Обретая надежду

Глава 1. Элли

Нью-Йорк

Я бежала через дорогу, то и дело огибая попадавшихся на пути людей. Я стремилась вовремя попасть на собеседование. В Нью-Йорке царили влажность и духота. И я порадовалась, что собрала длинные волосы в узел на затылке.

Лихорадочно поглядывая на часы, я крепко сжала в руках сумочку и заспешила по тротуару. Рейс, которым я летела, задержали, и мне пришлось приводить себя в порядок в крошечной туалетной комнатке «Боинга-737», что явно сказалось на безупречности прически и макияжа.

Но оно того стоило. Ведь речь шла о выставке моей мечты. Я намеревалась успешно пройти предстоящее собеседование. И никак иначе. Я пошла бы на все, только бы курировать это мероприятие… Чтобы добиться желаемого, я в последнюю минуту сорвалась из Калифорнии на Восточное побережье, оставив свою прекрасную, недавно созданную галерею современного искусства в Калифорнийском университете в руках арт-директора.

Наконец, добравшись до входа в музей «Метрополитен», я взбежала по лестнице, стуча каблуками любимых черных лубутенов¹, и, оказавшись возле двери, поправила черное платье без рукавов.

Помедлив, я втянула воздух через нос и, медленно выдохнув его изо рта, расправила плечи и вошла внутрь.

Через несколько минут помощник директора музея отвел меня к личным кабинетам и попросил подождать в маленькой комнатке, где стоял огромный деревянный стол и шесть стульев. На белых стенах в хаотичном порядке висели картины подающих надежды художников. Я опустилась на стул, нервно стискивая руки.

Услышав шаги за дверью, я заставила себя расслабиться и сесть прямо. И в этот момент в комнату вошел пожилой мужчина.

Вин Галанти. Знаменитый скульптор собственной персоной.

На Вине был твидовый костюм, седые волосы пушистым ореолом окутывали голову. Весь его вид выдавал в мужчине эксцентричного человека искусства.

Он окинул меня взглядом бледно-голубых глаз, и по лицу его расплылась широкая улыбка.

– Мисс Лусия! – поприветствовал он.

Я поднялась со стула и пожала его протянутую руку.

– Мистер Галанти! Рада познакомиться с вами, сэр. Я весьма тщательно изучила ваши работы.

Мистер Галанти жестом пригласил меня сесть и сам устроился напротив.

– Пожалуйста, зовите меня Вин. Я тоже счастлив познакомиться с вами, мисс Лусия. В прошлом году в Торонто я имел удовольствие видеть выставку современного искусства, куратором которой вы выступали, и она произвела на меня сильное впечатление.

– Спасибо, Вин, – ответила я, искренне удивленная комплиментом.

– Это вам спасибо. Для меня большая честь познакомиться со столь юной женщиной, которая настолько увлечена искусством.

– Так и есть, сэр, – довольно ответила я. – Оно занимает в моей жизни главное место.

Вин подался вперед, взволнованный, словно ребенок. При виде ухмылки на его лице мне захотелось рассмеяться, но я сдержалась.

– Итак, – заговорщически произнес он, – Эльпидио…

– Да, – еле слышно выдавила я. От одной только мысли о том, чтобы курировать его выставку, я ощущала слабость в коленях.

– Я наконец-то заказываю для него первую экспозицию и ищу подходящего куратора, способного собрать все воедино. – Он сузил глаза. – Думаете, справитесь?

– Да, сэр, – уверенно ответила я. – Как только я услышала о подобной возможности, то бросила все и полетела сюда на встречу с вами. Я знаю, что лучше всего гожусь для этого. Я изучала его работы. Писала в научных журналах о темах его скульптур и используемых им приемах. Публиковала статьи о его восхождении к славе.

Вин откинулся на спинку стула, сцепил руки и кивнул. Казалось, он утратил весь энтузиазм. Внутри у меня все сжалось. Я очень сильно хотела получить эту возможность.

