Опасная игра леди Эвелин

Глава 2

Что подтолкнуло Джеральдин найти себе вторую работу — я не знала. Днем она учила детей танцам и пению, а вечерами уходила в игорный клуб. С матушкой они жили небогато, но и не бедно, сильно не нуждались.

Не случилось ничего такого, из-за чего Джеральдин срочно потребовались бы деньги. И потому ее выбор работать в игорном салоне, стыдливо скрывавшемся под видом «клуба для джентльменов», оставался для меня загадкой.

Об этой стороне жизни дочери ее матушка не знала. Мне рассказала горничная в доме, где Джеральдин работала гувернанткой. Она же дала мне адрес игорного клуба, в который я направлялась.

Я перешла мост через реку, разделявшую два мира, и оказалась в квартале, в котором благовоспитанным леди лучше было не появляться. Уличные фонари не сияли, а лишь разгоняли сумерки мягким, желтоватым светом. Здесь обитали люди, предпочитавшие предпочитали оставаться в тени, ведя дела, о которых в столичных гостиных не принято говорить вслух.

Среди витрин прятались входы в закрытые клубы, замаскированные пестрыми вывесками, обещавшими «деликатные развлечения». Никаких вызывающих надписей, все намеками и полушёпотом, чтобы только «свои» понимали, куда и зачем нужно идти. Именно в один из таких клубов должен был привести меня адрес, указанный горничной.

Я остановилась и сглотнула, до побелевших пальцев вцепившись в небольшую сумочку, которую захватила из дома. В ней я спрятала свое единственное оружие — украденный с кухни нож.

— Эй! — резко окликнули меня. — Чего застыла столбом?! Дай пройти! — и я ощутила сильный толчок в плечо.

Через мгновение справа меня обошли двое мужчин. На прощание они осыпали меня грубой бранью, словно я перекрыла им дорогу на пару часов.

Поежившись, я тряхнула убранными под капюшон светлыми волосами и решительно направилась вперед. У нужного дома я оказалась достаточно быстро: на мое счастье, он находился не слишком далеко, потребовалось лишь свернуть с главной улицы в переулок.

По спине у меня ползали ледяные мурашки. Но выбора не оставалось. Я еще раз сверилась с адресом и огляделась. У входа я заметила привратника, сложившего руки на груди. Его фигура в темном пальто терялась в полумраке, но я почувствовала его пристальный взгляд.

Он сразу понял, что я здесь чужая.

Я постаралась держаться увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.

— Добрый вечер, — произнесла я, шагнув к нему.

Он чуть наклонил голову, разглядывая меня в тусклом свете уличной лампы.

— У нас закрыто, мисс, — процедил он.

— Я ищу работу, — не дрогнув и не запнувшись, соврала я.

— Внутрь дам не пускают, мисс. И вы ошиблись, здесь вы работу не найдете. Ступайте себе, коли дорожите красивым личиком.

— Моя подруга здесь работает, — настаивала я.

Логично, что они не хотели пусть на порог незнакомку.

— Подруга? — в его взгляде мелькнул нехороший интерес.

Мне бы призадуматься в тот момент.

Но я этого не сделала.

— Да, — я решительно кивнула. — Ее зовут Джеральдин... — а вот с фамилией я замялась, не представляя, какую она назвала.

— Ты подружка Джеральдин Фоули? — привратник переменился в одно мгновение, его голос зазвучал совсем иначе. — Что же ты сразу не сказала,милая. Проходи. Конечно, для тебя найдется работенка.

Сердце ухнуло к пяткам. Я до последнего надеялась, что сведения о второй работе Джеральдин окажутся ложью.

Но нет. Моя подруга не только работала в этом ужасном месте. Ее тут еще и неплохо знали. Вон, как сразу оживился привратник. Даже улыбнулся уродливой, пробравшей меня до костей улыбкой.

Второй раз, когда я не задумалась.

Привратник распахнул передо мной тяжёлую дверь, и меня обдала волна табачного дыма и прелого воздуха. За нею оказался узкий коридор, слабо освещенный моргающими лампами. Дальше слышались негромкие голоса и редкий звон монет.

— Я провожу тебя, — и он бесцеремонно подтолкнул меня в спину.

