Оставить на память

Глава 22

Под головой была мягкая подушка, а не горячее тело, в объятиях которого она уснула. На диван это тоже было не похоже — слишком мягкой была постель. Рядом слышно было тихое спокойное дыхание, а за окнами пели птицы. Но Ника не желала открывать глаза. Хотелось снова провалиться в сон, такой спокойный и сладкий. Она не помнила, что ей снилось, но это было приятное, яркое, цветное сновидение и оно дарило ощущение абсолютного счастья.

Где-то вдалеке разнёсся тихий стук и голоса, один из которых был похож на голос Мардж. Ника с неохотой приоткрыла глаза. Она лежала под пуховым одеялом в гостевой спальне совершенно голая. Рядом, повернувшись к ней лицом, спала её дочь. Спокойное личико было самым лучшим, что она могла увидеть с пробуждением.

Ника приподнялась на локте и огляделась. На другой стороне широкой кровати поверх одеяла лежал полностью одетый Генри. Его грудь мерно поднималась и опускалась, между бровями пролегла морщинка. Перед глазами пронеслись сцены вчерашней ночи. Её щёки вдруг вспыхнули, когда Ника вспомнила, с какой беззаветной страстью отдавалась этому мужчине, что позволяла с собой делать и как хотела повторить эту ночь снова.

Будто почувствовав её взгляд, веки Генри дрогнули, и он раскрыл глаза, повернувшись к ней. На его лице разлилась сладкая улыбка.

— Доброе утро, — шёпотом произнёс он.

— Доброе утро, — Ника улыбнулась в ответ. — Как мы здесь оказались?

— Когда ты уснула, я принёс тебя сюда. Мать бы мне уши надрала, если бы увидела тебя голой на своём диване.

Ника хихикнула, представив это зрелище. Неужели они оставили беспорядок внизу? До мытья посуды у неё так и не дошли руки. Она только успела сложить тарелки в раковину, как Генри… и вновь она вспомнила всё, что испытала за ночь. Какое наслаждение они оба пережили, все поцелуи и прикосновения. И сладкая дрожь волной прошла сквозь её тело.

— Надо ей рассказать, — Генри опустил взгляд на спящую дочь и рукой провёл по её тёмным волосам. Ему не терпелось рассказать своей маленькой девочке, кем он ей является, и так хотелось услышать, как она назовёт его не просто по имени. Вчерашняя ночь изменила многое. Теперь не было смысла скрывать того, что они испытывают друг к другу и кем являются.

Ника кивнула.

— Обязательно. Чуть позже. Может, вечером? — её желание совпадало с желанием Генри. Эти двое уже так сдружились, что, взглянув со стороны, ни у кого бы не возникло ни одного вопроса, кем друг другу приходятся Войт и Марго. — Я слышала голоса внизу. Кто-то пришёл?

— Мама уже на ногах и что-то готовит, — Войт приподнялся и встал с кровати. — Ты оденься, а я пойду посмотрю, что на завтрак.

Он обошёл кровать и, подойдя к Нике, прильнул к ней с поцелуем. Её тело тут же ответило на него и внизу живота возгорелось пламя. Он даже не использовал язык, а она почувствовала как кружится голова и между ног начинает сладко ныть. Однако Генри не спешил её отпускать, смакуя поцелуй, легко касаясь губами её губ.

С трудом, чуть ли не со стоном, он отсранился и вышел из комнаты с видом довольного кота. Один поцелуй и он на взводе и готов наброситься на Нику. Но надо потерпеть до вечера. Хотя, если днём получиться выкрасть минуту-другую наедине, он точно своего не упустит и заставит её пережить малую часть того, что она испытала ночью.

Спустившись вниз, он увидел, как Мардж в гостиной убирает с дивана покрывало. На полу всё ещё были разбросаны подушки, среди которых восседал Тед. Генри вдруг стало стыдно за оставленный беспорядок. Ему хотя бы пришло в голову забрать наверх платье и бельё Ники. Пёс кинулся к хозяину и уткнулся в его ладонь в надежде на лакомство. Войт потрепал его по холке, и Тед, поняв, что вкусного не дождётся, прогорцевал на кухню, откуда доносился аромат жареного бекона.

