Обретая надежду

Глава 15. Элли

Месяц спустя…

– Ты в порядке, милая? Неважно выглядишь.

Я стояла в коридоре и ждала Молли, чтобы поехать к Остину и Лекси. Но когда девушка появилась на верхней площадке лестницы, я нахмурилась. Она казалась слабой и хрупкой.

В ответ на мои слова Молли лишь отмахнулась.

– Элли, я в порядке, просто устала, – проговорила она, но я сузила глаза от беспокойства. В последние несколько дней Молли вела себя очень тихо и выглядела уставшей. Я тревожилась за нее. И, судя по тому, что Роум не оставлял ее одну, сутки напролет суетясь вокруг, он тоже волновался.

– Ты готова идти? – спросила она. Я кивнула, не желая высказывать свои опасения. Молли не нравилась чрезмерная опека или жалость.

В гости из Техаса приехали Кэсси и Джимми-Дон и остановились у Карилло.

Там же жил и мой Карилло. Мрачный и измученный Аксель. Мужчина, по которому я с ума сходила.

Сегодня Лекси устраивала небольшую вечеринку в честь лучшей подруги Кэсси с мужем Джимми-Доном, чтобы отметить их приезд в Сиэтл. Конечно же, я собиралась пойти. Ведь меня с ними связывала крепкая дружба. Кроме того, в последние два дня я была очень занята на работе и почти не видела Акселя, так что не могла дождаться встречи с ним… Возможно, улучив момент, мне удастся его обнять… да и просто побыть рядом.

На протяжении нескольких недель я проводила в его постели почти каждую ночь, и это уже превратилось в зависимость. Более того, я была очарована им, одержима и безумно увлечена.

Очень быстро он стал для меня всем – солнцем, звездами, луной, всем на свете. И хотя я верила, что он чувствовал ко мне то же самое, все равно оставались сомнения. Аксель Карилло являл собой крепость. И загадку. Он по-прежнему вел себя холодно, но со мной, в постели, когда гладил по волосам или после занятий любовью притягивал ближе, укрывая в надежных объятиях, я чувствовала в нем нечто большее. Он все также мало говорил о себе, больше не касаясь темы прошлого, и держал свои чувства глубоко внутри. Но я знала, что со мной он счастлив; порой мне даже удавалось вызвать у него улыбку…

Улыбающийся Аксель Карилло был самым прекрасным зрелищем на свете.

Я очень хотела, чтобы он доверился мне. Я видела, как он мучился. Почти не спал. И работал с утра до ночи, создавая душераздирающие скульптуры, словно бы пытаясь искупить прошлое. Если бы он только поведал мне о своих демонах, то, возможно, вступил бы на путь исцеления. Хотя сейчас я довольствовалась уже тем, что он просто был в моей жизни. Я знала, что у многих лишь мысль о его компании вызывала кошмары. Но для меня возможность находиться в его сильных объятиях была самым сладким сном… сбывшимся заветным желанием… разрядом молнии.

– Я готова, милая, – сказала я Молли.

Мы вышли на улицу и под моросящим дождем не спеша направились к арендованной мною машине. Я старалась не показывать растущего волнения. Очень скоро я увижу своего мужчину.

Когда мы забрались в машину, я представила его твердый, пронизывающий взгляд, и сердце забилось быстрее. Об этих запретных отношениях знали только мы двое. Что лишь придавало происходящему между нами некий насыщенный оттенок. Словно бы каждый миг, когда мы целовались, обсуждали искусство или сливались друг с другом, становился чем-то большим, потому что существовал лишь для нас.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – заметила Молли, откинув голову на кожаный подголовник, и нежно погладила ладонью растущий живот.

Я вспыхнула и инстинктивно разгладила черную юбку-карандаш длиной до колен с завышенной талией. Короткая белая блузка с рукавами три четверти не доходила до пояса юбки примерно на дюйм, открывая полоску обнаженной кожи. Я завила волосы и, оставив их распущенными, заколола на одну сторону. Довершали образ черные кожаные лубутены на каблуках высотой в четыре дюйма.

Я оделась для Акселя. И буквально не могла дождаться, когда он увидит меня. Я хотела уловить в его глазах проблеск желания. Которое появлялось там всякий раз, как он рассматривал мое обнаженное тело, поглаживая руками скульптора каждый его дюйм. Словно бы я была для него музой.

– Просто решила приложить немного больше усилий, – проговорила я, небрежно пожав плечами. И заметила, что Молли с любопытством изучала мое лицо.

Подруга лишь улыбнулась в ответ. Однако, судя по ее оценивающему взгляду, гениальный ум Молли уже просчитывал варианты. Я сменила тему, заговорив о недавних событиях в галерее, пытаясь хоть немного ее отвлечь. Через десять минут мы прибыли в дом Карилло.

