Опасная игра леди Эвелин

Глава 30

Граф Ричард Беркли

Первые зерна доверия зародились, когда мы покинули то пустынное место и вернулись в столицу. Я по-прежнему продолжал сжимать револьвер и настороженно поглядывать на безмятежного Финна, но чем ближе мы подъезжали к центральной части города, тем сильнее крепла у меня мысль, что, возможно, мы не направлялись в очередную ловушку, и мужчина, сидевший на козлах, в действительности являлся тем, кем представился.

Вскоре я узнал дорогу. Из узкой, пролегавший мимо невзрачных домов на окраине столицы она стала широкой и чистой. Колеса больше не скрипели на каждой яме и не подпрыгивали на ухабе, потому что ни ям, ни ухабов не было, а сама дорога вела к той части города, где жила высшая знать.

Когда вдалеке показался помпезный особняк лорда Честера, я почти не удивился. Мы подъехали к нему с черного входа, предназначавшегося для прислуги, и сперва двое стражников не хотели нас пускать. Очевидно, не узнали Финна. Но затем он достал из нагрудного кармана перстень хозяина дома, и это сняло все вопросы, и мы заехали на территорию особняка и оказались в огромном парке, который окружал здание со всех сторон.

К нему мы не поехали, а свернули на одну из дорожек, уходящих вглубь парка, и вскоре остановились перед флигелем. Довольно закряхтев, Финн соскочил с козел на землю и подошел к дверце экипажа. Перед тем как открыть ее, он предусмотрительно отступил на шаг в сторону, и оказался прав, потому что Лорд-Канцлер попытался пнуть его ногами, когда дверца распахнулась.

Финн ловко увернулся и выволок герцога на свежий воздух, перехватив за шиворот. Его действия Лорд-Канцлер сопроводил отборнейшей руганью.

— Проходите, милорд, — Финн насмешливо указал ему на дверь флигеля, затем обернулся и посмотрел на имя. — Идете?

— После вас, — усмехнулся я и проверил, что курок револьвера взведен.

— Как угодно, — совершенно расслабленно отозвался он и, придержав герцога Саффолк под локоть, направился к двери.

Оглядевшись и не обнаружив ничего подозрительного, я последовал за ними во флигель, который оказался похож на тот, что был в моем особняке. Часть жилого дома: чисто, скромно, неброско. Мы сразу же оказались в просторной гостиной, она занимала бОльшую часть помещения. Оглядевшись, я отметил про себя две закрытых двери и замер у входа, спиной к глухой стене. Финн прошел глубже, зажег еще несколько ламп, и стало посветлее.

Я не спускал взгляда ни с него, ни с Лорда-Канцлера, замершего ровно по центру комнаты.

— Это похищение человека, находящегося на службе Короны, — заговорил тот. — Вы об этом пожалеете. И ты тоже, мальчишка, — это он выплюнул, уже повернувшись ко мне.

— Не тревожьтесь, милорд. Вы сможете пожаловаться в ближайшие минуты, — бросил ему Финн, поглядывая в окно, рядом с которым стоял.

— Что? О чем вы? — герцог нахмурился.

Кажется, мы ждали еще посетителей. Вероятно, стражники, которые останавливали нас у черного входа, передели, что прибыли гости.

И я оказался прав в своем предположении, потому что не прошло и десяти минут, как во флигель вошел сперва лорд Честер, а следом за ним — королевский дознаватель, глава этой службы. Они не казались ни сонными, ни растрепанными — значит, дожидались нас довольно давно.

— Доброй ночи, Ричард, — поприветствовал меня лорд Честер, едва переступив порог.

Королевскому дознавателю, герцогу Херефорд, я поклонился первым. Мы не были знакомы, я видел его издалека лишь несколько раз, дважды, когда бывал во дворце по приглашению Кронпринца. Это был высокий, худощавый мужчина с точеным лицом, напоминавшим вырезанную из дерева маску. Его волосы, разделенные на прямой пробор, уже тронула седина, годами он приближался к пятидесяти. Королевский дознаватель обладал холодным, пронизывающим взглядом, который заставлял многих отворачиваться первыми.

С их появлением я окончательно убедился, что Финн не был каким-то тайным сообщником Лорда-Канцлера и не пытался похитить его, чтобы использовать в дальнейшем в своих целях.

