Почему нет?

Глава 17

POV Ясмина

По кухонному столу разложена косметика, кисти, спонжи и ватные палочки, павшие в бою во имя ровных стрелок. Сижу напротив окна, передо мной зеркало и телефон, на экране которого видна довольная мордашка сестры. У меня есть всего час на сборы, поэтому пришлось совместить два важных дела.

– Ну как? – спрашиваю я, глядя в камеру.

– Огонь! – отзывается Карина, развлекавшая меня последние двадцать минут рассказами о танцевальных мастер-классах и тусовках, которые ей удалось посетить в столице вместе с Владом, Стасом и Ришей. – Уверена, Яр оценит, как и его семейство.

– Прекрати это, – обрываю строго. – Мы просто друзья.

– Да-да. Бабушка так и сказала – у Яси появился очень милый друг, расхаживающий полуголым по ее квартире.

Закручиваю крышку на рассыпчатой пудре, прикладывая чуть больше силы, чем стоило бы, а Карина выжидающе смотрит на меня через экран. Не то чтобы я была сильно удивлена, бабуля никогда не отличалась излишней сдержанностью, и все-таки я пока не готова посвящать свое семейство во все тонкости наших с Ярославом отношений.

– Между нами ничего такого нет. Я серьезно. Он ночевал у меня как друг.

– Да? А чего ты ждешь? Он уже совершеннолетний, тебя не посадят, – хихикает сестра.

– Карина! – осуждающе произношу я. – Ну что за глупости? Где вообще видано, чтобы парень старшей сестры был моложе парня младшей?

– Да какая разница? Все, что я от тебя слышу последние две недели… Ярослав, Ярослав, Ярослав… Он тебе нравится, а судя по тому, как он с тобой возится… ты ему тоже.

– Не в том смысле, – продолжаю спорить я, а в памяти в противовес словам всплывают картинки сегодняшнего утра.

Теплые руки, легкий массаж в полудреме, чтобы меня разбудить. Я снова не смогла отпустить Ярослава домой, рассказ о детстве просто не оставил мне выбора. Точнее, я просто не хотела оставлять Яра одного. Злость при мысли о его отце в очередной раз сводит челюсть, будто я хлебнула хреновухи. Мерзкий, эгоистичный и расчетливый мужик. До сих пор не верится, что он додумался сказать своему ребенку в лицо, что тот нужен ему лишь для того, чтобы порадовать новую бабу. А слова Ярослава о том, что он к этому привык, и вовсе вывернули меня наизнанку. Как можно привыкнуть к тому, что ты не нужен людям, которые привели тебя в этот мир? Как можно смириться с тем, что ты безразличен тем, кто по определению обязан заботиться о тебе? Моя категоричность злобно скалит зубы на забившееся в угол принятие. Не хочу я такое принимать. Не стану. Ситуации могут быть какими угодно, но родитель не призвание и не должность, это данность, ноша, дар, кому как угодно. И если уж так случилось, от этой роли нельзя отказаться. Дети не должны страдать из-за ошибок взрослых. Не должны и все!

– Ты снова хочешь сказать мне, что он там в кого-то влюблен? – недовольно уточняет Карина.

– Так и есть, – твердо отвечаю я.

– И кто она?

– Не знаю. Он не говорил.

– Может, ее просто нет?

– Зачем ему врать о таком? – Я собираю косметику по столу и швыряю в косметичку. – Она есть. Просто они не могут быть вместе.

– Почему?

– Она уже в отношениях. Яр сказал, там без шансов.

Застегиваю молнию с резким жужжащим звуком и бросаю взгляд на экран, успев заметить, как брови сестры сводятся к переносице. Она молчит, глядя куда-то в сторону, а я настороженно замираю, почувствовав внутренний зов интуиции.

– Ты что-то знаешь? – спрашиваю, чуть понизив голос, ведь Влад с ребятами сейчас в соседней комнате их съемной квартиры.

Карина снова смотрит в камеру, мышцы на ее лице выдают неловкость.

– Я не уверена, но… Влад как-то говорил… – Наклоняюсь ближе к телефону, сердце стучит все тише, а Карина переходит на шепот: – Яр встречался с Ришей. Давно, еще в школе. Но это ведь не может быть она, да?

– Почему же? – глухо отвечаю я. – Вполне себе.

Легкие сводит, но я все-таки делаю глубокий вдох. Эта компания, Риша и ее пять гномов, было бы даже странно, если бы среди них ни разу не проклюнулись романтические чувства. Юность, дурость, гормоны, первая любовь. Если все так, то… это жестко. Влюбиться в подругу, начать отношения, расстаться и продолжить общаться, наблюдая, как она строит отношения с другим или другими. И это ведь похоже на Ярослава. Так благородно и рационально, без обид и ожиданий. В памяти всплывают его слова: «Дружить я умею».

– Ясь… – зовет Карина. – Слушай, это было черт знает когда… если бы он… ну-у-у… как бы они сейчас…

– Карин, а ты можешь осторожно узнать обо всем этом побольше? – прошу я, не обращая внимания на ее невнятное бормотание. Это всего лишь предположение. Возможно, говоря о влюбленности, Ярослав имел в виду совсем не Ришу, но и исключать такую возможность нельзя.

– Может, ты лучше сама у него спросишь?

– Спрошу, но не факт, что он захочет говорить об этом со мной, – отвечаю я, проверяя время, и резко встряхиваю головой. – Все, малышка, мне пора одеваться.

– Ясь…

– Все нормально. Если не получится, ничего страшного. Я позвоню тебе завтра. Ладно?

– Хорошо, – вздыхает она.

– Ребятам привет. Люблю тебя. Пока-пока!