Когда несколько недель назад я поняла, насколько близко они жили к Молли и Роуму, то не смогла удержаться от смеха. Хотя Аксель теперь почти не появлялся здесь. Он практически переехал в свою студию, сбегая от нерешенных проблем с Леви… Но, главным образом, для того, чтобы мы могли быть вместе. Я знала, что Остин и Лекси спрашивали, где он проводил большинство ночей. Я слышала, как они шептались между собой, беспокоясь, что Аксель снова ввяжется во что-то дурное. Но не давили на него. Наверное, Остин просто боялся, что, услышав подобный вопрос, Аксель полностью замкнется в себе. Вероятно, он был прав: щит Акселя так же легко поддавался взлому, как Форт-Нокс³³.

Мне хотелось, чтобы он рассказал родным о своем искусстве, о том, что изменил жизнь, превратившись в непревзойденно талантливого, незаурядного парня. Но Аксель не желал этого делать. И заставлял всех верить, что работал на рыбном рынке, расплачиваясь перед обществом за свои прегрешения. Он испытывал такое отвращение к себе, что у меня ныло сердце.

Аксель заслужил жить в этом мире. Но до того дня, как он желанным гостем вступит на его порог, я подарю ему всю благосклонность, какую только смогу.

Когда мы с Молли подъехали к дому, входная дверь распахнулась. На улицу поспешно вышел Роум, тут же отыскав взглядом жену. Они с Остином приехали сюда прямо после тренировки «Сихокс», прихватив с собой и Джимми-Дона, а я обещала привезти Молли.

– Малыш, ты в порядке? – спросил Роум Молли, помогая ей выйти из машины. – Выглядишь не очень хорошо.

– Роум, не начинай. Все прекрасно, – раздраженно заметила Молли.

Роум бросил на меня обеспокоенный взгляд. Я лишь пожала плечами. Честно говоря, мне ее вид тоже не внушал доверия. Но Молли была весьма упрямой и сама настояла на том, чтобы приехать.

Шагая за Молли и Роумом, я рассматривала окна в поисках признаков жизни. Мы медленно вошли в дом, и я тут же принялась искать взглядом Акселя. И, не заметив его, ощутила разочарование. Словно наркоманка, я жаждала хотя бы мельком увидеть его мрачную фигуру.

Обнимая Молли, Роум направился влево, в огромную гостиную. Когда я вошла следом за ним, то увидела лежащую на диване беременную Кэсси, как обычно, светловолосую и румяную.

Стоило ей заметить меня, и девушка поспешно поднялась с дивана, нацепив на лицо ослепительную улыбку.

– Черт возьми, Элли Принс! – громко воскликнула она с отчетливым техасским акцентом. Привычные джинсы со стразами и клетчатая рубашка прикрывали большой живот.

– Кэсси! – взволнованно взвизгнула я и, метнувшись через комнату, сжала ее в объятиях. – Я так скучала по тебе! – проговорила я ей на ухо, и она тоже крепко обняла меня.

А потом, отстранившись, окинула взглядом мое тело и тихо присвистнула.

– Черт возьми! Как раз, когда я решила, что невозможно стать еще сексуальней, ты успешно демонстрируешь обратное. Мне даже захотелось купить искусственный член и трахнуть тебя в задницу.

Нахмурившись, я покачала головой и попыталась воспринять ее слова как комплимент, чем, собственно, они и были.

Наклонившись, я погладила рукой ее живот и взглянула в улыбающееся лицо.

– Ты выглядишь просто потрясающе. Не могу поверить, что ты снова беременна! Кто у нас здесь, номер три?

Она лишь пожала плечами и указала на Джей-Ди:

– Да, номер три. Вини во всем его. Он просто не способен не распускать свои чертовы руки. Хотя, конечно, я его понимаю. Я ведь чертовски горячая штучка.

Смеясь над ее обычными громогласными шуточками, я повернулась и рядом с Остином и Леви заметила Джей-Ди. Попивая пиво, они смотрели на широком экране баскетбольный матч.

Обойдя Кэсс, я направилась к вечно улыбающемуся Джей-Ди и сжала его в медвежьих объятиях.

– Как ты? – спросила я, отступая назад.

– Неплохо, Эл. А ты? Слышал, ты курируешь здесь, в Сиэтле, какую-то охрененную выставку.

Закатив глаза, я взглянула на улыбающегося Остина.

– Дай угадаю. Тебе Остин сказал?

Стоявший рядом со мной Леви рассмеялся, а Остин лишь пожал плечами.

– Ну, это ведь правда. Она же охрененная.

Подобный взгляд на мир искусства вызвал у меня улыбку. Покачав головой, я обняла Леви за плечи и взъерошила песочного цвета волосы.

– Не смейся, Лев. Уж ты-то должен быть более образован, чем эта жалкая компания!

Леви вновь рассмеялся, а потом, взглянув на мой наряд, густо покраснел.

– Ты выглядишь очень здорово, Элли, – тихо сказал он, и сердце наполнилось радостью. Паренек был очень милым.

