Почему нет?

Глава 11

POV Ярослав

Время переваливает за два часа ночи, пьяная дымка окутывает разгоряченные тела. Компании перемешиваются, кто-то встречает старых знакомых, кто-то находит новых. Дэнчик вот уже минут двадцать зажимает у стены какую-то малышку, Кирилл с Дашей крепко сцепляются языками, поймав волну, а мы с Ингой и Ясей топчем танцпол. Голова кружится, духота оседает липкостью на коже, но вырваться невозможно, а останавливаться не хочется. Пацанчик в очках и клетчатой рубашке неожиданно врывается в наш круг, Яся мигом отступает ближе ко мне, забавно вытаращив глаза, а вот Инга, не стесняясь, вступает в танцевальную дуэль. Она позволяет схватить себя за руки, и парень прижимает ее ладони к своей груди, вызывая волну взрывного хохота. Ловлю взгляд Инги, как бы спрашивая, нужна ли помощь, но она мотает головой, беззастенчиво лапая пацана, который совсем не против.

– Нужно передохнуть! – кричит мне на ухо Яся, положив ладонь на плечо. – Сходим за бар?!

– Конечно! – отвечаю я, и мы вместе направляемся к барной стойке.

Держимся близко, и я касаюсь пальцами ее спины между лопаток. Последние несколько часов безумных танцев неплохо подтерли между нами границы личного пространства, но перегибать я не планирую. Она чувствует себя комфортно в моей компании, и пока что меня это устраивает.

За несколько шагов до барной стойки нам наперерез выскакивает краснощекий паренек со стаканом в руке и развязно тянет:

– Приве-е-ет!

Ясмина в очередной раз пошатывается в мою сторону, и я демонстративно приобнимаю ее за плечо. Парень, уловив намек, убегает, а Яся оборачивается:

– Что за молодняк наглый пошел?!

– Что, старушка?! Домой хочешь?!

– Иди ты! – смеется она, по-дружески пихнув меня локтем.

Несмотря на громкое заявление о том, что Яся не прочь заиметь любовника, она не дает шанса никому из парней. Стоит им приблизиться, она либо уходит за стол, либо жмется ко мне в поисках защиты. Возможно, все дело в том, что все эти парни примерно моего возраста, а возможно, она в действительности еще не готова к новым знакомствам с продолжением. В любом случае я у нее теперь на особом счету, и это не может не радовать.

Впереди виднеется знакомая морда с широкой улыбкой, и я невольно напрягаюсь, успев уже забыть о Грише. Лучше бы он и дальше сидел в своем углу, но нет, выполз. Два часа ждал, чтобы подойти? Ну и затупок.

– Можно тебя угостить?! – кричит он Ясе и переводит взгляд на мою руку, все еще лежащую у нее на плече.

Ясмина медлит, а я делаю то, что должен. То, что обещал. Скольжу пальцами по ее спине и легонько подталкиваю в поясницу. Ей это нужно, чтобы встряхнуться, а мне остается только надеяться, что все не зайдет слишком далеко.

– Я буду неподалеку, – говорю, коснувшись щекой ее волос, а сам смотрю на Гришу, давая понять, что ему стоит вести себя прилично.

Отступаю, а Ясмина, наоборот, шагает вперед. Они с Гришей отходят к бару, переговариваясь, и я возвращаюсь к столу, за которым сидят взъерошенный Дэнчик и Инга, обмахивающая лицо ладонями.

– Где наша Яся?! – спрашивает она.

– У бара! – отвечаю я, опускаясь на стул, с которого плохо, но все-таки можно разглядеть интересующую меня пару.

– Оу! – Инга оглядывается и строит удивленную мордашку. – Кто это?!

– Эксперимент!

– Крыса! Он подопытная крыса! – вопит Дэнчик и тянется за стаканом.

– Полегче, дружок! – Инга выхватывает у него напиток. – Тебе уже хватит!

– Тогда идем танцевать!

– Идем-идем! Вот неугомонный! Яр, а ты?!

– Передохну!

Ребята оставляют меня одного, но расслабиться не выходит. В теле звенит легкая усталость, сердце возбужденно стучит. Гриша уступает Ясе освободившийся стул и делает заказ бармену. Они болтают, что не очень просто в таком шуме, и я раздраженно прикрываю глаза, потому что их лица слишком близко.

