Невольница. Книга 2

Глава семнадцатая «Юные титаны»

Элла

Мы зашли в малую резиденцию Скоттов — главную занял один из кузенов Эшера, который и устраивал завтрашнюю вечеринку. Располагалась она в нескольких километрах от центра. Вокруг не было ни души. Вообще ни тени живого существа.

— Хочешь посмеяться? — вопросил Эшер, запирая дверь. — Отсюда дом кажется большим, верно?

Я огляделась. Памятуя огромные жилища Скоттов, я сразу заметила, что здесь нет второго этажа. Зато вестибюль был просторным, а гостиная не меньше, чем у самого Эшера.

— Да.

— А спальня здесь только одна.

От его смешка у меня остановилось сердце. Одна спальня?

— Моего деда достало, что дядя устраивал вечеринки и оставлял посторонних ночевать у него в доме, — пояснил Эшер, подходя ближе. — Тогда он построил этот и отдал ключи от главного в обмен на ключи от того, где мы сейчас.

— Который из твоих дядьев? — спросила я.

— Ричард, отец говнистого цветочника, — выговорил он, запустив руку в волосы. — А та самая спальня чуть дальше, справа.

— Там… Там две кровати?

Он с насмешливой улыбкой наклонил голову:

— Одна… но двуспальная.

Я выпучила глаза, поняв, что придется спать вместе с ним.

Да ни за что.

— Ладно тебе, всего одну ночь! — запротестовал он, напустив на себя усталый вид.

— Я отказываюсь спать вместе с тобой! — замотала я головой.

Его глаза ощупали каждый сантиметр моего лица. Наконец он испустил утомленный вздох.

— Хорошо. Посплю в гостиной, если тебе так хочется.

У меня отвалилась челюсть, когда он так легко уступил. Я-то уже вооружилась всеми доводами.

— Что?

Я разглядывала его большими глазами. Как быстро я победила! Он что, надрался? Или обкурился?

— Ты… Кто вы такой и что сотворили с Эшером Скоттом?

Он тряхнул головой и рассмеялся, обескураженный моей — вполне понятной — реакцией.

— Почему ты так говоришь?

— Для начала ты отдаешь мне свою куртку, хотя я даже не просила, — начала я, снимая кожанку. — Ту самую куртку, к которой год назад я и прикоснуться не смела, потому что она слишком дорогая!

Он расхохотался во все горло. Я не могла не заулыбаться, услышав этот его смех, настолько редко он звучал.

— А теперь ты с такой легкостью уступаешь моей просьбе! Без всяких условий и «нет, я делаю что хочу»! Прости, но у меня есть вопросики.

От моих слов все его веселье как ветром сдуло. Он кашлянул и подошел ближе.

— Если ты не хочешь спать рядом со мной, я не буду тебя заставлять, мой ангел, — заверил он, положив руки мне на плечи. — А что до куртки, то цена ей куда меньше, чем той, на ком она.

Сердце пугающе подпрыгнуло в груди.

Довольный моей реакцией, он поднес губы к моему уху и прошептал:

— Та, кто ее носит, бесценна.

— Знаешь, что гласит народная мудрость, Эшер? — прошептала я в ответ. — «Что имеем, не храним, потерявши, плачем». Рада признать, что так оно и есть.

— А еще народная мудрость гласит, что чем горше разлука, тем слаще встреча, — откликнулся он.

— И кто такое говорит, кроме говнюков вроде тебя, пытающихся оправдаться? — возведя глаза к потолку, откликнулась я.

Он улыбнулся:

— Теперь я говнюк?

— И всегда им был.

Я вздрогнула от прикосновения его колец к подбородку. Он взял мое лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза. Сердце забилось быстрее, когда я почувствовала, как он беззастенчиво меня разглядывает. Его большой палец осторожно погладил мои губы.

— Твоя дерзость будит во мне желание заткнуть твой милый ротик, — хрипло прошептал он.

