Оставить на память

Глава 17

О том, что поездка в Париж откладывается, Ника сказала утром. Как она и предположила, Марго раскапризничалась. Малышка расстроилась, что ещё несколько дней не увидит своих друзей из детского сада, но Ника быстро добилась прощения, пообещав купить ей самую красивую куклу. Анна тоже подключилась к подкупу девочки и приехала уже подготовленная — с большим плюшевым медведем. Правда, игрушку пока спрятали в багажник, положив их к чемоданам.

Они без пробок выехали из Лондона и дорога заняла всего четыре часа. В пустой болтовне проделанный путь показался совсем уж коротким. Марго, убаюканная движением автомобиля, так и вовсе большей частью дремала.

Плимут встретил их мелким дождём и свежим морским воздухом, но уже через четверть часа облака стали расходиться, являя яркое солнце. Когда они добрались до отеля Ника тихонько разбудила дочь и, ещё сонную, на руках вытащила из машины. Номер, куда они заселились, был светлым и наполненным воздухом. В двух спальнях простора хватало для всех четверых.

— Мы ненадолго отъедем с тётей Аней и через пару часов вернёмся. Тогда сходим пообедать и найдём самый большой детский магазин. Хорошо? — Ника, взяв за руки малышку, поцеловала её в лоб. Казалось, Марго ещё дуется, но девочка схватила за руку Лидию и потащила её к своей новой игрушке — плюшевому мишке. Ника знала, что её дочь очень отходчива и долго не способна обижаться, и чувствовала, по её возвращении она непременно всё забудет.

Анна привезла их к роскошному загородному особняку эпохи Тюдоров с кирпичным фасадом и широкими окнами. Перед зданием был раскинут цветущий сад, заполненный яркими цветами. Настоящее райское место. Оно бы прекрасно смотрелось на закате, освещённое фонарями с тёплым светом. Ника уже представляла, как можно всё устроить и готова была дать пару советов оформителям. Конечно, когда будет проходить свадьба, цветы увянут, но если грамотно расставить свет и декорации, получится волшебно.

Их встречала приятная женщина средних лет, одетая в костюм слоновой кости. Пышная прическа и очки "кошачий глаз" придавали немного легкомысленности её образу.

— Вы, должно быть, Анна, — обратилась она и пожала девушкам руки. Приветствие было тёплым и вежливым. — Я Меган, ваш распорядитель. Прошу сюда.

И она распахнула тяжёлую дверь, ведущую в поместье. Их встретил просторный холл, отделанный деревом. На стенах висели портреты дам и господ, одетых по моде тех же тюдоровских времён, а с потолка свисала хрустальная люстра, от которой радугой отражался свет. Нике показалось, что так и должна выглядеть старая добрая Англия, прямо как из фильмов о благородных семьях аристократии.

— Надеюсь, у вас достаточно денег, чтобы арендовать это место, — шепнула Нике подруге, поражённая богатым убранством.

— Не переживай, — Анна похлопала Нику по руке, сверкнув бриллиантом помолвочного кольца. Человек, который купил своей невесте подобную драгоценность от Bvlgari, наверняка мог позволить снять хоть Виндзорский замок.

— Знаешь, я тебе даже завидую, — грустно улыбнулась Ника. — Твоя свадьба пройдёт так, как и положено. Гости, музыка и белое платье. Не то, что у меня — скромный зал районного ЗАГСа в тайне ото всех.

Анна остановилась и строго посмотрела на Нику.

— А я вот верю, что ты ещё встретишь прекрасного и заботливого мужчину, который подарит тебе не только шикарный праздник, но и сделает тебя счастливой. Ты молода, красива, — она нежно погладила подругу по щеке. — Ты большая умница. И такая сильная! Не каждый бы смог так хорошо справиться со всеми невзгодами. — Она обняла Нику за талию и повела вглубь особняка вслед за Меган, которая рассказывала об истории дома и о том, какие шикарные праздники здесь проводили.