– И я тебя…

Жму пальцем на экран, завершая звонок, и смотрю на свое отражение в зеркале, заводя мысленный диалог. Безответная любовь не самая приятная штука, а если тебе еще и приходится все время видеть человека, к которому ты испытываешь нежные чувства, с другим, то это и вовсе ужасно. Не много ли Ярослав на себя взвалил? А ведь выглядит таким счастливым и беззаботным. Ни о чем не жалеет, ничего не боится и не стесняется. Сколько во всем этом истины и искренности? Неприятное ощущение в груди нарастает, переходя из легкого дискомфорта в гудящую боль. Это сочувствие и что-то еще… колючее и острое.

Выпускаю воздух сквозь расслабленные губы и, оттолкнувшись ладонями от столешницы, поднимаюсь. Не знаю, получится ли действительно чем-то помочь Ярославу, но он уже столько сделал для меня, что будет глупо не попытаться. Вдруг мы похожи с ним больше, чем я думала? Вдруг ему тоже не хватает обычного человеческого тепла, когда не нужно просить, объяснять и подсказывать? Вдруг он понимает меня так хорошо лишь потому, что мое одиночество так схоже с его? Относись к людям так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Так ведь говорят? А что, если внимательность и доброта Ярослава – это банальное желание получить нечто подобное в ответ?

Прихватив мобильный, направляюсь в спальню, где на постели лежит несколько вечерних платьев, что влезли в чемодан, с которым я в последний раз уезжала от Сережи. Скорее бы уже забрать все свои вещи, ведь и без этого меня преследует вечная проблема женщин – нечего надеть. Сучья личность просит выбрать вишневое платье со спущенными плечами, девочка из зефирного замка загорается надеть голубое с летящей шифоновой юбкой, но я мечусь между шелковым жемчужным и узким черным.

Времени все меньше, и я решаю немного упростить себе выбор. Пара взмахов пальца по экрану телефона – и в динамике уже слышатся длинные гудки.

– Да? – отвечает на звонок Ярослав.

– Есть вопрос… – серьезно произношу я, продолжая рассматривать наряды.

– Если ты передумала, ничего…

– Я не об этом!

– Ладно, – настороженно говорит он. – Тогда в чем дело? Что случилось?

– В чем ты пойдешь?

– В каком смысле?

– Что наденешь? Рубашка, футболка? Я не могу выбрать платье.

Тишина на линии заставляет меня проверить, не сорвался ли звонок, а после я снова прижимаю мобильный к уху.

– Алло, Яр! Ты тут?!

– Да, – хрипло отзывается он. – Я-я-я… м-м-м… в рубашке, наверное.

– Цвет?

– Хочешь, чтобы мы сочетались?

– А ты против?

– Нет, – отвечает он куда резвее, чем раньше. – Рубашка черная. Но если что, у меня есть еще…

– Черная подойдет, – удовлетворенно киваю я. – Теперь я почти готова.

– Отлично. Буду у тебя минут через пятнадцать-двадцать.

– Хорошо. Целую, – бросаю бездумно и только в следующий миг понимаю, что именно сказала.

– Ага, и я тебя, – усмехается Ярослав и сбрасывает звонок.

Отвожу телефон от лица, вытаращившись на него с таким ужасом, будто он вот-вот взорвется. Жар приливает к щекам, сердце заходится в бешеном ритме. Через несколько секунд на экране всплывает оповещение о сообщении. Читаю текст, и каждая буква в нем с легкостью стирает все нервное напряжение.

Ярослав: Я знаю, что ты сказала это на автомате. Расслабься *поцелуйчик* смеющийся до слез смайлик*

Расплываюсь в глупой улыбке и быстро набираю ответ.

Ясмина: Все-то ты знаешь *поцелуйчик* *поцелуйчик*поцелуйчик*

Бросаю телефон на кровать и упираю руки в бока, опустив голову. В мыслях всплывает цитата из одного горячо любимого мною сериала: «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу».

Выхожу из подъезда в жаркий летний вечер. Легкий ветерок шелестит листвой деревьев, на детской площадке резвится малышня, но стоит мне взглянуть на парня, стоящего у такси, как я оказываюсь посреди пустыни, где сухой воздух забивает легкие. Ярослав в черном. Свободная рубашка не заправлена, широкие рукава заканчиваются на уровне локтей. На ногах легкие брюки и кеды. На левом запястье часы, на шее пара цепей из белого металла. Яркости добавляют лишь татуировки и внимательные зеленые глаза, в которых смелость и дерзость отлично уживаются с нежностью и добротой. Мама дорогая, роди меня обратно, пожалуйста, чтобы я могла взглянуть на все это как в первый раз.

Ярослав открывает заднюю дверь автомобиля, и я подхожу ближе, осторожно шагая по растрескавшемуся асфальту на высоких каблуках.

– Вау, – глухо произносит Яр и берет меня за руку. – Я был уверен, что ты будешь в белом.

– Тогда пришлось бы тащить тебя сразу в загс, – медленно качаю головой, продолжая его рассматривать. – Выглядишь шикарно.

– Это мои слова.

– Не жадничай.

– Черный тебе идет. Очень. – Ярослав многозначительно выгибает брови, скользя взглядом вниз по моему телу.

– Нам обоим, похоже. Мы прямо как мистер и миссис Смит.

– Давай только не будем никого убивать сегодня, ладно?

– Посмотрим.

Ярослав осуждающе кривится, но легкая ухмылка на его губах честнее. Он галантно помогает мне сесть в машину, закрывает дверь и через несколько секунд забирается в салон с другой стороны, усаживаясь рядом. Водитель выезжает со двора, мелкие камешки хрустят под колесами, а из кондиционера дует прохладным воздухом.

– Как настрой? – спрашиваю, повернувшись влево.

– Отличный, – отвечает Яр, поймав мой взгляд.

– Ты предупредил, что будешь не один?

– Да.

– Как меня представил?

– Близкой подругой.