Меня словно заледенило его прикосновение, я не смела вздохнуть, лишь бы не усилить биение сердца. Оно и так готово было взорваться.

— Твоя дерзость кружит голову, мой ангел… зря ты думаешь, что она меня злит…

Его большой палец медленно проскользнул между моими губами, и по спине побежали мурашки.

— Скорее уж вызывает желание воплотить самые порочные мысли, что вертятся у меня в голове, — добавил он, облизнувшись. — И какая-то часть меня ждет этого не дождется.

Его палец спустился ниже, к подбородку, и внезапно он схватил меня за горло. Охнув от неожиданности, я застыла на месте.

— Видишь, мой ангел, я — это по-прежнему я. Но тебе знакома лишь эта сторона меня, — заключил он, сдавливая мне кожу. — Позволь показать тебе и другую.

Он осторожно отпустил меня, когда я была уже на грани панической атаки.

Эшер Скотт. Каким бы нежным он ни казался временами, я ни на секунду не забывала ту жестокость, которая вылепила его характер. Эта грань его натуры будоражила мои чувства и заставляла терять голову.

Закрыв глаза, я глубоко задышала, стараясь прийти в себя. Не дожидаясь продолжения, я отправилась на поиски спальни, которую обнаружила без труда. Она оказалась крайне лаконичной: огромная кровать, комод и платяной шкаф. Я бросила вещи на кровать и заперла дверь. Быстро влезла в пижаму, чтобы хоть немного отдохнуть после бесконечной дороги.

И после того, что сейчас произошло в холле.

Затем вышла за водой. Я не удивилась, увидев Эшера в гостиной со стаканом виски в руке. Вокруг него клубился табачный дым.

Он отсалютовал мне стаканом и улыбнулся, пока я допивала воду.

— Спокойной ночи, — произнес он, глядя, как я направляюсь обратно в спальню.

— Спокойной ночи, — не оборачиваясь, ответила я.

Я была на седьмом небе: одеяла теплые, подушка взбита, как я люблю, а вокруг тишина. И все же мне не спалось. Сна не было ни в одном глазу.

Почему? Потому что я ждала.

Ждала, когда он войдет. И будет смотреть, как я сплю, или еще что-то.

Все получилось слишком легко, а Эшер никогда легко не уступал. С другой стороны… я не могла избавиться от желания, чтобы он пришел. Его присутствие успокаивало, и я лучше спала, когда он был рядом.

Почему он не идет?

Я прислушалась, стараясь уловить звук шагов, но психопат не подавал признаков жизни. Полная тишина. Та самая тишина, которая так доставала меня на Манхэттене, что я включала телевизор для фона.

В окно начал просачиваться свет. Занимался день, напоминая, что я так и не сомкнула глаз.

Щелк.

Все чувства обострились, когда я услышала за спиной звук открывающейся двери. На губах заиграла улыбка. Он здесь. Чуть приоткрыв веки, я смотрела, как его смутный силуэт двинулся к шкафу, распахнул створки и достал… одеяла.

Он действительно собирается спать в гостиной?

Когда он исчез, я закрыла глаза. Вот только не было звука закрывшейся двери, значит он все еще в комнате.

Дыхание остановилось, когда его палец коснулся моего плеча, потом медленно двинулся к шее, к подбородку и, наконец, к щеке.

— Не сердись… Я не смог удержаться и не посмотреть, как ты спишь, — тихо прошептал он.

Его палец поднялся выше, откинул прядку со лба. Я всеми силами старалась дышать ровно, хотя пребывала на грани сердечного приступа.

— Это так успокаивает.

Желудок свело, когда его губы прикоснулись к моему виску. Задохнувшись, я застыла. Он отошел от кровати и закрыл за собой дверь. Я осталась одна. Меня трясло, в мыслях царил хаос. Я не понимала смысла его слов, и все равно они мягкой теплотой окутали мое сердце. Мои чувства к нему никуда не делись и не денутся, особенно если он продолжит вести себя так, как я всегда мечтала.

