Почему нет?

Глава 14

POV Ярослав

Солнечный свет пробивается даже сквозь закрытые веки, мягкая дымка сна неторопливо выпускает из объятий, и я открываю глаза. Правой руки касается ровное теплое дыхание, улыбка сама собой расплывается на губах. Даже если бы вчерашняя ночь была всего лишь плодом моего воображения, я чувствовал бы себя таким же счастливым, но… Поворачиваю голову, рядом лежит Яся, спрятав руки под подушкой и уткнувшись лбом в мое плечо. Все это реальность, сбывшаяся мечта. Правда, кто знает, как долго еще я смогу радоваться?

Осторожно, чтобы не разбудить Ясмину, встаю с кровати и ухожу на кухню, прикрыв за собой дверь. Беру с подоконника пачку сигарет, зажигалку и распахиваю окно, глядя во двор, по которому гуляет утренний летний ветерок. Дружба с привилегиями – полнейшая чушь. Я уже не раз убеждался, что подобный формат ни черта не работает. Это ловушка, определение для отношений, в которых якобы никому не должно быть больно, только больно все равно будет. Тому, чьи чувства выходят за пределы дружбы, и в нашем случае это, конечно же, я.

«Мне с тобой легко. Не всегда, но… сейчас только с тобой я могу быть честной. Могу быть просто собой», – всплывают в памяти слова Ясмины.

Мурашки бегут по рукам, приподнимая волоски, и я погружаюсь все глубже.

«Моя очередь о тебе позаботиться».

«Я тоже хочу понять тебя. Поддержать, если нужно».

Она такая милая. Все пытается чем-то мне отплатить за внимание, придумать правила, которые обезопасят нас обоих. А как она меняется, выходя из роли взрослой, повидавшей жизнь женщины и оставаясь просто девушкой, которой нужна забота, принятие и много-много поцелуев. Яся может быть импульсивной, немного капризной, иногда даже наивной. А еще настойчивой и страстной, увлеченной и доброй. Она так быстро включилась в нашу игру с дружбой и привилегиями, что я поначалу даже растерялся, ведь ее суть, похоже, Ясмине совсем незнакома. Вместо того чтобы выставить, она попросила меня остаться, накормила и уложила спать. А ее последний поцелуй со вкусом зубной пасты, сладкая улыбка и нежное мурчание в полудреме… Прикрываю глаза, поежившись от призрачной щекотки в ухе. Черт возьми, даже если все это смертельный капкан для моего сердца, эго и разума, я бы не хотел ничего менять.

– Доброе утро, – слышится за спиной сонный голос, возвращая меня в реальность.

Тушу сигарету в чашке, которую Ясмина выделила мне вчера под пепельницу, и разворачиваюсь. Сейчас может произойти все что угодно. Ночь закончилась, а при свете дня множество решений меняют свой эмоциональный окрас.

– Доброе, – отвечаю сквозь расслабленную улыбку, но сам остаюсь настороже.

– Давно встал? – Яся трет левый глаз, а правым смотрит явно ниже моего пупка.

– Это ты о ком спрашиваешь? – ухмыляюсь я, поправляя резинку боксеров, потому что ее взгляд ощущается, точно касание нежных пальцев.

Ясмина хихикает, закрыв руками лицо. Белый топ на тонких бретельках подскакивает, оголяя живот над резинкой свободных пижамных шорт, и часть меня бодро вздрагивает. Вот теперь мы оба встали.

– О тебе, – весело бросает Яся и направляется к графину с водой, стоящему на микроволновой печи.

– Недавно.

– Выспался?

– Да, вполне. А ты?

– Тоже.

Она наливает стакан воды и залпом выпивает, продолжая искоса поглядывать в мою сторону. Неловкость оседает на плечи, в горле немного першит от привкуса сигаретного дыма. Уже пора, да? Ясмина хочет, чтобы я ушел? Мне вот совсем этого не хочется, но, похоже, придется. Нельзя же торчать у нее два дня подряд.

– Я-я-я… – начинаю несмело, но Яся меня перебивает.

– Что хочешь на завтрак?

– Кхм… даже не…

– Как насчет яичницы с томатами?

– Супер, – отзываюсь хмуро только потому, что немного ошарашен ее спокойствием.

– Сейчас умоюсь и займусь, – говорит Ясмина и уходит в ванную комнату.

