Оставить на память

Глава 16

Пол позвонил в тот же день, когда Генри отправил ему сообщение, и, даже не поздоровавшись, накинулся на него.

— Войт, что это ещё значит? Я уже думал, с этим покончено, а тут выясняется, что ты снова решил взяться за старое. Не успел ещё развестись, а уже пустился на поиски призрака, который сможет тебя утешить? Кажется, ты был согласен со мной, когда я предположил, что если бы у неё было желание, она бы давно с тобой связалась.

Генри в первый раз в жизни захотел врезать другу и, если бы тот был рядом, он бы не задумываясь реализовал своё желание. За то, что уговорил его прекратить поиски, за несколько потерянных лет. Но, сдержавшись, он попытался ответить как можно спокойней.

— Пол, я её нашёл.

На том конце повисло оглушительное молчание. Генри взглянул на экран смартфона, чтобы убедиться, что его друг всё ещё на связи.

— Что? Где?

— Здесь, в Лондоне.

Судорожный вздох.

— Пару дней всего прошло как я уехал, а ты… Это правда она?

— Ты веришь в судьбу? — внезапно спросил Генри.

— Что ты… перегрелся на лондонском солнце? — Пол разговаривал с Войтом как с маленьким.

— Она живёт в том же отеле, где жил ты. Я встретил её, когда возвращался от тебя.

— Так… тогда зачем тебе Алекс, если ты уже нашёл её?

— Он мне нужен для того, чтобы достать одну информацию.

— Я уже ничего не понимаю… Она тебя видела? Рассказала, почему исчезла?

— И даже больше, — рассмеялся Генри. — Но по телефону я тебе ничего не скажу, даже не мечтай. Могу сказать только, что тогда зря тебя послушался и прекратил поиски. Я не могу найти телефон Алекса, а он мне нужен.

Гитис снова замолчал.

— Пол? — позвал Генри.

— Ищу ближайший билет до Лондона, чтоб тебя. Сам хочу посмотреть на эту твою русскую.

— Мне нужен номер Алекса…

— Я сам свяжусь с ним, — перебил его Гитис, — а если ты думал, что после всего, что ты мне рассказал и не рассказал я останусь в стороне, то ты болван.

Уже следующим вечером Генри встречал друга в аэропорту. Гитис даже не потрудился взять хоть какой-то багаж. Только небольшая сумка с лэптопом висела через плечо.

— Что ты сказал Джоанне? — спросил Войт. Наверняка она задавала вопросы, почему только вернувшись, её муж снова рвётся в Лондон.

Пол сердито посмотрел на Генри.

— Она уже подозревает, что у меня здесь роман. Не удивлюсь, если узнаю, что она установила мне маячок или наняла частного детектива, чтобы проверить на верность. Думаю, лучше прикупить дом неподалёку от тебя, чтобы осесть здесь. Матаюсь к тебе больше, чем в то время, когда ты снимался.

Войт похлопал его по плечу.

— Я буду только рад.

Ещё несколько минут, после того, как Генри всё ему выложил, Пол молча переваривал информацию, что услышал от друга. Значит, девчонка не врала, да к тому же поступила благородно, пытаясь защитить Войта от мести её бывшего мужа. Ах да, Генри теперь ещё отец четырёхлетней девочки, с которой успел поговорить один раз без шанса сказать ей, кто он, и перспективой больше никогда её не увидеть.

— Значит… — наконец проговорил он, — если ты приблизишься к ним, тебе и девочке грозит… смерть?

— Судя по рассказу Ники, Влад пойдёт на это, даже не дрогнув. Сам можешь проверить в интернете. Ему приписывали по меньшей мере три заказных убийства, а также вымогательства, угрозы, рейдерские захваты и взятки. — Генри весь прошедший день просидел в сети, выискивая информацию о Владиславе Тарасове, о биографии, суде над ним и прочих грязных делишках. В основном новости о нём были в российском сегменте, но даже английская пресса уделила несколько статей ему, связывая Тарасова с бизнесменом Крестовским, который окопался в Лондоне. — И знаешь, если бы ты видел страх в её глазах, ты бы тоже поверил. Она дрожит не за мою шкуру, а за свою дочь. И только ради неё она взяла с меня слово, что я буду держаться от них подальше.