– Хорошо, – медленно киваю я, заметив краем глаза, как он сжимает сцепленные в замок пальцы рук, лежащих поверх широко расставленных колен.

Каким бы спокойным и собранным Ярослав ни пытался казаться, все куда сложнее.

– Яр… – тянусь к нему и опускаю ладонь на его напряженные руки.

– Как там в студии? – перебивает он будничным тоном, но я не упускаю из вида резкую смену темы. – Даша смогла приехать?

– Я ей не звонила, Гарик меня подменил. Все хорошо, не волнуйся.

Он дергает уголками рта в подобии улыбки, и я крепче стискиваю его пальцы.

– Ясь, перестань, – ласково просит он и, ловко перехватив мою ладонь, тянет ее к губам. – Я в полном порядке.

Невесомый поцелуй тает на костяшках, и Ярослав вновь одаривает меня очаровательной улыбкой, за которой прячется что-то совершенно иное. Какой же он все-таки невероятный. Сильный, смелый, стойкий и чуткий. Прилив чувств, буйный и неукротимый, заставляет меня обхватить его ладонь обеими руками и сжать еще сильнее.

– Да, знаю. Это я немного волнуюсь, но теперь все уже хорошо. Ты ведь со мной, – отвечаю и опускаю наши руки на свое колено, сделав вид, что это нужно больше мне, чем ему.

Яр отводит взгляд и больше ничего не произносит, принимая от меня жест тихой поддержки. Отворачиваюсь к окну, за которым проносятся знакомые улицы родного города, залитые оранжевым светом. Сколько я уже здесь? Больше трех месяцев? От осознания пощипывает виски, заставляя полностью погрузиться в мысли. Ну надо же, а ведь все не так плохо. Местами, конечно, непросто, но местами хорошо, а моментами и вовсе прекрасно. Жизнь продолжается, я ее продолжаю. Что-то происходит, меняется, а что-то возвращается к базовым настройкам, после которых снова хочется верить в лучшее и ждать следующего дня. Мне есть чем заняться, в окружении появляются новые люди. Старые проблемы уже не так жалят, как раньше, их место занимают новые, и это тоже неплохо. Это не дает заскучать, не дает утонуть в горе и разочаровании. Поразительная штука – жизнь, со всеми ее оттенками и тайными закоулками. Совсем недавно я была уверена, что ничего интересного со мной уже точно не случится. Думала, что придется носить траур по разбитому сердцу и мечтам несколько лет, если не всю жизнь, но как же здорово я ошибалась. Несмотря на то что я сегодня в черном, вокруг слишком много красок.

– Почти приехали, – произносит Ярослав, когда водитель сворачивает на парковку рядом с крупнейшим банкетным залом нашего города.

Помпезное двухэтажное здание в классическом античном стиле с белыми колоннами и гипсовой лепниной растянулось перед небольшой площадкой из серой брусчатки. Недалеко от парадного входа стоят несколько солидных мужчин с сигаретами в зубах, кое-кто только шагает к широкой лестнице: нарядные женщины, девушки, дети. Катапульта в прошлое срабатывает до жути быстро. Белое платье, букет роз, кислое шампанское. Крики «горько!», музыка, рубашка Сережи, испачканная тортом.

– Ясь…

– Да-да, – произношу я, кивая несколько раз, и выпускаю руку Ярослава. – Идем.

Он, поблагодарив водителя, выходит из машины и ловит открытую мною дверь, неодобрительно нахмурившись.

– Ох, простите, мистер, – хихикаю я, опираясь на его протянутую ладонь. – Забыла, что вы джентльмен.

– Ничего. С возрастом многих память подводит, – подмигивает Яр, заставляя меня взять его под локоть, и следом получает легкий толчок бедром. – Ведите себя прилично, мадам. На нас смотрит весь свет нашего города.

– Кто твой отец вообще? Мэр, что ли? – спрашиваю я, шагая ко входу хорошо знакомого мне банкетного зала, вмещающего более пятисот гостей.

– Бери выше.

– Вор в законе?

– Нет, но и такие тут могут быть.

– Ты шутишь?

– Хотелось бы, – вздыхает Ярослав. – Мой отец нотариус, Ясь. Ну, официально.

– А неофициально?

– В детали меня не посвящали, – отзывается он, уводя меня все дальше.

Просторный холл наполнен прохладой и легким гомоном. За высокими распахнутыми дверьми с золотыми узорами виднеются круглые столы, накрытые белыми скатертями и заставленные блюдами, мелькают силуэты официантов и гостей. Прошлое зудит где-то на подкорке, но я сознательно его игнорирую. Не хочу вспоминать. Не собираюсь туда возвращаться.

– Ярик! – со стороны раздается булькающий бас. – Сколько лет, сколько зим!

К нам подходит полный мужичок, пуговицы на рубашке которого молили бы о пощаде, если бы могли, и широко улыбается, показывая белоснежные виниры.

– Здравствуйте, Евгений Константинович, – сдержанно отвечает Ярослав и вступает в светскую беседу.

Уже через несколько минут вокруг нас собирается небольшая группа мужчин и женщин, желающих поздороваться с блудным сыном. Ярослав представляет им меня, отвечает на повторяющиеся вопросы о делах и учебе, а я все сильнее злюсь, ловя их удивленные взгляды, говорящие о том, что никто не ожидал увидеть Ярослава здесь. Как мило…

– Думаю, нам пора внутрь, – говорю я, выкроив недолгую паузу в разговоре и, прижав к себе Ярослава, направляюсь в основной зал.

– Спасибо, – тихо произносит он.

– Не за что, – отвечаю шепотом.

Оглядываю озадаченные лица некоторых гостей, уже разместившихся за столами, и мне все сильнее хочется шагнуть вперед, раскинуть руки в стороны и закричать: «Хватит пялиться, мы не на выставке!»

