Новый босс

Глава 17

Слава

— Сегодня пообедать вместе не получится, потому что у меня назначена встреча у гинеколога. — говорю в трубку. — Закрутилась с делами и это совсем вылетело из головы.

— Мы же были у врача в Нью-Йорке, — озабоченно откликается Гас. — Что-то случилось? Я могу поехать с тобой.

На самом деле ничего не случилось, кроме того, что после всех его многочасовых стараний я все еще не беременна. И пусть американская Мэри Поппинс сказала, что у меня все в порядке, я все же решила перестраховаться и послушать мнение соотечественницы. Все-таки у моей матки российский менталитет.

— Не стоит. Лучше попроси Евгения забронировать стол в каком-нибудь рыбном ресторане на семь вечера. Только ты, я, свечи и гора морских афродизиаков.

— Звучит почти как «Трахни меня», матрешка. Давай я заберу тебя на такси с работы.

— И доберешься к завтрашнему утру. — фыркаю я, представляя как мы стоим в многокилометровой пробке на Садовом. — Метро в час пик — самый надежный способ передвижения.

— Сводное полено к тебе не пристает?

И вот снова.

Последнюю неделю Гас стал использовать эту фразу в качестве «До свидания», и мне это уже порядком поднадоело.

— Нет, Малфой. — в сотый раз цежу сквозь зубы. — Не пристает.

Егор действительно ведет себя со мной корректно, а после разговора в клубе мне даже стало его немного жаль. Он по уши втрескался в свою Эльзу и готов бросить весь мир к ее ногам. А вот деваха, судя по его рассказу, настроена более прозаично и умело эксплуатирует его в качестве извозчика и ходячей кредитки. Я даже рассказала об этом Гасу, но он лишь скривил лицо и обвинил меня в излишней доверчивости. Малейшее упоминание имени Егора превращает его в разъяренного быка: он зло бьет копытами и рвется убивать.

Прием у акушера-гинеколога и кандидата медицинских наук Натальи Борисовны Гладенькой не приносит мне ничего нового. Распяв меня на гинекологическом кресле и от души поковырявшись, она пролистала талмуд с анализами, который я привезла с собой из Нью-Йорка, и выразила солидарность с мнением западной Мэри Поппинс: ни у меня ни у Гаса не выявлено никаких отклонений, и мы оба совершенно здоровы. Однако, это не помешало ей выписать новую кучу анализов для нас, а также назначить прием десятка препаратов, которые, по моему мнению, нелогично принимать здоровому человеку.

Погрузив очередную трехстраничную рукопись в сумку и заплатив семь тысяч рублей, вызываю родненький Uber и качу на работу.

Едва войдя в офис, улавливаю в воздухе атмосферу всеобщей паники. Уборщица моет полы так, будто хочет взять олимпийское золото по керлингу; Светлана, кудрявый колобок с ресепшена, выглядит, словно в мое двухчасовое отсутствие сбросила пять килограмм, а в обычно шумном менеджерском зале теперь царит гробовая тишина.

— Игорь Вячеславович ин да хаус? — спрашиваю у мертвенно-бледного лица Светы.

Секретарша молча кивает и дрожащим пальцем тычет в кабинет отца.

Демона Игоря на работе боятся все. Лично была свидетелем, как на совещании он заставил бухгалтершу Оксану заплакать силой одного своего взгляда. Отец редко бывает кем-то доволен и никогда не отказывает себе в удовольствии подробно и с чувством объяснить сотрудникам, почему считает их идиотами. В работе на него есть лишь один неоспоримый плюс — он хорошо платит. А так как на моей памяти никто от него не увольнялся, подозреваю, что к зарплате прилагается еще и корпоративный абонемент на консультации психотерапевта.

Побарабанив по дереву для формальности, толкаю дверь в кабинет и застаю картинку рабочей идиллии: демон Игорь и Рафинад мирно беседуют. На лице отца написано выражение вдумчивой заинтересованности, так сильно контрастирующим с его обычным «Я четвертую тебя и пущу на удобрение, идиот», что мне приходится прищуриться, чтобы убедиться, что это не игра моего воображения.

Взгляд отца нехотя отлепляется от лица Егора и падает на меня:

— Входи, Жданова. — делает барский жест рукой, указывая на кожаное кресло рядом с Рафинадом. — Мы здесь с Егором дела обсуждаем.

От меня не укрывается с какой нетипичной для него теплотой он произносит его имя, и ревность моментально начинает точить сердце, как голодный мышонок — кусок пармезана.

Повесив полушубок на плечики, плюхаюсь в кресло и критически осматриваю нездоровый цвет лица своего родителя.

— Тебя разве эскулапы под домашний некалорийный арест не посадили, пап? Ты чего приехал?

Лицо отца утрачивает свою трогательную безмятежность, замещаясь привычным цинизмом:

— Доверяй, да не очень — слышала такую поговорку? Заехал лично убедиться, что молодняк дело моей жизни не просрал, пока я дома кефиром давлюсь.

— И как? — вопросительно вздергиваю брови, готовя к ответной атаке саркастичные боеприпасы. — Не просрал? Молодняк-то?

Я почти не сомневаюсь, что демон Игорь разразится полной яда тирадой о том, что новое поколение разучилось складывать числа без калькулятора да и вообще разучилось думать, но, к моему удивлению, он великодушно выгребает изо рта похвалу:

— Не просрал. Вы с Егором молодцы.

Лунное затмение? Парад планет? День рождение Саддама Хуссейна? Что вообще здесь происходит?

— Американцы тебе приложение к договору подписанное выслали? — обрывает мое немое изумление отец.

— Жду со дня на день. Их юристы его штудируют.