Я был удивлен, не скрою, но герцог Саффолк окаменел, когда увидел вошедших. Его суровое лицо исказила гримаса, рот чуть приоткрылся и застыл, глаза стали похожи на две огромных монеты. Конечно, он справился с собой буквально через несколько мгновений и постарался придать себе равнодушный вид, но мало преуспел.

— И как же это понимать? — спросил чопорно. — Вы все замешаны в заговоре против Короны? Это твой план, поскольку ты не можешь честно победить меня на голосовании, Генри? — обратился он к лорду Честеру по имени.

— В заговоре против короны замешаны только вы, — скрипучим голосом произнес королевский дознаватель. Когда он посмотрел на меня, его взгляд недовольно сверкнул. — А ваша поспешность и горячность едва не стоила нам успешного завершения расследования, лорд Беркли, — сурово отчитал он.

Злость вспыхнула внутри, но я подавил ее усилием воли.

— И опустите, наконец, уже револьвер, — припечатал он.

Финн счел нужным вступиться.

— Не будьте столь суровы с лордом Беркли, герцог Саффолк едва не лишил его жизни, и у него не было ни малейшего основания доверять мне или моим словам.

Герцог Херефорд лишь хмыкнул. Но перевел суровый взгляд на Лорда-Канцлера, который чутко ловил каждое слово.

— Вы обвиняетесь в дюжине государственных преступлений, герцог, — сказал он. — И по личному распоряжению Его королевского величества с настоящего момента вы арестованы. Вас поместят в одиночную камеру, в которой вы будете находиться все время, пока не завершится расследование и вам не предъявят обвинения.

— И что же за дюжина государственных преступлений, могу я спросить, Лоуренс?

Лорд-Канцлер намеренно обращался к каждому по именам, игнорируя титулы и правила вежливости. Хотел за счет этого принизить собеседников и вознести себя.

— Для казни будет достаточно создания магических артефактов, — отрезал королевский дознаватель. И сказал, повысив голос. — Стража!

Я посторонился, чтобы пропустить шестерых мужчин, мундиры которых украшала нашивка в виде личной печати Короля. Они служили ему и подчинялись лишь ему и не принадлежали ни к жандармерии, ни к дознавателям, ни к иным структурам. Гвардия Короля.

— Не смейте меня касаться! — герцог Саффолк отшатнулся от них, но бежать было некуда, и потому спустя минуту его взяли в плотное кольцо и практически вытолкали наружу.

Он бранился, но безрезультатно. Никто не обращал внимания.

— Что же, — проскрипел королевский дознаватель. — Доброй ночи, господа. А я должен проследить, что Лорда-Канцлера разместят в тюрьме подобающим образом.

Смерив меня напоследок еще одним недовольным взглядом, герцог Херефорд покинул флигель за гвардейцами, и мы остались втроем.

— Я бы не отказался выпить, — нарушил тишину лорд Честер. — Вероятно, у вас, Ричард, накопилось множество вопросов.

— Так и есть, — кивнул я. — И я был бы рад их обсудить, но прежде необходимо дать знать близким, что я в порядке.

— Конечно, — спокойно согласился лорд Честер. — Поднимемся в мой кабинет, сочините им записку, и отправим посыльного.

Так мы и сделали, и уже через десять минут я вновь оказался в знакомой комнате, в которой побывал не так давно. Первым делом набросал короткое послание Эвелин, тщательно запечатал и передал лакею. И уже только потом позволил себе откинуться в мягком кресле и вытянуть ноги.

Никогда бы прежде не подумал, что появлюсь в особняке лорда Честера в таком виде, как этой ночью — в помятом, испачканном, местами порванном...

Пока писал несколько строк для Эвелин, успел поразмыслить над тем, что узнал и увидел за последние часы. Получалось, действия Лорда-Канцлера все же привлекли внимание Короля. Велось расследование, но оно осложнялось и статусом герцога, и его позицией в обществе, и обширными контактами, и прогнившей, алчной системой власти; медленно разваливающейся жандармерией. У Лорда-Канцлера имелись союзники на самом высоком уровне и «уши» почти везде, поэтому расследование велось тайно, узким кругом лиц.

Разумеется, никто о нем не знал. Включая меня.