— Так держись…

— Не могу! — вспылил Генри. — Если бы дело касалось только меня… если бы Маргарет не была моей… но, Пол, его люди ведут за ней наблюдение, а значит он только и ждёт, что Ника где-то проколется. И тогда он сможет отомстить ей. Угадай, кто первый пострадает?

Он схватился за голову, взъерошив волосы, и втянул носом воздух, пытаясь привести нервы в норму. Но куда там?

— А когда ей исполнится двадцать, этот ублюдок выйдет и… сможет добраться до них сам. Маргарет пока нужна ему как гарант, что его деньги будут в безопасности. Но когда она достигнет совершеннолетия, он заставит её всё отписать обратно ему. И что он сделает с ней самой?

Картины, одна страшней другой, проплывали перед его глазами. Вот Влад своими руками заряжает пистолет и направляет его в лицо молодой темноволосой девушке. А вот его поганые грязные руки срывают с неё одежду, а слёзы ручьями бегут из её голубых глаз. А в них немой укор — "Ты меня не спас, папа".

Войт тряхнул головой, прогоняя жуткие образы.

— Что ты задумал? — Пол посмотрел на него, уже догадываясь, что может услышать.

— Я хочу его устранить. Раз и навсегда. — Взгляд Генри был упрям и решителен, губы вытянулись в тонкую линию, а ноздри расширились. Его глаза полыхали гневом, и Полу на секунду стало не по себе. Никогда он не видел своего друга таким пугающим. Гитис даже сглотнул и прочистив горло проговорил:

— Послушай, Генри. Давай обговорим. Существует ли в этой вселенной причина применять настолько кардинальные меры? Есть законы. Законы, которые могут помочь Нике и твоей дочери получить защиту от Влада.

— Разве законы помешали ему творить то, в чём его обвиняли? Ника была права — он сам был полицией и подтирался этими законами. Что ему какая-то бумажка, запрещающая приближаться к бывшей жене и дочери? День назад я натравил полицию на одного из его людей, которые следили за ними у отеля, а на следующий день там уже дежурил другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Откуда ты…

— Сам ездил проверить. Потому что точно знал, что он от них так просто не отстанет. Второй раз звонить в полицию не стал, потому что это бы уже вызвало подозрения, и ему бы непременно сообщили об инциденте. Я ничего не знаю о его ресурсах, но что-то подсказывает, что они достаточно велики. К тому же Влада связывают с одним беглым олигархом, который засел здесь в Лондоне. Они вместе вели бизнес лет десять назад, Тарасов прикрывал его задницу и помог вовремя свалить из страны, когда тому грозило уголовное преследование. Могу поручиться, что это он обеспечивает наблюдение за Никой.

Пол безрадостно усмехнулся.

— Зачем тебе Алекс, когда ты уже всё выяснил?

Генри сел напротив друга, настойчиво глядя ему в глаза:

— Мне нужно найти человека, который бы смог добраться до Влада в тюрьме. Ты как-то говорил, что Алекс имеет некие связи среди заключённых.

— Не могу ручаться, но не думаю, что они настолько обширны. Плюс не каждый сможет… сделать то, о чём ты просишь, — Гитис пытался аккуратно подбирать слова. Оба старались избегать слово "убить", будто опасаясь быть подслушанными. Но дом был пуст. Марта уже опустошила шкафы и съехала, оставив лишь короткую записку о том, что подготовит все документы по разводу и свяжется с Генри позже. Когда Пол приехал, он конечно же задал вопрос о своей кузине, но Войт не стал углубляться и рассказывать о скандале, который она учинила, застукав мужа якобы с любовницей. О её тайном романе он тоже умолчал. Если Марта захочет, пусть сама откроется Полу.

— Твоё решение… устранить её мужа не может быть связано с тем, что ты ещё испытываешь к Нике чувства?

Генри с удивлением посмотрела на друга. Чувства? Да, какие-то чувства Ника определённо вызвала в нём. Той ночью, когда он привёз её к себе домой, он еле сдержался, чтобы его утешающие объятия не переросли во что-то большее. А их поцелуй в машине отозвался в его теле настоящей бурей, принеся воспоминания о тех мгновениях, что они провели вместе. Но были ли это те самые чувства, которые подразумевал Пол.

