Под сенью апельсиновых деревьев

Глава 8

— Она не может так поступить!

Мартина, красная от злости, уставилась сначала на Юлию, а затем на Карла.

— Отец, я не могу… без Амру… Я не хочу Лив!

Юлия чуть не улыбнулась при виде такого всплеска ярости, однако постаралась сохранить серьезное выражение лица. Она, сидя за столом, объявила Мартине о том, что Амру больше не будет находиться в ее распоряжении в качестве личной рабыни.

— Мартина, Лив может выполнять приказы, которые ты будешь ей отдавать, так же хорошо, как и Амру. — Юлия старалась говорить решительным тоном.

Мартина заплакала. Но от злости или от горя — этого Юлия сказать не могла. Всхлипывая, девушка повернулась к отцу, который до сих пор слушал эту беседу, спрятавшись за газетой. Теперь же, однако, он резко скомкал газету.

— Мартина, ты уже не ребенок. Джульетта права: пришло время тебе обзавестись молодой рабыней. В конце концов, ей придется сопровождать тебя еще несколько лет. А Амру…

— Но эта Лив такая неуклюжая дура. Она же не сможет…

Жестом Карл приказал дочери замолчать.

— Достаточно. Или ты берешь Лив, или не получишь никого.

Мартина вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Юлия обеспокоенно посмотрела ей вслед. Она, правда, ожидала, что ее предложение вызовет протест со стороны падчерицы, однако то, что она устроит сцену…

Карла же это больше не занимало. Он кивнул Айку, который немедленно принес ему полный стакан драма, и приступил к еде, словно ничего не случилось.

— Пожалуйста, скажи Амру, что на следующей неделе приедет бухгалтер. Она должна подготовить ему комнату в доме для гостей.

Он даже не заметил кивка Юлии.

После обеда Юлию отвлекли от чтения чьи-то сердитые голоса. Из любопытства она спустилась вниз.

Когда она вышла из дома через черный ход и выбежала на дорогу, у нее перехватило дух. Она отказывалась верить своим глазам.

Кири, обнаженная по пояс, была привязана лицом к стволу дерева. Рядом с ней с палкой в руке стоял один из надсмотрщиков Карла. Мартина со злобным лицом орала на него:

— Я сказала пять раз, Густав! Пять раз!

Когда мулат размахнулся, чтобы нанести удар, Юлия одним прыжком очутилась перед ним.

— Что здесь происходит? — Она оказалась как раз между Густавом и Кири.

Мартина враждебно посмотрела на нее:

— Уйди с дороги! Твоя Кири заслужила наказание.

Юлия уперла руки в бедра и сердито взглянула на Мартину:

— Да? Какое же преступление она совершила?

— Она оставила ведро в коридоре, и я чуть не споткнулась об него, — въедливо ответила Мартина.

— Густав, отвяжи Кири! — приказала Юлия так спокойно, как только могла. — Ну, давай же!

Ей больше всего хотелось вырвать палку из руки надсмотрщика и преподать хороший урок Мартине.

— Густав, ты будешь делать то, что я скажу, — угрожающим тоном произнесла Мартина.

Она, казалось, не собиралась сдаваться.

Мулат не двигался. Он явно растерялся.

— Что здесь за шум? — На веранде появился Карл.

— Отец! — Мартина начала всхлипывать так, что могла разжалобить любое сердце, и подбежала к отцу. — Рабыня Джульетты Кири вела себя плохо, она оставила в коридоре ведро, а теперь Джульетта не хочет, чтобы ее наказали как полагается. — Ища помощи, Мартина вцепилась в руку Карла.

Карл явно не имел ни малейшего желания заниматься этим вопросом.

— Ведро? Хм… — Он раздумывал недолго. — Джульетта, отойди в сторону. Густав — один удар, — приказал он затем.

Юлия не верила своим ушам:

— Карл! Как ты можешь…

— Отойди от Густава, Джульетта. — Карл явно разозлился. — Если Кири провинилась, ее нужно наказать. А если ты сама обращаешься с ней халатно, то…

Густав, напуганный присутствием хозяина, подошел на шаг ближе к Юлии и Кири.

Юлия угрожающе посмотрела на него.

— Не дай…

У Карла лопнуло терпение. Он подошел к Юлии и схватил ее за руку. Как только он рывком оттянул ее в сторону, Густав размахнулся и Кири получила сильный удар по голой спине. Юлия вздрогнула. Мартина же довольно улыбнулась, задрала голову вверх, повернулась на каблуках и исчезла в доме.

Карл потянул Юлию в дом, по коридору, прямо в свой рабочий кабинет, и громко захлопнул за собой дверь.

— Джульетта, хватит, наконец! Ты должна привыкнуть к тому, как следует обходиться с рабами! Разумное наказание просто необходимо.

— Но Карл…

— Молчи, ни слова больше! Даже не пытайся возражать мне или надсмотрщикам. К чему это приведет, если… Я требую, чтобы c сегодняшнего дня ты вела себя так, как подобает!