Но я быстро приуныла. Хотелось бы мне заставить малыша понять, что Аксель тоже хороший. И сделал для своих братьев намного больше, чем они представляли. Аксель очень их любил, но не знал, как это показать, ведь у него самого перед глазами никогда не было подходящего примера.

Изобразив улыбку, я крепко обняла его и ответила:

– Ты и сам классно выглядишь, Лев. Скажи-ка, у тебя есть девушка? Должно быть, девчонки в университете тебе прохода не дают. Будь я помоложе, точно бы глаз на тебя положила. – Я подмигнула.

Он, как обычно, застенчиво мне улыбнулся и покачал головой.

– Нет. У меня пока нет девушки.

Наблюдавший за нами Остин заметил, как младший брат замкнулся в себе. И я прочитала в его взгляде мучительную тревогу.

– Привет, Элли! – Я услышала, как в комнату вошла Лекси, и, обернувшись, поцеловала ее в щеку.

Через несколько минут я, держа в руке бокал с мускатом, втиснулась на диван рядом с Кэсси. Молли и Лекси устроились напротив, в креслах.

Поймав какой-то проблеск в темном коридоре, я ощутила, как сердце забилось быстрее. Я заметила Акселя. Прячась в тени, он наблюдал за мной. Зная, что парень меня видел, я послала ему улыбку. Он ухмыльнулся в ответ и шагнул ближе к свету. Боже, он был прекрасен. Как всегда, во всем черном, с длинными волосами, скрывавшими лицо, словно занавес, он не сводил с меня взгляда темных глаз, которые я так любила. Он словно впитывал меня, и я ощущала себя самой красивой женщиной в мире.

Боже, мне хотелось к нему подойти. И чтоб друзья радостно встретили его появление в комнате. И разговаривали с ним, потому что он нравился им и был со мной. И пусть бы они увидели, как я открыто подошла к нему и, не стыдясь, поцеловала. Я мечтала, чтобы они приняли Акселя, ведь мы принадлежали друг другу, как бы трудно им ни было это осознать.

Но подобное просто невозможно. Ни мои друзья, ни его братья не смогут понять. И поэтому приходилось довольствоваться тайными проблесками в тени, где человек, укравший мое сердце, прятался от мира… Того самого, что сторонился его… Мира, который даже в свои тридцать лет он не понимал.

– Аксель?

Я застыла, услышав, как кто-то позади меня произнес его имя. Обернувшись, я увидела, как Остин, широко улыбаясь, рванулся вперед.

Вновь взглянув на тени коридора, я наблюдала, как Аксель, пригнув голову, попытался ускользнуть. Но было уже слишком поздно, Остин его заметил.

– Акс! – позвал Остин. – Выпей пива с нами… со мной, – запоздало поправился он, явно смущенный оговоркой.

Роум, стоявший рядом с Левом и Джей-Ди, прищурился. Леви при виде старшего брата молча опустил взгляд, и Роум что-то пробормотал себе под нос.

Столь резкая смена настроения кузена вызвала во мне раздражение. К счастью, Остин встал перед Акселем, с надеждой заглядывая тому в лицо.

– Когда я приглашал тебя присоединиться к нам, то, по правде говоря, не думал, что ты спустишься. И я чертовски рад, что ты пришел, fratello.

Когда я услышала, как Остин обрадовался присутствию Акселя, у меня упало сердце. Я ведь знала, что Аксель никогда бы не спустился сюда, чтобы посидеть с нами. Он избегал любых контактов с людьми, не желал находиться в толпе. И все же он пришел, прокравшись под защитой темноты, чтобы просто на меня посмотреть.

Внезапно мне захотелось плакать. В доме своей семьи Аксель должен чувствовать себя желанным гостем. И не скрывать своих чувств ко мне, боясь, что друзья от меня отвернутся… из-за мужчины, в которого я влю…

Поняв, в чем только что собиралась признаться, я резко поднесла руку к груди. Я не могла… Нет, пока еще рано, верно? Это невозможно… это…

Черт… это ведь правда…

Я подняла голову, желая убедиться, что никто не заметил моей странной реакции. Похоже, все в порядке… Но тут взгляд мой наткнулся на знакомую пару золотистых глаз. На меня не отрываясь смотрела Молли Принс.

Я заставила себя вновь взглянуть на затемненный коридор. Я не сомневалась, что Аксель откажется войти. Он придумает какой-нибудь неубедительный предлог и сбежит. Я знала, что подобные посиделки для него сродни аду, и с трудом сдержалась, чтобы изумленно не открыть рот, когда он довольно неловко вышел на свет. Он казался задумчивым и чертовски сексуальным, и на миг у меня перехватило дыхание.

Я и правда влюбилась в него. Невероятно сильно полюбила стоявшего передо мной измученного человека.

Остин, тоже явно потрясенный появлением брата, обнял Акселя за плечи и, подведя к ящику с пивом, вытянул оттуда бутылку «Бада».