– Помнишь наше кодовое слово? – спрашиваю я сквозь зубы.

– Скамейка?

– Угу. Если что… – Невольно осекаюсь, заметив, как на нас стремительно надвигается высокий мужчина в светло-сером костюме.

На этот раз Яр притягивает меня к себе, качнув локтем, и делает несколько шагов навстречу. Если бы я не была уверена в своей адекватности, то решила бы, что передо мной еще один Ярослав, выпивший зелья, прибавляющего лет тридцать к его двадцати годам. Овал лица, разрез глаз, линия губ, пропорции тела… такое сходство даже для близких родственников редкость. Тут никакой тест не нужен, чтобы понять – это отец и сын.

– Спасибо, что пришел, – сухо произносит именинник, протягивая Ярославу руку.

– Ага. С днем рождения, – идентичным тоном отвечает Яр, пожимая его ладонь.

– Это и есть твоя…

– Ясмина?! – Из-за плеча отца Ярослава выныривает девушка в нежно-розовом платье, вытаращившись на меня во все глаза.

– Жанна? – неуверенно прищуриваюсь, смутно узнав в ней одноклассницу. Она стала чуть крупнее, нос, наоборот, меньше, а волосы гуще и уж точно не такие желтые, как после обесцвечивания перед выпуском в девятом классе.

– Привет, Белая! Какими судьбами?! – заливисто хохочет Жанна и виснет на плече у своего мужика. – Леш, представляешь, мы с Ясей в одном классе учились до девятого, а потом она в колледж уехала. Вот так встреча, да?!

– Да, – безэмоционально отвечает он. – Рад знакомству, Ясмина. Я Алексей…

– Взаимно, Алексей, – произношу смело, решив, что называть по отчеству человека, который трахает мою ровесницу, глупо.

На его лице не проскальзывает ни единой эмоции, лишь взгляд тянется к Ярославу, но и он все такой же скупой и холодный.

– Усаживайтесь. Скоро начнется программа.

– Ярик, я хотела сказать… я-я-я… я благодарна, что ты согласился прийти. Мы с твоим отцом очень рады тебя видеть, – щебечет Жанна, кажется, вполне искренне, но я почему-то не могу избавиться от желания изо всей силы дернуть за ее наращенные патлы.

– И я рад. Спасибо, что пригласили, – отвечает Ярослав так мягко, что мне теперь хочется пнуть и его.

В сжатых губах Алексея угадывается подобие довольной улыбки. Правда, означает она скорее что-то вроде «все идет по плану», а не «как мило, что сынок решил почтить нас своим присутствием». Высший уровень лицемерия, который мне удалось повидать. Да им бы всем по башке настучать. Алексею ведь очевидно плевать на происходящее, Яр тоже не горит желанием находиться здесь. Так для кого этот цирк? Ах да, для Жанны. Но если она в него верит, то осталась такой же недалекой, какой я ее и помню.

– Ну, еще увидимся, – говорит Ярослав и разворачивается, накрыв мою руку, лежащую у него на локте, своей. – Тише, Рэмбо, расслабься. Ты мне сейчас кость сломаешь.

– Извини, – бормочу я и заглядываю в его лицо, вспомнив, что я, вообще-то, здесь в роли поддержки, а не вышибалы. – Ты как?

– Нормально, – ухмыляется он, искоса поглядывая на меня. Его глаза смеются, и я совсем не понимаю почему.

– Тебя что-то забавляет? – хмуро уточняю я.

– Да так, одна деталь… Жанна – твоя одноклассница, да? Вы дружили?

– Не особо.

– Мальчика не поделили?

– Какие мальчики? Она была круглой дурой. Считала, что космонавты видят ее из космоса, и говорила с ними, а как-то раз неделю таскалась с вареным куриным яйцом, рассказывая всем, что ждет вылупления цыпленка.

– Потрясающе, – тихонько посмеивается он.

– Ага. Обхохочешься. Знаешь, какая вонь в классе стояла на шестой день?

– Вообще-то, я не над этим смеюсь.

– А над чем тогда?

– Ты не оценишь.

Ярослав молча ведет меня к плакату с рассадкой гостей, стоящему на кованой золотистой стойке, и все сильнее распаляет мое любопытство.

– А вдруг, – заявляю смело и в следующий миг, кажется, догадываюсь и без объяснений. – А-а-а… ты думаешь о том, что вы с отцом спите с девушками одного возраста? Да?

– Только моя в сто раз лучше, – без раздумий бросает он, водя пальцем по списку.

Гордыня давит на плечи, заставляя их расправить, но в остальном я не подаю вида, скрывая то, как сильно льстят мне его слова.

– Как знать, – произношу нарочито незаинтересованно. – С Жанной ведь ты еще не спал.

– Боже упаси! – И снова его реакция сродни фейерверку в мою честь. – Вот, нашел. Наш стол – четвертый. Компания у нас так себе…

Оглядываюсь, рассматривая номера в цветочных композициях, и вдруг натыкаюсь на знакомую пару глаз, глядящих точно в нашу сторону.

– Да ладно? – шепчу я, окаменев.

– Что такое?

– Твой отец и правда полгорода здесь собрал.

Наблюдаю, как мама непонимающе хлопает ресницами, а папа медленно поднимается из-за стола.

– Яр…

– М-м?

– Кажется, нас ждет еще одно знакомство с родителями.

– Что? Ты о чем? – переспрашивает он и вертит головой по сторонам.

– Мои тоже здесь.

– Яся! – Папа размахивает рукой над головой, хоть я и без того прекрасно его вижу.

– Если хочешь, я могу сама к ним подойти, поздороваться и… – бормочу растерянно, но не успеваю закончить, потому что Ярослав уже шагает со мной на буксире в направлении дальнего стола.

Мама, одетая в темно-зеленое скромное платье, выпрямляет спину и с интересом приподнимает подбородок, а папа воодушевленно встряхивает головой и разводит руки в стороны, словно собирается схватить нас в охапку.