— Хреновы янки, — ворчит отец, падая в широкую спинку кресла. — мозги совсем жиром фастфудовым заплыли. За баксы свои трясутся: как бы не нагнул их русский бизнесмен Игорь Жданов. Говно, а не нация.

В этот момент мне становится до глубины души обидно за всех американцев, в особенности, за Гаса.

— А не ты ли сам пятью юристами обложился, когда договор с ними подписывал? — комментирую, сочась ядом. — И напомню тебе, что будущий зять у тебя — янки, соответственно и внуки будут наполовину сделаны из говна.

В глазах отца вспыхивает гнев, но, в отличии от его сотрудников, я реветь и мочится в штаны не собираюсь. Стоически встречаю его взгляд и с вызовом поднимаю бровь, демонстрируя свое «У меня тоже есть яйца, батя».

— Папа, Слава, не ссорьтесь. — Тоном кота Леопольда произносит Егор, трогая мою руку. — Давайте лучше вернемся к делам.

Со скрипом челюстей отец отрывает от меня взгляд, и его лицо постепенно разглаживается.

— Дай мне знать сразу, как пришлют. — объявляет сухо, но спокойно. — А теперь оба можете расползаться по кабинетам.

Все еще вне себя от раздражения, я первой вскакиваю с кресла и, чудом не грохнув дверью, устремляюсь в свой кабинет. Сажусь за ноутбук и несколько минут бесцельно таращусь в экран, пытаясь привести эмоции в стабильный штиль. Хотя мне и не нужно одобрение отца, чтобы выйти за Гаса, я как и любая девушка мечтаю, чтобы на моей свадьбе отец сказал тост и порадовался. К чему эта национальная вражда?

От сеанса немого бешенства меня отвлекает тихий стук в дверь. На пороге стоит Егор, держа в руках мою лисью шкурку и набитую бумагами сумку.

— Ты забыла у папы в кабинете. — с виноватой улыбкой шагает внутрь и услужливо укладывает их на стоящий передо мной стул.

Бормочу "спасибо" и снова утыкаюсь в компьютер, давая понять что аудиенция окончена. К счастью, Егор не пытается лезть ко мне с разговорами и быстро выходит из кабинета, аккуратно прикрыв дверь.

Остаток дня я, как профессиональный коллектор, вишу на проводе, выбивая из особо крупных клиентов долги угрозами непоставок и примитивным флиртом. Время на часах подходит к половине шестого, а значит скоро я буду скромно катить в метро в ресторан с нескромным названием Богатая Рыба, который для нашего романтического вечера с Гасом выбрал Евгений.

— Слава, собирайся. — требовательно звучит голос отца в громкоговорителе. — Через полчаса у нас назначена встреча в Парусе с владельцами новой типографии.

— Какая, блин, встреча, пап? — верещу, от возмущения вскакивая на ноги. — У меня планы с Гасом на вечер.

— Так позвони своему….американцу, и скажи, что немного задержишься. Вылетело из головы у меня, ясно? Совсем башка на подножном корме не варит.

— А без меня никак?

— Жданова, не разочаровывай меня. — нетерпеливо бросает отец. — Вы с Егором мне там нужны. Работа есть работа.

Вот знает, чем меня зацепить. И откуда во мне это дурацкое желание что-то ему доказать?

— Ладно. — согласно бормочу. — Надеюсь, за час уложимся.

Едва отец отключается, извлекаю из кармана мобильный и набираю номер Гаса.

— Малфой, я могу немного задержаться, — говорю сходу. — Оказывается, у отца на шесть вечера намечена встреча с новым клиентом, о которой он забыл меня предупредить.

Жмурю глаза, слушая утяжелившееся дыхание Гаса. Знаю, что он злится: всю неделю я то и дело задерживалась на работе, старательно компенсируя это в спальне.

— И Егорка с вами? — рычит динамик.

— Он тоже будет. Не думай о нем. Едь в ресторан, а я постараюсь быть как можно скорее.

В трубке слышится злое «Ок», после его раздаются гудки.

По дороге в ресторан выясняется, что оба клиента родом из Израиля и внятно изъясняются лишь на английском, так что на меня будет возложена функция переводчика. То есть шансы сбежать пораньше катятся в трубу.

Обсуждение перспектив взаимовыгодного сотрудничества тянется медленнее, чем строительство Зенит Арены. В перерывах между ломанным трепом на тему космических объемов закупок, я успеваю написать Гасу три сообщения с обещаниями скорейшего выезда. В ответ он атакует мою совесть короткими «Ок», ничего больше не добавляя.

Когда встреча, наконец, подходит к своему логическому завершению, и мужчины пожимают друг другу руки, мой телефон показывает критическую половину восьмого.

Вырвав одежду из рук перепуганной гардеробщицы, выскакиваю на улицу и несусь к ближайшей станции метро. Сбегая вниз по ступенькам, набираю Гасу, чтобы сказать, что его любимая матрешка свободна и целиком в распоряжении его грязной фантазии.

— Я еду, Гас. — выдыхая морозный пар, выпаливаю в трубку.

— Я уже в отеле. — следует лаконичный ответ.

Черт-черт.

Когда в начале девятого я прокрадываюсь в номер Шератона, там царит мрачная тишина. Свет выключен, и вечно не замолкающий телевизор тоже.

— Малфой. — скидываю с себя одежду и забираюсь под одеяло. Скольжу пальцами по мускулистой спине и щекочу языком пахнущее Фаренгейтом ухо. — Я очень соскучилась. Прости, что так получилось. Я готова принести свои грязные извинения.

— Ya pisdetz kak zaebalsya, Слава. — глухо раздается в темноте. — Давай спать.