Почему нет?

Глава 23

POV Ясмина

Провожаю последнего клиента вежливой улыбкой, но как только за ним закрывается дверь, опускаю голову и опустошенно вздыхаю. Ну и денек. Я даже не знаю, чего хочу больше: чтобы он поскорее закончился или чтобы он не кончался никогда, потому что вместе с ним мне придется попрощаться еще кое с чем. Поворачиваю голову, глядя на проход, что ведет к тату-кабинету. Ярослав сейчас там, наводит порядок после сеанса. За весь рабочий день мы перебросились разве что парой фраз, и это еще больше убеждает в том, что Яр меня избегает. Я ему в тягость. И наша дружба с привилегиями тоже.

– Ясь, ну я погнал, – говорит Дэнчик, выходящий из парикмахерского зала, и шагает к администраторской стойке.

– Ага. До завтра, – отвечаю я.

– У тебя все хорошо? – спрашивает он, нахмурившись. – Ты какая-то… замученная.

– Не выспалась просто. Сегодня лягу пораньше.

– И масочку сделай.

– Обязательно, – послушно киваю, не в силах вести активный диалог.

Дэнчик игриво подмигивает мне, а затем покидает студию. Ну вот и все. Теперь нас здесь лишь двое – я и Ярослав. Закусываю щеки изнутри, собираясь с мыслями. Я и правда почти не спала прошлой ночью, ковырялась в себе и обдумывала речь, достойную рыцаря. Не уверена, что у меня хватит словарного запаса, но я хотя бы попытаюсь отплатить Ярославу за все, что он для меня сделал.

Выхожу из-за стойки и закрываю входную дверь на внутреннюю защелку. Расшалившиеся нервы подбрасывают в голову маньячные мысли о прощальном сексе как в сериалах, но я выпускаю против них ментального батюшку, что неодобрительно мотает головой и уверенно разгоняет их золотым кадилом. Вот так-то лучше. Хоть раз из нас двоих я должна взять на себя роль взрослой.

Прихватив планшет, тихой поступью подкрадываюсь к тату-кабинету, набираю полные легкие воздуха и открываю дверь. Ярослав стоит у комода и мягко толкает один из ящиков, закрывая его. Всматриваюсь в спокойный профиль, на душе уже не просто кошки – львы с острыми когтями. Я так соскучилась по его улыбке, по хитрому взгляду, от которого у меня сбивается дыхание, по этим рукам в татуировках. Я слишком к нему привыкла, чересчур привязалась. Так не может больше продолжаться.

– Я почти закончил, – приглушенно говорит Яр, не глядя на меня.

– Примешь еще одного клиента? – спрашиваю я, проходя в кабинет, и закрываю за собой дверь.

– Сегодня?

– Сейчас.

Он медленно поворачивается в мою сторону, и я выдавливаю слабую улыбку, смущенно приподнимая плечи.

– Конечно, – кивает он и вновь открывает ящик комода. – Выбрала эскиз?

– Да.

Направляюсь к принтеру и распечатываю на трансферной бумаге небольшой рисунок, при взгляде на который теплеет в груди. Это тату точно будет много для меня значить. Возможно, даже слишком, но я хочу запомнить все таким, как было. Запомнить нас.

Яр молча готовит инструменты, обрабатывает кресло антисептиком и набрасывает поверх одноразовую простынь.

– Где… – начинает было он, но осекается, заметив, что я уже стягиваю штаны.

– На бедре, – произношу сипло.

Слабыми пальцами удерживаю резинку брюк, обнаженная кожа покрывается мурашками, а давление в груди усиливается. Переступаю с ноги на ногу, избавляясь от штанов, а Яр опускает голову, продолжая методично собирать тату-машинку. Обида солью щиплет в носу, но я не даю ей взять верх и забираюсь в кресло. Мы ведь даже парой не были, чего еще я ждала?

– Цветная краска нужна? – спрашивает он.

– Да, зеленая.

– Какая из?

– Луговая.

Обезжирив нужный участок кожи, я наношу гель и прикладываю листок, чтобы перевести эскиз. Через пару секунд на левом бедре, точно на уровне опущенной ладони, остается фиолетовый след в виде крошечного рыцаря с пушистым пером на шлеме. Ярослав возвращается к креслу с пузырьком краски в руках, и мышцы его лица коротко сокращаются, когда взгляд опускается к моей будущей татуировке.

– А принцесса где? – Его голос кажется удивленным.

– Спасена.

Брови Ярослава приподнимаются, но он так и не смотрит мне в глаза и больше ничего не спрашивает. Берет салфетки и аккуратно проталкивает их края под резинку моего белья, чтобы не испачкать, затем накрывает мои бедра одноразовой простыней, садится на табуретку и принимается регулировать ее по высоте.