А что, если Ника уже встретила этого мужчину? И упустила. Вот уже неделю она понятия не имела, что с ним или где он. Записку, что он передал с крестиком для Марго, она хранила в бумажнике рядом с фото дочери и каждый вечер доставала и перечитывала, водя пальцем по буквам. Она пыталась объяснить свои чувства к Генри благодарностью за проведённые вместе минуты близости, за самый дорогой подарок в её жизни — за Марго. Но вчера, когда Марта сказала, что Генри, возможно, был бы счастлив рядом с ней, её вера в эти отговорки пошатнулась так сильно, что она готова была рискнуть даже жизнью своей дочери.

Как такое могло произойти, что всего за несколько часов, проведённые рядом с Генри, все её чувства вновь обрушились на неё как цунами? Она тонула в них, пытаясь удержаться на плаву здравомыслия. Ника бесполезно силилась отключить сердце, которое так и кричало "Люблю! Люблю!" Разум не слушался, отрицая возможность трезво мыслить. И по вечерам, когда она укладывала дочку спать, запершись в ванной, Ника позволяла себе давать волю слезам. Как раненое животное она сворачивалась на полу в клубок и тихонько выла, сжимая кулак зубами.

Но вчера, когда она накричала на своего смотрителя, она почувствовала, как скидывает с себя роль жертвы. Ей осточертело чувствовать себя загнанным зверем. Влад был бы безмерно счастлив узнать, что именно так она себя и ведёт, вечно озираясь по сторонам, будто в любой миг ожидая нападения. Не дождётся. Как плохая ученица, она разочарует своего мучителя.

Он не посмеет её и пальцем тронуть, даже если она натравит на его людей всю полицию Англии. Нет, они обе, Ника и Марго, нужны были ему живыми. А мёртвые они бы закрыли ему дорогу к тому единственному, что он любил в этой жизни — деньги и власть.

Хочет установить за ней слежку? Завалить её отвратными красными розами? Пусть. Теперь это не тронет Нику, не уязвит её. Ведь она захлопнула ту единственную дверь, за которой, возможно, её ждало счастье. Такое хрупкое и оттого такое желанное.

Сегодня утром Ника проснулась, чувствуя себя более живой, чем за все пять лет. Прошлое она оставит в прошлом. Впереди её ждали ещё пятнадцать безоблачных лет, до того как монстр выйдет из клетки. Если, конечно выйдет. А "если" — очень хорошее слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она что-нибудь придумает, чтобы оградить Марго от этого чудовища, которое она никогда не назовёт своим отцом. Если нужно будет, даже запустит руку в те грязные деньги, что он записал на её дочь. А Ника знала — тех денег хватит, чтобы подкупить кого угодно, хоть самого дьявола.

— Нет-нет, никаких ярких цветов. Иначе будет выглядеть вульгарно, — возмущалась Ника. — Аристократия никогда не обратилась бы к подобному… балагану. Как ты себе представляешь этот строгий особняк в оранжевых цветах?

— Но ведь будет конец ноября! Осень! — противопоставляла Анна.

— Я запрещаю! Иначе не явлюсь к тебе на свадьбу, останешься без свидетельницы и это подпортит тебе всё торжество. Так и знай. — Ника скрестила на груди руки и строго посмотрела на подругу.

— И что ты предлагаешь?

— Классику. Этот дом сам по себе большая декорация. Нужно только слегка подчеркнуть его достоинства. Мне очень понравились элементы, которые тебе предложили, но цветовую гамму нужно изменить. — Ника раскинула руки перед гигантским камином в гостиной. — Нежные кремовые оттенки, белые гортензии, эвкалипт и розы, немного хрусталя и золота. Никаких тыкв и… да как тебе вообще в голову пришли тыквы? Это же не Хэллоуин.

— Ты не хотела бы переквалифицироваться в организатора свадеб? Тут бы у тебя тоже хорошо получилось, — подтрунивала Аня.

— Скажи "да" моим идеям! — Ника погрозила пальцем, но на её лице сияла улыбка. Она давно лелеяла эти идеи для украшения свадьбы. Только украсить она хотела свой праздник. Но, если уж Нике это не светит, то хотя бы на свадьбе своей лучшей подруги она реализует безупречный на её взгляд стиль убранства. А в этот дом он вписался бы идеально.

Анна подняла руки.