– Здравствуйте! – Ярослав говорит первым и протягивает правую руку моему отцу. – Я…

– Здравствуй-здравствуй! – широко улыбается папа, наклонившись и схватив его ладонь обеими руками. – Ты, вероятно, Ярослав. Мы о тебе наслышаны. Я Иван Михайлович, папа Ясмины. А это Эрика, ее мама и моя жена.

– Очень… очень… рад знакомству, – отвечает Яр под активную тряску рук и вежливо улыбается маме: – Добрый вечер, Эрика.

– Добрый, Ярослав, – ласково произносит она, кивая ему в ответ. – Мы и не знали, что с Ясей работает сын Леши. Ты так вырос с нашей последней встречи.

– Мы с вами уже встречались? Простите, я не…

– Это было давно, – хохочет папа, по-свойски похлопывая его по спине. – Тебе тогда было три или четыре. Неудивительно, что ты нас не помнишь.

Мои веки дергаются, будто во внутренней системе реакций что-то коротит, а эта троица продолжает болтать, хихикать и обмениваться любезностями как ни в чем не бывало.

– Яся, – обращается ко мне мама, и я резко дергаю головой, – чудесно выглядишь.

– Кхм… – прочищаю горло, – да, спасибо. И ты тоже.

Смотрим с ней друг на друга всего несколько секунд, но этого достаточно, чтобы каждая мышца в моем теле расслабилась, позволив выйти из оборонительной позиции. Это же мои родители, от них Ярослава защищать точно не придется.

– А за каким столом вы сидите? – спрашивает папа, энергии в котором сегодня что-то многовато. – Далеко?

– За четвертым, – отвечает Яр, указывая в сторону.

– Хм-м-м… – Папа смотрит на маму, а после на меня, почесывая гладковыбритый подбородок. – А может, сядем вместе? Если вы не против, конечно. Наша дочь такая неуловимая в последнее время, хоть здесь с ней поужинаем.

Ярослав поворачивается ко мне, ожидая ответа, но я не могу принять это решение в одиночку. Для него и без того сегодняшний вечер испытание, не хочу усугублять. Подступаю ближе и понижаю голос:

– Это совсем не обязательно.

– Я только за, – улыбается он, легонько сжав мой локоть, и оборачивается к отцу: – Нужно только найти, с кем поменяться.

– Сейчас все решим! – с энтузиазмом подхватывает папа, отступая.

– Я помогу! – Ярослав тоже срывается с места.

Перевожу взгляд на маму. Она касается пальцами кончика носа, прикрыв вишневые губы, но я все равно слышу ее приглушенный смех за тихой фоновой музыкой. Тяжело вздохнув, опускаюсь на место отца и упираюсь локтями в столешницу.

– Бабушка и вам уже сказок нарассказывала, да?

– А как же.

– Он мой друг, – произношу с нажимом. – И здесь я именно в этой роли.

– Мы так и поняли.

– Мам, я серьезно.

– Да и я не шучу, – степенно отвечает она.

– Тогда… что с папой? Откуда этот эмоциональный энерджайзер?

– Он выпил две чашки кофе перед выходом. Не хотел быть скучным стариком. А еще он по тебе соскучился.

– По-моему, у него просто зашкаливает давление.

– О-о-о, то ли еще будет. Он ведь еще ни стакана не пригубил, лучшее впереди, – выразительно произносит мама, заставив меня рассмеяться.

Вообще-то папа всегда был душой любой вечеринки, как, собственно, и мама. Они уж точно не самая худшая компания для нас с Ярославом на сегодняшний вечер, ведь в отличие от бабушки, которая тоже неплохо умеет налаживать связи и заводить знакомства, родители не страдают привычкой додумывать и лезть не в свое дело. Повезло еще, что бабуля с этим Алексеем не знакома. Если бы она была здесь, то день рождения быстро перерос бы в сватовство, а может, и сразу в свадьбу.

Смотрю на первый стол, вокруг которого Жанна носится за неуклюжей малышкой в розовом платье, украшенном лентами и розами. Неподалеку стоит и Алексей, с умиротворением поглядывая на них. Кислый привкус желчи появляется на языке, и я хватаю мамин фужер с шампанским, чтобы сделать пару внушительных глотков.

– Узнала Жанну Болотову? – спрашиваю я, прокручивая в пальцах хрупкую стеклянную ножку. – Мы с ней в школе учились.

– Да, узнала.

– Ему ведь пятьдесят… – Даже в моем шепоте слышится презрение.

– Возраст любви не помеха.

– А жена и ребенок?

– Ясь, – мама опускает ладонь на мое бедро, заставляя посмотреть на нее, – не заглядывай в чужие окна, домой опоздаешь.

Приоткрываю рот, опуская бокал обратно на стол, но так и не могу ничего сказать, потому что она права. Осуждение чужих поступков наделяет тебя несуществующим величием, но ни ты, ни кто-либо еще не может гарантировать твою абсолютную правоту. Быть идеально хорошим легко, когда все трудности жизни иллюзорны. Стыдливо отвожу взгляд, а мама покровительственно похлопывает меня по ноге.

– Девочки! Все улажено! – радостно объявляет папа, выдвигая один из свободных за столом стульев, и садится напротив мамы. – Мы теперь соседи. Надеюсь, вы не против.

– Вань, не переигрывай.

– А я что? Мы ведь…

Рядом с отцом опускается Ярослав, и я тут же отключаю слух, заглядывая в его глаза. Что там? Как он? Все точно в порядке? Он лукаво подмигивает мне и облокачивается на мягкую спинку. Уголки рта приподняты, поза раскрыта, но я слишком хорошо знаю, как он умеет притворяться. Выгибаю брови, задавая немой вопрос, а он опускает подбородок и смотрит на меня исподлобья. Секунда – и мои шея и грудь покрываются мурашками. Так и слышу его дерзкий тон: «Лучше бы ты волновалась из-за меня, чем за меня».