– Это Аксель? – прошептала сидевшая рядом со мной Кэсси.

Развернувшись, чтобы взглянуть прямо на нее, я лишь молча кивнула. Мне хотелось рассказать ей, что это мой Аксель, мой Эльпидио, человек с загадочной душой и притягательной темной силой, который вернул меня к жизни. Но я не могла говорить об этом.

Глядя, как Кэсс окинула моего мужчину оценивающим взглядом, я напряглась, ожидая, что она начнет нести о нем всякую чушь, вызывая во мне болезненные уколы. Однако, в типичной для себя манере, Кэсси сделала прямо противоположное.

– Черт возьми, этот парень – настоящий грех! – страстно вздохнув, воскликнула Кэсси.

Молли и Лекси лишь покачали головами, глядя, как Кэсси вытаращилась на Акселя. Она обвела взглядом голубых глаз каждый дюйм его мускулистого тела, которое я знала теперь лучше, чем свое собственное. Каждая его татуировка запечатлелась у меня в памяти.

– Ну, эти длинные, почти черные волосы, борода, татуировки на лице и шее… Весь его вид будто кричит, что он бывший бандит, отбывший тяжелый срок, и способен убить тебя прямо на месте. Фух! – Кэсс обмахнула себя рукой: – Если бы я не была замужем и беременна, я бы замутила с этим плохим парнем! И, черт возьми, перевоспитала бы его!

Джимми-Дон раздраженно уставился на Кэсс. Ведь она, как всегда, говорила вслух, даже не пытаясь приглушить голос. Я поспешно глотнула вина, опасаясь, что могу расхохотаться… Особенно взглянув на Остина и Акселя, которые смотрели на Кэсс с выражением взаимного недоверия. По крайней мере, Остин; Аксель просто, стиснув челюсти, буравил ее взглядом.

В конце концов, решив не обращать внимания на Кэсс, Остин указал Акселю в сторону Джей-Ди, Роума и Лева. Аксель неохотно перевел на них взгляд. Все трое смотрели на него настороженно, на их лицах не было и намека на приветливость.

Аксель указал бутылкой пива на ближайшее ко мне место около телевизора.

– Я просто посмотрю игру, – хрипло проговорил он. Голос его звучал, как всегда, жестко, но я смогла различить в нем боль, мелькнувшую и во взгляде Акселя. Ведь своим поведением Леви ясно давал понять, что не хочет видеть брата рядом с собой.

Вновь услышав вздох Кэсс, я посмотрела на девушку. Она все еще обмахивала себя рукой, пожирая жадным взглядом моего мужчину. Вдруг она повернулась ко мне и одними губами проговорила:

– Что за голос!

Отчасти я радовалась, что чувства Кэсс походили на мои. Это давало надежду, что у нас с Акселем не все потеряно.

– Кстати, Элли, – произнесла Кэсс, откидываясь на спинку дивана. Аксель же как раз опустился в кресло… с которого отлично мог наблюдать за мной. Черт, да он сидел почти напротив.

Я повернулась к Кэсс.

– Да, милая?

– Ходят слухи, что ты нашла себе нового кавалера. – Кэсс вскинула брови. Боковым зрением я заметила, как при этих словах застыл Аксель, и ощутила, что щеки вспыхнули.

– Да, – прошептала я и сделала глоток вина, пытаясь избежать дальнейших вопросов.

– И кто он? Какой-нибудь талантливый затворник?

Ощутив, как сбилось дыхание, я лишь кивнула.

– Да.

Разочарованная столь краткими ответами, Кэсси громко хлопнула себя по бедру и застонала.

– Элли, я беременна, и мы с Джей-Ди вместе уже, кажется, целую вечность. Молли тоже в положении, а Лекси и Остин… Ну, она его маленький эльфенок, а он ее плохой мальчик. Они видят лишь друг друга. И лишь ты косвенно сможешь внести разнообразие в нашу жизнь. Так что, выкладывай, мне нужны подробности! Мамочка хочет посплетничать!

Бросив на Акселя мимолетный взгляд, я размышляла, что сказать. Я боялась, что слишком разоткровенничаюсь, и наша тайна выплывает наружу. Аксель поднес ко рту бутылку пива и тоже посмотрел на меня. В его взгляде читался голод, и я ощутила, как таю. А еще, кажется, в темных глазах мелькнула искорка веселья, но, учитывая расстояние, я не могла это утверждать.

Черт. Я понятия не имела, как с этим справиться.

Чувствуя, как Кэсс насквозь прожгла меня взглядом, будто лазером, я сокрушенно вздохнула и спросила:

– Что ты хочешь знать, Кэсс? Честно говоря, я бы предпочла не говорить об этом… Это личное.

Заметив ее возбужденную улыбку, я поняла, что стоило промолчать.

Глубоко задумавшись, она наморщила лоб, а потом, скривив губы, поинтересовалась:

– Какой он в постели? Полный улет? Трах века?