А затем, сам того не подозревая, я обратился к единственному человеку, который смог по-настоящему помочь: лорду Честеру. Хотя во время нашего разговора я его так не воспринимал. Это был скорее жест отчаяния, нежели расчет. Я ему не поверил и думал, что он не станет мне помогать, потому что не доверяет и на самом деле не сильно заинтересован в том, чтобы сместить с должности герцога Саффолк.

И я ошибся.

Ни разу еще не радовался так этому факту.

После того разговора они поняли, что я веду собственное расследование против Лорда-Канцлера. Возможно, приставили слежку. А затем мы отправились в банковское хранилище, и события набрали чудовищно быстрый ход.

Не думаю, что они планировали арестовывать герцога Саффолк этой ночью.

Просто не осталось выбора.

— Признаюсь, лорд Беркли, вы спутали нам все карты, — словно прочитав мои мысли, заговорил Найджел Финн.

Теперь я склонялся к тому, что это было его настоящим именем.

— Я не поблагодарил вас. За мое спасение, — сказал я, поочередно посмотрев на мужчин.

— Едва успели, — проворчал лорд Честер. — Но здесь есть и наша вина. Я до последнего не хотел верить, что герцог Саффолк решится на такое.

Он метнул в меня быстрый, выразительный взгляд, и я усмехнулся, обнажив зубы.

— Не так хорошо вы его знали, выходит, — беззлобно заметил я. — Я уверен, он пошел бы на убийство и родного сына. Что говорить о бастарде.

Мы беседовали о каких-то мелочах, не касаясь главного. Расследования, которое вел я. И которое вели они. Как в танцевальной игре, когда все пляшут вокруг стульев, пока звучит музыка, а потом должны успеть занять свободной. Вот и мы сейчас плясали вокруг одного стула, и никто не торопился сделать первый шаг и вскрыть карты.

Я о многом хотел бы умолчать. К примеру, никак не упоминать банковское хранилище, доставшееся Эвелин от казненного за государственную измену отца.

Но не понимал, получится ли у меня.

— Давно вы, господа, ведете расследование в отношении Лорда-Канцлера?

Лорд Честер отозвался молниеносно. Вскинул руки, показав тыльную сторону ладоней, и покачал головой.

— Побойтесь бога, Ричард, я в этом расследовании задействован постольку, поскольку.

— Почти три года, — отозвался Финн.

Мы сидели в креслах перед камином. В кабинете висел густой дым, на низком столике напротив нас стояли три бокала с темно-янтарной жидкостью. Небо снаружи медленно светлело, еще немного, и забрезжит рассвет.

— Но можно сказать, что первые два мы топтались на месте, пытаясь понять, с какой стороны к герцогу Саффолк можно подступиться.

— О да, — вырвалось у меня невольно, и я невесело усмехнулся. — Здесь я вас прекрасно понимаю.

Финн оскалился почти дружелюбно.

— Но год назад дело сдвинулось с мертвой точки.

— Вот как? — вскинув брови, я кивнул несколько раз. — Любопытно, что же послужило спусковым механизмом?

— Уверен, вы догадаетесь и без моей подсказки, — Финн расслабленно откинулся на спинку.

— Артефакты на черном рынке?

— Близко.

— Хм... — задумавшись, я царапнул ногтями подбородок, на котором уже появился щетина.

С чего началось мое собственное расследование? Что привело меня к этой точке?..

— Пропавшие женщины, — произнес я уверенно.

Хмыкнув, Финн кивнул.

— Их было больше двенадцати, — понял я, посмотрев на него. — Сколько?

— Двадцать шесть, — без запинки отозвался он. — Но думаю, что больше. Мы просто не всех нашли.

— Двадцать шесть...

Я энергично растер ладонями лицо и краем глаза заметил, как у лорда Честера свело челюсть, пока он пытался подавить зевок.

— Господа, что, если мы продолжим завтра, вернее, уже сегодня? — это не укрылось от внимания и Финна, который заговорил. — Лорд Беркли, я заеду за вами, скажем, около полудня?

— И куда же мы отправимся?

— Во дворец, разумеется, — отозвался он без малейшей улыбки. — В помещении, где три долгих года мы по крупицам воссоздавали подпольную империю Лорда-Канцлера. А затем появились вы и значительно ускорили процесс.

— Знаете, — хмыкнул я, припомнив, что Грей до сих пор должен сидеть взаперти в кладовке моего особняка. — Пожалуй, в полдень я смогу с рук на руки передать вам еще один элемент.

