Оторва

Роня

Интересно, все городские такие обморочные или только нам достался???

Ну, ткнули ему ужа в лицо… Дохлого, кстати… Ну, и что, это повод, чтоб у здорового мужика практически обморок случился???

Который за всё время, что он у нас гостит???

Ехали бы Вы к себе в город, Тимофей Степанович, не Ваше это — в деревне жить…

— Пап, ты всю свою настойку выпил или есть ещё? — киваю на бутылку из тыквы, что стоит рядом с сидящим на траве папой.

Пока мама в больнице — у отца семейства небольшой отпуск в алконирвану…

Папа ожидаемо не отвечает.

Ладно, если что, я знаю где у него запас «тыквенного зелья».

Но и в той, что рядом с ним, бутылочке есть немного настойки. Тимофею должно хватить. Чувствую, сопьётся от тут у нас окончательно…

— А тут какая водка? — спрашивает этот полуобморочный, когда я подношу ему бутылку из тыквы.

Вы только поглядите на него — выбирает тут ещё!!!

— Змеёвка тут у папы… — пихаю ему чуть не в нос.

— В смысле? — таращит на меня глаза, но глоток отпивает.

— А Вы что же думали, мы просто так тут мёртвых ужиков на участке держим? Всё в производство…

— Это из… него… — кивает взгляд Тимофей за забор, где я только что закопала ужа и что-то как-то вбок на яблоньку заваливается…

Ой, да кто ж меня за язык-то тянул⁈

Вот угробим мы этого городского неженку в штанах и что…???

Присаживаюсь рядом с дедулиным гостем прямо на траву и забираю у него бутылку.

— Да пошутила я… Кто ж из ужей самогонку гонит⁈ — дотрагиваюсь рукой до его лба. Аж вспотел бедный…

— А из кого??? — и глаза такие, словно хочет сказать: «Из меня только не гоните»…

— Пап, из чего настойка твоя⁇ — чуть поворачиваюсь к родителю, который всё так же где-то в своём мире…

Папа делает непонятный широкий жест рукой.

— Ясно… Из травок каких-нибудь… Или ещё из чего… Но не «из кого» не переживайте… — а то глаза у Тимофея сейчас семь на восемь…

— А в Китае из скорпионов делают… — зачем-то говорит мне дедулин гость.

— И у нас бы делали, так скорпионы не водятся… — снова подношу ему ко рту бутылку из тыквы. — Давайте ещё пару глотков и… А Вы искали то меня зачем???

— В рощу хотел с Вами пойти… В Борисову? Или…

Ну, час от часу не легче…

Нет, я не особо суеверная. И то, что дома у дедули с бабулей теперь будет жить абсолютно черный кот, который, понятное дело, по сто раз на дню будет перебегать мне дорогу, меня совершенно не волнует, но, вот, роща…

Не знаю, может, потому что с самого раннего детства я слышала все эти жуткие истории…

Умом я понимаю, что всё, что рассказывают про Борисовскую рощу, нужно делить на миллион, если не на два. Но то умом…

И, скажите на милость, этому Петюне придурошному за какими приключениями туда понадобилось идти?

— А в деревне точно всё обыскали? — спрашиваю у Тимофея.

Нет, так-то у нас заброшенных домов нет. Вернее, не так: если бы дело зимой было, то тогда да — есть домов десять, куда просто приезжают на лето, а к середине осени или даже раньше возвращаются в город. Но летом во всех домах живут и потому ни в один из них Петька забраться и заночевать не мог.

Но зато мог в чей-нибудь сарай… Ну, ведь не совсем же он идиот, чтобы в рощу да ещё и ближе к ночи идти?

Но, вообще-то, идиот…

— Бабушка его сказала, что он точно в рощу собирался… — вроде и не такой уже бледный гость дедулин. — Только почему туда никто из местных идти не хочет? Что там у вас, приведения водятся?

— Ну… Гиблое место, так говорят… — что-то мне совсем не хочется пересказывать местные легенды. И, нет, не потому что лично я там чего-то накликать боюсь, а потому что Тимофей у нас… А ну, как опять не выдержит, да в обморок грохнется⁈ И что я с ним тогда посреди деревни-то делать буду?

— Болото там? — спрашивает Тимофей.

— Почему? — удивляюсь я. — Нет там болота… Хотя… Уж лучше бы там оно было…

— Просто обычно так про болота говорят… Вроде как нечисть там всякая живёт… — знаток фольклора, значит…

— Но в этой роще болота нет… — стараюсь, как могу избежать рассказа о то, что там якобы есть. — Я думаю, Петька у кого-нибудь из дружков своих завис, а они просто бабке его сдавать не хотят. А то бабка у него… Она и вожжами его отходить может, если что…

— Вожжами??? — ой, ну да, я ж забыла, с кем разговариваю…

— Это ремни такие, при помощи которых лошадью управляют, когда её в телегу запрягают. А телега…

— Ну, я ж не совсем неуч-то, Ронь… — и смотрит на меня прямо с укоризной…

— То есть, что такое телега знаете? — не могу не поддеть дедулиного гостя.

— И что такое вожжи — тоже… Просто удивительно, что бабка такого лба здорового бьёт…

— А что с ним делать то, если до него любая мысль только через задницу доходит⁈ А иногда и так не доходит…

Да уж, Петька по-другому никогда не понимал… Сколько раз говорила ему, чтоб и думать забыл, как ко мне свои кругляшки в штанах подкатывать, а толку-то…

И, вон, до чего дошло…

Неужели, правда, в рощу пошёл нас искать?

И мы с Тимофеем уже почти заворачиваем на дорогу к той самой Борисовской роще, когда нас догоняют Роник с Акимом.

— А я это… Я с вами пойду и Аким тоже! — брат мой запыхался, словно кросс на оценку сдавал. — Чё я в армии зря служил⁈

— А я, походу, зря… — вздыхает Аким. — Чёт я это… Приссал, если честно… Но вас одних ведь не отпустишь!

— Да что ж у вас там в этой роще-то такое??? — почти психует Тимофей. — Если там так страшно, так срубили бы её к чертям собачьим!!!

— Так то-то и оно, что… — совсем сдувается Аким.

— Во! Бабусечка наша смотрите что дала!!! — Роник достаёт из кармана свечки и клубок красных ниток. — Я у деда ещё Жучку его просил — тоже нечисть та ещё, так дед не дал, сказал, что внуков у него больше…

— А клубок зачем? — удивлённо поднимает брови Тимофей.

— То есть зачем церковные свечи, Вы знаете… — поддеваю его я.

— Ну… — начинает дедулин гость, но в этот самый момент со стороны рощи раздаётся то ли вой, то ли свист…

— А, может, ну его нахер, Петьку этого? Одним алкашом меньше! А то я Маришке предложение сделал… — почему-то шёпотом говорит АКим…