– Видел Ясю с каким-то типом?! – говорит Кир, падая рядом.

– И сейчас вижу!

– И-и-и?! Чего ты до сих пор сидишь?!

– Это я их познакомил!

– Ты дебил?!

– По необходимости!

– Яр! – злобно цедит Кирилл.

– Что?! – резко бросаю я, поворачиваясь к другу. – Ей нужен мужик! Во мне она его не видит! Это в любом случае произошло бы! Сегодня, завтра, через неделю! Этот хотя бы нормальный!

Кирилл морщится так, словно вот-вот выплюнет слизня, а я разгоряченно выдыхаю через нос.

– Попробовал бы хоть раз о себе позаботиться, а не о других! Она же тебе нравится! На хрена ты это делаешь?!

– А что, по-твоему, мне нужно делать?! – прищуриваюсь я. – Пойти и засосать ее?! Напоить?! Скакать вокруг нее, пока она меня не пошлет?! Что?! Я не могу заставить ее что-то почувствовать, если она сама этого не хочет! И да, она мне нравится! Именно поэтому я на ее стороне! В чем я не прав?!

– Слушай, братан, – расстроенно говорит Кир. – Я не…

– Забей! Где Даша?!

– Встретила свою одноклассницу!

Киваю, а Кирилл разочарованно опускает плечи.

– Принести тебе выпить?! – спрашивает он.

Верх мужской заботы – набухать друга до состояния нестояния, только мне это не подходит.

– Возьми чего-нибудь безалкогольного! – прошу я.

– О’кей!

Он уходит, и мне жутко хочется треснуть кулаком по столу. Стараюсь усмирить злость, но она все равно слепит на несколько мгновений и надувает вены на шее. Впиваюсь взглядом в пустой стакан, в котором тают кубики льда. Разумеется, я понимаю, что ситуация дрянная, но… какие у меня еще варианты? Я пытаюсь понять Ясмину, помочь ей. Мне безумно хочется сблизиться, но это должно быть движение навстречу, а не игра в догонялки. Симпатия всегда была для меня важнее эгоизма, как и комфорт близких – важнее моего. Я не приемлю насилия в любом виде и ненавижу тех, кто намеренно, в угоду своему эго, пользуется чувствами других. Это мой выбор. Он не всегда приятный, зато почти всегда правильный.

– Скучаешь?!

Дрожь пробегает по шее, и я смотрю влево. Черные глаза беспокойно вглядываются в мои. Когда она успела подойти? Ясмина садится на соседний стул и придвигается ближе.

– Все нормально? – спрашивает она, касаясь моего предплечья, и тут же убирает руку.

«Яся, Яся… я же не ты. Я совсем не против прикосновений».

– Да. Все отлично, – устало усмехаюсь. – Ты быстро. Григорий не впечатлил?

– Пока непонятно. Здесь слишком громко, но мы договорились завтра выпить кофе, – говорит она с искрящейся гордостью, чем только доказывает мою правоту.

– Здорово. Поздравляю.

– С чем? Это твоя заслуга.

– Ерунда. Я ничего не сделал.

– Нет, сделал, – настаивает Яся. – Если бы тебя тут не было, я бы… я вообще не решилась бы с кем-то познакомиться. Все это так странно. Не знаю, как объяснить. Чувствую себя словно из леса вышедшей.

– С непривычки все странно. Пройдет. Первый шаг уже сделан, и ты отлично держишься. А малолеток-то сколько нацепляла…

– Тоже мне достижение.

– А разве нет? Выбор теперь за тобой, и хорошо, когда есть из кого выбирать. Мы, малолетки, не все тупые. Кое-кто заслуживает шанса. – Во мне говорит гордыня, и я пытаюсь усмирить ее как могу, но выходит не очень.

– Яр, я… то, что я сказала о возрасте… – Ясмина опускает взгляд и облизывает губы. Еще немного сокращаю дистанцию, прислушиваясь, и она тянется ко мне в ответ. – Ты был прав. Глупо равнять всех по одной шкале. Нет никаких гарантий, что человек моего возраста будет думать и жить так же, как я. И я не считаю вас незрелыми, просто… мы немного отличаемся. Мотивами, целями, образом жизни. Понимаешь?

