Плененное сердце

Глава 39

Колби сидела во главе чайного стола, мечтая, чтобы этот день наконец закончился. Ее нервы были натянуты до предела, и самым большим желанием было, чтобы гости ушли как можно раньше. Однако бодрость леди Мириам и ее радость от встречи с Сильвией Рэйнрайтер, которая очень понравилась ей во время их-короткого знакомства в Лондоне, не оставляла на это надежды.

Ничто на земле не заставит ее отложить поиски Пэнэмана. Лир заметил растущее беспокойство Колби, глаза которой каждые несколько минут обращались к старым часам на каминной полке. Выбрав подходящий момент, он нашел повод отозвать ее в сторону.

— Леди Колби, мы можем обсудить ваши планы относительно поместья? — спросил он между прочим.

Она наградила его улыбкой и увлекла за собой в библиотеку. Сильвия, все еще не оправившаяся от взбучки, которую ей учинила Колби, была только рада заполучить леди Мириам в свое единоличное распоряжение.

— А теперь скажите мне, почему вы пренебрегаете приличиями? — спросил Лир, закрывая за собой дверь. — Вам не терпится куда-то уйти?

Она кратко изложила ему свои подозрения относительно Пэнэмана и сказала, что ищет дополнительные подтверждения злодеяния с помощью Эванса и его друга.

— Я не рассчитываю отыскать Пэнэмана сегодня вечером, но хочу убедиться, что он наблюдал за моим домом, — объяснила она. — Я всем существом чувствую, что он еще не закончил свое черное дело, и не хочу, чтобы он снова застиг нас врасплох.

Лир поднял руку.

— Я знаю, вы ненавидите напоминания о том, что вы всего лишь беззащитная женщина, но лорд Нэвил никогда мне не простит, если я не попытаюсь предостеречь вас.

— Джон, не будьте так по-идиотски сентиментальны. Вы прекрасно знаете, какие отношения связывают меня и лорда Браунинга, — возразила она.

— Какие же это отношения? — на пороге стояла леди Мириам, суровая и властная. — Оставьте нас, Джон.

Она взяла стул и молча указывала на него Колби.

— Я жду ответа.

Колби решила, что пора кончать с уловками.

— Нэвил и я поженились, чтобы у вас появился внук. — Слова были произнесены, и Колби стало гораздо легче. — Мы ничего не испытываем друг к другу.

Леди Мириам приняла это стоически. Возможно, ее сын — слепец и не видит исключительности этой женщины. В свое время она все выяснит, но сейчас старые мудрые глаза не обманывали ее: Колби относится к Нэвилу как угодно, только не безразлично.

— А как быть с ребенком?

— Я выращу ребенка в деревне, а Нэвил может возобновить ту жизнь, которая его устраивает, где угодно.

— Подобный договор не является чем-то из ряда вон выходящим для моих друзей и детей, так что если он тебя устраивает, что ж, желаю тебе счастья, — спокойно произнесла леди Мириам. — А теперь давай поговорим о Мэтью. Я хочу кое-что предложить.

Леди Мириам рассказала Колби о докторе Уильяме Лоренсе из больницы св. Бартоломея в Лондоне, известного и глубокоуважаемого коллеги ее личного доктора Кордея.

— Уильяма считают чуть ли не чудотворцем и самым знаменитым хирургом. С твоего разрешения я напишу ему и попрошу приехать сюда.

Колби соскользнула со своего стула, положила голову на колени леди Мириам, и залилась слезами. Пожилая леди гладила ее густые темные волосы, тихо приговаривая что-то успокаивающее, стараясь снять страшное напряжение.

Под покровом ночи Колби впустила Эванса и Пирса через боковую дверь Броули.

Когда она обнаружила, что Пирс всего лишь слабый старик, в груди у нее все оборвалось. На первый взгляд в нем не было ничего, что внушало бы уверенность, пока она не встретила его взгляд, сверкнувший умом и хитростью.

В пустой комнате рядом с дверью, прежде чем зажечь маленькую свечку, она плотно задернула шторы.

— Спасибо, что пришли.

— Я не мог остаться в стороне, — отозвался Шэд Пирс. — Вы думаете, пожар устроил Пэнэман? Загнанный зверь вполне способен на такое.

Слова Пирса доставили Колби гораздо больше удовольствия, чем он мог бы предположить. Он поддержал ее отношение к Пэнэману и укрепил веру в правильность принятого ею решения.

— Что ты предлагаешь, Шэд? — Она решила просто положиться на него, скрепляя тем самым заключенную сделку. Возможно, он, несмотря ни на что, вполне достойный соперник объекта ее охоты. К тому же, его очевидная ненависть к Пэнэману, казалось, не уступала ее собственной.

— Я найду его.

— Мы можем начать сегодня вечером?

— Вы оставите след, который заметит даже ребенок. — Он даже не пытался скрыть своего пренебрежения.

— Я настаиваю на том, чтобы идти с тобой, — категорично заявила Колби.

— Нет. — Пирс поставил свой стакан и собрался уходить. Он был норовистым человеком, как и предупреждал Эванс. Она сама теперь убедилась.

— Ты можешь начать прямо сейчас? — спросила она умоляющим тоном.

— Эванс, ты уходишь первым и из другой части дома, а вы, хозяйка, отправляетесь в постель. Если я прав, старый бирюк наблюдает за домом, и если мы пойдем в разные стороны, ему не удастся так запросто нас выследить.

— Когда вы сможете сообщить мне, что вам удалось узнать? — Колби не могла удержаться от вопроса, хотя прекрасно понимала, что с Пирсом нельзя обращаться так, как с другими людьми.

— Когда будет что сообщать.

Колби засмеялась и проводила Эванса. Пирс был таким же прямодушным, как и она сама, и ей нравилась его уверенность в себе. По крайней мере, сегодня вечером она сможет лечь спать, чувствуя себя в безопасности впервые с момента возвращения. Может быть, та безысходность, что поселилась в ее душе после возвращения домой, отпустит ее в достаточной мере, чтобы позволить спокойно выспаться.

Ближе к рассвету ей приснился Нэвил, и она пробудилась. Свернувшись клубочком, Колби сжалась от стыда и разочарования, желая, чтобы ее тело и душа освоились с этой жизнью, лишенной физической любви.

— Колби, ты заболела? — позвал Мэтью со своей кровати.

— Все в порядке, дорогой, — отозвалась она. Но все было совсем не так.