Сердце тоскливо сжимается. Мне невыносимо видеть Ярослава таким. Отстраненным и холодным. Тихим и безэмоциональным. Наблюдаю, как он меняет перчатки, зацепившись за слово, набитое у него на запястье, – судьба. Яр ведь любит другую или ждет кого-то еще, нового, особенного. Он и так потратил на меня кучу времени, хотя был совсем не обязан. И правда рыцарь. Жаль, что не мой. Ну хоть частичку я себе все-таки оставлю и навсегда запомню то, чему он меня научил. Сражаться должны за тебя, а не с тобой. Именно это я и попытаюсь отыскать в своих будущих отношениях.

– Зеленым перо? – уточняет Яр.

– Да.

– Готова? – Он заносит палец над блоком питания.

Я молчу, и ему все-таки приходится посмотреть на меня. Мои ресницы дрожат, грудь приподнимается и опадает на тяжелом вздохе.

– Если сомневаешься… – преступно ласково произносит Ярослав.

– Нет, – перебиваю резво.

Кабинет заполняет треск работающей тату-машинки. Яр склоняется над моим бедром и немного натягивает кожу пальцами свободной руки. Задерживаю дыхание в ожидании боли, но ощущения куда терпимее, чем я предполагала. Чувствую лишь дрожь и покалывание, что не идет ни в какое сравнение с тем, что по-настоящему меня волнует.

– Ты как? – интересуется Ярослав, набирая еще краски.

– Нормально.

– Хорошо. Тогда продолжим.

А он и правда поднатаскался. Не дергается, не тормозит. Линии четкие и ровные. Ну хоть чему-то я его научила. Хотя даже здесь моих заслуг не так уж много. Похоже, Ярославу легко даются все виды девственности.

Минуты бегут, и мой личный рыцарь обретает все более четкую форму. А вот тот, что стал его прототипом, мучительно сдержан и спокоен.

– Яр, – зову я, уже совсем привыкнув к дискомфорту. – Нам нужно поговорить.

– Да, – отзывается он, сосредоточенно выводя детали доспехов. – Мне тоже нужно сказать тебе кое-что.

– Пропустишь даму вперед? – нервно хихикаю я, пытаясь пошутить, но сама себе не верю.

– Ну разумеется. Я слушаю.

Откидываюсь на спинку кресла и склоняю голову. Ярослав всецело погружен в работу, и это, наверное, хорошо. Так он не заметит, если я где-то проколюсь, но стоит поторопиться, мы почти закончили.

– Ты сдержал свое обещание. А значит, и мне пора сдержать свое, – медленно проговариваю каждое слово, что так тщательно подбирала этой ночью.

Дорожки надутых вен бугрятся на коже рук Ярослава, покрытой темными узорами. Стрекотание машинки бьет по ушам, разгоняя мое сердцебиение.

– Мы больше не можем дружить.

Сказанные мной слова повисают между нами на несколько секунд, а затем я выдаю заготовленную речь как на духу, чтобы не струсить и не передумать.

– Я очень тебе благодарна. Правда. За все. Ты вытащил меня, буквально помог встать на ноги, показал, что жизнь после развода существует. Это очень много для меня значит, но я понимаю, что ты не можешь водить меня за ручку вечно. У тебя есть своя жизнь, свои дела. Тебе нужно строить нормальные отношения, в конце концов! Если что, о работе не волнуйся. Я собираюсь взять второго админа, у нас с тобой будут разные смены и… ну, мы не будем слишком часто пересекаться. А там, дальше, когда я… я… – голос дрожит, влажная пелена застилает взгляд, но я не сдаюсь и продолжаю: – Когда я успокоюсь, возможно, мы… мы сможем общаться…

– Ясь… – Ярослав выключает тату-машинку и поднимает голову, – ты чего?

Он выглядит таким напуганным, что мне становится жутко стыдно. Закрываю лицо руками, но град из слез не получается контролировать.

– Ничего. Все нормально, не обращай внимания. Бей дальше.

– Но…

– Бей! – приказываю, желая скрыть одолевающее меня отчаяние.

Он же сейчас снова начнет жалеть меня. Снова будет вынужден быть хорошим и чутким.

– Сначала успокойся. – Тревога в его голосе вкупе с ломающей кости нежностью вскрывает грудь наживую.

– Я в порядке!

– Вообще нет.

– Добей татуировку!

– Объясни, что…

– А то ты сам не знаешь! – вновь срываюсь на крик.

– Да откуда мне знать?! – так же резко отвечает он и переходит на сбивчивый бубнеж, словно речь не успевает за его мыслями: – Ты, очевидно, бросаешь меня, но я не понимаю, почему тогда… почему ты… так расстроена?

– Потому что это случилось. – Я обессиленно опускаю голову, растирая слезы по щекам, и с губ срывается пара грязных ругательств. – Не думала, что будет так трудно.

– Что «это», Яся? О чем ты говоришь?

– То самое, Яр. Самое страшное.

– Боже, прошу, скажи нормально… – Он жмурится и дергает шеей, будто ему ужасно неуютно. – Я не понимаю, о чем ты. Что я сделал?

– Ничего. Ты ни в чем не виноват. Это все я. Яр, добей тату. Пожалуйста, – жалостливо прошу, шмыгая носом. – Добей, и я все объясню.