Медленно моргаю, провожая ее взглядом. Это что такое? Я точно проснулся? Она и сейчас не собирается меня выгонять? Обхватываю ладонью затылок, нагретый солнцем, и отхожу от окна. Обвожу взглядом кухню, но все никак не могу прийти в себя. Почему? Почему она вдруг перестала сопротивляться? Я, конечно, рад. На что-то подобное я и надеялся, но… все слишком ровно. Будто мы вчера встречаться начали, а не переспали по дружбе.

Ясмина возвращается на кухню через несколько минут. Волосы собраны в хвост, кожа лица чуть покрасневшая, взгляд – ясный и бодрый.

– Там на раковине новая зубная щетка. – Она указывает за спину. – Иди тоже умойся. Или душ прими, если хочешь.

Выгибаю брови, а Яся прищуривается.

– Что-то не так? – спрашивает она. – Если тебе куда-то нужно…

– Нет, – резво мотаю головой. – Нет-нет. Все хорошо.

– Точно?

– Угу.

Она кивает и шагает к кухонным шкафчикам. Оборачиваюсь, Яся приподнимается на носки, потянувшись за чашками на верхней полке. Солнце мягким сиянием подсвечивает ее силуэт и золотится на коже. А что, если подойти и обнять ее? Что тогда она сделает? Я немного запутался в том, кто мы теперь друг для друга, потому что ее поведение не совсем вписывается в роли, что были одобрены нами вчера.

– Чай или кофе? – спрашивает Ясмина, распахнув дверцу холодильника.

– Кофе, – отвечаю я хрипло.

– Сахар, молоко?

– Без ничего.

– Хорошо.

Она продолжает хлопотать, выкладывая продукты на столешницу, а я все стою, точно к полу приклеенный. Расслабленная, веселая, легкая. В каждом движении, в каждом шаге чувствуется почти неуловимое, но явное изменение. Будто все это время она пыталась быть кем-то другим, а теперь поймала себя настоящую и успокоилась.

– Что-то интересное увидел? – усмехается Яся.

– Да. Ты кажешься… довольной?

– Так и есть.

– Секс животворящий?

Она громко смеется, бросая помидоры в раковину, и включает воду.

– Яр, иди уже зубы чисти.

– Для утренних поцелуев? – с шуточным вызовом спрашиваю я, чтобы прояснить ситуацию. Мне нужно понимать, как далеко мы можем зайти после всего, что случилось. Как много мне позволено, по ее мнению?

Яся оглядывается, прижимая подбородок к плечу, и хитро улыбается:

– А они входят в привилегии?

– По согласованию.

– Согласовано! – не задумываясь выкрикивает она и отворачивается.

С волнующим ускорением направляюсь в ванную комнату. Запечатанная зубная щетка на раковине заставляет порывисто усмехнуться. Ясмина просто нечто. Ночевка, завтрак, своя зубная щетка, допуск к поцелуям. А может, она пошутила? Просто дразнится? Холодная вода немного отрезвляет. Прижимаю ладони к щекам и закрываю глаза. Нужно успокоиться, нужно вести себя так, словно ничего не изменилось, но стоит только подумать о том, чтобы вернуться на кухню и подойти к Ясе со спины… притянуть ее за талию и уткнуться носом в шею, вдохнув ее запах, как все старания идут прахом. Изменилось все. Вообще все. Только мне никак нельзя подставляться, нельзя нарушать правила, иначе все закончится быстрее, чем я успею попробовать завтрак, приготовленный ею для меня.

Тщательно почистив зубы, заглядываю в спальню, чтобы надеть штаны, а потом шагаю на кухню. В комнате немного душно, шумит вытяжка, на сковороде шкворчат яйца. Ясмина разливает кофе из небольшого стеклянного чайника кофеварки и насыпает в одну из чашек темный порошок из стальной баночки, напоминающей перечницу.

– Тебе корицы добавить? – спрашивает Яся, поворачиваясь ко мне.

– Нет, спасибо. Помощь нужна?

– Не-а, я почти закончила.

На столе уже стоит тарелка с нарезанными огурцами и блюдце с кусочками румяного тостового хлеба. Туда же отправляются чашки с кофе, и я подвисаю на пару мгновений, ощутив то, что совсем не должен чувствовать в чужой квартире, даже рядом с девушкой, которая жутко нравится мне, – домашнее тепло и уют. Ясмина поднимает на меня взгляд, глубоко вздыхает и смотрит на мои губы. Нет, про поцелуи она явно не шутила. Мое сердце сбивается с ритма, как вдруг его ударам вторит громкий стук в дверь. Яся встревоженно выглядывает из-за моего плеча, раздается еще одна серия ударов.