– Понимаю. Ты тоже по-своему права. Возраст в какой-то мере все же определяет человека, поэтому я правда понимаю, почему ты хотела бы общаться с кем-то постарше.

– И с тобой. – Ее жаркое дыхание касается моей скулы. – Ты совсем не такой, как эти цыплята.

От неожиданности теряю голос, а Ясмина отстраняется и улыбается так, что щемит в груди: нежно и беззастенчиво. Это нечестно, даже жестоко. Ее оправдывает только то, что она вряд ли осознает, что именно со мной делает. И я не могу винить ее, потому что сам загнал себя в угол, предложив дружбу, но по-другому было никак.

– Спасибо тебе, – говорит Яся, в который раз меня убивая. – Ты… ты…

– Пожалуйста, – выдавливаю хрипло, не позволив ей закончить. Сейчас мне не хочется слышать о том, какой я хороший друг, даже если она на самом деле так считает.

Между нашими лицами несколько сантиметров душной пустоты. Гордыня ревет, и, видят небеса, я борюсь с ней, чтобы не наделать глупостей.

– Мне нужна помощь! – раздается крик с танцпола.

Инга тащит к столу Дэнчика, у которого, по всей видимости, внезапно сели батарейки.

– Выведу его на улицу! – говорю я, резво поднимаясь, потому что мне и самому не помешает свежий воздух.

– А может, поедем уже домой?! – встает за мной следом Ясмина.

– Я за! – вздыхает Инга. – Хочется уже прилечь, если честно!

По пути находим Кирилла с Дашей, которой достался мой безалкогольный коктейль, и покидаем шумный бар. Ночная прохлада приятно остужает кожу, шепот города ласкает слух. Отходим немного от парадного входа, и я вбиваю под диктовку адреса девчонок в приложение такси. Дэнчик сидит на корточках у ног Инги, тоже что-то печатающей в телефоне, а Даша с Киром застенчиво переглядываются. Наверное, оба думают, как лучше попрощаться, не стоит им мешать.

– Ну как ты? – спрашиваю я Ясмину. – Второй заход лучше, чем первый?

– Еще бы, – сонно хихикает она. – Компания и правда решает.

Знакомая фраза ощущается как щипок, но не тревожит воспоминаний о той, которая долгое время прочно сидела в моей голове. Я смотрю на другую, на языке вертится предложение проводить ее до дома, чтобы провести еще немного времени вместе, но мне не хочется слышать очередной отказ. Коротко киваю и отвлекаюсь на шорох колес.

Инга поднимает Дэнчика за шиворот и, точно котенка, зашвыривает на заднее сиденье такси, затем машет мне и садится в машину:

– До встречи, Яр!

– Осторожней там! – отзываюсь я.

– Ребята-а-а! – хнычет Дэнчик. – Я вас так люблю-ю-ю!

– Это взаимно! – усмехаюсь, краем глаза замечая, как обнимаются Даша и Кирилл.

Хоть кому-то повезло. Подхожу к передней двери автомобиля, чтобы открыть ее для Ясмины. Она останавливается напротив, глядя на меня из-под ресниц:

– Спасибо. Было… классно.

Сила притяжения нарастает, но я не могу ей доверять. Не могу доверять этим черным глазам. Они говорят мне: «Обними, я не против». Только это очередная ловушка, все слишком сложно. Ясмина сама не знает, чего хочет. И пока она в себе не разберется, руки у меня связаны.

– Спокойной ночи, Ясь, – произношу я.

– И тебе, – слабо улыбается она и опускается на сиденье.

Закрываю переднюю дверь, Кир делает то же самое с задней, усадив Дашу. Такси отъезжает от бара, и я достаю из кармана джинсов пачку сигарет, медленно шагая по тротуару. Вот это ночка. Между ребер словно раскаленные клинки торчат, а в голове сладкий дурман. И мне сейчас трудно определить, что хуже: не чувствовать вообще ничего или… все это? Безответные влюбленности – мой конек. И я даже не знаю, сам ли выбираю эту кару или просто не везет? Дождусь ли когда-то взаимности? Но в одном я уверен точно… никогда и никому я не хочу причинять боль. Не хочу становиться для кого-то проводником в эту безответность. Может, в этом и соль? Я западаю на девушек, у которых слишком много своих проблем, чтобы еще и в меня влюбляться? В этом моя безопасность? В обеспечении безопасности для них? Какой-то лайтовый мазохизм получается.