Вот черт… Во что я опять вляпалась?

15:00

— В лучшем случае ее там не будет, — проворчал Эшер, поглощая завтрак, состоящий из черного кофе и бейгла.

Я проснулась уже час назад, в отличие от Эшера, который только-только продрал глаза. Его утренний мрачняк усугублялся из-за ночи, проведенной на диване. Я чувствовала себя почти виноватой в том, что у него ныла спина.

Он со стоном выпрямился и отхлебнул кофе, не сводя глаз с телевизора, где шли новости. «Юных титанов»[3] он включить отказался.

— А в худшем?

Он бросил на меня суровый взгляд, означающий, что я должна заткнуться и дать ему спокойно допить кофе, желательно в тишине.

— Она будет там и узнает тебя, — выдал он после долгих минут молчания. — А теперь дай мне проснуться. Поговорим обо всем через час.

Внутри что-то дрогнуло. Сегодняшняя вечеринка, и без того опасная, обещала стать еще страшнее. Сабрина работала с человеком, которого Эшер собирался убить, с тем самым, кто должен был меня соблазнить.

Почему все всегда усложняется в последнюю секунду?

— Если она меня узнает…

— Элла, бога ради, — взмолился он, поворачиваясь ко мне, — я просто хочу выпить кофе, не думая об этой вечеринке.

Мое имя в его устах всегда сильно на меня действовало: он произносил его очень редко и только в самые серьезные моменты.

Очевидно, сейчас такой и наступил.

— Что-то ты с утра явно не в духе, — досадливо покачала я головой.

— А ты слишком много болтаешь, — буркнул он.

С насмешливой улыбкой я наблюдала, как он мечет молнии.

— Ты хорошо спал? — ехидно поинтересовалась я.

Честно говоря, мне просто было скучно. Я не любила смотреть новости, а ничего другого не оставалось. Эшеру очень нравилось меня подначивать, вот я и решила доставить себе это нехитрое удовольствие.

В надежде, что он переключит канал и поставит мне «Юных титанов».

— Как младенец, — саркастично проворчал он.

— Я тоже, — с улыбкой заверила я.

— Серьезно?

Во мне словно проснулся чертенок, и я продолжила в том же духе:

— Матрас очень удобный.

Недовольно брюзжа, он встал, разозленный моими провокациями. Посмеиваясь, я схватила пульт и переключила канал. Раз он больше не смотрит, телик мой.

Но победная улыбка быстро испарилась. Моего любимого мультика не было.

Да блинский блин.

— Это называется «карма», — наставительно пророкотал хриплый голос у меня за спиной.

Я бросила на него злобный взгляд. В ответ он победно усмехнулся. Отпил глоток кофе и рухнул на диван, довольный тем, что пришел мой черед обижаться и страдать.

— Ты такая миленькая, когда дуешься, — поддел он, глядя в телевизор.

Я молчала, скрестив руки на груди. Не посмотреть ни одной серии! День начинался отвратно, даже если по факту это трудно было назвать началом дня, уж скорее его разгаром.

Краем глаза я заметила, как Эшер снова взялся за пульт. Я выгнула бровь, увидев, что он открыл «Нетфликс» и набрал «Юные титаны» в строке поиска. Он включил эпизод, и я просияла, когда на экране появился Перевертыш, один из главных персонажей серии.

— Спасибо, — буркнула я.

Теперь мне стало неловко, что я его дразнила. Странно видеть Эшера, внимательного и предупредительного. Год назад он вел себя так, только когда у меня случались приступы паники.

А сейчас уже необязательно нырять в бездну, чтобы показалась эта сторона его натуры. И это было… приятно. Каждый маленький знак внимания согревал мне сердце, которое он же и разбил, и я начинала путаться в своих намерениях.

Никогда еще он не был так мягок со мной.

— Который твой любимый? — спросил Эшер.

— Перевертыш, — улыбнулась я.

— Зеленый?