Мы прошли вглубь коридора, до самого конца, и он открыл еще одну дверь. В небольшой комнате за столом, играя в карты, сидело несколько мужчин.

Назвать их джентльменами у меня не повернулся бы язык.

— Господа. Это подружка Джеральдин.

Голоса стихли почти мгновенно. Все игроки за столом обернулись, и я ощутила на себе их тяжелые, пристальные взгляды. Один из них, с сигарой в уголке рта, поднялся и шагнул ко мне.

— Подружка Джеральдин? — он растягивал слова, словно пробовал их на вкус. — Ну-ну. И где же она?

— Я… не знаю, — проговорила я, чувствуя, как слова застревают в горле.

Мужчина хмыкнул.

— Может, ты тогда знаешь, куда она делась с нашими деньгами?

Я почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Деньги? Какие деньги?..

— Те, которые она взяла и исчезла, — мужчина шагнул ближе. — А теперь, милая, слушай сюда. Если ты что-то знаешь, тебе лучше рассказать.

Я сделала шаг назад, пытаясь сохранить спокойствие.

— Я пришла сюда только чтобы узнать, где она. Больше мне ничего не известно.

Поверить в то, что Джеральдин взяла деньги, я не могла.

Но зачем этому мужчине мне врать?..

— Неизвестно, говоришь? — он недобро прищурился. — Какое странное совпадение...

— Сэр, — позвала я, — не могли бы вы для начала представиться? Уверена, произошло недоразумение, и мы...

Меня прервал взрыв оглушительного хохота. Собравшиеся в темной комнатушке мужчины хохотали так, словно я сказала что-то смешное.

— Здесь нет никаких сэров, мисси, — он передразнил меня писклявым голосом. Потом чуть отстранился и пробежался по мне оценивающим взглядом.

Показывать слабину было нельзя, и потому я выдержала его сальные разглядывания, не опустив глаза и не дрогнув.

— Откуда ты вообще свалилась на наши головы, милая? — он скрестил на груди руки. — Впрочем, мне плевать.

Он щелкнул пальцами, и кто-то из его людей быстро подошел ко мне. Прежде чем я успела отреагировать, сильные руки схватили меня за плечи, не давая пошевелиться.

— Эзра, — позвал тот, кто меня удерживал, гнусавым голосом и посмотрел на мужчину с сигарой. — Что будем с ней делать?

— Припугнем, Коул. Чтоб неповадно было, — ответил Эзра и усмехнулся со звериной хищностью.

Гадко заулюлюкав, здоровяк Коул достал нож, тонкий и острый, как лезвие бритвы. Он рвано выдохнул, и я поморщилась от запаха табака и спирта.

— Глупая пташка, знаешь, что бывает с птицами, которые попадают в ловушку? — нарочито тихо произнес он и провел ножом у самого горла, лишь чуть не касаясь кожи.

Я судорожно сглотнула и, дернувшись, почувствовала, как острие задело шею, оставив тонкий порез. Боль от него была едва ощутимой, но невероятно отрезвляющей: я должна бежать! Грубые пальцы Коула стальными тисками держали меня за плечо. Но у меня было небольшое преимущество. Никто из них не подумал меня обыскать и забрать сумочку...

— Что же, пташка, — Коул прошипел мне в ухо, его голос был липким, как грязь. — Может, расскажешь мне все, пока у тебя еще есть голос?

Он хрипло рассмеялся.

Я скользнула внутрь сумки и нащупала рукоять ножа, которая показалась мне холодной и странно тяжелой. Я не знала, хватит ли у меня сил использовать его, но другого выхода не было...

В тот же миг я резко вывернулась, воспользовавшись тем, что никто из них не ожидал подобной прыти от глупой девчонки, и наугад взмахнула ножом. Лезвие скользнуло по руке Коула, и он, вскрикнув, ослабил хватку. Я тут же рванула к двери и выбежала в коридор.

— Держите ее! — заорал Эзра, пока его подельник извергал из себя ругательство за ругательством.

Я неслась по коридору, сердце грохотало так, что казалось, вот-вот разорвется грудь. Шаги преследователей становились все ближе, и в какой-то момент я споткнулась и с трудом удержалась на ногах, и этого крошечного мгновения хватило, чтобы Эзра первым меня настиг.

— Не так быстро, пташка, — прошипел он.