— Сдаюсь. Ты профи, тебе виднее.

— Вот увидишь — ты будешь в восторге. Если бы у меня было свободное время, я бы сама занялась декором, — Ника развела руками. — Но я дам парочку советов твоим организаторам.

Она подошла к Меган и внесла несколько изменений, указав на то, что нужно исправить.

— Знаете, я с вами полностью согласна, — шепнула организаторша ей на ухо. — Но желание клиентов закон и обычно они не слушают советов. Оранжевый? Здесь? — И она скривила губы, чем немало позабавила Нику. Они неплохо спелись, найдя общие темы. Меган была рада узнать, что Ника занимается дизайном и, почувствовав в ней родную душу, вывалила на неё целый кладезь идей. Жаль, что времени на подготовку было не так много, чтобы реализовать их все.

Аня посчитала, что этим двоим лучше не перечить, только иногда поддакивала и соглашалась. В результате они выбрали оформление заал букетами с эвкалиптом и гипсофилами, а в гирлянды добавить кустовую розу. Это оформление прекрасно подошло бы к платью из кружев, которое присмотрела себе Анна.

Поначалу невеста, которая была скептически настроена к их идеям, через полчаса, войдя во вкус, с энтузиазмом принялась дополнять их. И когда Ника почувствовала вибрацию телефона в кармане, она оставила подругу наедине с Меган и вышла в другую комнату, чтобы не мешать. Номер был ей не знаком, но имел лондонский код. Может, Тома звонил, чтобы уточнить что-нибудь по проекту? Она нажала кнопку "ответить", но, услышав на том конце знакомый голос, чуть не выронила трубку.

— Ника. Где ты сейчас?

Она превратилась в соляной столб. Холод пронизал её насквозь. Как он узнал номер?

— Генри, — тихо выдохнула она.

— С тобой всё хорошо? Где ты? — в его голосе слышалась неподдельная тревога.

— Я… — её мысли путались, комната начала медленно кружиться. Она ухватилась за стену и сползла на рядом стоящий стул. — в Плимуте. Откуда… откуда у тебя мой номер?

— Маргарет с тобой?

— Н-н-нет… она в отеле с няней. Генри, — она перешла на шёпот, — почему ты звонишь? Откуда у тебя этот номер?

— Послушай меня внимательно, — он проигнорировал её вопросы. — Езжай к Маргарет и жди. Я скоро приеду. Только, ради бога, не выходи из номера. Какой отель?

Она на автомате, не подумав, назвала адрес.

— Какой номер?

— Двадцать три… — и словно очнувшись, она осознала, что совершает ошибку. Ему сюда нельзя! Нельзя, чтобы он приехал.

— Генри, какого чёрта ты творишь? — спросила она ледяным тоном. — Ты дал обещание, что мы больше не увидимся. Или ты забыл…

— Влад на свободе, — перебил её Войт.

Её дыхание перехватило, а сердце, казалось, остановилось. Нет, она ослышалась. Ей показалось. Она не так поняла.

— Нет, — поговорила она еле слышно. Слух заполнил звон, в трубке Генри продолжал что-то быстро говорить, но Ника не могла понять ни слова. Она начала терять опору. Комната съёживалась, а вокруг подступала темнота. Она цеплялась за образ нечётких контуров картины, висящей напротив. Нужно было оставаться в сознании. Ей необходимо в отель к дочери. Обнять её, увезти, спрятать.

— Вот ты где! — из дверей показалась Анна. — Ника. Что с тобой? Плохо? Ника! — Она присела перед подругой и трясла её за плечи, пытаясь поймать её рассеянный взгляд. Лицо Ани смазанным пятном стояло перед глазами, и Ника бесполезно пыталась сфокусироваться на нём. Только почувствовала, как кто-то взял её телефон из руки.

— Кто это? — Анна приложила трубку к уху, — нет, это её подруга, — и надолго замолчала, внимательно слушая, что ей говорят с того конца. — Хорошо, я поняла.

Ника почувствовала, как её приподнимают под локоть и куда-то ведут. Она слышала подбадривающий её голос Ани, её быстрые оправдания и извинения перед Меган, и пришла в себя только в машине. Подруга гнала на предельной скорости, утопив педаль в пол.

