Папина дочка

51

Я просыпаюсь от шума волн. Медленно открываю глаза и несколько секунд разглядываю белое полотно потолка, силясь поверить, что яркие кадры, шквалом обрушившиеся на меня — не сон и не плод вышедшей из-под контроля фантазии, а самые настоящие воспоминания. Это подтверждает запах соли и пряностей, которым кажется пропах номер, нытье в мышцах и слабое потягивание между ног.

Приподнявшись на локтях, я нахожу глазами кресло. Сердце удваивает ход, из рта вырывается вздох радости и облегчения. Пиджак Александра со следами песка и белесыми подтеками соли висит на спинке.

Яркий свет, заливающий стены, стремительно меркнет, превращаясь в полуночную темноту. Комната и кровать подо мной исчезают… Морской ветер лижет полуобнаженное тело, ступни вязнут в песке. Моя ладонь зажата в руке Александра, на плечи наброшен его мокрый пиджак. Ноги ватные и непослушные, в голове туман, на губах застыла улыбка.

Где-то впереди светит то ли фонарь, то ли прожектор, слышна арабская речь. Александр выкрикивает что-то на английском… Ярко-белый свет хлещет по глазам…

Лощеные бока внедорожника, открывшаяся дверь.

— Садись, малыш…

Замок наших рук разрывается, бедра обжигает прохлада кожаного сиденья.

Я не успеваю запротестовать такой скорой разлуке, как Александр снова оказывается рядом. Его рука обхватывает мои плечи и крепко прижимает к себе…

Я закрываю глаза и мысленно жму кнопку «отмотать назад». Моя ладонь в его руке, салон автомобиля, пахнущий кожей и благовониями. Александр обнимает меня, я прижимаюсь щекой к его груди, чувствуя себя счастливой и защищенной как никогда. Я могу не помнить всех деталей вчерашнего вечера, но этот момент точно запомню навсегда. Потому что такой целостной и счастливой я не ощущала себя никогда.

Потом был отель, молчаливый подъем на лифте. Александр усаживает меня на кровать и ласково гладит по щекам. На мой вопрос «Ты останешься», качает головой.

— Мне нужно вернуться, малыш… Приехала береговая охрана. Нужно прояснить обстоятельства столкновения. Ложись и спи, ладно…

Его губы тепло касаются моих, и этого становится достаточно для того, чтобы безоговорочно его послушаться. Если он целует меня, значит все хорошо. Значит чудо продолжается.

Помню, что я дала себе слово не спать и ждать возвращения Александра, но отключилась, едва голова коснулась подушки. Слишком много потрясений для одного дня: открытие, что мои чувства к нему никуда не делись, очередное прощание с мечтой, побег с яхты, авария и событие, перевернувшее мир с ног на голову.

Я помню все слова, что были сказаны им на берегу, все оттенки интонаций… Там он признал, что я важна и что я самая лучшая…

Прижав дрожащие пальцы к глазам, я снова и снова воспроизвожу в памяти мгновение, когда очнулась.

Он ведь не мог это сыграть. Нет, только не когда эмоции и адреналин били ключом.

Девочка… Самая лучшая… Я столько раз пытался не думать.

Неужели это возможно? Что все, что мне порой чудилось в его взгляде — не вымысел? Неужели Александр разделяет то, что так остро чувствую я?

Звук учащенного дыхания, его губы, скользящие по моему телу, звук рвущейся ткани, быстрые глубокие толчки…

Я невольно прижимаю ладонь к животу, чтобы успокоить растущее в нем напряжение. Александр стал моим первым мужчиной, и это было прекраснее, чем в самой романтичной мелодраме.

Рука машинально ныряет под подушку, чтобы найти телефон, но вместо этого ловит лишь пустоту. Я досадливо морщусь: точно. Мой телефон ушел под воду вместе с сумкой.

Мысль о потере любимых вещей не вызывает даже толики сожаления. Главное, что я жива и счастлива как никогда.

Главный минус в отсутствии гаджета заключается в невозможности позвонить Александру и спросить, как прошла его встреча с береговой охраной. Но это можно исправить, если выйти из номера, так что…

Выскользнув из кровати, я подхожу к зеркалу и обнаруживаю, что выгляжу просто ужасно. Волосы спутаны от песка и соли и по виду напоминают мочалку, под глазами чернеют подтеки туши — водостойкой, ибо обычная после подобных ночных приключений наверняка бы без следа исчезла… губы опухли, на плече красуется синяк.

Срочно в душ! — требовательно командует внутренний голос. — Через два часа нужно выезжать в аэропорт, а мне требуется еще так много успеть.

Я выхожу в гостиную с тюрбаном на голове и закутанной в халат, ровно в тот момент, когда в дверь стучат. Внутри радостно екает: пришел Александр!

Я торопливо открываю дверь и застываю в разочаровании. На пороге стоит молодой араб в тёмно-синей униформе с золотым шевроном на рукаве. В руках он держит большой пакет с логотипом откусанного яблока.

— Мисс Каролина? — уточняет он с выраженным акцентом. — Это вам.

Я принимаю пакет и машинально заглядываю внутрь, чтобы убедиться: внутри лежит новый смартфон — замена утерянному. Сердце снова возбужденно колотится. Даже если он сейчас не пришел, не значит, что он не думает обо мне. А если так, значит у нас есть все шансы на продолжение.

В ресторан я не вхожу, а влетаю. Взгляд сам собой обшаривает периметр зала, ища знакомую темную шевелюру. Я постучалась в номер Александра, но мне никто не открыл, значит он должен быть здесь.

За нашим привычным столом у окна сидят Татьяна и Ольга, но его с ними нет.