– Ярослав, ты что будешь? Полегче или покрепче? – дергает его папа, схватив бутылку виски.

– Я поддержу вас в выборе, – бодро отвечает Яр.

– А ты мне нравишься. Он мне нравится! – весело заявляет папа, наполняя их бокалы. – Пока не начались тосты за здоровье именинника, предлагаю выпить за знакомство и встречу!

– Согласен! – Яр тянется к шампанскому, чтобы налить его нам с мамой, а мы с ней переглядываемся, но без тревоги, а лишь с женским снисхождением.

Мужчины сегодня гуляют, а нам остается только присматривать за тем, чтобы не загуливались.

Празднование проходит шумно и бурно. Звенят бокалы, поют приглашенные артисты, звучат тосты. Ведущий расхаживает по залу с микрофоном в руках, проводя легкие интерактивы, чтобы гости не скучали, но за нашим столом и без того довольно весело. Папа с Ярославом мигом находят общие темы, да и мама не отстает. Болтаем, шутим, смеемся. Родители хвалят татуировки Ярослава, с интересом слушают рассказы о его учебе, друзьях и работе со мной. Не обходится и без воспоминаний моей свадьбы, что проходила здесь, но ни одна из историй не царапает, даже наоборот, курьезные ситуации становятся лишь смешнее: моя истерика из-за кривой фигурки на торте, разборки папы с двоюродным дядей Сережи, та ужасная песня, слепленная из частушек, что исполняли наши друзья, а конкурсы – просто мечта стендапера. И все так комфортно, гармонично и душевно, что теперь я вдвойне рада присутствию своих родных на этом празднике, ведь Ярослав, похоже, чувствует себя в нашей компании очень даже хорошо. Насущные проблемы блекнут, никакой неловкости и скованности, даже косые взгляды больше не имеют значения. Правда, идиллия длится не так долго, как хотелось бы. В какой-то момент ведущий подходит к нашему столу и останавливается рядом с Ярославом.

– А теперь тост от сына нашего многоуважаемого именинника!

Волнение сдавливает грудь, будто это мне сейчас придется произнести поздравительную речь для человека, принесшего слишком много разочарования в мою жизнь, а вот Яр абсолютно спокойно поднимается с места, принимая микрофон, и поворачивается лицом к первому столу, за которым сидят трое: изменщик, любовница и их дочь.

– Добрый вечер, дорогие гости! – уверенно заговаривает Ярослав, а у меня внутри все холодеет. – Для тех, кто не знает или все еще сомневается… да, я сын нашего многоуважаемого именинника. И я очень рад находиться сегодня здесь, видеть отца в окружении близких, нужных и любящих его людей, видеть его счастливым и довольным жизнью.

Мои пальцы, держащие бокал, сводит, но никто вокруг, кажется, не улавливает двойного дна его слов. Не знай я Ярослава лично, наверное, тоже ничего бы не поняла.

– Это ведь самое главное – быть рядом с теми, кому ты важен и дорог. Чувствовать их поддержку, знать, что ты не одинок. Пусть так будет и впредь, пап. Я желаю тебе именно этого. Чтобы ты и твоя семья были счастливы, а я буду счастлив и спокоен за вас.

Пара женщин за нашим столом умиленно мычат, неподалеку какая-то дама и вовсе смахивает слезы, а я дышу все чаще и чаще. Ярослав выходит из-за стола и шагает к отцу и его новой семье. Жанна вскакивает, точно у нее под задницей черти разводят костер, и вытягивает руку с бокалом, по-видимому, так и не заметив подвоха или просто не желая его замечать. Ярослав чокается с ней, а после с отцом. Стекло звенит по всему залу вперемешку с одобрительными криками, и только мы с родителями выпиваем молча. Сказанные Ярославом слова хорошие, правильные и действительно трогательные, но их истинный смысл скрыт под ржавчиной прошлого.

– Хороший парень, – серьезно говорит папа, потеряв свою беззаботную улыбку.

– Да, – тихо соглашается с ним мама.

– Не надо было ему сюда приходить, – цежу я, следя за Ярославом, что шагает к двери, ведущей в холл.

– Яся, – строго обрывает мама, напомнив, что за столом мы не одни. – Не хочешь проветриться?

Она стреляет взглядом в сторону выхода, активно намекая, что мне следует пойти за ним.

– Вы знаете, да? Знаете, что это за семейка? – тихо спрашиваю я.

Мама сурово поджимает губы, а папа делает еще один глоток, куда продолжительнее, чем предыдущий. Так вот откуда их неземное радушие? Не только из-за меня, из-за того, что Ярослав – мой друг. Смотрю сначала на маму, а после на папу, и гордость пробивается крыльями между лопаток. Как же я рада, что именно эти люди воспитали меня и вложили в голову все ценности и ориентиры не просто словами, но и своим примером. Благодаря им в моем мире родитель – это про покой и безопасность, а не про сделки и безразличие, но не всем так повезло.

– Скоро вернусь, – говорю я, поднимаясь, и уверенным шагом лавирую мимо столов.

Тороплюсь к выходу на улицу, но звонкий оклик настигает меня посреди холла:

– Ясь!

Останавливаюсь, стиснув зубы, и оборачиваюсь. Жанна спешит ко мне, покачивая округлыми бедрами. Ее кукольный образ режет глаз, как и невинный взгляд ничего не понимающей девочки, которая, на минуточку, уже сама мама. Желание схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть выкручивает запястья. Неужели она правда не понимает, что происходит?

– Все хорошо? Как тебе праздник? – спрашивает Жанна, хлопая пушистыми ресницами. – Еда вкусная? На столе всего хватает?