– Раз боссиня ушла с нами, значит… – заговаривает Кирилл, прерывая мой внутренний монолог, оставивший после себя привкус ржавого металла на языке. – Этого типа она послала?

– Нет, они договорились о встрече завтра.

Кир грязно ругается, прикуривая, а я вымученно смеюсь. Они с Ришей два сапога пара по части матов, как будто их один сапожник мастерил.

– Вот че ты ржешь? – недовольно выпаливает он. – Вообще не смешно!

– Это нервное, – отмахиваюсь я.

– Нервное? Так на фига ты их познакомил, раз теперь нервничаешь?!

– Я же сказал, это все равно случилось бы рано или поздно. Я для Яси не подходящий вариант, а так… так хотя бы буду держать руку на пульсе. Раз я их познакомил, то смогу и поинтересоваться, как у них…

– Ты себя слышишь?! Просто признайся ей! Скажи, что она тебе…

– И буду послан за три секунды.

– Да с чего ты взял?!

– Потому что ей страшно. Ей совсем не это сейчас нужно.

– О-о-о… ну конечно! – саркастично тянет друг, заводясь все больше. – Все-то ты знаешь! Ну и что же ей нужно? А?! Умник ты чертов!

Задумчиво смотрю на темное небо. Обжегшись однажды, ты не станешь торопиться еще раз совать руку в костер. А отношения для Ясмины сейчас – этот самый костер. Дело не в том, кто будет с ней рядом, сколько ему лет и где он работает, а в том, насколько он будет чуток и внимателен к тому, что с ней происходит.

– Друг, – уверенно отвечаю я.

– Клево. Ты – друг. А он тогда кто?

– Пока никто.

– А если она с ним замутит? – допытывается Кирилл. – Что тогда?

– Тогда ему повезет больше, чем мне.

– Мне не понять твоей логики, – фыркает он.

– Добиваться девушку и задалбывать ее – разные вещи, Кир. Что тут непонятного?

– Ты их не добиваешься. Ты их спасаешь. А в благодарность получаешь сам знаешь что!

– Как тебе Даша? – меняю тему, устав от объяснений.

– Нормально.

– Продолжишь общение?

– Не знаю. Может быть.

– Маша снова отправляется на скамейку запасных? – Я поворачиваю голову, иронично приподняв бровь. – Мстить девушке так-то не по-мужски.

– Это не месть! – яростно протестует Кирилл.

– Да? Разве ты не поступаешь сейчас так же, как и она с тобой тогда?

Он виновато отводит взгляд, и я больше ничего не говорю. Пусть сам об этом подумает. Добираемся до дома в молчании, диалоги только мысленные – у каждого с самим собой. Кирилл заходит первый, а я сажусь на ступеньку крыльца, чтобы выкурить еще одну сигарету. Пара затяжек, и я достаю телефон. Сомневаюсь всего секунду, а после все-таки набираю сообщение.

Ярослав: Ты дома?

Ясмина: Контролируешь?

Ярослав: Волнуюсь, как и положено друзьям. С вами в машине была бомба замедленного действия

Ясмина: Только вошла в квартиру. Дэн умолял таксиста дать ему порулить, поэтому пришлось сделать крюк, чтобы отвезти его первым

Как подробно. Привыкла отчитываться в деталях? Или это дань нашей новоиспеченной дружбе?

Ярослав: Квартиру закрыла?

Ясмина: На все замки

Ярослав: Как самочувствие?

Ясмина: Хочется спать

Печатаю прощальное сообщение с пожеланием спокойной ночи, но от Ясмины вдруг приходит еще одно.

Ясмина: А вы? Добрались?

Ярослав: Тоже волнуешься?