Любовь.

Но любил ли он её когда-нибудь? Влюблённость была, возможно. И потеря, которую он ощущал, потеряв её след. Но всё это притупилось спустя несколько лет, чтобы обрушиться со всей силой в миг, когда он узнал её, выходящую из отеля. И Генри путался в этом шторме эмоций. То ему хотелось накричать на неё, то обнять и утешить, то накинуться с поцелуями. И чем больше он думал об этом, тем сильней преобладало последнее желание. Но это больше походило на возгорающуюся страсть. А вот любовь в нём вызывала Маргарет — совершенно чистое и искреннее чувство, которого, как он думал, был лишён совершенно. Взглянув в её лицо, Генри хватило одного мига, чтобы раз и навсегда покориться своему ребёнку.

— Я хочу сделать это, чтобы защитить свою дочь, — спокойно ответил он.

— Ты уверен, что она твоя? Не пойми меня неправильно, но насколько ты в этом убеждён? — Пол заметил, как напрягся Генри от этих слов. — Ведь по всем документам она дочь Тарасова.

— Если бы ты видел её… — Войт достал из кармана смартфон и, разблокировав, передал Полу. Гитис смотрел на фото, с которого улыбалась маленькая копия Генри. Форма лица, лоб, глаза, волосы точно такого же цвета, пока Войт не стал покрываться сединой.

— Когда она смеётся, то похожа на свою мать, — взгляд Генри смягчился, а губы тронула едва заметная улыбка.

— Откуда у тебя фото? — Пол в недоумении поднял на него глаза.

— Ника не знает, но я передал с её телефона файлы на свой и записал её номер.

Гитис только покачал головой. Ему не нравилась вся эта ситуация. Не нравилось, что его друг теперь находится в опасности, хотя, кажется, его это мало волнует.

— Похожа. Твои глаза, — сказал он, отдавая телефон. — Хотел бы тебя поздравить, да пока не с чем.

Генри опустил голову, всё ещё смотря на фото малышки и погрустневшим голосом спросил:

— Что ты испытал, когда узнал, что станешь отцом?

Пол задержал дыхание, пытаясь откопать в своей памяти то, что происходило семнадцать лет назад.

— Панику. Женитьба вроде как подразумевает то, что супруги обзаведутся детьми, но тогда меня сковал дикий ужас. Нет, я был ужасно рад этому… — Гитис вздохнул. — Но вдруг я осознал всю серьёзность. Какая это ответственность. Это не новую пару джинс купить, которые сможешь вернуть в магазин, если не понравится. Но, знаешь, всё изменилось как только я взял на руки Ричарда. Тогда меня будто накрыло тёплым одеялом.

— Вот и у меня так, — проговорил Генри. — Всё изменилось, стоило мне увидеть её. Я не смогу остаться в стороне, зная, что ей может что-то угрожать. — Войт в бессилии сжал кулаки. — Если ради неё мне придёться приступить закон, то я не раздумывая пойду на это. Ты должен меня понимать. Представь, если какой-нибудь ублюдок мог угрожать твоей дочери.

Пол пытался поставить себя на место Генри и это удалось ему легко. Лауре, его младшей, уже исполнилось двенадцать. С каждым годом он видел, как она взрослела, постепенно превращаясь в юную девушку. Но для него она навсегда останется крошкой, которую он любил больше жизни. И если бы её хоть кто-то попытался обидеть, он бы разорвал этого человека на мелкие кусочки.

Он кивнул, с пониманием посмотрев на Генри.

— А это тебе зачем? — Пол указал на стол, на котором лежала коробка с пистолетом.

— Перестраховываюсь, — взгляд Генри потемнел, — на случай, если Влад отдал приказ действовать.

— Думаешь, он может что-то заподозрить?

— Ника чуть было не попалась. Если бы её увидели рядом со мной тогда в машине… — в его голосе послышался страх, — даже не знаю, что бы могло тогда случиться.

— Алекс будет здесь завтра вечером, — сказал Пол, поднимаясь с кресла. — На что бы ты не решился, просто знай, я с тобой.

Генри было безумно приятно услышать это от друга. Теперь ему стало немного спокойней. Пол не осудил его, выслушал и готов был взвалить на себя ярмо соучастника. Ему не хотелось думать, чем им может грозить провал. Тюрьмой? Смертью?

