Оторва

Роня

— Ещё чего придумаешь⁈ — бью по руке бабушкиного Тимошу и пытаюсь встать с дивана.

— Ронь… — держит меня за талию, прижимая к себе и ни в какую не отпускает.

Вот смола липучая!!!

— Я спать уже хочу! — стоило из деревни в город ехать, чтоб и тут до полночи не спать!

— А я один спать после твоего рассказа боюсь… — утыкается мне лицом в шею.

Так я и поверила!

— А что ж ты дальше-то делать будешь, когда я домой уеду? — пробую хоть как-то выкрутиться из его объятий.

— А с чего это ты домой уедешь? — вдруг серьёзно так спрашивает Тимофей, заглядывая мне в глаза.

— А и правда⁈ — не выдерживаю я. — Зачем мне домой⁈

— Ронь… Давай спать… — тут же меняет тему этот… вот как такого назвать-то⁇!!

— Давай… — соглашаюсь я и Тимофей тут же улыбается довольной такой улыбочкой. — Только ты тут, а я на кровать пойду… Или наоборот…

А чего мы больше не улыбаемся???

— Ронь… — и глаза сейчас, как у дедулиного Жучки, когда его на столе возле своей тарелки поймаешь.

— Вот заладил-то! Имя моё нравится?

— Ты мне нравишься! — и резким движением заваливает нас на диван. — Давай спать… Просто спать, Ронь… Сегодня…

— А завтра — не просто? — как вырваться-то от этого?

— А завтра сам Бог велел не просто… — и опять эта улыбка кошачья…

— Это как? Валетом? — пытаюсь хоть лечь поудобнее, если уйти не получается.

— Можно и так попробовать… — ой, что-то не нравится мне, как у бабушкиного Тимоши глаза заблестели…

— Я тебе попробую! — сопротивляюсь вдруг накотившему сонному мороку. И вроде понимаю, что если сейчас усну, то и проснусь завтра с Тимофеем, а глаза слипаются…

— Спи давай, заболтала меня совсем… — доносится до моего полусонного сознания…

Ага, я его заболтала…

Шея затекла и жарко, прямо дышать нечем… Словно я в подушку носом уткнулась и там застряла…

Ну да, в большую такую подушку, килограммов восемьдесят с лишним, наверное…

Значит, всё же уснула я и спали мы всю ночь в обнимку с Тимофеем…

Одно хорошо — не в деревне: иначе б подняла нас сейчас бабуля веником и им же и гнала бы до города, а в городе — до ЗАГСа…

Хотя… Как-то настойчиво бабушка с дедулей меня с их любимым Тимошей в город отправляли… И ведь ничего такого не говорили насчёт того, чтоб мы тут чем-то таким, отчего дети бывают, не занимались…

И Роник даже ни слова про что-то такое не ляпнул…

Аким — вот тот — да, включил курицу-наседку…

— Роня… — проснулась подушка моя.

Ага и сразу: «Роня»…

И руки тоже сразу по моей спине туда-сюда… Правда, под футболку не лезет…

— Что? — спрашиваю, пытаясь сообразить, который сейчас час…

— Давай ещё так полежим… Будильник на девять стоит… — и ещё крепче меня к себе прижимает…

— Ну, ты полежи, а мне… Я пить хочу!

— Ладно… — нехотя выпускает меня из своих объятий и весь такой взъерошенный садиться на диване. — А я тогда… Завтрак приготовлю…

— Готовь… — срываюсь с дивана в сторону ванной пока Тимофей не опомнился…

— И что же у нас тут так аппетитно подогрело? — спрашиваю, зайдя на кухню.

Нет, непередаваемый аромат заживо сожжённой крупы и сумевшего удрать из кастрюли молока я почувствовала ещё в ванной, но… Но вдруг это не у нас, а у соседей…

— Кашу хотел сварить… — разводит руки в стороны Тимофей. — Рисовую…

— Но она не захотела, да? — спрашиваю скорее так, просто чтобы что-то сказать, потому что и так всё яснее ясного. — А ты до этого её когда-нибудь варил?

— Не то что бы… Ронь, но это же каша, а не паэлья или бланманже!!

— Ну, вот ей это и скажи… — киваю на кастрюлю. — Ладно, давай меняться: ты теперь в душ, а я — к плите…

— Только… Нам побыстрее позавтракать нужно… — и что это глазки у бабушкиного Тимоши забегали?

— А зачем это? — ой, что-то мне все это как-то…

— Сюрприз… — выдыхает Тимофей. — К двенадцати часам нужно подъехать в одно место ненадолго…

Нет, что-то он прямо…

— А потом? — пытаюсь всё же выяснить, что он задумал.

— А потом — по обстоятельствам… Может, и в больничку придётся… — и пока я в себя прихожу от такого объяснения, быстро так скрывается в ванной…

— А вот здесь же парк за поворотом будет, да? — спрашиваю, когда мы сворачиваем в сторону набережной.

Город я не очень хорошо знаю… Но парк помню, там колесо обозрения и несколько качелей-каруселей…

— Угу… — кивает Тимофей.

Странное дело, как только из дома вышли и в машину сели, он как на иголках. И чем дольше едем, тем больше он нервничает…

Может, к его родителям в гости?

Ну, это он тогда зря…

Нет, отец-то его вполне себе, а, вот, мать…

Ладно, если что, пообщаемся десять минут и я придумаю, как уйти…

Только вроде же дом его родителей совсем в другой стороне…

Но Тимофей говорил, что нужно куда-то ненадолго заскочить…

— А нам на набережную нужно? — спрашиваю, потому что мы сворачиваем именно на ту улицу, что ведёт к реке. Там ещё вроде мостик такой красивый кованый и на нём много замков от молодожёнов и скульптура тоже кованая — дерево и гнездо с аистами. И ЗАГС там ещё рядом…

ЗАГС???!!!

— Тимофей… — поворачиваюсь я к этому… Слов не подберу, как назвать!!!

И краем глаза замечаю, что у жёлтого здания с белыми колоннами стоят Аким с Маришкой… С цветами…

— Тимошенька… — шиплю я. — Ты говорил, что потом в больничку, да?

— Воз-можно… — икает Тимофей…

— Нет… — сверлю глазами этого злоумышленника. — В морг… Сразу в морг!!!