Юлия выскочила на улицу и помчалась по дороге в поселок рабов. У нее на щеках горели слезы.

Когда женщина добежала до хижины Кири, оттуда как раз выходила Амру. Юлия молча пробежала мимо нее.

— Кири?

Девочка сидела на циновке, нагнувшись вперед.

— Миси Джульетта?

Юлия опустилась на колени рядом с ней:

— Кири, мне так жаль…

Толстый красный рубец протянулся через всю спину Кири. В тех местах, где он пересекал старые шрамы, кожа лопнула. Запах какой-то мази ударил Юлии в нос. Очевидно, Амру уже обработала спину Кири.

— Миси Джульетте не нужно меня жалеть. Я ведь должна была убрать ведро, и тогда бы…

— Ах, Кири, перестань. Причина не в этом!

Юлия с любовью положила ладонь на ее руку. Она испытывала угрызения совести из-за случившегося.

Кири слегка пожала плечами:

— Я же сказала миси, что это нормально. Все белые люди бьют своих рабов…

Юлия решила взять Кири под свое покровительство. Пусть даже она не могла помочь другим рабам, но она хотя бы убережет от беды Кири.

Ей становилось плохо при мысли о том, что Густав или кто-то из других бассиа чуть что пускал в ход палку. Юлия уже слышала, что по утрам, после того как Карл возвращался со своих объездов и после соответствующего доклада надсмотрщиков наказанию подвергался то один, то другой взрослый раб. Однако эти наказания приводились в исполнение за мельницей для сахарного тростника, поэтому до сих пор Юлия их не видела.

— Что же они сделали? — спросила она Амру.

Негритянка лишь пожала плечами.

— Некоторые говорят, что больны и не могут работать. Надсмотрщики проверяют это, и, если они считают, что раб просто ленится, тогда…

— Но кто из надсмотрщиков может точно сказать, больны рабы на самом деле или нет?

— Никто. Но это видно после наказания. Кто затем идет в поле, тот здоров…

Юлия изумленно покачала головой. Все в ней протестовало против такого рода обращения с людьми и такого образа мыслей. Однако у нее не было никаких идей, как защитить рабов. Но она поклялась себе, что все же что-нибудь предпримет для того, чтобы их защитить.

Из-за всех этих неприятностей Юлия совсем забыла о предстоящем визите бухгалтера. Однажды утром по дороге в дамский салон она чуть не столкнулась с каким-то молодым человеком, который выходил из рабочего кабинета Карла со стопкой бумаг в руках.

— О, извините! — Пара синих глаз удивленно воззрилась на женщину. — Меня зовут Риард… Жан Риард. Я… — Он смущенно поправил светлую прядь волос, заложив ее за ухо.

— Вы, конечно, бухгалтер. — Юлия любезно улыбнулась ему. — Мой муж упоминал о том, что вы приедете, — сказала она, внимательно глядя на него.

Жан Риард был высоким, но не худым и очень мускулистым. Он был совсем не похож на бухгалтера. Скорее он выглядел как человек, который привык к физическому труду.

— Да, сегодня рано утром как раз был прилив. Прошу прощения за то, что до сих пор не представился. Вы, наверное…

— Джульетта Леевкен, новая хозяйка этого дома. — Смех Юлии прозвучал немного грустно, и молодой человек наморщил лоб.

— Очень рад. Чрезвычайно рад, — тем не менее поспешно сказал он. — Я хотел… Я как раз иду на веранду. Там до обеда можно поработать на свежем воздухе. — Он указал на стопку бумаг.

— Тогда не буду вас задерживать. — Юлия еще раз улыбнулась Риарду и шагнула в сторону.

Девушка опустила пяльцы с вышивкой себе на колени и вздохнула. Почему она должна сидеть одна в салоне, в то время как в доме были гости? Хорошо, бухгалтер не был гостем, он приехал сюда, чтобы поработать, однако… Карл был на плантации, на полях, а Мартина… Юлия не знала, где сейчас находится ее падчерица. Скорее всего, она где-то мучила Лив бессмысленными распоряжениями. Юлия решительно взяла свое рукоделие и пошла на веранду.

Жан Риард сидел за столом, глядя в бумаги, и даже испугался, когда Юлия присоединилась к нему.

— Вы ведь не будете возражать, если я составлю вам компанию? Обещаю, что не помешаю вам работать. — Юлия указала на свободный стол.

— Конечно! Пожалуйста, садитесь. — Риард, казалось, смутился.

Юлия села и постаралась сразу же сосредоточиться на рукоделии. Однако уже через несколько минут попугай Нико обнаружил, что на веранде появилась Юлия. Птица подлетела к ней, хлопая крыльями, и стала прогуливаться по балюстраде взад-вперед у нее за спиной.

— Кажется, кто-то вас здесь очень любит, мефрау Леевкен.