— Нет, — покачал головой Генри.

Пол сдвинул брови.

— У тебя семья, Пол. Уже достаточно того, что ты меня не осуждаешь и организовал встречу с Алексом. Но ты должен уехать. Не хочу рисковать ни твоей свободой, ни твоей жизнью. Если ты откажешься, придётся тебя вырубить и отправить домой почтой.

Гитис хотел было возразить, но Войт остановил его жестом.

— И слушать ничего не хочу. — Генри вновь применил приказной тон, который не терпел пререканий. Пол тут же сник. — Оставайся, если хочешь, но в это дело не лезь.

Войт отдал другу свою спальню, а сам улёгся в той, где ночевала Ника. Бельё оставалось то же и, уткнувшись в подушку, он ощутил лёгкий аромат её духов. В груди всё сжалось при мысли о том, что было бы, окажись она сейчас с ним рядом в этой постели. Как бы он хотел ещё раз увидеть её потемневшие от страсти глаза, прижать гибкое тело к кровати и сжимать её нежную кожу, слушать как она задыхается и кричит от оргазма. Генри почувствовал, как напрягается его член при одной только мысли о стонущей в его руках Нике. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь и пытаясь выровнять дыхание и мысли. Перевернулся на спину и долго смотрел в потолок не в силах уснуть.

С прикроватного столика он взял телефон и стал листать фотографии, пока не дошёл до той, на которой Ника держала на руках их дочь. Он увеличил фото, всматриваясь в её счастливое лицо.

Ну почему его не было рядом? Он имел на это полное право. Держать её за руку, когда она впервые пришла на узи, сопровождать её в больницу, поддерживать. И не позволять ей проходить через всё самой. Он не видел как взрослела Маргарет, не знает её первого слова, не был свидетелем её первых шагов.

И злость вновь стала заполнять его. Но он злился не на Нику, хотя мог бы — за то, что та скрывала от него Марго. Нет. Он ненавидел того ублюдка, который лишил его возможности растить и воспитывать дочь. И он не успокоится, пока не сделает всё для того, чтобы тот исчез.

______________________

Был последний день в Лондоне для Ники. Завтра утром она сядет в Eurostar и через три часа будет в Париже.

Она ещё отдавала последние распоряжение в апартаментах Кристофа. Утром прислали краску не того оттенка для кабинета, что раздражало девушку безмерно. Для обычного человека не было никакой разницы между амазонским и можжевеловым цветами. Но Ника была в ярости и полдня разбиралась с немецкой фабрикой, у которой они заказывали краски. Перед ней долго извинялись и пообещали как можно быстрей исправить ошибку. Ника попросила Тома заняться возвратом пока сама отдавала указания рабочим, занимавшимся большой ванной на втором этаже.

Из-за этой путаницы весь день был очень напряжённым и беспокойным. Ника знала, что у них есть время, а Кристоф простит ей любую задержку, но она не привыкла подводить своих клиентов. Тем более своих друзей.

И когда поздно вечером, уже отпустив всех помощников, она последней выходила из апартаментов, Ника чувствовала навалившуюся усталость. Мысли были только о том, чтобы сесть в машину и, откинувшись на сиденье, закрыть глаза. Но увидев женскую фигуру, ждущую её у порога, Ника вскрикнула от радости.

— Аня! — она бросилась к подруге и крепко обняла её. — Но как? Что ты здесь делаешь?

От Анны приятно пахло дорогими духами и выглядела она как всегда превосходно в широких брюках и свободной блузке. Волосы стали короче и теперь едва доставали плеч. Но она так искренне улыбалась, что Ника тут же забыла о своих неприятностях.

— Я тут… по делам. Кристоф шепнул, что ты здесь, а я решила устроить тебе сюрприз, — она подхватила подругу под руку и подвела к машине. — Сейчас нас отвезут в один милый ресторанчик, мы выпьем вина и посплетничаем. Сколько мы не виделись?

— Кажется, с нового года. — Ника остановилась. — Но я не могу. Нужно в отель к Марго. Я и так сильно задержалась.

Но Анна потащила её силком.

— Отправишь Лиде сообщение, она уложит малышку. Я тебя ненадолго задержу. Обещаю. — И она состроила такую жалкую мину, что Ника со смехом сдалась подруге.