Я кивнула. Перевертыш был милым и забавным. Я его обожала.

— На Бена похож, — заметил Эшер, ставя чашку на журнальный столик.

Я рассмеялась. И верно, Перевертыш и Бен походили друг на друга. Может, из-за чувства юмора? Не знаю, но Эшер был прав.

— Почему он?

Я нахмурилась, вопрос поставил меня в тупик.

— Не знаю… Может, потому что он забавный? — пожала плечами я. — Он такой невинный… и добрый. Не злой.

Я чувствовала на себе его взгляд, так что пришлось и мне посмотреть на него. Эшер молча меня разглядывал.

— Он наивный. Девушки водят его за нос… Но сейчас он с Рейвен. — Я ткнула пальцем в другого персонажа. — Они так классно смотрятся вместе. Рейвен не такая мягкая, как он, со стороны она даже кажется вспыльчивой и холодной. И она не любит показывать свои чувства.

— Тогда почему они вместе? — спросил Эшер, устремив на меня свой стальной взгляд.

Я наклонила голову, вспоминая их историю.

— Насколько я поняла, Рейвен отказывалась признать свои чувства к Перевертышу. Она видела только его недостатки и старалась их исправить, хотя их всегда тянуло друг к другу. Затем Перевертыш отвернулся от Рейвен, которая его отталкивала, и сблизился с Террой. Он пригласил ее на День святого Валентина.

— А дальше? — спросил Эшер, явно заинтересовавшись.

— Терра нехороший человек. Рейвен подстроила так, чтобы Перевертыш сам это увидел в День святого Валентина, и он загрустил. В утешение Рейвен сказала, что его любит другая девушка. Она намекала на себя. Тогда Перевертыш спросил, почему эта девушка никак не проявилась. Рейвен не могла во всем признаться, хотя ей очень хотелось. А когда она набралась смелости, снова возникла Терра, и Перевертыш вернулся к ней. Рейвен жутко ревновала, так что даже послала Терру куда подальше. Это и раскрыло ее чувства к нему.

Я засмеялась, смутно припомнив тот эпизод. Эшер, не проронив ни слова, выслушал мой монолог. Он смотрел, как я рассказываю, не перебивая. Его глаза впились в меня, пальцы играли перстнями.

Никогда бы не подумала, что история Рейвен и Перевертыша так его заинтересует.

— А потом?

— В каждой серии Рейвен старалась сблизиться с Перевертышем, который на самом деле не переставал любить ее. Он тоже старался ей понравиться. И защищал ее, хотя думал, что она сильнее его. Они поцеловались после того, как Рейвен провернула один план.

Эта серия была такой трогательной. Рейвен хотела заставить ревновать своего бывшего и выдала Перевертыша за теперешнего дружка, но продула в собственной игре.

Эшер по-прежнему молчал, и я бросила на него взгляд в ожидании комментария.

— Рейвен очень любила Перевертыша, — заявил он в конце концов, — но боялась его. Боялась, что он может ей сделать больно, потому что еще никого так не любила.

— Она его постоянно отталкивала. Не могла признать, что у него к ней настоящее чувство, и уж тем более, что это чувство взаимно.

— Может, думала, будто не заслуживает его чувств? — тихо предположил он. — Может, она думает, что он слишком хорош для нее?

— Тогда почему не отпустить его с Террой? — не сдавалась я, поняв, что он защищает Рейвен.

— Потому что Терра никогда не полюбит его так сильно, как любит она сама, — просто ответил он. — Терра не будет стараться, чтобы стать достойной сердца зеленого челика.

Я хихикнула. «Зеленого челика».

— А как они сошлись?

— Перевертыш сочинил ей любовную песню, — улыбнулась я.

Эшер подавил смешок, потом с улыбкой устремил свой стальной взор на меня. Обычно это меня нервировало, но сейчас он был таким мягким, его глаза ласкали каждый миллиметр моего лица.

— Тебе не нравится Рейвен? — почти шепотом спросил он.