– Да, – хрипло отвечаю я, изо всех стараясь держаться в рамках приличия. – Все хорошо.

– О-о-о… отлично. – Она прижимает руку к груди и порывисто вздыхает. – Не представляешь, как я волнуюсь. Это наше первое официальное торжество вместе с Лешей. Ой, столько всего было, Ясь. Ты себе даже не представляешь, хоть сериал снимай.

Щеки стягивает изнутри. Выдавливаю из себя короткую улыбку, но уточняющих вопросов не задаю. Вряд ли мне понравятся ответы. Вряд ли Яр обрадуется, что я повыдергивала волосы его мачехе.

– А ты как здесь вообще? Вы ведь с Сережей, как я слышала, поженились. Где он? – продолжает щебетать Жанна.

– Мы… мы развелись. Недавно. Вот я и вернулась.

– Правда? Мне жаль, – удрученно произносит она, чем еще больше меня злит.

Интересно, матери Ярослава она бы так же сказала? Мне жаль, что твой муж ушел от тебя ко мне. Жаль, что он выбрал меня. Раскаленный сгусток обиды и ярости ползет вверх по горлу, и я вспоминаю Сережу и его Иру. Она тоже считает, что их история похожа на сериал? И какая в нем роль у меня? Бывшая мегера жена, которая делала ее мужика несчастным и выжимала из него все соки? А она, конечно, распрекрасная кудесница и волшебница, спасшая его из темницы отчаяния? Наверняка именно так Ира и думает, ведь каждый считает себя главным героем, а они по определению не могут быть плохими. Все злодеи остаются таковыми, только если это не их история.

– И как ты? Ясь, если тебе нужно с кем-то поговорить… – Жанна участливо заглядывает мне в глаза. – Мы давно не общались, но можем встретиться как-нибудь…

– Я в порядке, – отрезаю сухо, и с лица Жанны вдруг сходят все краски наивной жизнерадостности.

Она отворачивается, закусив нижнюю губу, поджимает тонкие пальцы на руках и неспокойно дергает шеей. Приглядываюсь внимательнее и вижу уже совсем не дурочку.

– Осуждай меня сколько хочешь, ты не первая, – мрачно произносит Жанна и вновь смотрит на меня воинственно и серьезно. – Но если ты думаешь, что я буду оправдываться за собственное счастье, то ошибаешься.

Не нахожусь с ответом, получив точный удар под дых, а Жанна быстро возвращает себе беззаботную маску, глядя поверх моего плеча.

– Школьные годы вспоминаете? – рядом раздается насмешливый голос Ярослава, и я чувствую его крепкую грудь, прижимающуюся к моей спине.

– Типа того, – оживленно отвечает ему Жанна. – Ярик, твой тост… это было чудесно. Правда. Твой отец, конечно, не скажет тебе лично, но, поверь, для него все это очень важно. Понимаю, у нас все непросто, но еще раз спасибо, что пришел. Я… мне так… мы…

– Жанна, – добродушно обрывает ее вымученный монолог Ярослав, – не стоит. У меня к тебе нет никаких претензий и никаких обид.

Ее глаза блестят, а подбородок морщится, и я в очередной раз поражаюсь умению Ярослава найти ровно те слова, которые, как тот распиаренный сверхпрочный скотч, залепят любую пробоину. Так точно и тонко, что не прикопаешься. Жанна хочет прощения и одобрения от сына Леши только для себя, чтобы было слаще спать на дорогих простынях рядом с мужчиной, которого она забрала с прилавка уже купленных кем-то товаров. Похоже, совесть у нее все-таки есть. Не то чтобы это заставило меня оправдать ее, но факт остается фактом.

– Спасибо, – лопочет она. – Спасибо тебе.

– Пожалуйста, – произносит Яр, и его рука скользит по моей, обхватывая ладонь.

Делаю глубокий вдох, мысли проясняются. Мы так привыкли клеймить всех неугодных и неудобных, что забываем о таком простом и важном. Каждый человек стремится лишь к одному – к счастью, а иногда пути к нему ведут через такие дебри, что страшно представить. Так, может, Ярослав прав? Какой смысл лезть в чужие дебри, когда у тебя впереди свои? Зачем становиться для кого-то злодеем, если можно стать всего лишь эпизодическим персонажем, сосредоточившись на своей истории? Алексею уже не вернуть того времени с сыном, что он пропустил, даже если Жанна бросит его в следующую секунду. Упущенные возможности навсегда остаются пустой точкой на отрезке времени. Нельзя вернуться, нельзя закрасить. Да и нужно ли? Не всегда.

– Ну, – встряхивает волосами Жанна и часто моргает, чтобы просушить ресницы, – мне пора возвращаться к гостям.

– Жанна, – останавливаю ее я, сжав руку Ярослава еще сильнее, ведь то, что я собираюсь сказать, совсем не для нее, а только для него. – Никаких осуждений. Если ты счастлива, это прекрасно.

Она кивает, улыбнувшись мне с благодарностью и облегчением, и уходит, вернув себе облик веселой куклы. Поворачиваю голову, чувствую запах сигаретного дыма и терпкого виски, а еще вижу тихую безмятежность в зеленых глазах.

– Быть хорошей и понимающей так скучно. Как ты с этим живешь?

– Ищу развлечения в другом, – отвечает он, прижавшись ко мне чуточку теснее. – Ты отлично сыграла. Спасибо.

– Может, я искренне. Как и ты.

Дьявольская ухмылка растягивает его губы, лишь подтверждая, что мы с ним – неплохая команда. Алексей хотел порадовать молодую суженую, и мы с Яром это устроили, подарив ей немного лживого принятия. Хорошо, что Жанна все такая же дурочка. Сегодня она наверняка будет упорно благодарить своего любимого, а он в свою очередь вернет сыну машину и не откажется от остальных плюшек, которые пообещал. Это победа.