– Я читал ваши статьи и журналы, мисс Лусия, – сказал он. Я ждала его дальнейших слов. – Вы исключительный искусствовед и явно сильно увлечены моим протеже.

– Да, сэр, – ответила я. – Он один из моих любимых скульпторов современности. – Я помедлила, осмысливая только что сказанные слова, а потом опустила глаза и принялась рассматривать деревянный стол. – Нет, простите, – нервно продолжила я. – Эльпидио – мой самый любимый современный скульптор, и точка.

Вин склонил голову набок.

– Почему? – Во взгляде его вспыхнул интерес.

– Почему… – прошептала я, размышляя, как облечь в слова любовь к его творчеству. Я глубоко вздохнула и решила говорить от чистого сердца. Закрыла глаза и, представив его скульптуры, произнесла: – Его работы… самые печальные и наиболее прекрасные произведения искусства, что я когда-либо видела. Каждый изгиб мрамора исходит прямо из сердца мастера. Скульптуры Эльпидио дерзкие, но в то же время трогают до глубины души. Я могла бы на целый день затеряться в каждой из них, и провести так все дни до конца своей жизни, и мне бы они не наскучили. Его работы грубы, но дышат поэзией… трагичны, и просто восхитительны. Даже мимолетный взгляд на любую из них вызывает калейдоскоп эмоций из самых глубин души. Я не знаю, что еще сказать. Разве что, его работы находят во мне отклик, как никакие другие. – Я коснулась рукой груди в области сердца. – Они словно общаются непосредственно с каждой клеточкой моего существа. Я чувствую его скульптуры. Так, будто они живы и дышат, подобно нам с вами.

Я открыла глаза и покраснела от смущения, осознав, насколько сильно погрузилась в свои мысли. Вин снова наклонился вперед и похлопал меня по руке.

– Что ж, мисс Лусия, вполне подходящий ответ, – проговорил Вин с ноткой юмора в голосе.

Нервно рассмеявшись, я убрала с лица выбившуюся прядь волос.

– Он истинный скульптор.

– Так и есть, – подтвердил Вин и тяжело вздохнул. – Он гений, просто блестящий человек, но никогда не станет думать о себе подобным образом.

Казалось, Вин совсем позабыл, что рядом с ним находилась я. Но потом вдруг стряхнул с себя внезапно накатившую грусть и, немного помолчав, сказал:

– Я старомодный человек, мисс Лусия. Меня не интересуют строго формальные собеседования при приеме на работу, и мне не нужны заранее заготовленные ответы. Я ищу куратора, понимающего творения Эльпидио, того, кто увлечен ими подобно мне самому.

– Я весьма тщательно изучила каждую из его работ, Вин. Подробнее, чем кто-либо еще. И, полагаю, я – единственный куратор, способный разместить его творения в галерее и создать из них историю, достойную его мастерства. Я знаю, что смогу показать его талант в наиболее выгодном свете. Я справлюсь, Вин, поверьте. Прежде я не знала неудач, и с этой выставкой, безусловно, тоже все удастся.

Вин рассмеялся и еще раз похлопал меня по руке.

– Мисс Лусия, прочитав статьи и пообщавшись сегодня с вами, я тоже в этом убежден. В любом случае, даже просто услышав, как вы говорили о влиянии работ Эльпидио, я бы безоговорочно отдал вам эту должность.

На мгновение я позволила его словам повиснуть в воздухе. А потом, не в силах устоять перед потребностью все прояснить, спросила:

– Значит… я получила работу?

Вин кивнул и встал.

– Конечно, мисс Лусия. Я не из тех, кто тянет время. Я уже изучил ваш научный опыт и пообщался с предыдущими работодателями. Вас весьма рекомендовали. К тому же, насколько я могу судить, вы посвятили этому занятию всю свою жизнь.