— Кто это был? Кто тебе звонил? Откуда ему известно, что Влада отпустили?

Ника вдохнула носом воздух и открыла окно, чтобы почувствовать прохладу ветра, но лицо обдало жарким воздухом. Надо прийти в себя! Держаться изо всех сил и отогнать готовую обрушиться на неё панику.

— Друг, — просто ответила она.

— Может, он ошибается? Апелляций не было. Мне бы сообщили, если бы было принято решение о его освобождении. Если только… — Аня замолчала и ахнула. — Амнистия!

Ника опешившим взглядом поглядела на подругу.

— Что?

— Чёрт! Амнистия к юбилею победы. Подписывается президентом. Но кто одобрил?

Но Нике было всё равно, кто помог Владу. У него были связи в самых верхах, и не задумываясь она назвала бы с дюжину фамилий, кто мог бы подсобить её бывшему мужу выйти из тюрьмы. Министры, сенаторы, судьи и прокуроры. Если Генри прав, и он действительно на свободе, то как быстро он доберётся до Ники и Марго? Как давно это произошло?

И откуда Войт узнал об этом?

— Разве сейчас это важно? — Ника повернулась к подруге. — С девятого мая прошло три месяца. Как давно он мог выйти?

Аня пожала плечами.

— Он мог выйти почти сразу… или через пару месяцев.

Значит он тысячу раз мог явиться лично к её порогу. Что было бы, если бы однажды за дверью оказался Влад, а не его очередной курьер. От одной этой мысли Нику затошнило. Она часто задышала, стараясь справиться с позывами. Но стоило Ане притормозить у отеля, она едва успела открыть дверь машины, как её вывернуло наизнанку. Поддерживаемая подругой, она шла, с трудом перебирая ноги. Но перед тем как зайти в номер, она остановилась, потянув за собой Анну.

— Что сказал Генри?

— Твой друг? Сказал запереться и присматривать за тобой, пока он не приедет.

— Ему… ему нельзя сюда.

Анна нахмурилась и подойдя вплотную, почти приперев Нику к стене, прошептала:

— Что за друзья такие, которые знают больше чем я и мои юристы, но которым сюда нельзя? Кто этот Генри?

Ника боялась посмотреть на подругу. Она судорожно искала нелепые оправдания, но никак не могла найти то, которое показалось правдоподобным и не обличающим истину. Её спасло только то, что кто-то из постояльцев решил выйти из номера. Пожилой мужчина, пройдя мимо них, поздоровался и с интересом посмотрел на двух молодых женщин. Чтобы и дальше не привлекать внимания, Ника достала ключ из сумки и отперла дверь в их номер. Марго, услышав как поворачивается замок тут же кинулась в объятия матери.

— Как вы долго! — пожаловалась девочка. — Я чуть не заснула. Хочу есть!

Ника, крепко обняв дочь, подняла её на руки. Почувствовав тепло и ответные объятия, ей стало немного лучше. Девочка одним своим прикосновением придавала ей сил. Ника чувствовала взгляд подруги, прожигающий в ней дыру. Вопросы так и остались без ответа и, бросив сумку на пороге, Анна прошла в ванную и плотно закрыла за собой дверь.

— Я знаю, что обещала сводить тебя в кафе, солнышко. Но мама очень устала. Давай закажем еду в номер? — Марго тут же надула губки. — Всё, что пожелаешь. Будем обедать мороженым, если хочешь.

Личико малышки тут же осветилось.

— Шоколадным, — проговорила она.

— Согласна, — Ника поцеловала дочь в щёку и опустила на пол. Она набрала номер на стационарном телефоне и сделала заказ, не забыв про двойную порцию сладкого. И когда положила трубку, увидела как из ванной выходит побледневшая Аня. Та пересекла комнату и подхватив Нику за руку, потянула её в одну из спален.

— Важный разговор, — бросила она Лиде.

— Я только что звонила своим юристам. Это правда, Влад вышел… ещё две недели назад.