– Ты кого-то ждешь? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она тихо и переступает с ноги на ногу.

– Хочешь, я посмотрю?

– Да. Вдруг это продавашки с косметикой, терпеть их не могу.

Тихо усмехнувшись, шагаю в прихожую. Распахиваю дверь и попадаю под цепкий взгляд пожилой женщины. На ее голове соломенная шляпа, от мелких белых цветов на платье рябит в глазах, а в руке зажат пестрый пакет. Вот черт! Если это соседка, которой мы мешали спать ночью, вся прелесть утра развеется без следа.

– Здравствуйте, – вежливо произношу я. – Чем могу помочь?

Женщина придирчиво рассматривает меня и приподнимает подбородок, дернув уголком морщинистого рта:

– Правнуками меня обеспечишь?

Не нахожусь с ответом, а она смело заглядывает в квартиру.

– Ясмина! – Властный голос старушки уж очень напоминает знакомый мне низкий тембр.

– Ба?! – раздается за спиной. – Что ты…

– Молодой человек, может, вы меня уже впустите? Неприлично держать гостью на пороге так долго.

– Да, – глухо отзываюсь я, отступая в сторону. – Конечно. Простите.

Бегло оглядываюсь на Ясю, которая так и застыла в дверном проеме с силиконовой лопаткой в руке, а женщина с натужным вздохом снимает плетеные туфли и протягивает мне пакет.

– Вот, отнеси на кухню.

Не задумываясь, выполняю приказ. Прохожу мимо Ясмины и слышу:

– И футболку надень потом.

– Это не обязательно, – хмыкает женщина.

– Ба! – укоризненно говорит Ясмина. – Почему ты даже не позвонила?

– Не знала, что ты можешь быть занята. Чаю мне нальешь? Я пока по рынку ходила, утомилась.

– Да, проходи, – смиренно отвечает Яся, а я прошмыгиваю мимо нее в спальню.

Закрываю дверь, прислушиваясь к голосам. Значит, это у нас бабушка. Властная дама.

– Какой милый мальчик. Рисунки эти, конечно, мрак, но в остальном очень даже…

– Перестань. Он мой друг.

– Друг? Ты что, слепая?

Разговор становится все тише и неразборчивее, и я отхожу от двери. Нахожу футболку, надеваю ее, но выходить не спешу. Может, все-таки стоит уйти? Вряд ли Ясмина планировала знакомить меня с семьей так скоро. Заглядываю на кухню. Яся с бабушкой уже сидят за столом друг напротив друга и одновременно поворачиваются ко мне, пригвождая к месту.

– Я, наверное…

– Садись за стол, милый, – удивительно ласково говорит бабушка Ясмины, и та в свою очередь одобрительно кивает.

Надо же, меня и сейчас не выгоняют? Да что сегодня за день? Подступаю ближе и опускаюсь на стул, придвигаясь к торцу стола. Яся прячется за чашкой с кофе, а внимательные глаза ее бабушки безотрывно следят за мной.

– Меня зовут Ульяна Павловна.

– Ярослав, – киваю я. – Очень рад знакомству.

– Взаимно. Ты кушай, милый, не стесняйся. Я просто заглянула проведать внучку. Ненадолго. Скоро уже пойду.

Ясмина подвигает мне тарелку с яичницей и опускает на край тост. Беру в руки вилку, нервно улыбаясь оттого, что теперь уже две женщины ловят каждое мое движение.

– Давно вы дружите? – задает вопрос Ульяна Павловна.

– Не очень, – отвечаю я.

– Ярослав месяц назад устроился тату-мастером в мой салон, – дополняет Ясмина. – У нас м-м-м… много общего.

– Какая прелесть, – насмешливо произносит Ульяна Павловна. – Вчера, наверное, фильмы допоздна смотрели?

Яся тихонько сопит, но старушку это совсем не смущает.

– Ты ведь не женат, Ярослав? Мужчина не может долго дружить с женщиной, если он не болен, конечно. Психологически.

Округляю глаза, едва не поперхнувшись, и запиваю кусок тоста крепким кофе.

– Нет. Я не женат.

– А был?

– М-м-м… пока не доводилось.

– А хотел бы?

– Да. Думаю, да.