Я увидел, как Финн удивился, чуть приподняв брови, но уже не мог сосредоточиться на деле. Все мысли были теперь заняты скорой встречей с Эвелин.

В окнах особняка горел свет. Не прошло и несколько минут, как экипаж остановился, и я, прихрамывая от усталости, направился по дорожке к дверям, когда они распахнулись, и в проеме показался дворецкий.

Кингсли ухватился за косяк, словно узрел призрака.

— М-милорд? — спросил он, заикнувшись, и, пожалуй, это был первый раз, когда я видел его потерявшим самообладание.

— Кто там? — из глубины особняка донесся голос Эвана.

У дворецкого перехватило дыхание, и он не смог ответить, поэтому, когда я дошел до двери, в коридоре уже появились встревоженные Эван, Мэтью, сестра Агнета и Эвелин.

— Ричард... — прошептал кто-то из них.

— Дик?! — ошалело воскликнул друг и бросился ко мне, едва не сшибив с ног.

— Отпусти, медведь, — просипел сквозь зубы, потому что его объятия заставили заныть отбитые ребра.

— Какого Дьявола?! — пробормотал он, но все же отстранился, продолжив стискивать меня за плечи. — Как ты вернулся?! Мы готовились поставить на уши Совет при Короле, а ты появляешься на пороге особняка как ни в чем не бывало?!

Эван продолжал громогласно бушевать, пока ко мне пытался протиснуться Мэтью и пожать руку. Громкие голоса привлекли внимание всех обитателей особняка, и в узкий коридор набилась толпа. Вышли слуги, под ногами путался нахаленок Томми, все что-то говорили, поздравляли, радовались, громко восклицали, но в этой суете меня волновал только один человек.

Позади всех, привалившись спиной к стене, стояла Эвелин. Она слабо улыбалась и смотрела на меня, словно не могла поверить, и сдерживала слезы, потому что ее глаза странно блестели. Они единственные выделялись на ее бледном, бескровном лице. Прошло меньше суток, но казалось, что гораздо, гораздо больше... Меня тормошили, похлопывали по плечам, закидывали вопросами, и я бормотал что-то в ответ, кивал, даже отвечал впопад, но мысли блуждали совсем далеко.

Наконец, я смог протиснуться сквозь толпу и подойти к ней.

— С возвращением, — Эвелин улыбнулась.

Взгляд невольно скользнул по ее губам, и я вспомнил тот поцелуй, ошеломивший меня в кабинете, и почувствовал себя так, словно кто-то ударил под дых и вышиб напрочь дыхание.

Хотелось прикоснуться к ней, провести пальцами по бледным щекам, на которых даже сейчас не было румянца, но мы были не одни, и все, что я позволил себе — взять ее руку. Мгновение длилось бесконечно, но потом ее холодные, как ледышки, пальцы крепко сжали мою ладонь в ответ.

Недавние мысли теперь казались глупыми, вымученными. Я думал, она боится меня. Не хотел давить, но лелеял лишь собственный эгоизм. Был слишком горд, чтобы спросить. Предпочитал молчание, потому что не хотел слышать ответ, который мне бы не понравился. Не хотел быть отвергнутым — вновь, как уже однажды произошло, когда я родился ублюдком. Отталкивать всегда проще, чем идти навстречу.

Можно раскрыть десяток преступлений, изловить шантажистов и убийц, но быть полнейшим слепцом во всем, что касалось чувств.

Хорошо, что Эвелин оказалась храбрее меня. Хорошо, что случился этот фальшивый арест, пусть даже он принес новые синяки по всему телу. Ведь именно он показал, что по-настоящему важно.

— Дайте мне немного прийти в себя, — пока я прокручивал в голове эти мысли, часть меня следила за тем, что происходило в узком коридоре. — Но все хорошо, повторный арест не предвидится.

Ладонь Эвелин в моей руке потеплела, прекратив обжигать холодом, а остальные продолжали засыпать меня вопросами.

— Кингсли, накройте завтрак. И обязательно подайте кофе. Побольше кофе, — начал распоряжаться я, потому что воцарившийся хаос следовало взять под контроль. — А для меня — ванна, переодеваться, и я буду готов все рассказать.

— У тебя десять минут, Дик, — хмыкнул Эван. — Вспомни времена в корпусе.