Дверь была закрыта, и Ника надеялась, что ни дочь ни Лида не услышали её вскрик. Значит, Генри не соврал. Ника едва успела прийти в себя от первого удара, как подтверждение, которое озвучила Анна, нанесло ещё один. Гораздо сильнее. Сердце сжималось, а живот скручивало от нервов. Даже показалось, что температура в комнате понизилась.

Она обхватила голову руками, пытаясь совладать с душившими её слезами.

— Нет-нет-нет… — шептала Ника. — Не может быть. Неправда…

Она подняла взгляд на Аню, но увидела в её глазах обреченность.

— Кто-то постарался, чтобы ни ты ни я не узнали об этом. Где он сейчас неизвестно…

— Значит, он может быть здесь? — Ника прошла к окну и тихонько отодвинув шторы выглянуло в окно. Что она боялась там увидеть? Очередной черный внедорожник с незнакомцем за рулем, ставших такими привычными за последние пять лет? Или самого Влада, смотрящего прямо в её окно, будто точно знавшего, в каком номере она остановилась. Но двор был тих. Редкие прохожие, обычные люди, шли мимо их отеля, занимались своими делами, жили своими жизнями. Никого, похожего на тех, кто внушал ей страх.

— Если только кто-то не помог ему выехать из страны, — Анна подошла к подруге и выглянула в окно. — Как твой друг узнал это раньше нас? Ты так и не сказала.

— Я не знаю. Правда, — Ника поплотней задвинула шторы, стараясь не оставить и щели.

— Да кто он такой? — Анна буквально нависла над подругой. Теперь она не отвертится. Слишком много вопросов было сегодня задано, а ответов она так и не дождалась. Ника разрывалась между желанием всё рассказать и страхом за подругу. — Ты что, наняла какого-то парня? Типа охраны?

Ника задержала вдох и с выдохом выпалила:

— Он отец Марго…

Аня застыла, дёрнула головой, будто ослышалась, и отпрянула. Она уставилась на подругу, пытаясь прочесть в её глазах правду.

— Он знает о дочери? — Ника едва заметно кивнула. — Тогда почему ему нельзя приезжать?

— Если Влад узнает… он убьёт их обоих, — две обжигающие слезы прочертили лицо Ники. Вот и всё, дороги назад нет. Ей придётся выложить всю правду.

— Что? — поражённо выдохнула Аня.

— Я заключила с ним сделку! — почти выкрикнула Ника, но испугавшись, что дочь может услышать, понизила голос. — Он не тронет Марго, если она не узнает, кто её настоящий отец.

— Так вот почему ты настаивала на том, что отец девочки Влад. Это его условие?

— Я думала у нас ещё годы впереди. Я бы что-нибудь придумала. Защитила бы её. — Ника шептала как одержимая. Правда давалась ей легко, словно сдерживаемая вода наконец прорвалась через крепкую дамбу. — Он грозился убить её ещё до того, как она родилась. Ты знаешь, он бы сдержал обещание. Ему достаточно было щёлкнуть пальцами. Но всё, что ему нужно — это сохранить то, что у него осталось. И поверь, осталось у него с лихвой. Счета в швейцарских банках и офшорах, дома за рубежом. Всё, что находится вне юрисдикции Российской Федерации и на что не наложен арест. Он переписал всё на Марго. Как её опекун я могу распоряжаться этими деньгами, но я и пальцем их не трогала. Я сама поставила свою подпись в надежде, что он пощадит её. Вот она — моя цепь. Я не избавилась от неё, добившись развода. Так он держал меня на коротком поводке и контролировал, чтобы я соблюдала это чёртово условие. А я бы и без этой сделки не смогла бы рассказать Генри о дочери. Он ничего не знал, а я не оставила никаких хлебных крошек, по которым он бы смог меня найти.

Ника тяжело опустилась на диван. Теперь голова просто раскалывалась от слёз. Анна опустила перед Никой на колени и обхватила её руки своими ладонями.

— Но как он узнал? — её подруга была ошарашена признанием Ники, но вместе с тем почувствовала облегчение, что наконец слышит всю правду.