Ульяна Павловна довольно кивает и отпивает чай, немного ослабив хватку на моем горле. Яся с сожалением смотрит мне в глаза, но я лишь коротко ей подмигиваю. От расспросов бабушек еще никто не умирал.

– Ярослав…

– Дай ему поесть, – заступается за меня Ясмина. – Лучше расскажи, как твое самочувствие?

– Да как-как…

За столом завязывается бытовая беседа. В разговоре мелькают незнакомые имена, но самое забавное – манера. Яся с бабушкой говорят почти на равных, будто версия одного и того же человека – молодая и взрослая. Похоже, они и правда очень близки.

– Ярослав, – вновь заговаривает со мной Ульяна Павловна, стоит мне только отложить вилку.

– Да? – отзываюсь я.

– Сколько детей ты хочешь?

Кошусь на Ясю, комично сводящую глаза к носу, но меня тут же одергивают:

– А ты на нее не смотри. Я с тобой разговариваю.

– Как Бог даст! – отвечаю нарочито пафосно и слышу тихий смешок Ясмины.

– Он даст столько, сколько попросишь, – серьезно произносит Ульяна Павловна, но в ее светло-зеленых глазах тоже мерцают смешинки.

– Тогда… – серьезно задумываюсь. – Двоих как минимум.

– Маловато.

– Ба, ему всего двадцать. Какие дети? – цокает языком Яся.

– Я в двадцать уже была беременна твоим отцом! – еще громче цокает Ульяна Павловна.

– Вообще-то, мне скоро двадцать один, – поправляю я, не в силах сдержать порыв поучаствовать в этом противостоянии.

– Прекрасный возраст для зачатия!

– У тебя любой возраст – прекрасный, если речь идет о зачатии!

– Потому что так и есть! – Ульяна Павловна переводит взгляд на меня. – Ты со мной согласен, Ярослав?

– Думаю, в этом вопросе стоит опираться не только на возраст.

– А я думаю, что не стоит обсуждать эту тему за завтраком в присутствии моего друга.

– Друг в порядке, не волнуйся. На самом деле, это самый интересный завтрак, который я могу вспомнить, – успокаиваю я Ясю, а затем и Ульяну Павловну, которая не то чтобы сильно нуждается в моей поддержке, но немного лести не помешает.

– То-то же. Вы, молодежь, совсем не думаете о будущем.

– Почему же? Думаем. Просто не у всех получается с первого раза добиться того, чего хочешь, – отвечаю я. – Попытки так же важны, как и желанный конечный результат. Разве нет?

На лице Ульяны Павловны появляется выражение одобрения и понимания, и я даже немного горжусь тем, что, похоже, смог приятно ее впечатлить.

– Ты прав, милый. Иногда провалы неизбежны, но это не значит, что стоит прекращать пытаться.

– Как тонко, бабуль, – качает головой Ясмина, а в ее интонации плещется раздражение вперемешку со смирением.

– Что ж, ребятки… пойду я. Спасибо за чай, Яся. Рада, что у тебя все хорошо. И была очень рада познакомиться с тобой, Ярослав.

– Я тоже, – отвечаю искренне.

– Надеюсь, мы еще увидимся. Если она будет тебя обижать, смело можешь…

– Я не ябеда.

Ульяна Павловна благосклонно кивает и медленно поднимается из-за стола. Яся тоже встает и, прихватив пакет, провожает бабушку. Дверь на кухню за моей спиной закрывается, обращаюсь в слух.

– Вызвать тебе такси? – спрашивает Ясмина.

– Нет, – отвечает Ульяна Павловна. – Гена меня заберет.

– Хорошо. В следующий раз, пожалуйста, звони. Я могу быть не дома.

– Конечно. Яся, я же…

– Я знаю. Ты желаешь мне только лучшего, и, поверь, я не против, но… не надо так давить. Мне от этого не легче.

– Знаю, милая… знаю… Просто я не хочу, чтобы ты стала такой же, как Юлечка. Не хочу, чтобы ты утонула в этом горе.

Тихонько шуршит целлофан, следом слышится глухой хлопок. Медленно разворачиваюсь на стуле, Яся открывает дверь на кухню и упирается виском в дверной косяк, обнимая себя за плечи.

– Прости за это, – виновато вздыхает она.

– За что? У тебя классная бабушка.

– Ее гиперфиксация на правнуках с каждым годом становится все острее.

– Это даже мило.

– Раньше я тоже так думала, – как-то отстраненно отвечает Яся и бросает беглый взгляд в сторону микроволновой печи. – Уже одиннадцать. Мне нужно собираться в студию.