– Ладно, – отвечает он, нервно встряхнув головой.

Проходит еще несколько минут под ритмичный треск. Яр заканчивает работу, вытирает разводы краски с моей ноги и заклеивает свежую татуировку заживляющей пленкой. Провожу пальцами по рисунку рыцаря, сердце трепещет, а губы растягиваются в слабой улыбке. Я даже не думала, что снова смогу все это почувствовать. Что во мне осталось еще столько любви. Здорово, что она не заканчивается на одном человеке. Не заканчивается даже после того, как тебя растоптали. Она приходит снова, когда не ждешь, другая, чистая и свежая, и в этом ее главная прелесть. Ты можешь выбирать людей, которых хочешь любить. Можешь искать знакомств или не искать. Можешь делать вид, что полностью контролируешь свою жизнь, прикрываться страхами, сомнениями, принципами, но в конечном итоге – любовь сама тебя выбирает. Только вот элемент лотереи никто не отменял. Не факт, что она окажется взаимной.

– Очень красиво. Ты молодец, – произношу я, поглаживая выпуклые линии.

– Спасибо, – сухо бросает Ярослав. – Теперь ты объяснишь, что…

– Я влюбилась в двадцатилетку, – печально усмехаюсь и нерешительно поднимаю взгляд.

– И-и-и… – темные брови ползут вниз, зеленые глаза заволакивает тенью, – кто он? Я его знаю?

Не считаю нужным отвечать, просто продолжаю таращиться на него. Где же его любимое «очевидно»? Он читал меня все это время без проблем, сегодня-то что случилось? Яр вдруг моргает и меняется в лице: черные зрачки расширяются, губы приоткрываются. Дошло наконец?

– Слушай, я понимаю, что все это неудобно, – тараторю, намереваясь поскорее его успокоить. – Ты так не планировал, я сама не планировала. Но выход есть. Я все придумала!

Он непонимающе морщится и медленно стягивает перчатки, будто я держу его на прицеле, угрожая пристрелить при малейшем резком движении.

– Яр, тебе не нужно переживать. Я справлюсь. Ну, постараюсь. – Мысли путаются, стук сердца разгоняет их по углам, но я не оставляю попыток высказаться. – Ты… мы… Так, сейчас. Дай мне секунду.

Прикрываю глаза на мгновение, а когда открываю, Яр уже стоит, швыряя перчатки на верхний ярус этажерки.

– Я правда не хочу доставлять тебе проблем, – выдавливаю уже не так смело, потому что перемена в его настроении немного пугает. Похоже, ствол теперь у него. – И я понимаю, что ты… ну-у-у… помню, что у тебя уже есть… и-и-и… в общем… мы же, типа, взрослые, да? Нам не обязательно впадать в истерию, верно? Меня наверняка скоро отпустит. Мы просто заигрались. Я заигралась. Но, если что, я ни о чем не жалею. И не хочу, чтобы ты волновался о том, как я себя чувствую. Может, я скоро кого-нибудь встречу. Даже готова сходить на пару свиданий. О! А еще обещаю не вмешиваться, если и у тебя вдруг кто-то появится, но, если не сложно, лучше пока не афишируй такое при… мне, – беззвучно договариваю, потому что Ярослав угрожающе наклоняется к моему лицу, вцепившись рукой в подлокотник.

Ну что не так? Я же стараюсь минимизировать ущерб. Для нас обоих, между прочим, стараюсь! Я вообще придумала все это только благодаря вопросу: «Что сделал бы на моем месте наш мудрый и великодушный Ярослав?». Уж он-то точно должен понимать, о чем я говорю.

– Эй, ты чего? – упираюсь ладонью в его грудь.

В ответ молчание, а давление на мою руку все растет.

– Ты вообще слышал, что я сказала?

– Не понял ни слова с момента твоего признания, – одурманенно отвечает Яр.

Смыкаю губы, впадая в ступор. Ярослав склоняет голову, опуская взгляд, а под моей ладонью бьется его большое сердце. Сильно. Резко. Быстро. Жар проступает на коже моих щек и стекает по шее к груди, где пылает огромный костер, через который прыгают демоны вместе с ангелами. Быть не может… их слишком много… там не только мои…

– Яр? – зову взволнованно, подаваясь вперед.

– Да, – хрипло отзывается он. – Я в том же положении, что и ты.

– Но… ты ведь… ты… – мямлю я, не в силах поверить. – Ты ведь сказал, что между нами ничего…

– Я же обещал, что не изменится.

– А как же та девушка?

– Ясь, ну ты серьезно? Нет у меня никакой другой девушки. Я выдумал это только для того, чтобы ты меня подпустила. Чтобы тебе было комфортнее.

– Так ты соврал?

Дрожь расползается по моему телу, туман из головы улетучивается, оставляя лишь мягкое сияние рассвета совершенно новых ощущений. Так возрождается надежда.

– Получается, что так.

– И о чем еще врал?

Его глаза находят мои и неспешно отдаляются, но я хватаю Ярослава за ворот футболки, удерживая на месте.