– Может… – мой шепот становится жарче, ведь лицо Ярослава так близко, а крепкие бедра упираются в мою поясницу, – уйдем отсюда?

– Уже? Мы еще не пробовали торт.

– Ты хочешь торт? – уточняю недоверчиво.

– Угу, – лукаво улыбается Яр и облизывает губы. – А еще дядя Ваня меня ждет, да и Эрика танец обещала.

– А как же я?

– С тобой тоже потанцую, если будешь хорошо себя вести.

– Эй! Я отлично себя веду!

– Ну разумеется, моя игрушечная защитница. Половина гостей завтра загнется от твоих проклятий, – смеется он, перехватывая мою руку, и тащит за собой обратно в банкетный зал.

– Так им и надо, – бурчу я, а после не могу сдержать улыбки, потому что мне нравится роль злой колдуньи, если дело касается тех, кто мне важен.

Время переползает за полночь. Большая часть гостей собирается по домам, и наша компания тоже решает покинуть торжество, быстро распрощавшись с хозяевами. Минуем банкетный зал и отходим к дороге, где уже ждет одно из двух заказанных такси. Принимаю крепкие объятия от отца и трепетные – от матери, а после закатываю глаза, наблюдая, как папа трясет руку Ярослава, бурно прощаясь.

– Я так рад был познакомиться, Ярик!

– И я тоже, дядь Вань!

– Отлично посидели!

– Согласен!

– Приходи как-нибудь в гости!

– Обязательно!

– И если что-то будет нужно, звони, не стесняйся!

– Конечно! И вы тоже!

– Да-да, как надумаю набить себе татуировку, сразу к тебе! – хохочет папа, дергая Ярослава за руку, и обнимает, с силой хлопая его по спине.

Эти двое за последние три часа так сроднились, что я теперь даже не знаю, как их разлепить. Разве что нам с мамой нужно взять по бутылке виски для приманки и пойти в разные стороны. Умоляюще смотрю на нее, и она тут же вступает в бой.

– Вань, садись уже. Водитель ждет. – Ее тон не терпит возражений, и папа наконец отпускает Ярослава и посылает мне воздушный поцелуй, прежде чем забраться на заднее сиденье машины.

– Доброй ночи, дети, – говорит мама, отступая к двери автомобиля, и смотрит на нас по очереди так, как может только она – обнимая сердце и успокаивая душу.

Машу на прощание, а Ярослав подает ей руку, помогая сесть, и закрывает дверь. Такси отъезжает, оставляя нас вдвоем, и Яр достает мобильный из заднего кармана брюк.

– Твое тоже скоро будет, – бормочет он, слегка покачиваясь.

– Ты хотел сказать – наше, – поправляю, шагая к нему.

– Сегодня мне лучше пойти домой.

Он смотрит вниз на темный асфальт. За спиной слышатся звуки музыки, а мое сердце бьется все тише, потому что я натыкаюсь на незримую преграду между нами, которой не было еще пару минут назад.

– Яр…

– Все нормально, – перебивает он, смазанно моргая. – Мне просто нужно проветриться.

– Дай-ка сюда. – Я забираю у него телефон.

– Ясь…

– Ш-ш-ш… – отмахиваюсь, меняя адрес в приложении. – Окно тебе открою, вот и проветришься.

– Но…

– Без «но». Хочешь домой – отвезу домой. Ты не пойдешь пешком, тем более один.

Он широко распахивает глаза, подняв голову, но не успевает ничего возразить, потому что свет фар его ослепляет. Обхватываю Ярослава, заставляя отойти от края тротуара, и с трудом удерживаю нас обоих на ногах. Я знала, что он пьян, но не понимала насколько. Хотя удивительного здесь мало, он пил наравне с папой, а его на моей памяти еще никто не сумел переплюнуть в количестве принятого на грудь. Довожу Ярослава до машины и, прижимая его к своему боку, открываю дверь.

– Не упрямься. Доставлю в лучшем виде.

– Ясь, я в хлам. Не стоит тебе на это смотреть.

– Ты стесняешься меня, что ли? – удивленно спрашиваю я.

– Не хочу разочаровать, – произносит он серьезно, и я чудом сдерживаюсь, чтобы не поцеловать его прямо сейчас на глазах у остатков друзей и знакомых его отца.

– Это невозможно, – отвечаю без тени сомнений. – Будь хорошим мальчиком и дай мне о тебе позаботиться.

– Я весь вечер был хорошим мальчиком.

– Значит, еще десять минут потерпишь, а потом можешь быть каким угодно.

Он зажмуривается, втягивая щеки, и громко щелкает языком.

– Зря ты это сказала. Кажется, у меня встал.

– Ну вот он пусть постоит, а ты садись уже, – хихикаю я, подталкивая его вперед.

Ярослав глубоко вдыхает и опускается на заднее сиденье. Захлопываю за ним дверь, обегаю машину и тоже забираюсь внутрь. Водитель уточняет адрес и, получив подтверждение от меня, трогается с места. Яр сидит с закрытыми глазами, запрокинув голову, а я с каким-то странным упоением наблюдаю, как свет проносящихся мимо фонарей бликует на его лице и шее. И я не знаю, как это объяснить. Возможно, я тоже слишком много выпила сегодня.

Проходит еще несколько минут, в салоне автомобиля царит молчание. На очередном повороте нас немного покачивает, и Яр сползает по сиденью вбок. Ловлю его и позволяю улечься к себе на колени, касаюсь затылка и поглаживаю колючие короткие волосы. Сегодняшний вечер мог стать настоящей катастрофой, полной скандалов, разборок и ссор, но благодаря этому сильному парню все ушли без тяжести на сердце. Его отец, Жанна, гости… все они получили то, что хотели. Жаль только, что счет оплатит только Ярослав.