Ясмина: Конечно. Бабаек, знаешь, сколько бродит, а такими друзьями, как ты, не разбрасываются)

Это она шутить пытается? Мило. Комплимент тоже ничего, я бы даже мог решить, что это флирт, но до такой степени не успел напиться.

Ярослав: И мы уже дома

Ясмина: Дом закрыли?

Ярослав: И дом, и калитку. Никакие бабайки нам не страшны)

Ясмина: А чувствуешь себя как?

Так, что готов броситься к ней со всех ног, если позовет. Усмехаюсь собственным мыслям и пишу скромный эквивалент правдивого ответа.

Ярослав: Отлично)

Снова набираю «спокойной ночи», но отправить не успеваю.

Ясмина: Яр, спасибо тебе за сегодня

Ясмина: Да и не только за сегодня

Ясмина: Мне давно не было так весело)

Ярослав: Я рад. Если будет что-то нужно, ты всегда можешь на меня положиться. У меня широкий набор услуг)

Ясмина: Я с тобой так до конца жизни не расплачусь

Ярослав: Я же альтруист. Ты забыла?

Ясмина: Нет, но я считаю, что это нечестно

Ярослав: Я тоже классно провел время, так что не забивай себе голову)

Крепко затягиваюсь и тушу сигарету в старой пепельнице. Облака освобождают из туманного плена луну, и ее свет падает мне на руку. Перечитываю слово, за которое пытаюсь цепляться последние несколько месяцев, и ловлю себя на мысли, от которой сердце трещит по швам, что были наскоро наложены мной несколько раз, – как бы мне хотелось, чтобы это была она.

Ярослав: Расскажи потом, как пройдет свидание. Я чувствую ответственность за то, что познакомил тебя с ним

Ясмина: Хорошо

Ярослав: Спокойной ночи, Яся)

Ясмина: Спокойной ночи, друг-стажер)

POV Ясмина

Проснуться в хорошем настроении для меня почти так же удивительно, как и обнаружить отсутствие отеков на лице и теле после вчерашней тусовки. В мышцах слабая скованность, но голова не болит благодаря долгому и крепкому сну. Ласковое солнце заглядывает в окна, время близится к обеду, а я только погружаюсь в утреннюю рутину, ловя флешбэки вчерашней ночи, игристые и сладкие, как шампанское. Танцы, смех, разговоры. Столько эмоций, новых лиц, внимания. Мне было хорошо, спокойно и так легко, что в это сложно поверить, учитывая, что рядом не было Сережи. Его призрак отсутствовал даже в моей голове, и все же я не осталась одна. Со мной был другой. Тот, чья компания отчего-то стала и спасательным кругом, и штормом.

Кладу в рот кусочек сливочного омлета и запиваю крепким черным чаем. Беру в руки мобильный и открываю переписку с Ярославом. На лицо тут же выползает глупая блаженная улыбка. Друг-стажер. Да откуда ты взялся? Кого мне благодарить? Матери его, что ли, корзинку фруктов отправить в знак признательности? Если бы не Яр, я даже не узнала бы, что такое возможно: чувствовать себя свободной и защищенной одновременно. Вот же повезет кому-то, но пока, похоже, везет мне. Пальцы сводит легкой судорогой. Мне хочется написать ему, спросить: «Как проходит день? Ты выспался? Как дела в студии?», но я откладываю мобильный и доедаю омлет. На подкорке сидит странное волнение, бьющее по рукам хлестко и безжалостно. Я слишком много думаю о нем, а он слишком много для меня делает. Мне нечего дать взамен, и сколько бы Ярослав ни кричал, что он благородный альтруист, так просто неправильно.

Вымыв посуду, решаю побаловать себя просмотром сериала. Включаю стриминговый сервис на телевизоре и забираюсь в постель с планшетом в руках, чтобы добить эскиз на воскресенье. Проходит несколько часов, за которые я успеваю уловить суть драмы и разобраться с контуром и тенями новой татуировки. Неожиданно на телефон приходит сообщение. Мигом бросаю все и хватаю мобильный, но стоит взглянуть на экран, как радость сжимается до размера горошины.

Неизвестный номер: Привет. Это Гриша из бара. У нас сегодня все в силе?