– Да, мне тоже уже пора. Спасибо за завтрак. Все было очень… Ясь, – зову я, заметив, что она вот уже несколько секунд почти не двигается и, кажется, даже не дышит.

– А? Что? – вздрагивает она.

– Все нормально?

– Угу. Просто задумалась. Я-я-я… мне нужно Даше позвонить.

Она уходит в спальню, а я собираю со стола посуду и отношу в раковину. Включаю воду и наливаю на губку моющее средство, уходя глубоко в мысли. Частенько близкие родственники из-за большой любви не замечают, что вместо поддержки дарят родным только тревогу и чувство вины из-за неоправданных ожиданий. Мы все хотим быть лучшими для любимых, хотим, чтобы они гордились и восхищались нами, и в этих вполне естественных желаниях легко провалиться в сети чужих желаний и стремлений, забыв о том, чего хотел ты сам. У Ясмины действительно классная бабушка, и я уверен, что она искренне любит внучку, но забота о ее благополучии на самом деле больше смахивает на давление или даже принуждение. Чего хочет сама Ясмина? Семью? Детей? Дом в пригороде? Она вообще в этом разобралась? Хоть пыталась? Или же она просто делала то, что от нее ждут? Ее отношения длиною в десять лет, конечно, впечатляют, но опыта дают не так уж и много. Это всего лишь одна модель с одним конкретным человеком.

Прибравшись на кухне и сложив чистую посуду в сушилку, вытираю руки полотенцем и вдруг чувствую движение за спиной.

– Ты что, посуду вымыл? – удивленно спрашивает Яся.

– Да.

– Спасибо, – отвечает она так, словно я сделал что-то волшебное. Вот и доказательство. Она подсознательно нас сравнивает, меня и этого Сережу. И точно будет сравнивать еще какое-то время, до тех пор, пока не отпустит его окончательно. Или до тех пор, пока я не разобью его образ в пух и прах, выиграв по всем пунктам.

Поворачиваюсь к ней лицом и вижу, что от былой легкости не осталось и следа. Не уверен, причина в визите бабушки или в чем-то еще, но то, что Ясмине неуютно, – очевидно. И я мог бы задать кучу вопросов, вывести на еще один душевный разговор о том, кто и как себя чувствует, но вместо этого делаю шаг вперед и обхватываю Ясмину за локти, притягивая ближе. Так будет быстрее и куда показательнее.

– Спасибо за завтрак, – произношу я, неторопливо наклоняясь к ее губам.

– Пожалуйста, – шепчет она в ответ, потянувшись навстречу.

Закрываю глаза, поцелуй с привкусом кофе и корицы подтверждает самое важное. Я все еще нужен ей, а она нужна мне. Не самый плохой расклад, если не вдаваться в детали. Яся закидывает руки на мои плечи, мои ладони опускаются на ее талию, обнимая крепче. Проскальзываю языком в ее рот, и легкие обдает жаром.

– Мне правда нужно собираться, – сбивчиво говорит она, потираясь кончиком носа о мой нос. – Появилась еще одна запись на три часа.

– Все-все. Ухожу, – отвечаю я и вопреки словам целую ее снова, не сумев удержаться.

– Еще раз прости за бабушку.

– Ерунда.

– Мы ведь все еще… между нами…

– Угу… – рычу ей в губы, и Яся нежно скользит ими по моим. – Все хорошо.

– Тогда… хорошо, – выдыхает она и легонько меня отталкивает, упираясь ладонями в грудь.

Любуюсь ею: глаза закрыты, щеки розовые, губы привлекательно блестят. И это все уже слишком даже для меня. Нужна передышка. Нам обоим.

– Я пойду, – произношу, скрывая огорчение, и целую Ясмину в щеку. – Пора и честь знать.

– О-о-о, – весело тянет она. – Уж кто-кто, а ты знаешь ее лично.

В ее глазах мерцает странный свет, который мне хочется принять за восхищение, но я решаю немного подумерить собственное эго. Хотя… если все так, это чертовски приятно. Нахожу вслепую ладонь Ясмины, мягко сжимаю и подношу к губам, оставляя поцелуй на тыльной стороне. Она очаровательно хихикает и отвешивает дурашливый реверанс.

– Дуй уже отсюда, рыцарь. Принцессе пора на работу.

– Я уйду из вашего дома, но не из ваших мыслей. Так же как и ваш образ исчезнет с моих глаз, но никогда – из сердца.