Я беззлобно усмехнулся в ответ и вновь повернулся к Эвелин, которая мягко высвободила руку и взглядом указала на лестницу.

— Ступайте, мы подождем.

Все необходимые процедуры заняли больше чем десять минут, но уже через полчаса я вошел в столовую. Как раз накрывали завтрак, и еще на втором этаже я почувствовал горький аромат крепкого кофе. Именно то, что было сейчас необходимо. Конечно, поспать было бы идеально, но я сомневался, что у меня будет время.

За столом меня уже дожидались люди, которых хотелось назвать семьей. Эвелин, сестра Агнета, Эван, Мэтью. Все, кто бросился в коридор, едва заслышав мой голос. Кто провел сегодня такую же бессонную ночь, как и я сам.

Я велел слугам покинуть столовую и плотно притворить за собой двери. То, что я собирался рассказать, не должно было выйти за пределы комнаты.

Затем повернулся к сестре Агнете.

— Мне жаль, но я должен попросить уйти и вас.

Я не мог и не хотел рисковать.

— Прежде всего, ради вашей сохранности, — добавил, когда заметил в глазах женщины обиду.

— Да, ты прав, Ричард, — но она справилась с собой очень быстро. — Я понимаю.

Затем поднялась и тихо вышла из столовой. Ее спокойный уход служил молчаливым укором, но я сделал то, что было необходимо. Все, кто остались за столом, волей-неволей были втянуты в это расследование с самого начала. Но не сестра Агнета, и я не хотел, чтобы услышанное доставило бы ей в будущем лишние хлопоты.

— Как Грей? — спросил первым делом, когда мы остались вчетвером. — Его же не забрали вслед за мной?

— Нет, — отозвался Эван.

Мне показалось, он был не согласен с решением выставить сестру Агнету за порог. И я был ему благодарен за то, что не завел спор.

— Хорошо.

Значит, получится сдать его Финну.

Невольно я бросил взгляд направо. Там сидела Эвелин. На месте, которое должна занимать хозяйка особняка. И это чувствовалось удивительно правильно. Сейчас она разливала кофе, и кофейник подрагивал в ее руках, когда она держала его на весу.

— Пока все очень запутанно... — вздохнув, заговорил я и кратко обрисовал события минувшей ночи.

Конечно же, за скупым рассказом посыпался шквал вопросов, на многие из которых у меня пока не было ответов.

Почему так долго велось расследование? Как им удалось сохранить его втайне? Кто еще принимал в нем участие? Почему под конец Лорд-Канцлер утратил осторожность и благоразумие? Почему они допустили исчезновение и возможную гибель стольких женщин и не схватили его раньше?.. Как давно он все это спланировал?.. Кто являлся его сообщником помимо Эзры и, вероятно, мадам Леру?.. Остался ли кто-то из похищенных в живых? Где их держали все это время и держат сейчас?.. Там же, где проводились магические ритуалы, необходимые для создания артефактов?..

Когда я замолчал и потянулся отпить воды, чтобы смочить горло, в столовой стало так тихо, что плеск жидкости показался оглушительным звоном. Они были ошарашены услышанным, и я понимал их, как никто. До сих пор не был уверен, что открывшееся устаканилось в голове. В мыслях по-прежнему царил хаос.

— Что хотел от вас Лорд-Канцлер? — первой, к моему удивлению, тишину нарушила Эвелин.

— Разумеется, получить доступ к хранилищу вашего отца, — отозвался я и посмотрел ей в глаза. — Та тетрадь?..

Ее губы дрогнули в улыбке.

— В надежном месте.

— Лучше ее уничтожить, — заявил решительно.

— Ты не рассказал им об этой поездке, — верно уловил ход моих размышлений Эван. — И о том, что мы нашли. А планируешь?

— Не знаю, — ответил чистую правду. — Магия все еще под запретом, а содержимое ячейки по-прежнему является основанием для обвинения в государственной измене.

— Лорд-Канцлер расскажет, если сочтет выгодным.

— Это точно, — кривовато усмехнулся и перевел взгляд на Эвелин. — Тетрадь лучше сжечь, не откладывая. В полдень за мной приедут.

— Вас будут допрашивать? — спросила она, задержав дыхание.

— Вероятно, — я пожал плечами.