Схватив за плечо, Эзра буквально швырнул меня спиной в стену, и от сильнейшего удара у меня закружилась голова, а ноги сделались ватными.

Глухо вскрикнув, я осела прямо на грязный пол, когда мир перед глазами начал кружиться. Мой голос эхом отозвался в узком коридоре, и вдруг издалека послышались быстрые шаги.

Я подумала, что вдобавок ко спине ударилась еще и головой, когда из-за угла появился граф Беркли.

— Что здесь происходит?

Он тоже не мог поверить тому, что видел. Его взгляд возвращался ко мне, распростёршейся на полу, несколько раз, и становился все злее и злее.

— Очаровательно, миледи, — процедил он сквозь зубы и отвернулся к Эзре.

— Беркли, — выплюнул тот, словно очнувшись от глубокого сна. — Не вмешивайся. Это не твое дело. Девка ударила Коула...

Граф совсем не по-джентельменски присвистнул и, заведя за спину руки, перекатился с пятки на носок.

— Я бы рад остаться в стороне, но, к сожалению, знаком с этой безумицей.

Испепелять его взглядом, валяясь на полу, было неудобно, и потому, сделав над собой усилие, я встала на нетвердых ногах. Никто мне не предложил руки, что неудивительно. Преступный сброд и граф-бастард.

Что от них ожидать.

— Откуда у нее кровь? — низким, напряженным голосом спросил граф. — Ты сказал, что это она ударила Коула, а не наоборот.

Его пронзительный взгляд пригвоздил меня к месту. Сверкнув глазами, он выругался и отвернулся, словно даже смотреть на меня ему было неприятно.

Я порывисто поднесла руку к шее и с удивлением поняла, что порез оказался не таким уж тонким, как я думала, потому что вся моя ладонь мгновенно окрасилась алым.

— Впрочем, — граф поморщился. — Это неважно. Я забираю ее.

— Нет, — огрызнулся Эзра. — Она никуда с тобой не пойдет.

Беркли посмотрел на него, как на черную плесень.

— Ну, попробуй меня остановить, — дружелюбно предложил он, а затем откинул полы сюртука и с нажимом провел по кобуре, в которой сверкнул револьвер.

Эзра прищурился, и его взгляд не сулил ничего хорошего. Он поджал верхнюю губу, словно бешеный пес, а потом нервно дернул подбородком и разразился такой отборной руганью, что я прикрыла ладонями уши.

— Дьявол с тобой, забирай девку! — подытожил он и сплюнул на пол.

Но — лишь себе под ноги, хотя Беркли стоял от него в шаге.

Затем Эзра что-то рыкнул в сторону Коула и, пройдя мимо, грубо пихнул его в плечо. Спустя несколько мгновений гулкие шаги обоих стихли в конце коридора, и я осталась наедине с графом.

— Вы безответственная идиотка, — мужчина повернулся ко мне, и его лицо исказилось от гнева. — Вы могли остаться в той комнате навсегда, и ваш дед не смог бы найти даже ваши кости. Что вообщездесьзабыливы?

Он выделил последнее слово голосом, и оно прозвучало как оскорбление. Не дав мне времени ответить и прийти в себя, граф грубо стиснул мое запястье и потащил за собой прочь из затхлого коридора, где даже воздух казался отравленным.

Снаружи он коротко свистнул, и через несколько секунд перед нами остановился экипаж. По-прежнему не отпуская моей руки, Беркли грубо подтолкнул меня в спину так, что на сиденье я практически рухнула, запнувшись о ступеньку приставной лестницы. Он забрался следом и стукнул по стенке, и, покачнувшись, мы тронулись с места.

Жалобно и протяжно заскрипели колеса, налетев на неровные булыжники.

— Ну? — голосом хлестнул Беркли. — Что вы там забыли?

— Послушайте, — сохраняя остатки достоинства, я выпрямилась, пригладила растрепанный наряд и волосы и окинула графа холодным взглядом. — Я благодарна вам за свое... спасение, но больше не считаю себя ничем вам обязанной. И на вопросы, заданные в подобном тоне, я отвечать не намерена.

Беркли моргнул раз, другой. Затем его брови взлетели наверх, и он разразился оглушающим, громоподобным хохотом.