— Доброе утро, — промурлыкала Мардж и лукаво посмотрела на сына.

— Доброе утро. Прости, не прибрали за собой.

В ответ его мать отмахнулась

— Ничего. Надеюсь, вы всё прояснили?

— Мам, — Генри посмотрел на Мардж исподлобья, чувствуя как краснеет.

— Ваша дочь чудом не проснулась. Я даже думаю, вас было слышно на другом конце Амберли. — И она расхохоталась, складывая постельное бельё. — Думаю, это лучше постирать.

Но Генри было не до смеха. Возможно, его мать не воспринимала его чувства к Нике серьёзно? Стало по-детски обидно.

— Знаешь, я понимаю как это может выглядеть со стороны… — он не мог подобрать слов, ведь никогда по-настоящему не говорил с Мардж по душам, не плакал у неё на плече с разбитым сердцем. Полу, своему другу, он признался, а женщине, которая родила его и воспитала, нет. — Но, может быть в первый раз в жизни, я уверен в чём-то так сильно. Я люблю её. А она любит меня. Все эти годы мы были в разлуке, но думали только о том, что потеряли, лишившись друг друга, — его мать замерла, перестав заниматься покрывалом, и внимательно слушала сына. — Я будто обрёл покой. С приходом в мою жизнь Ники что-то сложилось внутри меня, а боль от потери Уилла отступила. Я боялся, что потерял её навсегда, и этот страх толкнул меня к другой женщине, но даже спустя годы я не смог перебороть свои чувства к ней. И я счастлив, что вновь нашёл её. Я так счастлив, что не хватает слов это выразить.

Лицо Генри озарилось улыбкой и Мардж вновь увидела перед собой того бестолкового мальчишку, каким он был много лет назад. Сейчас он был так же беспечен как и в детстве и с такой страстью говорил о своей любви!

— Я признаю Маргарет своей. А после развода хочу сделать Нике предложение.

Его мать вздохнула, переваривая всё, что Генри сказал. Она вспомнила как он впервые представил свою невесту Марту. Тогда он вовсе не был так счастлив. Да, на его лице была улыбка, но от неё не исходил такой яркий свет, а глаза не смотрели с такой любовью.

— За последние два дня я узнала от тебя о твоих чувствах больше, чем за всю твою жизнь. Ты никогда не был так откровенен со мной. Но я поняла, что вы чувствуете друг к другу. Когда вы рядом, вы как открытая книга. Все эти взгляды, — она мечтательно закатила глаза. — И наконец я вижу своего мальчика счастливым. По-настоящему счастливым. Моё благословение вам не нужно. Лучше спроси его у её родителей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Их давно не стало.

— Ох, мне жаль, — Мардж опустила глаза. — Бедная девочка. Тогда тебе нужно спросить только у одного человека — у самой Ники.

Она уже направилась в ванную, но остановилась, будто что-то вспомнив.

— Ах да, понятия не имею как узнали, что ты здесь, но прислали цветы. Так странно… обычно тебе присылали алкоголь или билеты, а тут букет.

Генри насторожился.

— Какой ещё букет?

— Он на кухне. Пока вы спали, его принёс курьер. Минут пятнадцать назад.

Генри толкнул дверь в кухню и замер.

На столе в круглой картонной коробке красовались красные как кровь розы. Все одинаково идеальные, без единого шипа. Их сладкий аромат наполнил всё помещение, но не вызвали в Войте ни грамма восхищения.

Красные розы. Такие, какие Влад присылает Нике. Но этого не может быть. Никто не знает, где они. Это должно быть совпадение. Может, цветы прислала Марта? Или Пол. Они знают этот дом… но не знают, что Генри здесь.

Он подошёл ближе и заметил маленький конверт, приколотый к цветам. Он взял его и медленно развернул, будто там могло быть что-то опасное. В записке было только одно короткое слово, написанное от руки.

"ПОПАЛИСЬ".

Генри откинул от себя конверт.

Откуда? Как он узнал? Их вчерашняя встреча не могла ни о чём сказать Владу или навести его на мысль, что Войт ошивался рядом с его домом из-за Ники.

