Новый босс

Глава 13

Гас

— Скучал по мне, Малфой? — развратно шепчет матрешка, едва дверь в номер за нами захлопывается. Запускает острые когти мне под футболку и царапает живот так, что остатки здравомыслия катятся в трубу.

Скучал ли я? Да у меня руки трясутся, пока я, словно желторотый дрочила, лихорадочно расстегиваю молнию на джинсах. У Далай Ламы нет столько выдержки, сколько проявил ее я, пока мы поднимались наверх в лифте.

— Джинсы спусти до колен, — хриплю, освобождая одуревшего от восторга младшего. — Лицом к стене.

— Даже до кровати не дойдем, Гас? — Матрешка щурит свои кошачьи изумруды, с грацией стриптизерши стягивая джинсы с округлых бедер. Знает, что у меня крыша от нее едет и все равно дразнит. Стерва-пантера.

— Обязательно дойдем. — обещаю ей. — Просто не сейчас.

Терпеть я больше не в силах, поэтому сам разворачиваю Славу лицом к стене и задираю пушистую шкуру, обнажая круглые полушария, разделенные черной кружевной полоской. Сглатываю слюну и заканчиваю:

— Но позже.

Не удерживаюсь от того, что звонко приложиться ладонью к ее заднице и с силой сжать. В ответ Слава развратно стонет и дергает задницей назад, утыкаясь в голову младшего.

— Блядь, — вырывается из меня, когда она начинает тереться об меня, словно хочет добыть огонь.

Я бы и рад подарить матрешке немного предварительных ласк, но не могу, иначе рискую бесславно провалить первый акт нашего грязного спектакля. Поэтому зажимаю ее рот рукой и, оттянув ее порнографические кружева в сторону, одним движением загоняю член в ее щедрую влажность.

Я обычно не скулю во время секса, но сейчас приходится сжать челюсть, чтобы не прослыть стонущей сучкой. По позвоночнику растекается расплавленное тепло и перед глазами вспыхивают яркие звезды, когда я оказываюсь в матрешке целиком под аккомпанемент ее глухого мычания мне в руку.

— Проси еще, — шиплю ей в ухо и убираю ладонь, позволяя ей удовлетворить мою просьбу. Очень надеюсь, что она не будет наступать мне на яйца и упрямиться, потому что переставать трахать ее я все равно не собираюсь.

— Еще, Гас, — стонет Слава и, заведя руку назад, всаживает когти мне в затылок.

Заклинание работает безотказно, и уже через секунду я начинаю вдалбливаться в нее так, что комната исчезает и остаются только звуки шлепков, соприкосновение кожи, грязные стоны Славы и ее податливая плоть, выжимающая из меня разрывной оргазм. Знаю, что продержусь не дольше, чем чем позорные три минуты, поэтому спускаю пальцы к ее влажному лону и удваиваю ее наслаждение. Матрешка не заставляет себя долго ждать: скребет ногтями стены и сжимает член так сильно, что на перед глазами темнеет. Я кончаю с предательским стоном под звуки своего имени, выведенным охрипшим голосом Славы.

— Зачтем это за прелюдию. — отрываю матрешку от стены, зарываясь лицом в ароматные волосы. — Теперь можно и кровать проверить.

Слава скалит белые зубы и тянется к моему уху, рождая идеальную симфонию:

— Люблю тебя, Малфой.

Под задорный поросячий визг поднимаю ее на руки и несу к кровати.

— Пойдем, невеста Чаки. Потренируем нашу первую брачную ночь.

Я не успеваю дойти до спальни, как телефон в кармане меховой шкуры Славы начинает вибрировать.

— Черт, — хнычет матрешка, разглядывая экран, на котором раздражающе мелькает кислая физиономия Папы Карло. — Из головы вылетело, что отец сегодня ждет на ужин, чтобы получить отчет о рабочей неделе.

— Чеееего? — единодушно восклицаем мы с младшим в приступе негодования. — Сегодня наш день.

— Я же ему обещала. — Слава делает виноватую мордочку и трется носом о мою щеку. — И мы, разумеется, поедем вместе.

Обожаю, блядь, запах напалма по утрам.