Яся заливисто смеется, и видеть ее такой – лучшая награда. Выхожу из кухни, которая теперь будет хранить множество занятных воспоминаний. Не без труда нахожу свои носки в ванной и, бросив короткий взгляд на зубную щетку, что стоит в стаканчике рядом с щеткой Яси, направляюсь на выход. Натягиваю кроссовки, стоя у двери. Ясмина рядом, снова расслабленная и спокойная.

– Ты меня на работу-то обратно возьмешь? – ухмыляюсь я, выпрямляясь.

– Конечно. В понедельник жду в студии. Только…

– Для всех вокруг мы чисто друзья, а привилегии только для нас двоих по обоюдному согласию, – с готовностью заканчиваю я.

– Верно, – отвечает Яся, смущенно опустив нос.

– Эй. – Я обхватываю ее плечи и заглядываю в глаза. – Это никого не касается. Никто не должен нас одобрять. Даже не думай об этом, ладно? Пока нам хорошо, все правильно.

– Да, ты прав. Ка-а-ак всегда-а-а, – тянет она, кривляясь.

– Ну еще бы. Тебе повезло.

– Это правда.

– И мне тоже.

Яся склоняет голову, выражение ее лица становится опасно серьезным.

– Ты снова уволен, – говорит она и впечатывается в мои губы порывистым поцелуем, сжав щеки в своих теплых ладонях. – И снова принят. А теперь иди уже! Я так опоздаю!

– Все-все, – рассмеявшись, разворачиваюсь я. – Ухожу.

– До завтра, Яр, – прилетает мне в спину.

– До завтра, – повторяю я, не оглядываясь, потому что такими темпами мы не попрощаемся никогда.

Покидаю квартиру, жду, когда щелкнет замок, и спускаюсь по лестнице. Правда, чем дальше я отхожу, тем сильнее тянет назад. Только бы мне самому дотерпеть до завтра. Похоже, это будет очень долгий день.

Полуденное солнце печет голову, но нет ни тяжести, ни дискомфорта. Кручу в мыслях события вчерашней ночи и сегодняшнего утра, петляя по тротуарам и стараясь как можно чаще держаться в тени, и просто наслаждаюсь этим приятным ощущением отрыва от реальности. Меня ничего не волнует, ничего не беспокоит, кроме того, как скоро я смогу снова увидеться с Ясминой. Как скоро снова смогу ее обнять, поцеловать и…

«До завтра», – звучит в голове нежный низкий голос, и уголки моих губ приподнимаются.

Я знаю, что с Ясей все еще смазано. Знаю, что снова могу облажаться и остаться ни с чем. Знаю, что гарантий на успех нет, но… я уже влюблен, тут без вариантов. И я в очередной раз полезу на эту вышку без страховки, потому что никакие шрамы и увечья не пугают меня больше, чем упущенный шанс изменить все к лучшему и сожаления о собственном бездействии. Я видел, к чему это приводит. Видел, как людей душит и ломает бессилие. Видел, как они теряют себя и смысл собственного существования.

Достаю из кармана пачку сигарет, в которой осталась последняя. Прикуриваю и позволяю негативным мыслям унестись в небо вместе с дымом.

Добравшись до «норы», вхожу в дом и с облегчением выдыхаю, ощутив спасительную прохладу. Стягиваю кроссовки, слух улавливает громкий топот, а за ним стены трясутся от крика:

– Где ты был?!

Кирилл таращится на меня во все глаза, его кудри воинственно подергиваются.

– Телефон бросил! Записки не оставил! Ты нормальный вообще?!

– Успокойся, – ухмыляюсь я и прохожу в гостиную, где тут же валюсь на диван, раскинув руки.

Кир встает напротив, пытливо щурится, а затем сально лыбится, качая головой.

– Ты был у боссини, да?

– Нет.

– Ага, как же. И ты ее трахнул. Ну или она тебя, судя по твоей довольной роже.

– Не-а, – отвечаю сдержанно. – Не угадал.

– Тогда где тебя носило?

– Я гулял.

– Всю ночь?

– Кир, ты что, моя жена?

Он дразняще морщится, а после швыряет на диван мой мобильный.

– Зайди в беседу. Риша там уже билеты обратно смотрит, думая, что тебя украли цыгане, а Леха…

– На фига ты им рассказал? – вздыхаю я, поднимая телефон, и включаю его.

– Я волновался.