— Кажется, это судьба… или злой рок. Он свёл нас на том острове, где я укрывалась. У нас была всего одна ночь, — Ника судорожно вздохнула. — А потом ты забрала меня домой. Всё произошло так внезапно, что я даже не оставила никакой записки. А если бы ты заметила, это вызвало бы у тебя вопросы. Но я хотела оставить всё в тайне. Он искал меня, но безрезультатно. А потом, когда его поиски зашли в тупик, он попытался жить дальше. Даже женился. А неделю назад, совершенно случайно… — она вновь всхлипнула и рукой утёрла нос. — Он видел Марго и сложил два плюс два. Мне пришлось всё ему рассказать. И про Влада, и про то, что он не должен к нам приближаться. И Генри пошёл на это — обещал, что я его больше не увижу.

— Но он едет сюда, — прошептала Аня. Ника закивала. — Послушай, не знаю, откуда этот твой Генри узнал про Влада, но едет он сюда явно не для того, чтобы навредить. А наоборот — мне показалось, что он очень переживает. Можно подумать, что тебе прямо здесь что-то угрожает.

И тут Ника посмотрела на подругу с такой безысходностью, что Аня всё поняла.

— Выкладывай!

— Он следит за мной, — Ника опустила голову. — В Париже, в Лондоне. Я изо дня в день вижу его людей. Он как будто ждёт, что я сорву сделку, забуду о данном обещании.

— И сейчас? Они ехали за нами?

— Нет, я не заметила. Это обычно чёрный внедорожник, но пока мы сюда ехали, я не увидела чего-то подобного. Предполагается, что сегодня я должна была возвратиться в Париж. Может, поэтому он ослабил наблюдение и сейчас ждёт меня во Франции?

— То есть сейчас он не знает, где ты находишься, — выдохнула Аня. — Уже хорошо. Значит, пока тебе ничего не угрожает и Генри может познакомиться с дочерью.

— Они уже знакомы, — ухмыльнулась Ника.

— Что? Когда успели?

Ника пересказала короткий эпизод, произошедший в отеле. Какую невысказанную боль она тогда ощутила. И видела подобное в глазах Генри — отчаяние от невозможности сказать, кто этот красивый мужчина на самом деле. И огромное сожаление, которое чувствовалось в них обоих.

Они ехали четыре часа из Лондона в Плимут. Значит, примерно столько же дорога займёт и у Генри. А если поторопится, то уложится и в три с половиной. Но что будет, когда он явится? Запрётся здесь вместе с ними и будет держать оборону? Или схватит в охапку, затолкает в машину и отвезёт в укромное место? Минуты ожидания были мучительны. Время, казалось, не просто стояло на месте, а даже шло назад.

Принесли обед и Нике пришлось изображать из себя саму непринуждённость перед дочерью и её няней. Правда, когда в дверь постучал официант, она была так напряжена, что чуть не выдала себя, вскрикнув и замерев в ожидании, что дверь сейчас выбьют с петель и в комнату ворвутся незнакомые люди.

Она не взяла в рот ни крошки. От тошноты ничего не лезло внутрь. Зато Марго с радостью уплетала обещанное мороженное. Вся измазанная в шоколаде она, казалось, была единственной за столом, кто хоть как-то поддерживал в Нике силы. Одного вида её довольного личика было достаточно, чтобы вернуть ей потерянное равновесие.

Она рассказывала малышке, какой они решили устроить праздник для Анны, как всё будет украшено, какое платье будет на невесте. Марго увлеклась рассказом, а саму Нику волновал вопрос, сможет ли она теперь вообще побывать на свадьбе подруги. Что может произойти за эти три месяца?

Влад найдёт их. Рано или поздно найдёт. Если кто-то влиятельный помог выйти ему из тюрьмы, он в долгу не останется. И долг этот нужно будет отдать, как только он доберется до своих грязных денег. Но пока у него нет к ним доступа. Марго и Ника теперь были препятствием. А он по всем бумагам значится как её родной отец. Но зачем ему теперь такая гарантия, как девочка. Тем более, что она ему никто по сути. Напротив, он будет только рад избавиться от ребёнка, зачатого его женой не от него.