– О чем еще? – повторяю с нажимом.

– Я никогда не хотел просто дружить с тобой, – сознается он, и меня прошибает холодным током.

– Никогда? – переспрашиваю с недоверием.

Он медленно мотает головой, и та самая очаровательная улыбка, лишь немного тронутая печатью грусти, появляется на его губах.

– Ты понравилась мне с самого начала. Так что, говоря, что между нами ничего не изменилось, я не совсем врал.

– С какого именно начала? С того, когда ты провожал меня пьяную в день рождения, или с момента, как устроился в студию?

– Ты это помнишь? Тот вечер. – Он опасливо прищуривается.

– Нет, но на следующее утро я нашла в студии носки со стельками. Вряд ли так много кто делает.

– Надо было все-таки забрать их.

– Почему ты не сказал, что мы уже знакомы?

– Потому что… – его взгляд практически кричит о том, чего я так желала, – ты попросила. Ясь, девушка, в которую я безответно влюблен сейчас, – это ты.

Судорожно глотаю вдох и медленно разжимаю пальцы, но не для того, чтобы отпустить Ярослава. Безответно влюблен он, как же. Черта с два я теперь его отпущу. Обхватываю его за шею, вжимаясь носом в чуть колючую щеку и вдыхаю запах, что успокаивает всего за несколько коротких мгновений. Он сражался за меня. За меня, а не со мной. Ждал, пока я восстановлюсь. Ждал взаимности.

– Прости, – шепчу у его уха, глаза вновь щиплет от подступающих слез. – Прости меня.

– Не надо, не извиняйся. – Его руки опускаются на мою спину, легонько поглаживают и прижимают все крепче.

Свешиваю ноги с края кресла, Ярослав оказывается точно посередине. Вот теперь обниматься куда удобнее и гораздо приятнее. Я за эту неделю чуть с ума не сошла, а он… Стоит только подумать о том, как Яр чувствовал себя все это время, пока я сидела на вершине башни из перин, которую он сложил для меня, становится жутко совестно. У меня было всего семь дней мучений, а у него куда больше.

– Нет, я должна извиниться, – настаиваю, не собираясь опускать этот момент. – Боже, это наверняка было ужасно. И ты все это время… а я… с этой дружбой вонючей, обещаниями… Ты должен был рассказать мне раньше!

– И что бы ты сделала? М-м? Что ты сказала бы мне, признайся я, скажем, недели три или четыре назад?

Уже собираюсь ответить, но голоса нет. Не хочу ему врать. Не могу. В этом нет смысла, когда правда на поверхности.

– Вот видишь, – снисходительно произносит Яр.

– Прости… – жалкий скулеж срывается с моих губ.

– Тихо-тихо. Я же сам подписался. Ясь, я знал, на что иду. И все было не так уж плохо. Ну, не всегда. Похоже, ты была права, я и правда в какой-то мере мазохист.

– Больше нет, – произношу твердо. – Уж я за этим прослежу.

– За чем?

– За тобой.

– Что это значит?

– То, что теперь моя очередь тебя добиваться.

– Добиваться? – усмехается он, касаясь горячим дыханием моего виска. – Или добивать?

Тепло сменяется холодом. Неспеша отстраняюсь, а Яр устало поднимает ресницы. Он вымотался, и это я виновата. Он был нашей главной тянущей силой, а я – сопротивлением.

– Мне все еще двадцать, Ясь, – говорит Ярослав обреченно. – И я знаю, что это совсем не тот тип парня, который ты себе представляешь для счастливых отношений.

Слова горькие, но предельно честные, а оттого имеют куда больший вес, чем все остальное. Догадываюсь, откуда в Ярославе эта неуверенность, и внутренне содрогаюсь от ужаса. Это я взрастила ее своими бесконечными рассуждениями о возрасте и опыте, а еще рассказами о прошлых отношениях и видением новых. Переложила из своей головы в его убеждение в том, что мы не подходим друг другу. Но я больше так не считаю. Не теперь. За последние месяцы мы столько прошли, и не было ни секунды, когда бы я засомневалась в нем, ни мгновения, когда бы мне хотелось видеть рядом кого-то другого. Облизываю губы и наклоняюсь, обхватывая руками его затылок.

– Тебе почти двадцать один, – исправляю, глядя на его губы, уголки которых едва заметно приподнимаются, но этого мало. Я хочу, чтобы он понял, кем стал для меня. Хочу стереть в порошок все сомнения и предрассудки по поводу нас двоих. – Яр, дело совсем не в возрасте. Дело в тебе. Совершеннолетний, и на том спасибо. Ты ведь… ты… Я не думала, что такие люди вообще бывают. В которых невозможно сомневаться. Которым можно доверить самое ценное. Которыми восхищаешься каждый день все больше.

– Как милыми щеночками? – Он не выпячивает это, но я чувствую его обиду и могу ее понять.

– Нет. Конечно нет. Ты уже не щенок. Скорее, крепкий молодой пес, полный сил и энергии.

– Звучит отвратительно.