— Вот же на-аша птичка! — Татьяна встает из-за стола и заключает меня в крепкие объятия. — Как ты, моя хорошая? Я как услышала, что ваша лодка перевернулась, чуть от нервов не рехнулась. Слава богу, что все обошлось… Отстранившись, она с почти материнской тревогой оглядывает мое лицо, словно ища на нем ссадины и шрамы. Я невольно улыбаюсь. Дома мне будет по-настоящему ее не хватать.

— Все в порядке. В моменте было страшно, но все обошлось.

— Садись, Каролина, — Денис заботливо выдвигает стул. — Главное, что все обошлось. Я так понял, сейчас ищут владельца гидроцикла. Думаю, он нетрезвым был, а иначе как можно было задеть лодку?

— Гонять нетрезвым в мусульманской стране? — Татьяна скептически морщится. — Сомневаюсь. Скорее, какой-нибудь пиздюк лихачил. Ну или слепой.

Я пытаюсь рассмеяться: получается немного фальшиво и хрипло. Вопрос о том, куда делся Александр, заботит меня слишком сильно, чтобы суметь так легко переключиться на обсуждение чего-то иного.

— Я буду кофе… — Откашлявшись, я притягиваю к себе салфетницу. — А где Александр, вы случайно не знаете?

— У него встреча с турецкой делегацией, — сообщает Денис. — Сказал, что скорее всего опоздает и приедет в аэропорт самостоятельно.

Я разочарованно комкаю в руках салфетку. Как? То есть у нас не будет возможности встретиться наедине?

— Шеф конечно настоящий железный человек, — доносится сквозь шум мыслей восхищенный голос Татьяны. — Полночи торчал на берегу, объяснялся с местной полицией, затем еще встретился с этим… как уж его… Османом. А в семь утра упорхал на встречу.

В аэропорт мы выезжаем двумя машинами. В моей — Татьяна и Ольга, Максим с Денисом — в другой. Александр так и не приехал.

Мы сдаём чемоданы, проходим контроль. Татьяна, кажется, решила взять надо мной шефство: везде пропускает перед собой, то и дело справляется о том, хорошо ли я себя чувствую, объясняя это тем, что я выгляжу немного потерянной. А я не потеряна. Просто жду появления Александра.

Он появляется, когда громкоговоритель объявляет посадку. Идёт навстречу быстрым шагом, на ходу убирая в карман паспорт. Из легких за секунду улетучивается весь воздух. Оттого какой он красивый… и оттого, что вчера он спас мне жизнь и занимался любовью.

Наши взгляды встречаются, и в его глазах мне чудится тот самый отблеск ртути: знак того, что этим утром воспоминания одолевают не только меня.

— А вот и шеф! — громко объявляет Татьяна, заставляя меня вздрогнуть и разорвать зрительный контакт.

Когда я смотрю на Александра снова, его лицо закрыто и невозмутимо.

По очереди поздоровавшись с командой, он поворачивается ко мне.

— Как ты? — теплые ноты в его голосе и участливый взгляд заставляют меня слабеть и плавиться.

— Все хорошо, — отвечаю я, впитывая свечение его глаз и направленное лишь на меня внимание. — Спасибо за новый телефон. А я о потерянном даже не сразу вспомнила.

— Чувствуешь себя нормально?.

Я с готовностью киваю, чтобы он не сомневался. Еще не хватало, чтобы Александр подумал, что мог каким-то образом мне навредить.

Я могла бы стоить и смотреть на него вечность, ища подтверждения, что случившееся между нами — не случайность, но посадка уже началась, так что приходится отвести взгляд и идти.

На салоне бизнес-класса мы снова сидим рядом, но на этот раз в индивидуальных креслах-коконах, в которых каждый пассажир предоставлен сам себе. Между креслами протянута перегородка, которую можно либо поднять, либо опустить. Сейчас она опущена, отчего мне вдруг начинает хотеться переместиться в эконом-класс, где личному пространству совсем нет места, а руки соседа то и дело задевают твои. Соседом, разумеется, должен быть Александр.

Стюардесса улыбается, предлагает финики и кофе по-арабски, я машинально благодарю ее и пристегиваю ремень.

— Выспалась? — Голос Александра звучит так, чтобы его могла услышать только я.

— Да, — я выглядываю из-за ширмы. — А ты? Совсем не спал? Татьяна рассказала мне про береговую полицию… А еще встреча с турками…

Я смолкаю, заметив, как его телефон, лежащий в его подлокотнике, вспыхивает.

Александр подносит его к глазам, хмурится, и после короткой заминки прикладывает его к виску.

— Да, привет. Все в порядке. В самолете… — фразы вылетают из него напряженно и отрывисто. — Да… Да… У нее возникла проблема с телефоном… Да, хорошо…

Я больно кусаю губу, понимая, с кем он говорит. Человек, о котором я едва ли вспомнила за это утро, хотя и должна была. Марк.

— Это Марк, — Темный взгляд Александра прожигает меня насквозь, но в нем нет ни тени упрека. Рука с протянутым ко мне телефоном направлена прямо на меня.

Горло пережимает так, будто ремень безопасности поднялся выше ключиц. Я осторожно забираю смартфон, и на долю секунды наши пальцы соприкасаются.

— Привет, — голос Марка звенит нескрываемой радостью. — Все утро не могу до тебя дозвониться. Вы в самолете? Сейчас пару часов поработаю и выезжаю в аэропорт. Сходим куда-нибудь или ты захочешь отдохнуть с дороги? Я соскучился очень.

— Я тоже, — машинально выговариваю я, глядя перед собой.

В голове панически стучит: Марк… Что же мне теперь делать с Марком?