Вспоминаю этого Гришу – неплохой парень с приятной внешностью. По крайней мере, он показался куда адекватнее, чем все те, кто пытался со мной потанцевать. А еще его выбрал Ярослав, что дает ему пару дополнительных баллов. Мы мило поболтали, и я помню, что согласилась на встречу, но… нужна ли она мне? Я в общем-то не ожидала, что Яр воспримет мои слова о поиске любовника так серьезно. Просто ляпнула, чтобы он… чтобы я… Закрываю глаза, растекаясь по кровати, и путаюсь в мыслях. И зачем я вообще это сказала? Сериал отходит на задний план, а я все пытаюсь связать в голове свои мотивы и поступки, желания и возможности.

Чего я хочу? Что вообще мне нужно? Я так долго равнялась на чужое мнение, следовала правилам. Сначала спрашивала разрешения у родителей, потом у парня и мужа. И вот сейчас, когда это больше не обязательно. Когда все решения принимать только мне, я не знаю, с чего начать. Не знаю, как просить разрешения только у себя. Я могу сделать что угодно. Пойти на свидание, тусить всю ночь, забиться татуировками с ног до головы. Улететь в Африку на воздушном шаре, смотреть телевизор круглые сутки. Могу переспать с кем захочу, могу общаться с кем хочу, но… а с кем? Кто эти люди? Где их искать? Примут ли они меня? Буду ли я им интересна? Это вообще нормально? Я вправе так поступать, искать внимания, общения? Или же так я просто пытаюсь нырнуть в знакомый неглубокий омут? Пытаюсь найти опору вовне, хотя должна искать внутри? А кому я должна? Кто меня осудит? Кто подскажет, как правильно, и подарит освобождающее от ответственности одобрение?

Глубоко вдыхаю, открываю глаза и вновь поднимаю телефон к лицу. Набираю ответ Грише и тут же получаю время и место встречи. С решительностью киношных суперагентов встаю с кровати и направляюсь в ванную комнату. Пока не рискну – не узнаю. Себя в первую очередь. Прежде чем найти тот вкус мороженого, который станет любимым, стоит хоть по ложке, но попробовать, и если не все, то хотя бы несколько. На первом попавшемся я уже прокололась, пора посмотреть, что еще осталось в наличии. В конце концов, это просто встреча.

Из колонок под потолком кофейни звучит ненавязчивая музыка, а напротив меня сидит парень, вот уже пару часов рассказывающий о своей жизни. Мой латте давно остыл, как и сердце. Дело даже не в Грише, он в целом милый, местами забавный, моментами даже смешной, но… совсем не интересный. Я слушаю его, киваю, отвечаю на вопросы, а сама думаю – что со мной не так? Ему двадцать восемь, работает в автомастерской. Есть младшая сестра, хорошие отношения с родителями и, судя по историям, большая компания друзей и знакомых. Но все какое-то пресное, скучное, совсем не откликается.

– Вот так все и закончилось, – весело говорит он, опуская взгляд на мой стакан. – Взять тебе еще что-нибудь?

– М-м-м… – Я вежливо улыбаюсь, мотая головой. – Не стоит. Мне еще нужно…

– Сливаешь меня? – Разочарование в его голосе бьет по совести.

Пристыженно опускаю голову, неловкость стягивает кожу на лице, будто я передержала глиняную маску. Можно, конечно, отшутиться, соврать и пообещать ему встретиться еще, да вот только… я не хочу.

– Ясно, – сухо произносит Гриша.

– Слушай…

– Не стоит. – Его тон становится еще жестче, и это, наверное, вполне заслуженно.

– Тогда я пойду. – Я поднимаюсь из-за круглого столика. – Спасибо за…

– Просто иди уже.

Разворачиваюсь вполоборота, ощущая, как по волосам стекает мутная вода презрения. Стыд раздувается в горле, как раскаленный летним солнцем воздушный шар, но его вдруг пронзает игла обиды. Не только он тут разочарован. Не только он потратил свое время. Встряхнувшись и придя в себя, смотрю на парня.

– А знаешь что… – низким тоном, с которого обычно начинались все наши ссоры с Сережей, произношу я, – ведешь ты себя сейчас очень забавно. Я ничего тебе не обещала. Мы договорились встретиться и пообщаться, что, собственно, и произошло. Не надо делать из меня какую-то суку, которая развела тебя на бусики и бантики.