Поперхнувшись вином, я закашлялась и взглянула на Лекси и Молли, которые изо всех сил сдерживали смех.

– Кэсс! – Лекси предостерегающе поджала губы: – Прекрати!

Кэсси в замешательстве нахмурилась.

– Что?

– Не стоит об этом спрашивать, Кэсс, – устало произнесла Молли. Тут же позабыв о раздражении, я обеспокоенно посмотрела на нее.

– А что такого? Мы здесь все друзья! Я ведь, черт побери, слышала, как вы с Пулей трахались и кричали сильнее, чем я хотела вернуться в универ. Так что долой стеснительность, Моллс! Ни для кого не секрет, что вы спариваетесь, как кролики! – Кэсс накрыла мою руку своей, а Молли выпучила глаза. Позади нас кашлянул Роум. Но Кэсс, невзирая ни на что, упорно продолжила: – Ну? Что насчет секса? Какой он?

Я выдохнула и ощутила, как запылали щеки. Но ответила спокойно:

– Лучший в моей жизни, Кэсс. Это… он просто потрясающий. Теперь ты довольна?

Кэсси усмехнулась, а я, опустив голову, взглянула на Акселя. Он тоже смотрел на меня, и в глазах его горел жар, который я просто обожала. Он хотел меня. И, боже, я тоже его хотела.

– А внешность? Как он выглядит? Хочу его себе представить, – продолжила Кэсс.

– Темноволосый, красивый, мускулистый… чертовски близок к совершенству, – прошептала я, понимая, что выдаю свои чувства к Акселю больше, чем намеревалась. – Проще говоря, он самый невероятный и потрясающий из всех, кого я когда-либо знала. Во всех смыслах, не только в физическом плане. Хотя и в этом отношении он просто неописуем.

– Вот черт, Эл! – необычно тихо проговорила Кэсс. – Я и не знала, что ты влюбилась в этого парня, по уши втрескалась. Я думала, это просто секс.

Сердце бешено забилось в груди, сравнявшись по скорости с взмахами крылышек колибри, и я быстро заморгала. Кэсс обняла рукой меня за плечи.

– Тебе и правда нравится этот загадочный парень?

Судорожно вздохнув, я искоса взглянула на Акселя, который крепко сжал горлышко бутылки и, затаив дыхание, ждал моего ответа.

– Он украл мое сердце, – прошептала я. – Оно безнадежно и безвозвратно слилось с его собственным.

– Элли… – Лекси замолчала, и я увидела слезы в ее глазах. – Я и понятия не имела…

В комнате повисла оглушительная тишина. Подняв глаза, я заметила, что все друзья удивленно уставились на меня. Прочистив горло, я нервно поинтересовалась:

– Что вы все на меня так смотрите? Она спросила, а я честно ответила.

Молли, привлекая внимание, подалась вперед.

– Просто прежде я никогда не видела, чтобы ты так привязалась к парню, милая. И наблюдать за этим – настоящее благословение.

Глядя в золотисто-карие глаза лучшей подруги, я произнесла:

– Потому что он – не просто парень. Он – нечто большее. Разряд молнии, которого я ждала всю жизнь. – На губах появилась улыбка и, глядя в пол, я прошептала: – Él es mi corazón.

Я знала, они не поймут, что миг назад я назвала Акселя своим сердцем, и радовалась этому. Потому что произнесенное признание адресовалось лишь самой себе.

Когда я вновь подняла голову, Аксель подался вперед на кресле, упершись локтями в колени. Затем, словно почувствовав мой пристальный взгляд, не в силах справиться с только что услышанным признанием, он молча поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Ощутив, словно из легких украли воздух, я допила остатки вина и тоже встала.

– Простите, я на минутку, – проговорила я. – Мне нужно в туалет.

Оставив друзей обдумывать свое признание, я вышла в коридор и заметила, как Аксель, повернув налево, вошел в кухню.

Взглянув на зажатый в руке пустой бокал, я поняла, что, если нас с Акселем застанут, можно использовать его, как предлог. Мне просто захотелось еще вина. Это ведь походило на правду?

Больше не думая об этом, я вошла в огромную кухню и сразу же заметила Акселя. Он склонился над столешницей, упершись в нее руками. Спина его поднималась и опадала в такт глубокому дыханию.

Убедившись, что никто не последовал за мной, я прошла вперед и встала рядом с ним. Почувствовав мое присутствие, Аксель подскочил. Но когда понял, что это я, настороженность на его лице сменилась сильным желанием.

Не отрывая рук от столешницы, он медленно раздевал меня глазами. Я ощутила, как под его жестким взглядом затвердели соски.

– Черт, Элли, – хрипло произнес он низким гортанным голосом, и я заметила под тканью джинсов растущую выпуклость. – Подобным видом ты просто меня убиваешь. Черт возьми, я едва сдержался, чтобы не взять тебя прямо на полу в гостиной.