– Все-все… – трясу головой, – к черту аллегории. Я восхищаюсь тобой как личностью, Яр. Да я могу десяток тридцатилетних назвать, которые легко сойдут за детсадовцев, но ты… это просто ты! Я не знаю, как еще объяснить. Вот ты всегда знаешь, что делать, что сказать, а даже если нет, все равно делаешь и говоришь ровно то, что нужно.

– Неправда.

– Но я вижу тебя именно таким. И это значит лишь одно.

– Да? – Яр смягчается, и вот уже передо мной хорошо знакомый лис. – И что же?

– Ты мне нравишься.

– Вот как? – Его дразнящий тон искрится робкой радостью. – И что теперь? Уже готова выйти за меня?

– Ну, не так быстро, – бормочу я.

– Думаешь, до этого я еще не дорос?

Его дыхание ласкает кожу губ, и мне уже нестерпимо хочется стереть расстояние, разделяющее нас, но Ярослав игриво дергается назад. Улыбка на его лице как знамя окончания неопределенностей, но я по глазам вижу, что ему хотелось бы услышать кое-что еще раз. Да мне и не жалко, я ему задолжала.

– Ничего, я тебя подожду, – озвучиваю завирусившуюся фразу из мультфильма, и Ярослав расслабленно смеется. – Ты правда мне…

– Нравлюсь? Как кто? Как стажер? Мастер? Друг? Любовник? – с вызовом перечисляет он. – Как кто, Яся?

– Как ты.

– Все еще ничего не понятно, – показательно морщится он.

– Какой же ты вредный. – Я возмущенно закатываю глаза, но это уже дурашливый флирт, а не серьезный разбор полетов.

– Помнится, ты сама просила меня быть таким, каким сам захочу. Уже передумала?

Его ладони опускаются на мои бедра, а затем забираются под футболку, обхватывая талию. Я смущенно опускаю ресницы, ощутив, как мой ментальный возраст уменьшается до шестнадцати лет, когда ты оказываешься перед мальчиком, по которому сходишь с ума, и каждую клеточку тела колотит от того, как сильно ты влюблена.

– Нет.

– Что «нет»? – шепчет Яр.

– Не передумала, – отзываюсь так же тихо.

– И что нам теперь делать? – смеется он, лишь слегка мазнув своими губами по моим. – Что дальше, Яся?

– Дальше я откручу тебе голову, – шутливо рычу, принимая эту пытку за расплату. Он слишком долго терпел мои закидоны, моя очередь. – Яр…

– М-м?

– Ты будешь моим парнем?

– Не знаю, это так неожиданно…

– Хочешь подумать?

– Уже два месяца, как подумал, – выдыхает он и наконец целует меня.

Скрещиваю ноги за его спиной и обнимаю все крепче. Умирая и возрождаясь в каждом желанном касании, освобождаю чувства из плена. Разрешаю их себе. Позволяю и принимаю каждое. И тут приходит долгожданное облегчение на грани боли, будто веревки, стягивающие кожу, вмиг исчезают, оставляя после себя зудящие, но такие сладостно-приятные ощущения.

– Я так скучала… – сбивчиво произношу между поцелуями. – Так по тебе скучала. Думала, мы больше не… никогда…

– Ясь, я же не знал, что… что тебе это…

– Да, я понимаю. Все понимаю.

– Прости… – шепчет он.

– И ты меня… – отзываюсь я.

– Мы снова друг друга переберегли…

– И не зря…

– Похоже, что так…

Градус все выше. Страсть управляет телами. Руки под футболкой, губы на шее. И мы горим. Пылаем в этом согласии, сгораем в признаниях, пепел от которых мерцает повсюду восхитительными блестками, что тают на коже.

– Ясь, тебе лучше надеть штаны, – говорит Ярослав, тяжело дыша.

– А может, лучше тебе снять свои.

– Мы же на работе.

– Начальница не будет против.

Он смеется, а я глажу его щеки и шею, с удовольствием наблюдая за ним таким: довольным, счастливым и теперь уже официально моим. Сучья личность потирает ладони, обрадовавшись, что с этого момента мы можем по праву ревновать его и огрызаться на всех мимо проходящих баб.

– Кстати, она просила передать, что ты больше не работаешь с девушками моложе шестидесяти.

– Да? Ну ладно. Вообще-то старушки нравятся мне больше, чем… – Он ловит мою руку, которой я собиралась стукнуть его по лбу, тянет к губам и легонько прикусывает кожу на костяшках. – Ясь, тебе не стоит об этом переживать. Никто другой меня не интересует.

– Сучья личность с этим не согласна.

– Я с ней договорюсь.

Вспоминаю, как они договаривались в прошлый раз, и аргументов против не остается. Ярослав улыбается, опуская голову, и проводит ладонью по рыцарю, набитому у меня на бедре.

– Теперь у меня их два, – хихикаю я. – Здорово, да?

– Ага, почти армия, – так же весело отзывается он. – Но знаешь, думаю, ему будет одиноко без его принцессы. Станет еще мне завидовать, козни строить.