— Таким же тоном говорили с Эзрой и его дружками? — отсмеявшись, спросил он, и в голосе я не услышала и следа от короткой вспышки веселья. — Удивлен, что вы были живы, когда я на вас наткнулся в коридоре.

— А вы что там делали? — не утерпев, спросила я.

— Не ваше дело, — скупо отрезал он. — Впрочем, в одном вы правы. То, по какой причине вы оказались у Эзры в подпольном джентельменском клубе, меня тоже волновать не должно.

После этой колкости мы не говорили. Я с досадой смотрела в окно и кусала губы. Ростки робкой надежды, зародившейся внутри меня, выжгло разгневанным огнем, исходившим от графа.

Он мне не поможет. А унижаться и спрашивать во второй раз я не стану.

То, что в нашем небольшом доме горел свет, я заметила издалека. Заметила и почувствовала, как тревога скрутила живот железными тисками. Дедушка должен был спать, он никогда прежде не просыпался по ночам...

Наверное, приближение экипажа на тихой, полупустынной улице дед тоже услышал задолго до того, как мы остановились возле невысокого забора, потому что в тот момент он уже стоял снаружи и ждал нас. В одном халате, накинутом поверх пижамного костюма, взъерошенный и взволнованный.

Сердце сжалось, и на мгновение я, подавшись постыдной слабости, замерла на сиденье и впилась пальцами в обивку.

Не хватало сил и совести, чтобы выйти и заглянуть деду в глаза.

— То-то же, леди Эвелин, — наставительно протянул Беркли, от которого не укрылось мое колебание. — Пришло время пожинать плоды.

Мысленно я отправила его к дьяволу и сердито дернула ручку, широко распахнув дверь.

— Эвелин? Девочка, девочка!.. — забормотал дедушка, увидев меня.

От его цепкого и совсем не старческого взгляда не укрылся ни порез на шее, ни мой растрепанный вид.

— Дедушка, со мной все хорошо, не переживай. Порез просто пустяк, идем домой, я тебе все объясню, — я схватила его за руку, желая как можно скорее увести от экипажа и графа Беркли.

Но дедушка вывернулся с неожиданной силой и одним жестом задвинул меня за спину, а потом ступил вперед и заглянул в экипаж.

— Мерзавец! Какой же вы мерзавец, как вы только посмели... — задыхаясь от гнева и брезгливости, начал он.

— Дедушка! — я поспешила вмешаться, пока не было произнесено непоправимое. — Все не так, как...

— Доброго вечера, сэр Эдмунд, — одним слитным, плавным движением граф покинул экипаж и ступил на землю напротив деда. — Вам бы следовало меня поблагодарить, ведь я спас вашу драгоценную внучку из подвала подпольного джентельменского клуба, где она и получила этот очаровательный порез, — произнес он убийственно тихим и спокойным голосом, смотря мне в глаза.

Каждое его слово все сильнее и сильнее пригвождало меня к земле.

— Что?! — задохнулся дедушка и повернулся ко мне. — Эвелин?.. Скажи, что это не...

— Это правда, — вздохнула я и, зажмурившись, представил, как граф Беркли прямо на моих глазах проваливается в Преисподнюю.

— Я бы на вашем месте не спускал с нее глаз. А еще лучше — запер бы в комнате под тяжелый замок, чтобы и мысли больше не возникало заниматься самостоятельным розыском подруги. Не так ли, миледи? Ведь именно этому вы посвятили вечер? — холодная насмешка сверкнула во взгляде графа.

Я бессильно стиснула кулаки и мазнула по нему ненавидящим взглядом, на что Беркли лишь шутовски склонил передо мной голову.

Все остальное для меня прошло, как в тумане.

Дедушка распрощался с графом, на которого я не могла даже смотреть. Кажется, он его поблагодарил!

Когда экипаж скрылся из вида, он повернулся ко мне, но я бросилась в дом прежде, чем дед успел что-то сказать. Закрылась изнутри в спальне и рухнула на кровать, вжавшись лицом в подушку.

Чувствовала себя жалкой, бесполезной, ничтожной идиоткой.

А утром, когда пришлось выбираться из укрытия, я нашла на пороге записку. И поняла, что как прежде уже ничего не будет.

«Не суйся в это, если хочешь жить».