Услышав его слова, я крепче стиснула бедра, борясь с нахлынувшим желанием. И, отвернувшись, сделала вид, что ищу шкаф. Когда я потянулась наверх под предлогом раздобыть еще вина, то прекрасно сознавала, что ткань блузки поднялась, обнажая живот. Я чуть выгнула спину, и груди подались вперед. Аксель не сводил с меня жесткого взгляда.

Услышав тихий стон, я затаила дыхание. Аксель, будто бы невинно протискиваясь мимо меня, чтобы достать стакан, задел грудью мою спину.

От резкого прикосновения меня пронзила дрожь. Когда его теплое дыхание коснулось шеи, я сумела сдержать стон. Хотя даже подобная малость заставляла желать, чтобы он прижал меня к этой столешнице и трахнул сзади, целуя и покусывая кожу на затылке.

Я прижала ладонь к гранитной поверхности, чтобы устоять на ногах. Почти неслышно он велел:

– Надень эти туфли сегодня вечером, когда мы будем одни. Я хочу, чтобы ты осталась лишь в них, и с такой же прической, как сейчас. И пусть эти каблуки вонзаются мне в спину.

Продолжая притворяться, будто что-то ищу, я неуверенно открыла еще одну дверцу шкафа. Он вытянул руку рядом с моей, опалив прикосновением.

– Ты хочешь быть со мной? – спросила я, зная, что лишь он один сможет меня услышать.

Аксель склонил голову ближе ко мне. И скользнул горячим языком по ушной раковине. Я закрыла глаза, а он прорычал:

– Даже не сомневайся, черт возьми. Прошлой ночью тебя со мной не было, и мне это не понравилось. Я… – Он прочистил горло, и я услышала, как он затаил дыхание. – Я… скучал по тебе, carina…³⁴

Столь откровенное признание, вырвавшееся из его скрытных уст, потрясло меня до глубины души. Обычно молчаливый, он говорил сейчас так искренне и нежно, что на глаза навернулись слезы.

– Аксель…

Я заставила себя сдержаться. Но сердце уже переполнилось чувствами, а в крови разлилось желание, и я сомневалась, что мне это удастся. Аксель не отходил от меня. Он коснулся ладонью живота, блуждая пальцами по обнаженной коже, а потом двинулся вниз, очерчивая контуры моего естества. Отведя губы от уха, он слегка прикусил мне шею.

– Ты говорила серьезно? – прошептал он, и я распахнула глаза.

– О чем именно? – задержав дыхание, спросила я.

– Что я украл твое сердце, – прошептал он. Он так сильно хотел это знать, что в голосе звучало отвращение к самому себе. – И оно безнадежно слилось с моим.

Когда он повторил мною же сказанные абсолютно честные слова, в груди разлилось тепло. Встав позади меня, твердой рукой он обхватил меня за талию и прижал мою задницу к своей твердой промежности.

– Ну, это правда? Мне чертовски нужно знать… – настаивал он.

Я почувствовала, как его сердце быстро билось у меня за спиной и улыбнулась. Он нервничал. Аксель Карилло, обнимающий меня сильными, покрытыми татуировками руками, отчаянно жаждал, чтобы эти слова оказались правдой. Он очень хотел, чтобы кто-то заботился о нем… Ему нужно было ощущать себя… желанным.

– Да, – тихо прошептала я, зная, что, если бы так не боялась, могла бы сказать ему гораздо больше. – Каждое слово правда. Ты полностью поглотил меня, завладел и сделал своей, querido. Toda tuya…³⁵

Хватка Акселя на моей талии граничила с болью. Он все плотнее прижимался бедрами к моей заднице, и мы оба не могли сдержать стонов. Его затвердевший член явно был готов оказаться внутри моего уже влажного лона.

Я задыхалась, впиваясь ногтями в его руки. Внезапно Аксель потянул меня в другой конец комнаты, к кладовке. Оказавшись внутри, он прижал меня спиной к стене, удерживая запястья над головой. Я тяжело дышала, и он застонал, увидев, как набухли мои груди.

– Я хочу жестко трахнуть тебя, прямо здесь и сейчас, у этой стены, la mia luce. Я жажду ощутить, как ты чертовски сильно сжимаешь мой член.

Я облизнула губы, настолько возбужденная, что ожидание становилось мукой. Сладчайшей из всех возможных, и все же болезненной. Я тоже желала того, о чем он говорил. Ощутить его внутри себя. Почувствовать, как тело пронзает будто молнией. Подобное мне доводилось испытать лишь с ним.

– Аксель… – выдохнула я и закрыла глаза. Он наклонил голову, и полные влажные губы почти коснулись моих. От него все еще пахло пивом, и короткие волоски на бороде, дразня, слегка касались моей кожи. Потом, уже не сдерживаясь, Аксель застонал и рванулся вперед, накрыв мои губы своими, его движения стали неистовыми. Они давали обещание… того, что случится сегодня вечером, когда мы останемся одни… и сможем, уже не сдерживаясь, быть вместе.