Когда в комнате для свиданий в тюрьме Влад, схватив её за руку, озвучил свои угрозы, Ника ещё тогда должна была понять, что для осуществления своей цели, он не дрогнет, даже если придётся избавиться от ещё не рождённого младенца. Он уже один раз доказал это, когда направлял свой кулак ей в живот. С перекошенным лицом, в бешенстве, когда бросал ей обвинения в том, что этого ребёнка она понесла не от него. В приступе ярости он целенаправленно убивал своего ребёнка.

Что он тогда сделает с Марго?

Ника старалась держаться хладнокровно, но заметила, как дрожат её руки, когда она вытирала испачканный рот дочери. Она комкала салфетку, стараясь унять дрожь. Но все её движения были дёрганными, нервными. Она зачем-то озиралась даже находясь в комнате, будто чувствовала незримое присутствие. Часто подходила к окнам, тихонько выглядывая через плотно задёрнутые шторы.

— Голова раскалывается от света, — объяснила она Лидии, когда закрыла в номере все окна. Няня уже начала с подозрением на неё посматривать. Это было излишне, но Нике стало немного спокойней.

После обеда Марго быстро сморил сон. Объевшаяся сладким, она клевала носом ещё за столом. Ника подхватив её на руки отнесла в одну из спален. Уложив в постель дочь, она прилегла рядом, крепко прижав её к себе, будто кто-то мог забрать у неё её кроху. Уже через пару минут малышка мирно спала и Ника, слушая её дыхание, сама проваливалась в дремоту. Но сон был поверхностным и, часто вздрагивая, она вновь и вновь приходила в себя.

Окончательно из сна её вернул звук резкого торможения шин под окном. Ника широко распахнула глаза и с гулко бьющимся сердцем выглянула в окно. В дворе припарковался чёрный BMW. Она успела заметить, как знакомая фигура исчезла в проёме входной двери отеля. Повинуясь порыву, она метнулась из спальни и, пробежав мимо удивлённых Анны и Лиды, выбежала в коридор. Она слышала быстрые шаги на лестнице и с каждым таким звуком чувствовал, а как теряет самообладание.

С громким щелчком дверь пожарной лестницы распахнулась и в коридор вбежал Генри. Он оглянулся в поисках нужного номера, но заметив Нику, замер. Он тяжела дышал, но в его взгляде она увидела облегчение.

Успел. Он успел.

Одновременно они бросились навстречу друг другу. Войт крепко обнял её, приподняв от пола, а Ника ухватившись за его куртку, старалась покрепче прижаться к нему. Он чувствовал как рыдания начали сотрясать её, стал целовать её в макушку одной рукой гладя по голове и шепча:

— Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Ника, я здесь. Посмотри на меня.

Но она до крови закусила губу, сдерживая стон, и уткнулась в его шею. Одновременно было легко и тяжело находиться в его объятиях. Она чувствовала под своими руками его крепкие мышцы, его нежные прикосновения, ощущала лёгкие поцелуи, и ни на миг не хотела отрываться от него. Ей хотелось слиться с ним, стать одним целым, чтобы ощутить всю его силу.

Генри заметил как из открытых дверей номера выглянули две женщины. Няня, с которой они уже виделись, и блондинка помоложе. Наверняка та самая подруга. При виде его, она округлила глаза.

Узнала.

— Ника, — прошептал он ей на ухо. — Где Марго? С ней всё в порядке?

Она наконец отлепилась от него и кивнула, не посмев взглянуть на него заплаканными глазами. Генри приподнял её подбородок, заставив взглянуть в его глаза.

— Послушай меня, — он шептал ей так тихо, что расслышать могла только она. — Я здесь, я рядом и я увезу вас и спрячу. Вам обеим нужно собраться как можно быстрей и я увезу вас прямо сейчас.

Она нахмурилась и замотала головой.

— За нами никто не следил. Он не знает, где мы.

— Пока не знает. В Лондоне скрывается беглый олигарх Крестовский, которому твой муж помог избежать наказания. Помнишь такого? — Ника отрицательно покачала головой. — Неважно. Так вот, его частный самолёт совершил рейс из Москвы в Лондон ещё две недели назад, как только Влада выпустили из тюрьмы. Ника, всё это время он был рядом.