Настороженно замираю, попав под чарующий взгляд лукавых зеленых глаз.

– Не-е-ет… – глухо тяну я, поняв, к чему он ведет. – Нет, Яр. Не надо.

– Почему нет?

– И куда мы набьем ее? На пятку тебе или на задницу?

– Смешно. – Он комично морщится и отступает, стягивая футболку. – Вот здесь есть еще немного места, – указывает на небольшой чистый участок кожи на правом ребре рядом с розовым кустом.

– Ты ведь в курсе, что парные тату – как обручальные кольца, только от них не так просто избавиться?

– Я-то в курсе. А ты что, боишься? Мы только встречаться начали и уже планируем расставание? Или ты хочешь, чтобы мы снова скрывались? Долго? Пока мне тридцать не исполнится?

– Конечно нет!

– То есть ты не против рассказать всем, что мы вместе? Или все-таки еще не готова?

– Я? Не готова? – переспрашиваю устрашающе медленно. – Подай-ка мне планшет. Я на тебе сейчас такую метку поставлю, фиг забьешь потом.

Ярослав быстро выполняет просьбу, ни капли не испугавшись. Принцесса на башне кажется мне уже не слишком эффектной, поэтому я собираюсь выбрать новый слой, но вдруг цепляюсь взглядом за еще один.

– Яр… – зову я, рассматривая в рисунок целующейся пары, который был сделан в ночь после моего дня рождения. – А что мы делали после того, как ушли из бара в нашу первую встречу?

– Ничего. Я проводил тебя сюда и-и-и… – Он заглядывает в планшет, замолкая.

Поднимаю голову и читаю ответ по его лицу. Может, я и не помню тот вечер, но, похоже, мое сердце выбрало своего рыцаря еще тогда. И он молчал, ни разу это не использовал, даже не пытался.

– Наш первый поцелуй, да?

– В свою защиту скажу, против ты не была.

– Ну еще бы, – усмехаюсь я. – Мы только целовались?

Ярослав многозначительно приподнимает брови, и я тихо смеюсь.

– Да, да, конечно. Благородство, честь и все дела. А я ведь все понять не могла, чего меня от тебя так таращит? От парфюма и вообще.

– Что? – Он радостно прищуривается.

– Что слышал. Я думала, с ума схожу. В монастырь даже собиралась! А тут, оказывается, все так просто.

– Э-э-э… а я вот что-то не совсем догоняю.

– Гормоны не дураки, Яр.

– Я понравился твоим гормонам?

– Твои гормоны понравились моим гормонам, – поправляю я. – Ну и, видимо, мое подсознание ты тоже покорил.

– Окей, – кивает он. – Все еще странно, но ладно. Чему бы еще я там у тебя ни нравился, все принимается.

– Яр, – произношу, зачарованно глядя ему в глаза, и мысленно возвращаюсь к нашему началу, – спасибо тебе.

– За что? – настороженно уточняет он.

– За то, что дал мне время.

– У меня его много. Бери сколько хочешь.

Слова касаются души, а Ярослав тепло улыбается и тянется к моим губам, чтобы подарить нежный поцелуй, на который я отвечаю с обещанием самой себе, что буду беречь этого парня так же, как он оберегал меня.

– Набьем мне и эту тоже? – воодушевленно шепчет он, поддевая мой нос кончиком своего, и кивает на планшет.

– А место найдем?

– Есть еще лицо и…

– Ни за что! Лучше уж задница!

POV Ярослав

Прохладный ночной воздух касается кожи, губы немного печет от прикосновения к сигаретному фильтру. Делаю затяжку, а за ней еще одну и выдыхаю дым в открытое окно кухни в квартире Яси. Левая рука сама тянется к ребрам, туда, где совсем недавно появилось новое тату. Ясмина постаралась на славу, буквально пометила меня. Ее принцесса в зеленом платье выглядывает вниз, отправляя воздушный поцелуй рыцарю, и теперь, если мы рядом, то и эта парочка тоже. А вторую татуировку с изображением нашего первого поцелуя мы набили поверх узоров на ноге белой и желтой краской. Вышло классно, но я в этом, если честно, и не сомневался.

Тушу сигарету в пепельнице, глубокая ночь окутывает тишиной и спокойствием, но я не хочу спать. Еще сегодня утром жизнь буквально разваливалась на куски, а теперь все вроде бы хорошо, но моя верная подруга тревожность все равно не успокаивается, даже несмотря на эйфорию от недавних признаний. Мы с Ясминой вместе. Я нравлюсь ей. А что дальше? Какие отношения нас ждут? Если быть совсем откровенным, то ничего настолько серьезного у меня еще не было. Вдруг я снова где-то облажаюсь? Вдруг я все-таки не тот, кто ей нужен? Может, она просто ошиблась? Может, это банальная благодарность, а не настоящая симпатия? Сколько у меня времени? Сколько у нас времени?