Но мне хотелось большего, как, впрочем, и всегда рядом с ним. Настойчиво просунув язычок ему в рот, я принялась ласкать его язык.

Проявив силу, которой я вовсе не обладала, Аксель с болезненным рычанием оторвался от меня. Он коснулся моего лица ладонью, кожу которой покрывала замысловатая татуировка в виде паутины, и проговорил:

– Пришли мне сообщение, когда захочешь уйти. Я буду ждать тебя снаружи. Я хочу, чтобы сегодня ночью ты была со мной.

Я лишь беспомощно кивнула. Ноги дрожали, как у новорожденного жеребенка. Высвободив руки из хватки Акселя, я поправила юбку, пригладила волосы. Все это время парень не сводил с меня жесткого взгляда. Положив руку ему на грудь, я подтвердила:

– Сегодня ночью, querido.

Когда я уже повернулась к выходу, Аксель указал подбородком на мои туфли.

– Помни, что они остаются.

Я молча кивнула в знак согласия, борясь с инстинктивным желанием упасть в его объятия и умолять взять меня прямо сейчас. Вместо этого я заставила себя вернуться в гостиную, где по-прежнему разговаривали друзья. Они не знали, что несколько минут назад я пережила один из самых эротических моментов в своей жизни с мужчиной, с которым обручилось мое сердце.

Улыбнувшись, я плюхнулась на диван рядом с Кэсс и, когда она взяла меня под руку, спросила:

– И что я пропустила?

_______________________________-

33 - Форт-Нокс – военная база США, находится почти в центре военного городка Форт-Нокс в 30 милях к юго-западу от Луисвилла (штат Кентукки). На территории базы расположено хранилище золотых запасов США, которое считается одним из самых защищенных в мире.

34 - Милая (ит.).

35 - Полностью своей (исп.).

* * *

Казалось, вечер тянулся очень медленно. Я слушала разговоры друзей, но ощущала себя будто оторванной от них. Мысленно я снова была на той кухне с Акселем. Он снимал с меня одежду. И жадно припадал изголодавшимися губами к моим губам, терзая влажным языком… И я, цепляясь за его спину, молила об освобождении.

Молли и Роум ушли через несколько часов. Молли наконец-то призналась, что не очень хорошо себя чувствовала. Ей было не по себе весь вечер. Я искренне за нее волновалась.

Наконец, когда часы пробили полночь, я поднялась с дивана, объяснив столь ранний уход тем, что с утра мне рано вставать в галерею. Отчасти это было правдой, завтра я на самом деле туда собиралась. Но сперва хотела провести время со скульптором.

Стоило мне выйти на улицу, и в мою сторону двинулась тень. Я улыбнулась, поняв, что Аксель получил сообщение. Нажав на брелок, чтобы открыть машину, я забралась внутрь. Пульс ускорился, когда дверца возле пассажирского сиденья тоже открылась. Аксель быстро скользнул в машину, выключая внутреннее освещение, и мы погрузились в темноту.

Воздух в салоне, казалось, сгустился от напряжения. Коснувшись ладонью колена, Аксель сжал мне ногу и прорычал единственное слово:

– Поезжай.

Ощутив жар его прикосновения, я облизнула губы и предупредила:

– Мне нужно забрать сумку с вещами из дома Роума. Завтра рано утром я еду в галерею, чтобы закончить установку твоей последней скульптуры. И почти все будет готово.

Аксель, касавшийся меня рукой, замер.

– Я не могу поехать с тобой к Роуму. Этот ублюдок ненавидит меня, и, если увидит нас вместе… – он замолчал. В его голосе слышалось беспокойство за меня.

Коснувшись пальцами его щеки, я проговорила:

– Просто посидишь в машине. Я зайду в дом всего на пять минут. Они с Молли все равно будут в постели. И никогда не узнают. – Я взглянула на Акселя. На лице его застыло бесстрастное выражение. Перегнувшись через сиденье, я поцеловала его в бородатую щеку и заверила: – Все будет хорошо. Никто не узнает, что ты со мной… – Я улыбнулась и добавила: – А потом ты сможешь отвезти меня в студию, где я буду полностью в твоем распоряжении. И делай со мной все, что захочешь…

Аксель обхватил руками мою голову и, притянув к себе, быстро, но жадно поцеловал. Пытаясь отдышаться, он велел:

– Тогда, черт возьми, езжай быстрее.

Со всей возможной скоростью я выехала с подъездной дорожки Карилло, и в рекордно короткое время добралась до автоматических ворот у дома Роума, где порывисто надавила на брелок, чтобы их открыть.

Каждый раз, как мы вставали на светофоре, мне приходилось бороться с собой, чтобы не подвинуть сиденье назад, умоляя Акселя трахнуть меня прямо в машине. Прежде я никогда не чувствовала подобного. Иррациональной потребности всем своим существом отдаться мужчине только лишь затем, чтобы физически оказаться к нему как можно ближе.

