Новый босс

Глава 44

Три месяца спустя

Гас

— Чем планируешь заняться сегодня, матрешка? — спрашиваю развалившуюся на диване Сла-ву. Вернее, ее возвышающийся живот.

— А есть какие-то интересные предложения для женщины, чьи ноги похожи на на разбухшие сардельки, а все мысли сводятся к еде? Если есть, то я с удовольствием их выслушаю.

Даже девятый месяц беременности не лишил матрешку способности язвить. Максу несказанно повезло с мамой.

— Вернусь с работы пораньше и пойдем кормить уток в парк. — обещаю ей.

— Окей. — радостно откликается матрешка, приподнимаясь на локтях. — Я тогда булок куплю.

Как же меня достали эти утки. Я, блядь, скоро сам закрякаю. Мы ходим в этот утиный парк почти каждый день, потому что метание хлебных мякишей в прожорливых птиц успокаивает матрешку. Чем ближе озвученная врачом дата родов, тем более нервной она становится. Честно говоря, я бы тоже нервничал, если бы мне сказали, что через пару недель из меня восьмифунтовый человек должен вылезти. Так что буду терпеть, сколько понадобится, и надеяться, что в следующую беременность моя жена изобретет альтернативный способ познавать дзен.

— Если захочешь куда-то поехать — возьми такси. Сама за руль не садись. — повторяю свою ежедневную мантру. — Если почувствуешь себя плохо — что нужно сделать?

— Сразу позвонить тебе, — ворчливо закатывает глаза Сла-ва. — Я, конечно, отупела, но не настолько.

Шагаю к ней и по сложившейся традиции целую ее живот перед отъездом. Пару раз Макс хорошо пинал меня в нос, и я каждый раз надеюсь, что он сделает это снова.

Последние месяцы работа сжирает все мои силы: я планирую взять месячный отпуск, когда Макс появится на свет, поэтому заблаговременно закрываю все дела, которые могут потребовать моего вмешательства. От деловых переговоров уже мозоль на ухе и на языке появилась.

Приехав на работу, первым делом вызываю по селектору своего персонального ассистента.

— Юджин, зайди ко мне.

Да, Добби стал моим офисным эльфом. Сидит теперь в кабинете матрешки и планирует мой день. Обожаю этого зануду.

— Доброе утро, мистер Гас. — оглашает с порога. — И я Евгений.

Вот уж хер там, в следующий раз буду ломать язык не раньше его дня рождения.

— Я сегодня уеду пораньше, поэтому перенеси совещание. Через полчаса жду всех в конференц-зале.

Юджин открывает рот, чтобы выдать очередное этическое наставление, и снова его закрывает. Добби учится молчать.

Сделав пару звонков, плетусь конференц-зал и битых два часа обсуждаю со своими миньонами стратегию рекламной компании для нового приложения. Объявив финальный «кыш», лезу в карман, чтобы позвонить любимой пузяке, но обнаруживаю, что телефона там нет. Вот дебил. Со всех ног несусь к себе в кабинет и сгребаю мобильник со стола. Тычу пальцем в экран, и по спине прокатывается мерзкий холодок. Двенадцать пропущенных от матрешки. Блядь. Вдруг с ней что-то случилось, а я не брал трубку.

Пока набираю ее номер, ноги сами отбивают чечеточный ритм. Блядь, Сла-ва, просто возьми трубку.

— Гас! — слышу ее дрожащий голос. — Я в больнице. У меня отошли воды.

Ох, ты ж черт.

Машинально сгребаю ключи от пантеры со стола и, толкнув плечом дверь, бегу к лифту.

— Ты как, матрешка?

— Как я? — рявкает динамик. — Как будто Халк выжимает мои внутренности своими зелеными лапищами. Мне, черт подери, так больно, что твой член больше не приблизится ко мне даже на пушечный выстрел.

Ну теперь, по-крайней мере, я знаю, что с ней все в порядке.

— Держись, матрешка, буду в течение часа.

До Нью-Йоркского пресвитерианского госпиталя я доезжаю за сорок минут, насобирав штрафов стоимостью в небольшое кругосветное путешествие. Без стука влетаю в палату и застаю картину маслом: Сла-ва в смешной больничной робе стоит на полусогнутых ногах и, выставив вперед руку с зажатым мобильным, угрожающе рычит на окружающих ее медсестер. Похожа на маленького пузатого воина, защищающегося от стаи волков. Очень хорошо, что медперсонал не понимает по-русски, потому что сегодня я понимаю каждое ее слово.

— Мистер Леджер, — с явным облегчением пищит одна из медсестер, заметив меня. — Ваша супруга никого к себе не подпускает и никого не слушает. У нее раскрытие уже на…

Я тоже перестаю ее слушать, потому что в этот момент встречаюсь глазами со Сла-вой. При виде меня воинствующее выражение покидает ее кошачью мордашку, сменяясь напуганным и растерянным.