За спиной вдруг раздается шорох, и я медленно оглядываюсь. Яся появляется в проходе в одной мятой футболке, ее темные волосы взъерошены, а в сонном лице угадывается беспокойство. Чувствую себя пойманным за чем-то непристойным, живот сводит от испуга, истоки которого у меня не получается отыскать.

– Не спится? – спрашивает она тихо и подступает ближе.

Теплые руки оборачиваются вокруг моего торса, мягкая щека прижимается к лопатке. Опускаю свои ладони на ладони Ясмины, лежащие у меня на животе, и смотрю в пустой темный двор.

– Да что-то не очень, – отвечаю я.

– Яр, я же здесь.

– Знаю.

– Так поговори со мной, – просит она, и я обессиленно закрываю глаза. – Послушай, я не первый день тебя знаю. И не первый раз прошу ничего не скрывать. Ты отлично умеешь притворяться, и твой облик беспроблемного рыцаря прекрасен, но…

Ясмина обходит меня и касается ладонью щеки, заставляя посмотреть на нее.

– Яр, отношения строятся на доверии, верно? А доверие – это быть повернутым друг к другу лицом, даже если ваши лица не очень веселые. Думаешь, я не заметила твоего настроения? Ты снова пытаешься что-то там просчитать. Снова хочешь разработать план. До сегодняшнего дня ты отлично справлялся, не спорю. И я понимаю, почему ты все это делал. Ты даже не представляешь, что это для меня значит, но теперь… нас двое. Я тоже в строю. Больше никаких боев в одиночку.

Смотрю на нее, во рту сухо. Все, что она говорит, правильно, но… как я могу признаться ей в слабости? Зачем я ей такой? Проблемных бросают. Проблемных никто не любит. А может, дело не совсем в этом? С нелюбимыми прощаются, а любимых прощают. Мы еще в самом начале, но незнакомцами назвать нас уже нельзя. И если уж пытаться построить что-то новое, так пусть она узнает меня обычного, настоящего. У меня и правда не так много жизненного опыта, я могу бояться и ошибаться. Могу злиться или наоборот – впадать в апатию. Я не идеальный, но с ней, для нее, для нас обоих мне бы хотелось стать тем самым нужным.

Ясмина все ждет ответа, а мой обиженный малец умоляет пустить его к ней.

– Мне страшно. – Я едва могу шевелить губами.

– Что именно тебя пугает? – ласково спрашивает она.

– Что ты разочаруешься во мне. Что я сделаю что-то не так и в какой-то момент ты поймешь – это не то. Я не тот.

Склоняю голову, прижимаясь щекой к ее руке. Шумный ветер пролетает по двору, шелестя листьями, а кухня наполнена смиренным молчанием.

– И я тоже, – вдруг произносит Яся. – Я тоже этого боюсь. Что не подойду тебе, что время изменит нас. Это и правда страшно, Яр. Проснуться однажды утром и понять – жизнь, которую ты выбрал, больше тебе не нравится, как и человек, которого ты когда-то любил. И знаешь, будь мы с тобой чуть более глупыми, то снова пообещали бы друг другу никогда не меняться и ничего не менять. Да вот только мы оба понимаем, что это чушь. Так не бывает. Но перемены ведь не всегда говорят о плохом, они могут быть и хорошими. Верно? Они ведут нас к чему-то новому. Так давай посмотрим, куда приведет нас.

Тихонько киваю, подписываясь под каждым ее словом.

– Я хочу быть с тобой, – продолжает она, и малец вдруг замолкает, уставившись на нее огромными глазами, все еще полными слез, но горящими какой-то безумной надеждой. – И хочу пообещать тебе, что буду очень стараться делать тебя счастливым столько, сколько получится, если и ты пообещаешь…

– Обещаю.

– Я еще не закончила, – усмехается она.

– Извини. Продолжай.

Ясмина безмятежно улыбается и говорит чарующе искренне:

– Давай просто попробуем. В открытую. Без надрыва и нарочитой идеальности. Почему нет, Яр? По-моему, мы отлично справляемся. Если быть уж совсем честными, то мы с тобой уже месяц как в отношениях. Разве не так?

– Наверное…

– Значит, пообещай мне, что не станешь больше прятаться за масками и доспехами. У всех нас бывают плохие дни, полные переживаний. У всех есть проблемы и тревоги. И я хочу знать о твоих. Не в том смысле, что мне нужен ежедневный отчет, а в том, что… я… ну-у-у… я тоже хочу быть для тебя опорой и поддержкой. В этом ведь и суть отношений, семьи…

– Я понял, – твердо киваю, заметив, что она слишком уж пыжится, пытаясь подобрать нужные слова. – Обещаю, что рядом с тобой буду снимать доспехи.

– Вот и хорошо. Голым ты нравишься мне даже больше. – Яся вытягивает вторую руку и обнимает меня, зашептав: – Тебе не нужно сражаться за меня. Я уверена в своих чувствах сейчас на все сто, поэтому расслабься уже. Ладно? Уходи с арены, возвращайся домой.