В груди разлилось тепло, и я позволила себе на миг ощутить прилив гордости. Я и в самом деле после университета полностью посвятила себя карьере. И даже во время учебы всегда знала, по какому пути следует ступать.

Поднявшись на ноги, я протянула руку Вину, который любезно ее принял.

– Спасибо, Вин, – робко проговорила я. Он крепко сжал мне ладонь, словно скрепляя договор. – Когда я понадоблюсь вам здесь, в Нью-Йорке? Если нужно, я в ближайшие несколько дней смогу вновь прилететь из Калифорнии. Выставка пройдет в «Метрополитене»? Или в музее Гуггенхайма?

– Ни здесь, ни там, – проговорил Вин и, небрежно махнув рукой, направился к двери. Я в замешательстве нахмурилась. – Она будет небольшой, неформальной, и пройдет в значимом для меня месте.

– Ладно, – неуверенно проговорила я.

Возле двери Вин обернулся.

– Она состоится в Сиэтле, мисс Лусия, в музее искусств Вашингтонского университета. Я там не последний человек и хочу собрать для него кое-какие экспозиции. К тому же Эльпидио не согласился бы на галерею с громким именем. Ему хочется чего-то более интимного.

Интимного… Само звучание имени Эльпидио рядом со словом «интимный» вызвало жар во всем теле. Я была одержима мужчиной, которого даже никогда не видела, разве что в мыслях. И теперь мне предстояло работать с его творениями – мраморными отражениями души, отпечатками сердца… в Сиэтле.

– Сиэтл подойдет идеально, – проговорила я, и в словах отчетливо слышалось волнение. – Насколько я поняла из его работ, Эльпидио не гонится за славой или признанием, как другие скульпторы. Так что место не столь уж важно. Во главе угла здесь утонченность самого искусства. – Я улыбнулась и опустила голову, мысленно представляя скульптуры, которыми восхищалась на фотографиях; вживую мне довелось увидеть лишь одну из них. – Это будет потрясающе и в жизни многих сыграет важную роль.

– Слова настоящего куратора, – тепло произнес Вин, и я уловила улыбку в его голосе.

– Нет, – покраснев, проговорила я. – Так сказал бы истинный фанат.

Вин взглянул на меня с любопытством.

– Вы прекрасно описали Эльпидио, мисс Лусия. Небольшой музей идеально подойдет для его первой выставки, а вы отлично вписываетесь в роль куратора. Полагаю, ваше сотрудничество будет весьма продуктивным, мисс Лусия. Я это чувствую.

Улыбнувшись, я ответила:

– Как и я, Вин.

– Мой помощник скоро свяжется с вами, чтобы обсудить детали. Между тем, если вы сможете в ближайшее время оказаться в Сиэтле, мы привлечем к работе кого-нибудь из сотрудников музея.

– Спасибо, Вин, – вновь проговорила я, и он, чуть махнув рукой, вышел из комнаты.

Через несколько минут тот же помощник проводил меня к выходу из музея. Я замерла на верхней ступеньке впечатляющей лестницы музея «Метрополитен», запрокинула голову и взглянула в ясное летнее небо, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закричать от счастья.

Я добилась, чего хотела.

И вот-вот начну работать с лучшим скульптором современности.

Я получила работу мечты.

Вернувшись в настоящее, я вытащила мобильник и разблокировала экран. Какое-то время рассматривала заставку, свое любимое творение Эльпидио, безымянного ангела из белого каррарского мрамора.

По телу прокатилось волнение. На панели быстрого набора я нажала цифру «два» и почти тут же услышала знакомый и любимый английский акцент.

– Привет, незнакомка!

– Моллс! – взволнованно воскликнула я. – У тебя в доме найдется свободная комната? Потому что к тебе в гости едет лучшая подруга!

_________________________________

1 - Лубутены – женские туфли, созданные французским дизайнер-модельером обуви Кристианом Лубутеном. Отличительный знак обуви модельера – красная подошва туфель. (Здесь и далее прим. перев.)