Риард указал на попугая, который теребил воротничок на платье Юлии.

Женщина за это время потеряла страх перед своим пернатым спутником. Она нежно отодвинула Нико в сторону.

— Да, — засмеялась она. — Иногда он так любит меня, что готов съесть.

Нико ограничился тем, что стал чистить клювом перья.

— Как вам удалось так быстро его приручить? Я имею в виду… Вы ведь совсем недавно в этой стране. — Риард зачарованно смотрел на птицу. В его глазах появилось любопытство. Он тихо пробормотал: — Amazona ochrocephala.

— Извините?

— О, эта порода называется «суринамский амазон», — сказал он. В его голосе отчетливо слышалось восхищение.

— Разве вы орнитолог? — засмеялась Юлия.

Риард пожал плечами.

— Нет. Но когда я был ребенком, у меня было мало развлечений, и поэтому…

Юлия осторожно погладила Нико указательным пальцем по перьям на груди:

— Я не приручала его. Он появился, когда я приехала сюда, и с тех пор…

— О! Но вы уже знаете, что это означает?

Юлия с удивлением посмотрела на молодого бухгалтера.

— Нет, мне об этом неизвестно. А в чем дело?

Он отложил карандаш и облокотился на стол:

— Ну да, такая птица… Эти попугаи в природе образуют постоянные пары и остаются вместе до тех пор, пока один из них не умрет. Если кому-то удастся приручить такую птицу, она воспринимает его, как бы сказать… Ну, словом, этот человек заменяет ему партнера.

Юлия сначала наморщила лоб, а затем подняла брови.

— Действительно? Вы имеете в виду, что я теперь… партнерша Нико? — При этой мысли она невольно улыбнулась.

— Очень похоже на то, — засмеялся Риард и указал на Нико, который наблюдал за Юлией, стыдливо склонив голову набок.

— Вы так хорошо все тут знаете. Вы родом из Суринама?

Риард кивнул:

— Да, я родился здесь, но некоторое время жил в Европе — в Нидерландах и во Франции. Знаете ли, моя мать была француженкой. Более того, вся ее семья родом из Франции. А отец был нидерландцем.

— О! Тогда вы… так сказать, выросли в международном окружении.

Риард засмеялся:

— Oui[8]… Да, иногда мне было непросто с моими родителями: каждый из них хотел наложить на меня отпечаток своего происхождения. Хотя они сами, собственно говоря, родились в этой стране, а свою историческую родину знали только по коротким поездкам. Но эта традиция очень тщательно соблюдается здесь, в Суринаме, независимо от того, из какого уголка Европы ее сюда завезли.

Юлию удивила такая откровенность — в конце концов, они ведь совсем не знали друг друга, а Риард уже говорил о своей семье.

Общество этого мужчины не было неприятным для Юлии, и все же он был совсем другим, чем пожилые гости, которые обычно останавливались на плантации.

— К сожалению, я пока еще не очень хорошо изучила здешнюю культуру. Я редко выезжаю за пределы плантации. Хотя, имея дом в городе, можно было бы делать это чаще… Но зато мой муж как минимум раз в неделю бывает там. Вы живете в Парамарибо?

Риард кивнул.

— Теперь уже да. Раньше у моих родителей тоже была плантация в верховьях реки Пары, однако со временем она стала слишком маленькой, чтобы можно было вести там хозяйство с выгодой. — Он задумчиво посмотрел в направлении реки. — Мой отец, наверное, с удовольствием увидел бы кого-нибудь из своих детей в качестве преемника, однако время было против него.

— У вас есть братья и сестры?

— Сестра. Она вышла замуж и теперь живет в Северной Америке. Мой брат, к сожалению, умер несколько лет назад.

— О, примите мои соболезнования. — Юлия действительно была опечалена.

Риард покачал головой:

— Он был намного старше меня. Я был поздним ребенком и почти не помню его.

— А ваши родители живут в Суринаме?

Риард снова покачал головой, но на этот раз опустил глаза.

— Нет, они умерли, — запинаясь, произнес он. — Они переселились в город, после того как отказались от плантации, однако я думаю, что они так и не смогли по-настоящему пережить эту потерю. Все же плантация на протяжении четырех поколений находилась в руках семьи моего отца. — Он тихо вздохнул. — Эта страна меняется… И многим старикам чрезвычайно трудно смириться с этим.

Когда Риард снова поднял голову, его взгляд встретился с взглядом Юлии и на несколько мгновений ему показалось, что время остановилось.

Затем Нико прервал паузу своим криком.

Бухгалтер, явно смущенный, вспомнил о своих бумагах. Надо же было случиться так, чтобы сейчас, сидя напротив молодой и чрезвычайно привлекательной жены Леевкена, он должен был подсчитывать расходы по содержанию его второго городского дома. Риард как бы случайно накрыл их другими бумагами. Знала ли эта женщина, что ее муж уже очень давно состоит в так называемом «суринамском браке»?