Он рядом? Неужели проследил за ним, после того как Войт откровенно ему нагрубил? В таком ливне, который разразился вчера, с трудом можно было что-то разглядеть и Генри вряд ли бы заметил следующую за ним машину. Да и казалось маловероятным выследить его по такой непогоде — слишком велик был шанс упустить машину на одном из поворотов.

Сердце стучало как наковальня, кровь отлила от его лица. Мысли не успевали сменять друг друга в попытке понять, как Тарасов смог обо всём догадаться. Надо было избавиться от букета, пока его не увидела Ника.

Войт схватил коробку со стола, но обернувшись, чуть не врезался в Нику. Бледная, с распахнутыми глазами, она смотрела прямо на цветы в его руках. Она узнала их. Влад не изменял себе присылая один и тот же сорт "Freedom"*. Как будто насмехался над ней. Потому что по-настоящему свободной она себя не чувствовала.

— Это он! Он нашёл нас. Но… как? — она подняла взгляд на Генри.

Войт выдвинул ящик с мусорным ведром и без раздумий кинул туда букет. Подойдя к Нике, он прижал её к себе, чувствуя, что она готова кинуться в панику:

— Всё хорошо. Всё хорошо. Я не знаю как, но обязательно выясню это.

Она дрожала, тело было натянуто как струна, и даже в его объятиях не дала себе расслабиться.

— Твой человек, которого ты послал следить за Владом… он мог тебя предать?

Алекс? Нет, он не мог…

Генри пошарил в кармане и достал телефон. Набрав номер, он включил громкую связь, чтобы Ника тоже могла всё слышать. На другом конце ответили через три гудка.

— Где сейчас Тарасов? — тут же выпалил Генри.

— И тебе доброе утро, — ответил Алекс. — Я в данный момент пью свой утренний кофе и просмотриваю отчёт, который мне прислали. Полчаса назад он зашёл в ресторан на Фулхэм-роуд и пока не покидал его. А что случилось?

— Он нашёл нас.

— Что? Как?

— Твоим людям можно доверять? — гнев начинал вскипать в Генри. — Никто не мог продаться? Или, может, кто-то попался во время слежки.

— Это невозможно, — ледяным тоном ответил серб. — Я своим людям доверяю как самому себе. Так что предателя можешь искать в другом месте. Как это произошло?

— Этот урод прислал букет. Такой он обычно присылал Нике. А в нём короткая записка с приветом.

— Кто принёс букет? Он ещё у вас?

— Нет, уже ушёл, но если это обычный посыльный, то с него информации как с козла молока.

— Тогда вам нужно срочно уезжать. Но только не в Лондон. Есть где укрыться?

— Да, я подстраховался.

— Куда едешь, никому не говори, даже мне. Мало ли что. И следи за дорогой внимательно. Вероятно, вас уже пасут. Я позвоню позже.

Генри убрал телефон и посмотрел на любимую. От паники не осталось и следа. Её лицо было хмуро, губы крепко сжаты, а глаза лихорадочно блестели, глядя сквозь него.

— Ненавижу его! — прошипела Ника с яростью. — Когда он уже сдохнет?

Генри обхватил её лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Успокойся, — сказал он твёрдым тоном. — Иди наверх и собери Марго. Вещи оставь, с собой возьми только документы.

Её взгляд сконцентрировался и стал серьёзным. Она уверенно кивнула и, выскользнув из его рук, бросилась вон из кухни.

Генри застал свою мать в ванной, где она складывала бельё и одежду в стиральную машину.

— Мы уезжаем. Ты едешь с нами.

Мардж выпрямилась и нахмурилась, уперев руки в бока.

— Что произошло?

— Этот букет прислал муж Ники. Он как-то нашёл нас. Мне нужно увести вас отсюда.

Его мать задумалась.

— Вот что. Увози Нику и Марго, а я сейчас позвоню Гарри Споллу. Он местный инспектор и меня приютит в безопасном месте.

— Мам, тебя я не оставлю…

— Насколько я поняла, — Мардж перебила сына, — он может угрожать им, а не какой-то старой женщине.