Ворота медленно открылись. Увидев, как Аксель вцепился в ткань джинсов на бедрах, я промчалась по посыпанной гравием подъездной дорожке и ворвалась на стоянку.

Взглянув на Акселя, я проговорила:

– Вернусь через пять минут.

Но стоило мне взяться за ручку и открыть дверцу машины, как входная дверь распахнулась. Я услышала болезненный стон Роума, и кровь застыла в жилах.

Прищурившись, я вглядывалась в темноту дома, пытаясь понять, что происходит. Внезапно из двери выбежал Роум… держа на руках безжизненно обмякшую Молли.

– ЭЛЛИ! – крикнул он, направляясь к моей машине, в голосе его звучал страх. Я выскочила наружу…

– Роум? – нервно проговорила я и заметила отразившуюся на его лице боль. Бледная Молли, одетая в длинную шелковую ночную рубашку, без сознания лежала у него на руках.

– Помоги мне! – взмолился он. – Она не просыпается! Я не могу ее разбудить!

У меня по щекам покатились слезы. Я замерла, не зная, что делать. Роума трясло; он прижимал жену к груди, а из горла его рвались рыдания.

– Малыш, – прошептал он, касаясь пальцами ее лица. – Малыш… пожалуйста… проснись…

Услышав мой сдавленный плач, Роум взглянул на меня. Полная беспомощность, отразившаяся на его лице, почти подкосила меня.

– Элли, – вскрикнул он, – я не могу ее потерять. Только не мою Мол… не могу… – Замолчав, он прижал жену к груди.

Глядя на лежащую без сознания подругу, я пыталась думать, привести в порядок обезумевший разум. Но мыслить трезво и ясно не получалось.

Внезапно услышав, как открылась дверца автомобиля, я повернула голову на звук. Аксель выбрался из машины. Роум, заметив движение, поднял голову. Взгляд его застыл.

Прежде, чем кузен успел хоть что-то сказать, Аксель распахнул заднюю дверцу машины и посмотрел на Роума.

– Садитесь, – велел он. – Я отвезу вас в больницу.

Роум, явно неспособный сейчас мыслить самостоятельно, рванулся вперед и очень осторожно скользнул на заднее сиденье, все время умоляя Молли очнуться.

Когда Аксель распахнул пассажирскую дверцу, я встретилась с ним взглядом. Я открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Выражение его лица смягчилось. Быстро вытерев слезы с моего лица подушечками больших пальцев, он проговорил:

– Садись, carina. Нужно ехать.

Бездумно кивнув, я опустилась на пассажирское сиденье и, обернувшись, увидела, как Роум целовал Молли в лоб, щеки, губы. Его лицо исказилось от мучительной боли, с губ сорвался громкий крик. Держа Молли на коленях, он принялся раскачивался взад-вперед. Он выглядел таким же беспомощным, как и я.

Через несколько мгновений Аксель уже мчался по подъездной дорожке, направляясь в больницу.

– Все… б-б-будет х-хорошо, – заикаясь, пробормотала я Роуму между рыданиями.

Он посмотрел мне в глаза.

– А что… если она умрет? Господи, Элли, вдруг я потеряю ее и ребенка… Я не могу… Не сумею жить… Я…

Потянувшись, я накрыла его ладонь своей и крепко сжала.

– С ней все будет в порядке. – Опустив взгляд, я посмотрела на выступающий живот Молли. И добавила: – С ними обоими. Обещаю.

Почувствовав, как кто-то успокаивающе погладил меня по бедру, я взглянула на Акселя, который сосредоточенно смотрел на дорогу. Мне казалось, что сердце вот-вот разорвется. Он был не из тех, кто демонстрировал чувства, но от одного лишь этого жеста, простого прикосновения в знак поддержки глаза наполнились слезами благодарности за его присутствие в моей жизни.

– Напиши Остину и Лекси, carina, – прошептал Аксель.

Я кивнула и занялась делом. Руки дрожали, как листья в бурю, когда я возилась с сенсорным экраном. Рассказывая друзьям о случившемся, мне даже удалось написать нечто связное. Мгновением позже от Лекси пришел ответ. Мы встретимся в больнице.

Когда я снова повернулась к Роуму, он выглядел… сломленным. В голове пронеслись воспоминания о той ночи в университете, когда Молли потеряла первого ребенка. Он не сможет вновь пройти через это. Молли была его вселенной… и даже большим.

Я пристально наблюдала, как Роум умолял жену держаться. Он явно не понял, кто именно вез нас в больницу и почему Аксель вообще оказался в моей машине. Но одно я знала наверняка: когда Молли оправится, ведь обязательно так и будет, Роум осознает, кто завладел моим сердцем… И еще до того, как закончится ночь, друзья тоже все поймут…