С одной стороны, Финн обещал ответить на вопросы. С другой, я был уверен, что не услышу ничего лишнего; ничего, что они сочтут нежелательным или не захотят раскрывать.

— Мы успели написать твоему поверенному, — с горечью хмыкнул Эван. — О предполагаемом аресте. Похоже, сделали это не напрасно. Он пригодится тебя в любом случае.

Он замолчал, а потом резким жестом растрепал волосы на затылке.

— Дьявол, Дик, ну, и ночка выдалась. Мы перепугались, как малые дети.

— Говорите за себя, мистер Эшкрофт, — чопорно заметил Мэтью. — Я был полностью сосредоточен и собран.

— Я вам всем благодарен. Очень, — сказал совершенно серьезно. — За все, что вы сделали.

— Да будет тебе... — смутившись, отмахнулся Эван. — Ты бы сделал не меньше ради любого из нас.

После его слов я повернулся к Эвелин.

— Идемте, покончим с тетрадью.

Мне хотелось избавиться от нее как можно скорее.

Прикрыв глаза в молчаливом согласии, она поднялась из-за стола.

— Подбрось побольше дров, — посоветовал Эван без улыбки.

— И вышвырну весь пепел, — также серьезно кивнул я.

Мы покинули столовую и вошли в гостиную, в которой располагался ближайший камин. Пламя в нем и впрямь теплилось неровно, я пошевелил железной палкой угли, чтобы посильнее разгорелся огонь, и добавил несколько сухих поленьев. Уничтожать доказательства нужно так, чтобы не осталось следа. Ни обугленной странницы, ни края плотной обложки, ничего.

— Выйдите, милорд, — попросила Эвелин, когда я распрямился.

— Что?.. .

И удивленно застыл, осознав. Ну, конечно же. Она по-прежнему прятала тетрадь в платье. Я поспешно покинул гостиную и затворил двери, прижавшись к ним спиной. В голове бродили совсем не приличествующие случаю мысли, и раз за разом я вспоминал тот стремительный поцелуй в кабинете.

Который мне хотелось повторить.

Как Эвелин прижималась ко мне, как вздымалась ее грудь, как мои ладони идеально легли на ее талию... Дьявол. Во рту сделалось сухо, в груди начал разгораться пожар, и я сжал кулаки, пытаясь обуздать нестерпимое желание.

— Войдите, милорд, — ее тихий голос не унял пламя.

Напротив, лишь подбросил в него дров.

Когда я вернулся, Эвелин стояла у окна, взволнованная сильнее, чем обычно. Тетрадь лежала на столике перед камином, и кадык у меня дернулся, когда я наткнулся на нее взглядом. Перед глазами промелькнули отчетливые образы: вот Эвелин расстегивает крючки, ослабляет шнуровку корсета, поправляет лиф...

— Вам плохо? — в чувства меня привел вновь ее взволнованный голос.

Она смотрела на меня тревожно и, сама того не замечая, сминала в ладонях пышную юбку.

— Нет, — вытолкнул хрипло усилием воли. — Все в порядке.

В камине к той минуте уже хорошо занялся огонь. Я взял тетрадь, борясь с искушением раскрыть ее, прочитать что-нибудь напоследок, вырвать страницу-другую…

Но нет.

Некоторым вещам лучше быть похороненными навсегда.

— Хотите? — повернулся к Эвелин и протянул ей тетрадь.

Она помедлила, колеблясь, но потом все же подошла, взяла ее из моей руки и замерла возле камина. Я стояла позади на шаг и видел, как подрагивали ее напряженные плечи, как платье натянулось на выпрямленной едва ли не до боли спине...

Наверное, ей было особенно тяжело расставаться с памятью об отце. Пусть даже и такой.

— Не бойся, — шепнул осипшим голосом и положил ладонь Эвелин на талию.

Она словно этого и ждала. Прильнула ко мне, прижалась лопатками к груди и решительно бросила тетрадь в камин. Сперва затихшие пламя с жадностью вспыхнуло спустя секунду и с шипящим шкворчанием принялось пожирать страницы. В гостиной запахло чернилами и жженой кожей.

Эвелин прижалась ко мне еще теснее, ее волосы на макушке щекотали мой подбородок. Мы стояли и смотрели на огонь, пока тетрадь не начала обугливаться, а потом, не проронив ни слова, я молча развернул невесту к себе лицом и крепко поцеловал.