— Малфой, — жалобно мяукает, роняя руку с телефоном. — Эти кудахтающие курицы задрали со своим «Дыши». Я их видеть не хочу. Мой сын не должен родиться так рано. Врач говорила, что у меня есть еще две недели в запасе.

— Нет ничего страшного в том, чтобы родить на две недели раньше срока, — подает голос медсестра. — Вам просто нужно следовать нашим инструкциям и правильно дышать.

— Видишь? — рявкает Сла-ва, и по ее щекам начинают катиться слезы. — Одно и тоже повторяют.

— Оставьте меня с моей женой. — поворачиваюсь к перешептывающимся медсестрам. Для большей убедительности повышаю голос: — Сейчас же.

Одарив меня тройным визуальным осуждением, куриная стайка семенит к двери.

— Ты чего расклеилась, мамонтенок? — целую заплаканное лицо.

— Мне больно и страшно. — всхлипывает Сла-ва. — Больше страшно, чем больно. Вдруг что-то пойдет не так. Я слышала, что в непредвиденных случаях делают кесарево сечение. А я хочу, чтобы наш сын родился сам.

У матрешки предродовая паника. И про это я тоже читал. Может, на досуге напишу книгу «Будни беременного папаши».

— Посмотри на меня, мамонтенок.

Сла-ва поднимает на меня мокрые глаза и шумно шмыгает носом.

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

Скривившись от очередного приступа схваток, матрешка сдавленно верещит и крутит головой:

— Конечно, обманывал, Малфой. Обещал, что первым же рейсом отправишь в Россию, а сам сделал своей женой, и теперь твой ребенок рвет мою матку на части.

— Хорошо. А помимо этого?

— Надеюсь, что нет, Малфой. Это к чему вообще?

— Хочу, чтобы ты сейчас выслушала меня и безоговорочно поверила. Потому что это говорю тебе я, человек, который тебя … ммм…почти никогда не обманывал и для которого ты самое ценное в жизни.

Матрешка тихо сопит и едва заметно кивает головой.

— С нашим ребенком все в порядке, потому что у него два здоровых родителя, которые очень ждут его появления на свет. Один из них ждет настолько, что скупил половину игрушечного магазина и даже выбрал детскую спортивную секцию. А его мама самый сильный и решительный человек, которого я когда-либо встречал. Поэтому я знаю, что то, с чем справились миллионы остальных, не столь выдающих женщин, она легко преодолеет. Ты почти девять месяцев вынашивала нашего сына и дала ему все, что смогла. Пришло его время появится на свет и познакомиться со своими родителями. Я буду с тобой и не отойду ни на шаг. Веришь мне?

Матрешка дарит мне заплаканную улыбку и трясет головой.

— А теперь когда ты улыбаешься, давай позовем тех куриц обратно. Готова родить нашего сына?

— Готова, — выдыхает Сла-ва. Моя бесстрашная умница.

***********

— Ты мечтал о пяти, Малфой? — рычит Сла-ва, рассекая ногтями кожу на моей ладони. — Забудь. Я больше никогда не буду заниматься сексом. А если и буду, то только предварительно напившись противозачаточных. И пусть Гас-младший присматривает себе подходящий по размеру гидрокостюм, потому что он больше никогда…

— Толкайте сильнее, Сла-ва. — раздается голос врача. — Показалась головка.

Мой сын появляется на свет в сопровождении восторженных возгласов медсестер и отборного русского мата. Я же не могу вымолвить ни слова, потому что заворожен зрелищем. Макс совсем не похож на тех слепых новорожденных хомячков, которых я видел на Youtube. Это самый красивый ребенок на свете с порослью темных волос на голове и пухлыми розовыми ножками.

— Такой красивый. — слышу дрожащий голос Сла-вы. — Я и, правда, сделала это.

— Ты умница, — улыбаюсь ей. Уверен, я уговорю ее еще минимум на троих.

— Какая у вашего парня штучка. — хихикает медсестра, пока врач проводит какие-то тесты для новорожденных. — Такую не у каждого взрослого увидишь.

Оу. Макс и Макс-младший.

Я хорошо помню тот момент: когда похожая на цаплю врач передала мне в руки моего первенца. В эту секунду я узнал, что такое безусловная отцовская любовь. Когда любишь просто за то, что маленькое существо в твоих руках смешно кривит губы, и потому что его глаза такого же цвета, как глаза самой дорогой тебе женщины. В эту секунду я понял, что пожертвую всем, чтобы сделать этого малыша счастливым. В эту же секунду я осознал, что счастливее быть просто невозможно. Самый счастливый день в моей жизни — день, когда матрешка сделала меня отцом.