— Нет, с чего ты взял? Просто ее не всегда легко понять, — тоже тихо ответила я, глядя в телевизор.

Рейвен была такая… сложная.

Я вздрогнула, когда его рука коснулась моего лица. Большой палец ласково погладил щеку. Я смотрела на него, не говоря ни слова, а сердце колотилось о ребра.

— Перевертыш идеально подходит Рейвен, он ее понимает.

Я кивнула. Дыхание прервалось, когда его палец скользнул по моим губам. Его глаза пожирали мой рот.

— Рейвен действительно любит Перевертыша. И это ее пугает, — проговорил он.

— Почему… Почему пугает? — едва слышно спросила я.

— Потому что он вытаскивает на поверхность все лучшее, что в ней есть, — тихо ответил Эшер. — Она никогда не чувствовала ничего подобного и боится, что больше никогда не почувствует, если однажды он уйдет. Поэтому она защищается, отталкивая его.

Я запуталась. Мы все еще говорим о Рейвен?

Или о нем?

Его лицо приблизилось к моему. Я вдохнула глубже его запах, и сердце заколотилось сильнее.

— Но она больше не хочет его бояться, — прошептал он в нескольких сантиметрах от моего лица, — потому что знает, что он не ее собственность. И хочет доказать, что так же идеально подходит ему… как он ей.

Я задохнулась, когда его губы слегка коснулись моих. Он прерывисто дышал, его пальцы подрагивали на моей коже. Эти ощущения меня погубят.

— Я так хочу поцеловать тебя, мой ангел, — медленно проговорил он. — Так хочу…

Тут я чуть не лишилась сознания, словно ураган по имени Эшер унес прочь и мои чувства, и ясность мысли. Каждое его слово лихорадило сердце, опустошало мозг и запускало порхающих бабочек в животе.

Его глаза пожирали меня, большой палец снова и снова поглаживал мои дрожащие губы. Время остановилось. Осталось только наше смешанное дыхание и ощущение его пальцев на моей коже.

— Когда он смотрит на тебя теми же глазами, что и я в самом начале… у меня возникает желание вырвать ему зенки.

— Какой же ты деликатный…

Усмехнувшись, он поднял на меня глаза, и меня пронзило током.

— Я не могу быть деликатным с другими, но могу быть с тобой. Я хочу быть таким с тобой.

В это мгновение вся горечь растворилась. Единственное, чего я желала, — это почувствовать его губы на своих.

Сердце яростно боролось с рассудком — с такой силой, что я не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть. Разум не желал поддаваться искушению, чувство нашептывало, что лучше уступить. Эшер сводил меня с ума, разрушал все барьеры.

И вдруг сердце взяло верх.

Больше не сдерживаясь, я, зажмурившись, прильнула губами к его губам. От соприкосновения с его пылающим ртом меня сотрясала дрожь, сердце пропускало удары.

Его губы остались неподвижны. Пальцы сжались на моем подбородке, тело застыло, и даже мозг, казалось, замер, как случалось с моим всякий раз, когда Эшер на меня смотрел.

Я только что совершила ошибку.

Срань господня, зачем я это сделала?! Вот дура! Полная дура.

Но когда я, смущенная и растерянная, хотела отстраниться, он жадно впился в мои губы.

Мы оба идиоты…

Внутренности стянуло в узел, тело охватила буря эмоций, вызванных бешеной лаской его губ.

Год.

Целый год.

Обвив рукой мою талию, он теснее прижал меня к себе, углубляя поцелуй. Задрожав, я запустила руку ему в волосы. Чувства затопили меня, захватили мое тело, которое слабело от его прикосновений. Его изголодавшиеся губы кружили голову, сжигали заживо.

И на несколько мгновений…

На несколько секунд…

Я затерялась в этом поцелуе, забыв про все.