– Я тронут.

– И ты был у нее, – заявляет он уверенно.

– Нет.

– К чему секретность?

– Так надо.

– Кому?!

Поднимаю голову, выразительно глядя на друга, и он недовольно поджимает губы.

– Понял, – кивает Кир. – Какая легенда?

– Сейчас увидишь, – отзываюсь я, набирая сообщение в беседу с рассказом о том, как встретил школьного товарища и мы до утра пили у него на хате.

Кирилл садится рядом, заглядывает в телефон и недовольно фыркает:

– Врать друзьям так-то не айс.

– Если бы не ты, и не пришлось бы.

– Я реально волновался.

– И я реально тронут.

– Знаешь… – глухо произносит Кирилл и встает, – мы ведь не такие уж и тупые, как ты думаешь.

– Я так не думаю.

– Тогда почему ты нам не доверяешь?

Мои щеки стягивает от сухости, а Кирилл шагает к двери.

– Кир, я просто…

– Защищаешь нас всех, – выплевывает он раздраженно. – От проблем, боли, переживаний. Ни разу не задумывался, что мы точно так же хотим защитить и тебя?

– Но я…

– В порядке. Ага, – пренебрежительно бросает он и выходит из комнаты.

Как я и предполагал, день тянется бесконечно. Наезд Кирилла все не выходит из головы. Он сам запирается в нашей спальне, занимаясь монтажом видео, а я пытаюсь отвлечься бытовухой. Прибираюсь в доме, запускаю стирку и развешиваю вещи на улице, болтаюсь на турнике под палящим солнцем, затем принимаю душ и готовлю ужин из остатков продуктов в холодильнике. Куриные крылья запекаются в духовке, в кастрюле на плите варятся макароны. Поглядываю на телефон, нарезая сладкий болгарский перец, и недовольно стискиваю зубы. Отец звонил вчера еще несколько раз. Не представляю, что ему нужно, да и не очень хочу, если честно. Будь там что-то действительно важное, я узнал бы от матери. В последний раз мы с отцом контактировали в прошлом году, и оба четко дали понять друг другу, что желания общаться нет ни у кого. Что изменилось?

Шаркающие шаги прокатываются по комнате, и я оборачиваюсь. Кир медленно шагает мимо стола, вид виноватый и даже немного печальный.

– Я был неправ, – бурчит он, открывая один из шкафчиков, и достает пару тарелок. – Ты не обязан…

– Кир, дело не в доверии. Я ни в ком из вас не сомневаюсь, и ты это знаешь.

– Знаю. Просто я не хочу, чтобы все было так же, как с Сашей. Ты тогда тоже до последнего ничего не говорил, а потом…

– Тогда я до последнего и сам ни фига не знал, – с огорчением отвечаю я, вспомнив свой последний романтический провал.

Кир больше ничего не говорит, и мы с отточенной за долгие годы синхронностью накрываем на стол. Едим молча, из колонки звучат любимые треки, за окном медленно вечереет. Здесь, в этой комнате, за этим столом звучали такие темы, что на половине смело можно ставить печать «совершенно секретно». Здесь раскрывались души и вскрывались сердца. Вспоминаю, как пришел сюда после последнего разговора с Сашей, в котором увидел все ее коварство. Тогда дома были только Кир и Леха. Столько матов, как в тот день, я слышал разве что от Риши, когда она впервые надела костюм сказочной принцессы.

– Я был у нее, – произношу приглушенно. – У Яси.

Кирилл убирает вилку от рта и внимательно вглядывается мне в глаза, но ничего не спрашивает.

– Теперь мы друзья с привилегиями, – дополняю, коротко поморщившись.

– Ох, черт… – напряженно выдыхает Кир.

– Угу.

– Но ты у нее ночевал.

– Да, она предложила остаться. А утром выдала мне зубную щетку, приготовила завтрак и познакомила с бабушкой.

– Ничего себе привилегии, – удивленно бубнит Кирилл. – Это же…

– Именно, – подтверждаю я, уверенный в том, что думаем мы об одном – обычным сексом по дружбе здесь и не пахнет.

– И-и-и… как тебе?

Опускаю взгляд и медленно качаю головой:

– Я одновременно и в ахере, и в восторге.

– Слушай, ну как будто все не так уж плохо, – задумчиво произносит друг. – Может, ты прав и ей просто нужно время. Главное, чтобы она…

– Не вернулась к своему бывшему, – заканчиваю я, снова вспомнив о Саше. – Там все вроде как решено. У него другая, ребенок на подходе.