Всего через пять минут машина остановилась у небольшого уютного ресторанчика на Кингс Роад. Их проводили за маленький столик, расположенный в глубине зала. Пока они думали над заказом, им успели принести пару бокалов красного вина.

— Мы с Пашей сошлись. Опять, — начала Анна. На памяти Ники это было уже в пятый раз, она даже не удивилась. Их с Павлом отношения были бурными и полными ссор. Но их тянуло друг к другу снова и снова. Ника молча закатила глаза. — Но… в этот раз, кажется, всё гораздо серьёзней.

Аня правой рукой приподняла свой бокал и повернула к Нике безымянный палец, на котором сверкнуло колечко. Ника даже поперхнулась, чуть не выплеснув вино на платье.

— О Боже! Вы женитесь! — она салфеткой вытерла рот и схватила Анну за руку, рассматривая крупный желтый камень. Не было сомнений, что это бриллиант, который стоил целое состояние. Хотя, бизнес Павла стал хорошо развиваться и приносить прибыль, и он с лёгкостью мог позволить себе такую "мелочь". — Поздравляю! Дату уже назначили? Где будете праздновать? Кто подружка невесты? Как он сделал предложение?

— Тихо-тихо, — остановила Анна поток вопросов. — Всё по порядку. Я здесь не просто по делам. Мы решили сыграть свадьбу здесь, в Англии. Сегодня созвонилась с распорядителем и мы обговорили детали. Завтра выезжаю в Плимут. И… — она весело посмотрела на подругу, — зову тебя с собой как подружку невесты.

Ника застыла, переваривая. У неё не было сомнений, что она будет у алтаря вместе с подругой. Но ехать с ней завтра в Плимут? Она покачала головой.

— Я должна завтра ехать в Париж. Работу никто не отменял.

— Это всего на три дня. Скажешь, что задержалась здесь. Никто не узнает, что ты помогаешь подруге выбирать скатерти к свадьбе. — Анна накрыла своей рукой ладонь Ники. — Пожааалуйста, — протянула она. — Возьмём твою няньку и Марго с собой. Устроим девичник. Будем обжираться сладким, выбирая торт, и просматривать журналы в поисках идеального платья. Свадьба всего через три месяца.

Правда, Ника колебалась недолго. Она безумно соскучилась по подруге и провести в её компании пару дней показалось ей хорошей идеей. Учитывая, что последняя неделя выдалась нелёгкой, ей просто необходимо было отвлечься.

— Ну ладно. — согласилась она. — Но только если ты во всех подробностях расскажешь о том, как Паша сделал предложение.

Когда им принесли заказанные блюда, Анна уже успела рассказать, как Павел преклонил колено, когда она ездила с ним в Петербург.

— Мы сняли яхту на весь день. Плавали по Финскому заливу. Ветрено было, правда, но солнечно. И вот, когда солнце стало садиться… Представь, самый красивый закат в моей жизни, вдалеке сверкает башня Лахта-центра. Тут он достаёт коробочку, становится на колено… дальше я плохо помню. Кажется, я сказала да! Очнулась уже на берегу с кольцом на пальце.

— Так ты его любишь? — Ника не могла припомнить, чтобы Анна когда-либо говорила о своих чувствах к Паше. Да и со стороны их отношения были далеки от идеальных.

— Люблю? — Аня пригубила вино. — Наверное… по-своему. Люблю-ненавижу. И с ним бывает невыносимо, и без него тоскливо. Но, знаешь, сейчас он как шёлковый. Стал таким внимательным, нежным. И я подумала, а почему бы и нет? Ну и, собственно, разводы никто не отменял, — она подняла бокал и чокнулась с подругой. — Не сочти меня меркантильной, я ведь и сама прекрасно зарабатываю, но при разводе могу получить неплохие такие отступные — хватит на свой тропический остров с домиком.

Ника даже почувствовала небольшой укол ревности. Или зависти? Она была искренне рада за подругу, но когда рядом кто-то счастлив, а в твоей жизни творится полный бардак, очень трудно полностью радоваться за своих близких. Анна заметила её задумчивый и погрустневший взгляд.