Руки и ноги дрожали. Его пальцы вжимались в мою кожу, зубы кусали нижнюю губу. Тело трепетало от новых ощущений, я сжимала его в объятиях с такой силой, как будто от этого зависела моя жизнь. Никогда еще я не испытывала столько чувств за одно мгновение.

И это ужасало.

Задохнувшись, я прервала поцелуй. Приоткрыв рот, я словно вынырнула из омута, в котором тонула.

Он коротко и быстро дышал, совсем как я. Мы оба ошалели от того, что произошло.

От того, что начала я.

От того, что закончил он.

Вот черт.

Прошло семь часов.

Семь часов с нашего поцелуя, а я никак не могла опомниться. Я до сих пор чувствовала жар его губ и всякий раз начинала дрожать.

Я опять потеряла голову в объятиях дьявола.

Через несколько минут после поцелуя Эшер вышел купить еды. Следующий час мы провели в тишине и покое, не говоря ни слова.

А вот дальше догадайтесь, кто попытался воспользоваться ситуацией?

Он знал, что я ни в жизнь не признаю случившееся, а потому начал подкатывать с классическим вопросом: «Ты не хочешь об этом поговорить?»

Нет, Эшер, не хочу, потому что сейчас мне больше всего хочется удавиться.

Ведь я первая поцеловала его. Не знаю почему. Какое-то необоримое притяжение, и я не устояла.

А я-то собиралась держать его на расстоянии, поизмываться над ним вволю… и вот, сломалась первой. Это взвинчивало меня еще больше. Я злилась на себя за то, что уступила, и на него за то, что он постоянно напоминал об этом со своей кривой ухмылочкой.

А вдруг теперь он решит, что я окончательно сдалась? А вдруг не будет больше стараться ради меня?

Эти вопросы вертелись в голове уже больше часа, пока я с тяжелым сердцем готовилась к вечеринке. Ведь не считая проблемы с Эшером, играющим у меня на нервах, мне предстояло в очередной раз рискнуть здоровьем. Я молилась, чтобы со мной ничего не случилось.

Лишь бы он сдержал слово.

Я накручивала на горячие щипцы прядь волос, чтобы превратить ее в локон. Ванная в этом доме была гигантской, а зеркало занимало практически всю стену. И задохнулась, когда в зеркале отразилась внушительная фигура Эшера. Небрежно прислонясь к дверному косяку, с вечной улыбочкой на губах, он ощупывал меня взглядом.

— Ну… может, все-таки поговорим о том, что произошло?

Сердце подскочило к горлу. Я раздраженно запыхтела, накручивая очередную прядь на раскаленный металл.

— Тебе еще волосы красить, — холодно напомнила я.

— Нет. Это тебе еще красить мне волосы, — отозвался он.

Я закатила глаза. Пульс участился, когда он медленно подошел ближе.

— Не хочешь отвечать? — снова спросил он с кривой усмешкой.

— Тут не о чем говорить, — сухо бросила я, хотя руки задрожали.

— Ладно, — проговорил он. — Не буду тебя заставлять. Я только хотел сказать, что…

Его пальцы скользнули мне на талию, и я замерла. Я чувствовала его спиной и медленно таяла от этого. Пульс ускорился, когда его губы коснулись моего уха. Он перехватил мой взгляд в зеркале и промурлыкал:

— Мне чудовищно не хватало твоих губ.

— Я обожгу тебя щипцами, — нахмурившись, пригрозила я. Дыхание перехватило. — Убери руки.

Не без ухмылки он все-таки повиновался, чем опять удивил меня.

— Тебе не нужны щипцы, чтобы обжечь меня. Воспользуйся губами, эффект будет тот же.

Я свирепо выдохнула, а он, расхохотавшись, вышел из ванной.

Ругаясь сквозь зубы, я доделала завивку. Я знала, что этот садист еще долго будет припоминать мне сегодняшний случай…

Подкрашенная и причесанная, я вернулась в спальню за платьем. Мы должны были выходить меньше чем через час. При этой мысли сердце упало.

— Я тебя жду! — прокричал хриплый голос демона из ванной.

