Оторва

Тимофей

А потому что вопросы нужно девушкам задавать правильно…

Да и не вопросы лучше, а предлагать что-то конкретное. А то они сами предложат…

Вот стою я возле курятника и понимаю, что сейчас впервые стану свидетелем убийства…

Нет, я, конечно, догадывался, что мясо кусками на деревьях не растёт… Но то было абстрактное мясо, а курица, из которой Бронислава собралась варить борщ — она вот — пока ещё живая на руках у её бабушки сидит…

И что же получается? Я сейчас этой курице в глаза смотрю, а потом суп из неё есть буду?

И что вегетарианец уже не скажешь…

Так… А тот суп, что сегодня — с клёцками… Он из сестры или тётки этой курицы был?

Чувствую, что суп с клёцками просится назад…

Интересно, если здоровый мужик тут в обморок грохнется, это как…?

Но что-то понимаю — нехорошо мне…

— Вы тут чего городского человека до конфуза доводите? — как из тумана доносится до меня голос Рониного деда. — Вон, уже белый, как мел…

Угу, и стошнит ещё сейчас…

— Тимофей Степанович сам предложил помочь… — язва ты, а не Бронислава Афанасьевна…

— А ты и рада! На, вон, Жучу моего подержи, а я пока Тимофею Степанычу попить дам… Пошли, Тимош… — зовёт меня с собой дед. — А с этими… — кивает на Брониславу и её бабушку. — Я беседу проведу!

— Я те сама такую беседу проведу, что ты у меня пятый угол найдёшь! — а это уже бабушка Брониславы. — Но, Тимош, ты б и правда, шёл, а то что-то совсем бледный…

Да я не «что-то», я по делу бледный… Чуть соучастником смертной казни не стал…

— Но ощипывать курицу Вы мне поможете, да? — ах ты ж, зараза красивая!!!

— Ронька!! — рявкает на свою внучку дед, — Если ты нам гостя загубишь, мы что соседям-то скажем⁈

А, ну да… Перед соседями точно неудобно будет… А если б не соседи, то и не страшно…

— Скажем, что в город уехал… — нет, вы только послушайте её!

— А тело куда? — о, это похоже Ронька, который Бронислав…

— А на мелкие кусочки и Жучке скормим, а то он что-то дохлый какой-то… — это ещё один братец… Глеб, кажется…

— Сам ты дохлый!!! — и звук затрещины. — Жучку ещё чем не попадя кормить…

Что-то суп совсем во мне уже не держится…

— Тимош, ты что, из-за дураков этих так распереживался? — Ронина бабушка подает мне стакан с водой.

Как я успел до туалета добежать…?

— Не обращай ты на них внимания! Дед у них с рождения уронутый и они через одного в него пошли!! Шутки у них такие…

Да уж… Шутники…

— Так, отойди-ка… Иди, вон, лучше Ронькам помоги курицу ощипать, а то они там три часа возюкаться будут! — присаживается на крыльцо рядом со мной дед.

Что-то при одном упоминании о «курицу ощипать» снова тошнота к горлу…

— Дитя цивилизации… — сочувственно вздыхает дед.

И то правда… Вот так окажись где в тайге… И умер бы ты,Тимофей Кравцов, потому что никого живого убить и съесть не можешь, грибы на съедобные-несъедобные не различаешь…

— На-ка, пока моя отошла… — толкает меня в бок Ронин дед и протягивает… А, ну, это я знаю — это настойка в бутылках из тыквы. И при её изготовлении ни одно животное не пострадало…

Делаю глоток и…

— Ч-т-о этт-тоо??? — в рот как будто лопату углей раскалённых бросили.

Что я там по про «ни одно животное не пострадало»⁇ Вот прямо сейчас одно и пострадало — то, которое от большого ума, всё, что ни попадя, в рот тянет…

Слёзы из глаз… Дышать нечем…

Етит твою в душу мать — умру, как последний алкаш, подавившись самогонкой…

— Да что ж ты… — хлопает меня по спине дед. А мне от этого только хуже: самогонка, вместо того, чтобы изо рта выскочить, калёным железом по пищеводу проваливается… Ни вдохнуть, ни выдохнуть…

— Вот Жучку бы своего этим зельем и поил, чёрт старый!!! — интересно даже, на каком я Свете…

— Да он выпил то… И не выпил… Глонул только… — оправдывается дед.

— Я тебе щас так глону, до китайской Пасхи не забудешь!!! — и снова звук такой, как ударили по чему-то мягкому.

— Дедуль, ну, правда… Ты-то к своим настойкам привык уже… — Бронислава Афанасьевна…

— Ага, Ронь, проспиртовался, как червь в банке… — и снова бабушка Ронина.

— В пробирке, бабусь… — а этот голос не знаю чей…

— Тимофей, Вам совсем плохо…? — чувствую, как холодная ладошка ложиться мне на лоб. — Сказали бы, что Вы крови боитесь…

Крови? А у нас там ещё и кровь где-то была?

И снова комок в горле туда-сюда…

— Да, хилые городские, конечно… — вздыхает дед.