Эти средневековые аллегории кажутся до жути глупыми, но отлично отражают суть. Вернуться домой, значит? Как бы я этого хотел. Тихий скулеж мальца напоминает о том, что дом нашей души скоро примет к себе новую семью, а дом детства, который мы ненавидим, теперь принадлежит только нам, но большой радости это не приносит.

– Я сегодня ездил к матери, – произношу, сам не зная зачем. – Она уезжает из города. Вроде как насовсем.

– Правда? И куда? – встрепенувшись спрашивает Ясмина, но не отстраняется, продолжая меня обнимать.

– К сестре.

– И как… как все прошло?

– Не знаю. Как обычно, наверное. Она передала мне дарственную на дом и-и-и… и все.

– Больше ничего не сказала? – с сочувствием уточняет она, отчего малец внутри начинает болезненно дрожать. Он обижен. Я обижен. И это совсем не то, что должен показывать взрослый парень, но ровно то, что я на самом деле чувствую.

– Чтобы я берег себя, – выдавливаю хрипло.

– И у тебя есть те, кто этим займется. – Ее злобный шепот звучит громче крика. – Скатертью дорожка, она все равно тебя не заслуживает. Так даже лучше. Ты больше не обязан беспокоиться о ней, ни о ком из них. Пусть катятся! Они себе даже не представляют, сколько потеряли. Кого потеряли!

Обхватываю Ясмину обеими руками и целую ее волосы. Даже не припомню, восхищался ли кто-то мной так рьяно? Отстаивал ли мою ценность так смело? Тело обмякает, а в голове вместо мозга появляется сладкий воздушный рис. Мыслей нет. Никаких. Ни о будущем, ни о прошлом. Мне просто спокойно. И правда, как на пороге дома, но не того, где ты родился и вырос, а который только что приобрел. Я не знаю, сколько проживу в нем. Не знаю, сколько гроз и снегопадов он выдержит, но в моих силах укрепить его и набраться терпения, чтобы проверить. Ясмина хочет быть со мной. Она меня понимает. Мне не нужно больше лезть из кожи вон. По крайней мере сейчас. Неужто и правда можно отдохнуть?

Прикосновение ее губ к шее заставляет зажмуриться и с облегчением выдохнуть. Малец, кажется, успокаивается, получив порцию тепла и заботы, и сам закрывает дверь в свою комнатку.

– Идем в постель, – говорю я, забираясь руками под футболку Ясмины.

– Спать? – мурчит она.

– И спать тоже.

Возвращаемся в спальню и валимся на кровать. Поцелуи все такие же головокружительные, как и всегда. И я понимаю, что Ясмина верно подметила неотвратимость перемен с течением времени, но мне очень хочется верить, что именно это ощущение близости и тепла останется с нами подольше. Чтобы через много лет мы могли разделить друг с другом моменты уединения с той же пылкостью, нуждой в принятии и способностью отдавать частичку себя безвозмездно.

– Яр…

– Да?

– Так ты теперь парень с приданым? – хитро улыбается она, нависнув надо мной.

– А я все гадаю, когда ты об этом спросишь? Уже готова переехать ко мне? – одурманенно ухмыляюсь.

– Ну, мы не будем торопиться.

– Конечно нет.

– Подождем пару недель, – добавляет Яся. – И не обязательно переезжать туда. Здесь ведь тоже неплохо.

– Ты предлагаешь съехаться?

– Думаешь, это слишком?

– Я думал, тебе нравится жить одной, – произношу осторожно, помня все ее рассказы о бытовых стычках с Сережей.

– Мне нормально, но… когда ты рядом, нравится больше.

– Серьезно?

– А чего ты удивляешься? Если еще не готов, я не настаиваю. Просто как вариант.

– Эм-м-м… мне нужно помочь парням закончить ремонт…

– Ладно. Обсудим это после.

Ясмина коротко целует меня в губы и намеревается отодвинуться, но я хватаю ее за руки и меняю нас местами, нависая сверху.

– Что за побег? – спрашиваю серьезно.

– Ничего, я… – Она прячет глаза за опущенными ресницами. – Я перегибаю, да? Слушай, Яр, я ведь почти не помню, что значит просто встречаться. Ты меня тормози лучше, а то мы через месяц так и до загса дойдем.

– Я не против.

– Нет! Так же нельзя!

– Кто сказал?

– Не смешно! – воинственно рычит она.

– Да я и не шучу, – ухмыляюсь, потянувшись за поцелуем.

– Перестань! – брыкается Яся. – Я еще не готова брать новую фамилию! Да я еще и старую-то не вернула!

– Ничего. Я возьму твою, – продолжаю дурачиться.

– Ярослав Белый. Прям князь! Белый и мудрый. А хорошо звучит.

– На том и порешили, – говорю я тоном, которым обычно читают сказки.

Яся смеется, а после глубоко вдыхает и медленно выдыхает, поглядывая на меня из-под ресниц.

– Мы не будет торопиться. Нам обоим еще есть чему поучиться и чему друг друга научить, – серьезно говорит она.

– Согласен, – отвечаю ей в тон. – Но и тормозить не будем. Лет-то тебе уже немало.

– Заткнись, сопляк!