Оторва

Роня

Так, чёрного хлеба сегодня привезли мало. Зато белого… Вот кто его брать то будет? А он ещё и дороже стал на пять рублей… Ирка, сменщица моя, опять всё перепутала…

Ох… Перепутала она, а разгребать буду я… Сейчас до обеда чёрный весь раскупят и всё — будут мне мозг клевать, что белый не хотят: он дорогой и кто, вообще, с белым хлебом картошку ест…

А тут у нас что? А тут у нас Ирка, похоже, белены объелась… Для кого она фитнес-багеты заказала? Вот пусть сама себе их теперь и покупает…

Ладно, с хебо-булочными понятно — полная засада сегодня будет… Нужно ещё консервы расставить и…

— Ой… — заглядывает в магазин и тут же выскакивает какая-то бабуська, которую я толком даже не успеваю рассмотреть. Вроде тётя Валя, которая через три дома от нас живёт.

Оглядываюсь по сторонам в поисках «ой»…

Вроде ничего такого, всё как обычно… Ну, консервы не все выставила и так по мелочи после Ирки подразобрать, но чтобы «ой»…

Ладно, может она просто деньги забыла, а как дошла до магазина — вспомнила. У наших часто такое бывает. А хозяин не разрешает в долг продукты давать. Раньше разрешал, ну, так люди совсем обнаглели — по году почти у некоторых деньги за товары допроситься не могли. Вот, теперь так нельзя…

И только начинаю расставлять в такую красивую пирамидку «кильку в томатном соусе», как в магазин заходят и тут же с тем же самым «Ой!» выскакивают еще две бабуськи.

Да что тут такое я не вижу, а они усмотрели, что прямо ломятся отсюда, словно приведение увидели⁈

Бросаю расставлять консервы и обхожу по кругу весь магазин.

Да нормально всё! Что они тут устроили⁈

Ладно, может, помутнение на всех деревенских бабок разом нашло…

Где-то часа через два до меня вдруг начинает доходить, что за всё время сегодня в магазин, кроме тех трёх бабусек, что зашли и сразу выскочили, так никто и не зашёл. А это более, чем странно… Нет, конечно, очередей, чтоб больше пяти человек я тут никогда не видела, но всё равно постоянно кто-то да заходит. Просто другого магазина в нашей деревне нет…

Вот, всегда заходят, а сегодня — никого. Вымерли они там все что ли?

Или случилось что-то такое, отчего всей деревне стало ни до покупок?

А ведь Петьку-то мы так и не нашли… Мало ли…

Звоню бабушке, но она почему-то не берёт трубку. Дедуле звонить бесполезно — у него телефон всегда где-то оставлен…

Набираю Акиму — и снова ничего: гудки идут, а старший брат трубку не берёт…

Звоню уже в больницу, узнать насчёт мамы… Я и с самого утра звонила и всё было нормально, но мало ли…

Да нет, говорят, что всё хорошо с ней… Ну, если не считать, что она уже замучила всех своим мировоззрением… И тут я им помочь ничем не могу. Нам бы с ней кто помог…

Ладно, у мамы всё хорошо и наш брат или сестра даже решил или решила всё же родиться под знаком Рака и дать исполниться маминой мечте о детях всех знаков Зодиака. Но в деревне-то что происходит?

И, как в ответ на мой запрос, в магазин заглядывает Семёныч. И, да, именно, что не заходит, а заглядывает.

Странно…

Просто Семёныча обычно из магазина только угрозами об отстреленных яйцах или ещё каких нужных частях тела выгнать можно — он не столько за товаром приходит, сколько глазки свои сальные на меня попялить. А тут и заходить не решается…

Заходить не решается, но и не выскакивает, как ошпаренный, что те бабки до него…

— Семёныч, в дверях застрял? — спрашиваю, потому что происходит явно что-то из ряда вон.

— Роньк, а ты правда в роще была? — спрашивает всё также стоя в дверях. Да даже не стоя — башку свою плешивую только внутрь просунул…

— Правда…

— Ох, ёб твою мать! — взвизгивает, как недорезанный поросёнок Семёныч и, перекрестившись, скрывается за дверью.