Он не собирался краситься сам и уж точно не отказался от мысли, что я это сделаю за него. Я сделала глубокий вдох.

Ладно, Элла… сохраняй спокойствие, и все будет хорошо.

Вернувшись, я обнаружила, что он сидит на стуле и лыбится во весь рот. Нахмурилась, увидев его обнаженный торс и выставленные напоказ татуировки. Словно читая мои мысли, он пояснил:

— Не хочу заляпать футболку.

Покачав головой, я отвела взгляд от его тела и забрала спрей с краской, который он держал в руке. Прочитала инструкцию на задней стороне упаковки. Ладно, не так уж сложно. Надо просто разделить волосы на пряди, прокрасить каждую и на несколько секунд оставить сохнуть.

Я подняла голову и сухо велела:

— Раздвинь ноги.

Его брови взлетели вверх, глаза блеснули.

— А я-то думал, что скажу это первым.

Вместо ответа я безнадежно вздохнула. Он расставил колени, и я подошла вплотную. Зажав спрей между ног, чтобы освободить руки, я ухватила первую прядь.

Он глянул на спрей, и на его губах заиграла нехорошая улыбочка.

Как ребенок. Честное слово, как ребенок.

Молча и сосредоточенно я покрасила несколько прядей, хотя Эшер комментировал каждое мое движение, чем неимоверно задолбал.

— Уймись наконец и не мешай!

С каждой минутой все труднее было сохранять спокойствие. Его шуточки подливали масла в огонь. Я не понимала, чего он добивается, но сейчас он точно получит.

— Ты забыла с этой стороны…

— Заткнись! — взорвалась я.

Его взгляд мгновенно переменился, и он с улыбкой проговорил:

— А ты сделай так, чтобы я замолчал.

Тон его голоса и огонек в глазах заставили меня задохнуться. Ну конечно, вот чего он хотел.

Моя душа воспламенилась, а в голове проснулся чертенок и принялся нашептывать, что самое время застать его врасплох.

Хочешь поиграть? Тогда учись, Эшер.

— Хочешь, чтобы я тебя заткнула? — спросила я, наклоняясь к нему.

— Я именно этого и хочу.

С улыбочкой он жадно разглядывал мой рот. Разумеется, он хотел, чтобы я его поцеловала — чтобы потом поиздеваться в свое удовольствие.

Но я припасла кое-что получше.

Неожиданно я уселась на него верхом. У него мгновенно остановилось дыхание, руки и ноги свело, глаза полезли из орбит.

Отлично.

Я взяла его застывшее лицо в ладони и заставила посмотреть себе в глаза.

— Слушай меня хорошенько, Скотт, — начала я, сжимая его подбородок. — Если ты не прекратишь треп, я с удовольствием залью тебе глотку этим спреем, чтоб ты им подавился.

Его губы приоткрылись, он ошеломленно посмотрел на меня, все еще не веря, что я сижу на нем. Мое сердце колотилось как бешеное. Наша близость ужасала меня, но я не обращала внимания. Сейчас не тот момент.

Я наклонила к нему лицо и промурлыкала на ухо его же собственные слова:

— Как и ты, я могу совершить ошибку. Но только один раз.

Потом как ни в чем не бывало поднялась и, довольно улыбаясь, продолжила красить ему волосы. И все эти двадцать минут он не сказал ни слова. Ни единого комментария. Только разглядывал меня, словно впервые видел.

Вот и отлично.

— Готово, — сказала я, гордо рассматривая результат своих усилий. — Тебе очень идет!

Этот цвет, такой же черный, как и волосы Бена, шел ему даже больше, чем я предполагала. Его серые глаза выделялись еще ярче.

Какое-то время Эшер пребывал в глубокой задумчивости. Затем покачал головой, встал, повернулся ко мне лицом, наклонился и тихо сказал:

— Ты затеяла опасную игру, мой ангел, но если кто тебя и остановит, то уж точно не я.