— Не только им, но и мне. И вообще всем, кто мне дорог. Это опасный человек, мам.

— Выслушай, — она подняла обе руки. — Мы с Гарри… вроде как встречаемся. Я не хотела пока тебе говорить. Он лишнего никому не скажет, если я всё ему объясню. В общем, его сыновья работают вместе с ним в местном отделе полиции. Я и пёс можем переждать у него, можешь быть спокоен. И увози девчонок. Я вам буду только обузой.

Для Генри было сюрпризом, услышать, что у матери спустя столько лет наконец-то кто-то появился. Но Мардж говорила об этом Гарри с такой уверенностью, что Войту захотелось взглянуть на него.

— Хорошо, — кивнул он. — Звони ему.

Пока его мать говорила по телефону, Генри вышел из коттеджа и осмотрел дорогу, ведущую к дому. Она была совершенно пуста — ни человека, ни машины. Но чувство, будто за ним наблюдают, стало просачиваться внутрь, тревожа и заставляя нервничать.

Через пять минут он увидел как в сторону коттеджа быстро едет машина, поднимая за собой столб пыли. Войт напрягся и кинулся к своему BMW. Из бардачка он достал глок и передёрнул затвор. Кровь бросилась к голове, пуская сердце в галоп. Он надеялся, что до стрельбы не дойдёт и ему не придётся вновь проливать чью-то кровь.

Он ждал, когда автомобиль покажется на подъездной дороге и отсчитывал секунды.

Машина вырулила ему навстречу и Войт тут же расслабился, убрав пистолет за спину. Белый форд с сине-желтыми шашечками по бокам притормозил возле Генри и оттуда вышел высокий мужчина в форме. Его волосы как и аккуратная борода были абсолютно белыми, а выправка выдавала в нём бывшего военного.

— Мистер Войт? — обратился он к Генри. Войт кивнул. — Гарри Сполл.

Мужчина протянул руку. Рукопожатие было крепким.

— Мардж мне всё вкратце объяснила. Моя помощь нужна?

— Только если позаботитесь о моей матери.

— Об этом не беспокойтесь, мистер Войт. Со мной она будет в безопасности.

Генри понравилось серьёзность и немногословность Гарри. "Человек дела", — подумал он и понял, что так привлекло в этом мужчине его мать.

— Генри, — раздалось за его спиной.

В дверях стояла Ника с Марго на руках. Малышка всё ещё потирала спросонья глаза.

— Мы готовы. — Ника была одета в простые джинсы и легкий свитшот, а через плечо была перекинуты маленькая сумка, куда она сложила только паспорта, деньги и телефон. Как он и просил, ничего лишнего.

Войт указал ей на свою машину. Проходя мимо Гарри, девушка быстро поздоровалась и открыла заднюю дверь BMW. Усадив и пристегнув дочь, она сама заняла переднее сиденье, взглянув на прощание на дом, где ей было так хорошо. В дверях показалась Мардж и Ника махнула ей на прощание. Её сердце разрывалось от того, как не хотелось покидать коттедж и эту женщину, уже ставшую ей родной.

— Звони мне, чтобы я знала, что с вами всё хорошо, — попросила миссис Войт у Генри. Он порывисто обнял её и поцеловал в щёку, кивнул Гарри и прошёл к машине.

Он гнал так быстро, что казалось, их занесёт на ближайшем повороте. Ника тихо сидела рядом, уцепившись за ручку и боясь даже посмотреть в лицо Генри. А на его лице сейчас бушевал гнев. Лоб покрылся испариной, ноздри раздувались, а каждое движение было нервозным. Но тут он почувствовал лёгкое прикосновение. Тёплая рука накрыла его колено, будто передавая покой и благодать. Он посмотрел на Нику и секундного взгляда её тёплых глаз было достаточно, чтобы он успокоился, чуть снизив скорость. Вдох, выдох, и руки перестали дрожать. Он бросил взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что с дочерью всё хорошо.

— Солнышко, — позвал он её точно так, как к ней обращалась Ника. — Ты что такая грустная? Не выспалась?

— Мы не сходили в замок, — Марго насупилась и надула губки. — Мардж обещала показать мне замок**.