— Что-то не так? Он снова прислал букет? — она напряглась. Конечно, Аня была в курсе. Ника не стала скрывать от неё то, что Влад время от времени напоминает о себе, не упоминая об истинных причинах.

— Нет, — Ника попыталась придать своему лицу безразличный вид. — Просто… я хочу, чтобы у вас всё получилось. Видно, что вы друг по другу с ума сходите, хоть и готовы порой поубивать один одного. Ты даже расцветаешь, когда вы рядом.

— Всё дело в сексе! — засмеялась Аня. — Тут он хорош, ничего сказать плохого не могу.

Время летело незаметно, за одним бокалом последовали ещё два. Подруги обсуждали предстоящее торжество, строили планы и не заметили как пролетели пару часов. Нике было невероятно легко сейчас, она напрочь выкинула из головы все свои тревоги и печали и сосредоточилась на предстоящей поездке в Плимут. По задумке Ани завтра к полудню они должны были прибыть в один милый отель при старинном замке, осмотреть банкетный зал и прогуляться вдоль набережной. Марго наверняка будет капризничать, что поездка в Париж откладывается, но Ника знает, чем её можно подкупить. Достаточно будет пообещать исполнить любое желание, хотя они всегда ограничивались шоколадным мороженным или новой игрушкой.

— Прости, отлучусь, — Ника вытерла салфеткой губы и направилась в уборную. Пол слегка качался от выпитого, но в голове было легко. Она прикрыла дверь, но почувствовала сопротивление. Дверь внезапно распахнулась и Ника встретилась с тёмными глазами жгучей брюнетки. В дверях, одетая в элегантное красное платье, стояла жена Генри. Её лицо было напряжено. Она переступила порог и заперла за собой дверь. Ника ощутила, как сердце ухнуло в пятки.

Неужели она устроит скандал прямо в ресторане? Но Марта завела руки за спину и прислонилась спиной к двери, взглядом осмотрев Нику с головы до ног.

— Я половину вечера следила за тобой с другого конца зала. Сегодня ты выглядишь лучше, — её тон был язвительный. — Хотя бы одета.

— Ты следила за мной? — Ника сделала шаг назад и упёрлась в раковину.

— Мой магазин на этой улице, а сюда захожу иногда поужинать.

— Послушай, — начала Ника. — Между мной и твоим мужем ничего не было.

— Я знаю, — кивнула Марта. — И хочу извиниться.

Ника подумала, что ослышалась. Извиниться? Кому бы и стоило извиняться, так точно не Марте.

— Я чуть не накинулась на тебя, и хорошо, что Генри остановил меня. Не знаю, что на меня нашло. Ведь у самой рыльце в пушку. — Марта потупила взгляд.

— Стоп, я ничего не понимаю, — голова уже кружилась не от вина, а от этой абсурдной ситуации. Жена Генри, которая застукала её в их доме, сейчас стоит и извиняется перед Никой за то, что чуть не бросилась на неё с кулаками. Хотя, если смотреть со стороны, всё выглядело как интрижка неверного мужа. — Это мне стоило попросить прощения. Ты бог весть что подумала, когда увидела меня. Но уверяю тебя, мы не делали ничего плохого.

— Он мне всё рассказал. И мне не за что его винить, ведь сама перед ним виновата. Если у вас всё получится, я не буду вам мешать. Документы я почти подготовила и…

— Документы? О чём ты? Что получится? — перебила её Ника.

— О разводе, — ответила Марта, посмотрев на неё, будто это само по себе разумеется. — Странно, что он тебе не сказал. Я подумала…

— Что именно он тебе рассказал? — Ника почувствовала холодок внутри.

Марта замялась.

— Ну, он признался, что вы… как-то переспали, давно, и что ты та самая, что разбила ему сердце.

Ника почувствовала облегчение. Он ничего не сказал про Марго. Но… Разбила сердце? Когда? Пять лет назад или сейчас? Она оперлась о раковину, почувствовав как ноги ослабели. Марго говорила о чувствах. Неужели Генри испытывал к ней нечто большее, о чём она боялась даже подумать. Сердце готово было вырваться из груди.

— Прости. Я думала он тебе рассказал, — в голосе Марты слышалось раскаяние.

— С того дня я его не видела.