Гриша, с лица которого уже без следа исчезла лучезарная улыбка, поднимает голову, а я достаю из сумочки пару бумажных купюр, радуясь тому, что папа научил меня всегда носить с собой мелкую наличку. Кладу деньги на стол, прижимая их рукой, и наклоняюсь:

– Не готов проигрывать в лотерею – не покупай билетов. Мы все в это играем. И, к сожалению, везет действительно единицам.

Он оторопело хлопает ресницами и дерзко ухмыляется:

– А говоришь, не сука.

– Пока, Гриша.

Выпрямляю спину и покидаю кофейню под звук своего бешено колотящегося сердца. Ноги сами несут куда-то в сторону, вечернее солнце освещает путь, разливая по тротуару оранжевый свет. Мороженое со вкусом «Свидания по приколу» отправляется в список нелюбимых. Привкус мерзкий, а осадок и вовсе отвратительный. Понимаю, что Грише тоже неприятно. Будь я на его месте, сама бы бесилась, но… это жизнь. Не всегда получается продумать все наперед. А может, просто не стоило идти? Может, я поторопилась? Можно ли с первой секунды понять, что перед тобой тот, с кем есть шанс? Это как-то читается? Я, как слепой котенок, тыкаюсь носом во все, что попадется на пути.

Гнетущее напряжение собирает надо мной тяжелую тучу размышлений. Первое свидание за столько лет и такой оглушительный провал. Ныряю рукой в сумочку, нащупывая мобильный. Мне срочно нужен взгляд со стороны. Листаю контакты, большой палец замирает над именем бывшего. Если отбросить все, что между нами было, и представить, что я действительно могла бы ему позвонить, то, больше чем уверена, Сережа встал бы на сторону Гриши. Мужская солидарность всегда была для него поводом для гордости, а сколько раз я слышала такие фразы как: «Да она сама виновата! Дала повод! А что она хотела, так вырядившись?! Чтобы ей цветы дарили и комплименты делали?! Вас, баб, не поймешь…». Да уж, Сережа и правда считал всех мужиков несчастными только потому, что им приходится терпеть дурных нас. Но он терпел меня, поэтому я закрывала глаза на его очевидные сексистские замашки. Временами даже соглашалась с ним и верила, что это нормально. Любимых ведь стоит принимать целиком со всеми недостатками. Никто не идеален, это факт. Вопрос лишь в том, как на тебе сказываются эти их недостатки. Не делают ли они тебя самого хуже, чем ты есть?

Нервно отмахиваюсь от мыслей о бывшем и листаю контакты дальше, остановившись на имени сестры. Стоит ли ей вообще рассказывать о свидании? Вдруг разнервничается еще. Нет, не хочу портить ей настроение своим бурчанием. Следующее имя дарит немного воодушевления, потому что Таня наверняка сможет меня понять. Звоню подруге, продолжая прогулку по городу, но она не берет трубку. Правда, стоит вызову завершиться, как Таня перезванивает.

– Привет, дорогая!

– Привет, – отвечаю я, поморщившись от громкого детского плача. – Что у вас там происходит?

– Воспитательный момент. Дэн забрал у Дани пульт от телевизора в качестве наказания за то, что он раскидал макароны по кухне.

– Не издевайтесь над моим любимым мужчиной, – шутливо ругаюсь я. – Скажи Дэну, я ему уши надеру. А Дане передай, что Яся соскучилась.

– Сама передай, – смеется Таня. – Даня! Сыно-о-ок! Яся звонит! Хочешь с ней поговорить?!

Вопли сменяются на топот вперемешку с недовольным хныканьем, а после из динамика звучит тонкий голосок, заставляя меня умиленно расплыться в улыбке:

– Яся-я-я! Когда ты придешь?

– Малы-ы-ыш, – тяну я, не в силах говорить по-взрослому. – Тебе там скучно без меня?

– Да!