— Прости, милая. Мы обязательно сходим в следующий раз. Просто сейчас нам нужно было уехать. Может, перехватим по дороге чего-нибудь вкусненького?

— Шоколадное мороженное, — произнесла Ника едва слышно.

— Шоколадного мороженного? — предложил Генри.

Малышка посмотрела на него, всё ещё хмурясь.

— С сиропом, — пробурчала она.

— Как пожелаешь, солнышко. А ты умеешь торговаться.

Войт заметил слабую улыбку на личике Марго, но взгляд в зеркале выхватил чёрный автомобиль, едущий позади. В ранний час дорога была пустынной и с тех пор, как они выехали из деревни, им навстречу не попалась ни одна машина. Генри тут же напрягся, пытаясь угадать марку.

— Ника, пересядь на заднее сиденье и пристегнись.

Он заметил как она бросила взгляд назад и лицо её изменилось. Послушно отстегнув ремень, она перебралась к дочери и крепко прижала её к себе.

— Всё хорошо?

Ника кивнула.

Войт наблюдал как машина быстро приближается. И он узнал её. Та же марка, тот же номер. Тот самый Mercedes, что стоял у отеля. Экономят на автопарке? Зато Генри мог быть уверен, что это едут за ними. Он разглядел как минимум двоих внутри. Значит, Влад послал шестёрок. Не хочет марать руки сам? Ну что ж…

Он втопил педаль до упора и BMW рванул вперёд. Нужно выгадать пару секунд. И то, что дорога была безлюдной, играло ему на руку. Он уже оторвался на приличное расстояние, но вскоре их преследователи должны были нагнать их. На пригорке автомобиль подбросило, и Марго вскрикнула от жесткого приземления.

— Держитесь! — крикнул Генри и резко дал по тормозам. Ремень больно врезался в грудь и в момент, когда машина остановилась, он распахнул дверь. По его расчётам у него примерно две секунды. Из-за спины он выхватил пистолет и приготовился. Как только на пригорке появился Gelenvagen, Войт вскинул руку и быстро прицелившись, нажал на курок. Громкий хлопок и пуля попала точно в переднее колесо. Mercedes с визгом повело в сторону и с грохотом перевернуло на крышу. Со скрежетом автомобиль протащило ещё пятьдесят метров. Из металла выбивало искры.

Издалека Войт увидел как раскрошилось лобовое стекло и пассажиры обмякли, свесившись вниз головой. Времени проверять их не было. Генри убрал глок и вернулся к машине. Заглянув на заднее сиденье, он убедился, что Марго ничего не видела. Ника прижала её голову к себе так, что девочка смотрела в другую сторону.

— Мам, что это был за шум? — тихо спросила она.

— Кажется, у какой-то машины лопнуло колесо, солнышко. — Ника подняла глаза на Генри и кивнула.

Он сел за руль и через мгновение тронулся.

— Они… они в порядке? — прошептала девушка.

— Надо сменить машину, — вместо ответа сказал Генри. — Не удивлюсь, если на нас маячок. Как-то больно неожиданно они появились.

Таким Ника ещё не видела Войта. Бесстрашного и хладнокровного. Со своего сиденья она наблюдала, как он привычно выхватывает пистолет и уверенно стреляет. Это было страшно, но возбуждало. Он готов защищать их. Он пойдёт на всё.

Генри достал телефон и быстро набрал номер. Нервозность полностью ушла, будто с выстрелом он изгнал её из себя. Там на дороге, вскинув пистолет и приготовившись выстрелить, он на миг почувствовал, что снова оказался в Афганистане. Под рёбрами, там где был старый шрам, кольнуло. И сейчас кровь бурлила в нём уже не от страха, а от куража.

— Помощь понадобилась чуть раньше, чем я думал, — сказал он в трубку. — Мне нужно сменить тачку, поможешь? — Войт выслушал ответ и в зеркало выхватил настороженный взгляд Ники. — А с этой можешь делать, что захочешь. Заявлять об угоне не стану.

*freedom(англ.) — свобода.

**имеется в виду замок Амберли, построенный в ХII веке. Сейчас используется как загородный отель.