– Серьезно? Жесть какая. А Яся как?

– С переменным успехом. Они десять лет были вместе…

– Десять лет?! – пораженно выкрикивает Кир. – Теперь понятно, почему ее так таращит.

– Вот именно. И я не хочу все это афишировать даже среди вас только потому, что, если… если ни фига не выйдет, будет неловко всем нам. Яся – сестра Карины, я работаю в ее студии. У всех сейчас и так головняков хватает, и я не хочу мусолить все это, пока мы сами…

– Понял, – твердо заявляет он. – Пока сами не разберетесь, я никому не скажу.

– Спасибо.

– Все серьезно, да? – Во взгляде друга больше нет ни капли обиды, лишь тихое волнение и совсем немного поддразнивания.

– Да, – мягко выдыхаю я.

– Надеюсь, она того стоит.

– Я тоже, – отвечаю без раздумий.

Горки костей растут на салфетках, тарелки пустеют. Кирилл расправляется с последним куриным крылом, а я снова смотрю на телефон. На часах почти семь, Яся должна уже заканчивать свой вечерний сеанс. Будет сильно странно, если я напишу ей? Спрошу, как все прошло?

– Спасибо за еду, мамуль, – дразнится Кирилл.

– На здоровье, сына, – так же весело отвечаю я.

– Какие планы на вечер?

– Да никаких особо.

– С Ясей увидеться не хочешь?

– Мы не договаривались. Не хочу перегибать.

– М-м-м… – тянет он задумчиво. – Я сейчас пойду встречать с работы Дашу. Хочешь со мной? Мы идем в кино, можно и Ясю позвать. Ну, по-дружески.

Я удивленно замираю, а Кир заговорщически мне улыбается. Так значит, у них с Дашей тоже что-то наклевывается.

– Да, мы неплохо общаемся, – сознается он, – но я не хочу пока ничего загадывать. И не хочу это обсуждать.

– Принято, – киваю я.

– Ну так что? Ты пойдешь? Как по мне, все в рамках приличия. В бар же мы все вместе ходили.

Бросаю еще один короткий взгляд на телефон. Сходить в кино вчетвером – звучит и правда неплохо. В конце концов, в дружбе с привилегиями должна быть и дружба.

– Ладно. Погнали, – отвечаю я, поднимаясь из-за стола.

Не тратя время на разговоры, быстро прибираемся на кухне, переодеваемся и выходим из дома. Кирилл по пути рассказывает мне последние новости от наших ребят. Коля с Толей уже влетели на штраф из-за разборок с гостем морского ресторанчика, но перебили его чаевыми. Риша оценила ритм и бурную жизнь в столице, а Лешка нашел общий язык с родителями Марины и с удовольствием ходит на рыбалку с будущим тестем. Закат окрашивает небо в яркие тона, вечерний ветер бьет в спину. Без четверти восемь мы уже стоим у дверей студии, и я вдруг осознаю возможный риск. А вдруг Яся откажется? Вдруг она не будет рада моему визиту?

Кир ободряюще подмигивает и распахивает дверь, пропуская меня вперед:

– Заходи давай.

Перешагиваю порог, за стойкой нас встречает Даша и лучезарно улыбается. Звучат короткие приветствия, а я осматриваюсь.

– Яся еще здесь?

– Да. В кабинете, – отвечает мне Даша.

– С клиентом?

– Нет, но… она там уже довольно давно.

Кир взглядом указывает на поворот в коридор, и я закатываю глаза, подчиняясь. Это, кстати, одна из причин, почему мне не очень нравится делиться переживаниями даже с близкими. Не люблю неуместные подсказки. Подхожу к двери тату-кабинета и ненадолго замираю. Внутри тихо, даже музыки не слышно. Стучу костяшками по дверному полотну и в следующую секунду слышу приглушенный голос:

– Закрой меня снаружи, Даш! Я еще здесь побуду!

– Ясь, это я, – произношу скованно, а в ответ тишина. – Можно войти?

Несколько секунд ожидания натягивают нервы. Интуиция подсказывает – что-то не так.

– Входи, – наконец-то раздается по ту сторону.

Открываю дверь. Яся сидит в кресле, держа в руках тату-машинку. Штанины ее легких брюк закатаны, вверх от ступней по голеням и бедрам тянутся фиолетовые следы от трансферной бумаги, а в черных глазах мучительное разочарование.