Сердце наливается свинцом, глаза застилает пелена. Когда Таня сказала, что беременна, я, конечно, не была рада так же, как она сама, но очень близко. Нам с ней было по двадцать. Я только вышла за Сережу, а они с Денисом обручились. Все это было таким ярким, столько наивных планов. Глядя на беременную подругу, мне тоже хотелось поскорее примерить этот статус, но обстоятельства не позволяли, поэтому я просто была рядом и ловила каждый момент. Иногда они ужасали, иногда восхищали, но никогда не уводили меня от мысли, что однажды я тоже стану матерью. Раньше мы с Даней виделись почти каждую неделю: Таня нередко забрасывала его ко мне, если ей нужно было по делам, а на выходных мы ходили друг к другу в гости по-семейному. Мне всегда нравилось возиться с мелким, кормить из бутылочки, пока он был совсем крохой, а как подрос, покупать ему развивашки, чтобы вместе играть. Я часто шутила, что мы с ним будем в лучших отношениях, чем он с родителями, ведь только мне доверялись детсадовские секреты. А еще говорила о том, что когда у меня самой… Дыра в груди, куда были скинуты мечты из прошлой жизни, вмиг разрастается, и я сипло выдавливаю:

– Я тоже скучаю, дружочек.

– Вы скоро увидитесь! – влезает в разговор Таня. – Ясь, ты же приедешь на его первый полуюбилей? Планируем на выходных, через две недели. Не в следующую субботу, а после.

– Эм-м-м… я постараюсь.

– Здорово. Только…

– Да, я примерно представляю себе список гостей, – обрываю хмуро.

– Ясь, мы ведь взрослые люди, – ласково говорит Таня. – Но я на тебя не давлю, если что. Ты можешь приехать чисто к нам, посидим дома.

Настолько меня уже из компании вычеркнули? То есть теперь Сережа будет ходить на все праздники, а я прятаться по квартирам?

– Нет. Я буду. Где хотите отмечать?

– В «Водопаде», наверное. Дэн всю родню позвал.

– Я не удивлена.

– А ты чего звонишь-то вообще? Что-то случилось?

Вопрос ставит меня в тупик, обвожу взглядом улицу, узнав район. Через дорогу раньше был продуктовый магазин, а теперь мобильная мастерская, пустырь с протоптанной тропинкой превратился в сквер. Кажется, все и все вокруг обновились и только я позорно обнулилась, оставшись ни с чем. Грусть по прошлому когтистой лапой царапает по груди, и я опустошенно отвечаю Тане:

– Ничего. Просто хотела узнать, как у вас дела.

– А-а-а… так все хорошо. Собираемся к свекрам на ужин.

– Передавай им привет.

– Обязательно! А ты там как?

– Хорошо.

– Рада это слышать.

– Ну пока, – прощаюсь я. – Если что, звоните.

– Да. И ты тоже.

Кладу трубку и перехожу дорогу. Иду через сквер и вижу забор, ограждающий школу, в которой я училась. Двор пуст, малышня сейчас на каникулах. И я сама чувствую себя одинокой и покинутой, как это старенькое здание, где когда-то было шумно и весело. Бреду мимо Дворца культуры и университета. Невысказанные слова неприятно урчат в животе. А может, это просто голод, ведь, собираясь на свидание, о еде я не думала.

Вечерний ветер уводит меня все дальше от центра, мысли улетают в небо, окрашенное закатом, телефон молчит. И вот я снова сама с собой. Снова одна, расстроена тем, какую выбрала себе жизнь и кем стала. Касаюсь большим пальцем внутренней стороны безымянного, по привычке собираясь прокрутить кольцо, но даже этого якоря у меня больше нет. На глаза попадается парочка молодых ребят. Девушка что-то бурно доказывает парню, ухватившись за его локоть, а он, снисходительно улыбаясь, слушает ее, а взгляд влюбленный и нежный. Черт возьми, как бы я ни пыталась убедить себя, что могу быть сильной и справлюсь со всем сама, мне до дрожи хочется, чтобы было… вот так. Чтобы рядом был тот, кто сможет просто обнять, выслушать и сказать: «Я рядом. Я с тобой». И я бы неслась к нему со всеми своими глупостями, верила без капли сомнений в него и в нас. Поддерживала его идеи, делилась своими. Просто любила. Это ведь я должна уметь. Ну хоть чуть-чуть.