Да что происходит то⁇!!

Проходит ещё час с небольшим, а в магазин так никто и не заходит…

Нет, тут нужно что-то срочно узнавать…

И ведь есть у меня одна догадка… И связана она как раз с походом в ту самую рощу…

Двадцать первый век на дворе…

Правда, вчера я что-то тоже забыла про правильное летоисчисление, когда драпала вместе с братьями и Тимофеем из этой рощи с её музыкой, свистом, хлопками и падающими ветками…

Кстати, о Тимофее…

Не мужчина, а ходячая катастрофа…

Не могут такие, как он, жить дальше, чем в ста метрах от благ цивилизации…

Ведь что ни день, то приключения с риском для жизни! И это просто в деревне… А что, если его, допустим, на удалённый хутор в тайге на три дня отправить…?

Просто сходил вчера с Роником и Акимом в баню… Зашёл сам, а вышел… Вышел… Вынесли…

Интересно, он в армии служил? Хотя куда ему, болезному⁈

Набираю опять бабушке. Во-первых, хочу узнать, не слышала ли она чего про наш поход в рощу, после которого не то что меня, а даже магазин люди стороной обходят. А, во-вторых, нужно же об этом угоревшем справиться — живой ли, а то вчера так я уже собиралась скорую вызывать…

— Ронь, ты живая там? — отвечает бабушка запыхавшимся голосом. — А то мы с дедом почти уже до тебя добежали!!!

О, Господи!!! Я аж на табуретку сажусь…

Ну, что случилось то⁇!! Надеюсь, не с мелкими чего???

Просто на папу надежда такая себе: если он свою настойку с утра попробовал, то…

В магазине же кроме меня всё равно никого и потому вылетаю на крыльцо — нет сил ждать и думать что же там у нас опять…!

— Да я тебя за Роньку саму сейчас керосином оболью и будешь факелом по деревне носиться!!! — у меня аж глаза на лоб лезут от увиденного: бабушка моя стегает, что есть сил, каким-то дрыном ту самую бабу Валю, которая ещё с утра заглянула в магазин и, как ветром её сдуло…

— Ааааиииии!!! — визжит свиньёй баба Валя, пытаясь вцепиться моей бабулечке в волосы.

— Ведьма!! — вопит так самая Зинаида, что продаёт «водичку в бутылочках» и кидается на мою бабушку со спины.

— А ну, кыш, тварина подзаборная!!! — за подол цветастого халата оттаскивает дедуля Зинаиду и та, завалившись на бок, пытается отбиться от него ногой.

— Василич, пусти Зинку!!! — орёт не своим голосом ещё она бабка, которую я всё забываю, как зовут — то ли Николина Степановна, толи Степанида Николаевна — она в деревню только на лето приезжает и в магазин обычно её внуки прибегают. Орать орёт, но дедушку моего от Зинаиды оттащить не пытается.

— Я сейчас и тебе, падла волосатая, устрою, будешь тут зенки свои вылуплять!!! — рявкает дедуля, дёргая Зинаиду так, что та, перевернувшись, оказывается на пузе.

— Помогитеееее!!! — вопит Зинаида, цепляясь руками за дорогу.

— Сучка…!!! Колдовка!!! — верещит как резаная баба Валя…

— Я сейчас прибью тут всех!!! — влетает в эту кучу малу Аким, а следом за ним Роник, Глеб и папа… — Ну-ка, нахер, сели все на жопы и замолчали!!

— Вот тварь козлиная!!! — орёт Глеб, отталкивая бабу Валю от бабушки, и толкает её со всей мочи в грудь.

Баба Валя с громким визгом падает в Куст сирени…

— Я полицию вызвал!!! — вдруг перекрикивает всех папа.

— Да мать твою!!! — заряжает вдруг кулаком в челюсть Роник, схватившему его за руку Семёнычу. — Ты-то куда, петух облезлый⁇!!!

А я чего на весь этот балаган смотрю⁇!!

Залетаю в магазин, хватаю огнетушитель, выскакиваю на крыльцо и, сорвав защитную пломбу, направляю струю из пены в охеревшую толпу…