— Да? Мне показалось, что вы… хотите быть вместе. — Ника подняла на Марту удивлённый взгляд. — По крайней мере Генри так тебя защищал, что я подумала, он до сих пор к тебе неравнодушен.

— Нет, мы… просто друзья, — запиналась Ника, пытаясь прогнать мысли о прощальном поцелуе. Разве друзья бросаются друг к другу в объятия, забывая обо всём, обуреваемые сильнейшим желанием?

— Ох, неловко вышло, — улыбнулась Марта.

— Почему вы разводитесь?

Марта покачала головой.

— У нас не получилось, — она пожала плечами. — Мы охладели. Каждый был занят своими делами и друг на друга у нас не хватало времени. Если ты думаешь, что имеешь к этому отношение то просто знай, что это не так.

Значит, дело не в Нике. От души отлегло, ведь до сих пор ей было не по себе — оттого, что стала причиной ссоры Марты и Генри, и потому, что до сих пор Войт вызывал в ней самые низменные мысли.

— Хорошо. — Ника улыбнулась Марте. — Но тебе не за что извиняться.

И, повинуясь внезапному порыву, она обняла девушку. Марта замерла, но через мгновение неловко ответила на объятие. Когда они отстранились, Марта заглянула ей в глаза.

— Знаешь, если бы вы сошлись, думаю, Генри был бы наконец счастлив.

И оставив Нику одну, она выскользнула в зал. Мысли сменялись в голове Ники с бешенной скоростью.

Генри и Марта разводятся.

Они больше не любят друг друга.

Ника разбила ему сердце.

Он был бы счастлив рядом с ней.

Ещё чуть-чуть и она потеряет сознание. Слёзы рвались из глаз и стало трудно дышать. Там, где было сердце, стало так горячо, что, казалось, изнутри его вот-вот разорвёт. Она сложилась пополам, держась за живот и задержав дыхание.

Ну почему всё так? Почему она не может рвануть к нему прямо сейчас через весь город. Не боясь, не рискуя. Броситься к Генри на шею, целовать его губы и вымолить поцелуями прощение.

Нельзя. Надо оставить эти мысли и спрятать в дальний ящик, заперев на ключ. Или она накличет беду и на него и на свою дочь.

Ника выпрямилась, взглянула на себя в зеркало, подправила макияж и, только удостоверившись что выглядит достойно, покинула уборную.

— Я думала, ты утонула, — усмехнулась Анна. — Счёт я уже оплатила.

Ника улыбнулась подруге и оглядела зал. Она заметила выходящую из ресторана Марту. Её за талию придерживал высокий одетый в дорогой костюм блондин. На улице он крепче приобнял её и поцеловал прямо в губы.

А вот и ещё одна причина того, что Марта охладела к Генри. Значит причина было не только в работе и заботах.

— Ты их знаешь? — Анна как-то внезапно оказалась рядом, смотря на ту же пару, что и Ника.

— Показалось, что знакомые, — отмахнулась она.

Они вышли на улицу, где жаркий вечер сменился прохладой ночи и сели в машину. Водитель Кристофа, всё это время прилежно ждавший пока они закончат ужин, быстро довёз их до отеля, где остановилась Ника.

— Я заберу тебя завтра в семь, — Анна выглянула из окна машины и послала воздушный поцелуй. Водитель тронулся и через пару мгновений скрылся за поворотом. Ника помахала ей на прощание и повернулась ко входу. Но краем глаза успела заметить всё тот же Mercedes, за рулём которого сидел незнакомец. То ли выпитое вино придало ей безрассудства, то ли она дошла до точки сегодняшним признанием Марты, но она сменила направление и твёрдым шагом направилась к машине.

Водитель понял, что она направляется к нему, но оставался хладнокровен даже когда Ника распахнула водительскую дверь.

— Можете передать этому ублюдку, что я держу своё слово, — прошипела она. — И если он надеяться, что где-то я проколюсь, то пусть подавится своими надеждами.

И она со всего маху захлопнула дверь.

Сейчас гнев переполнял её и она даже не думала, что он может за собой повлечь. Ей надоело бояться. Надоело вздрагивать и оборачиваться. Надоело, что её жизнью до сих пор управляет её бывший муж. Как же она хотела, чтобы его просто не стало.

Чтобы он… исчез! Навсегда.