Под сенью апельсиновых деревьев

Глава 7

— Эрика! Как прекрасно, что я вижу тебя снова! Я уже начала беспокоиться. — Юлия в тот же день радостно приветствовала подругу. — Рассказывай! Ты нашла Райнгарда?

Эрика улыбнулась.

— Да.

— Это же чудесно! — Юлия обрадовалась от всей души. — Ну, и как он? Он вернется в город? — Юлия разволновалась и потащила Эрику за рукав в салон городского дома. — Фони, принеси нам, пожалуйста, что-нибудь выпить. Эрика, садись же.

Но улыбка уже исчезла с лица Эрики.

— Эрика, все в порядке?

Эрика потупила взор и стала поправлять платье.

— Нет. Райнгард не вернется в город. Он не может этого сделать.

Юлия видела, в каком отчаянии пребывает ее подруга. Она, правда, не поняла, в чем дело, однако встала и, утешая Эрику, обняла ее за плечи:

— Ах, Эрика…

Эрика не плакала, но все ее тело дрожало, словно у нее внутри шла борьба.

— Он… он должен оставаться в Батавии. А я… я должна… каким-то образом одна…

— Но ты ведь все равно в последние годы справлялась одна. — Юлия не знала, что сказать, однако не решалась спросить, что же произошло на самом деле.

— Да, но я всегда думала, что однажды мы снова будем вместе.

Осознание того, что теперь она окончательно будет предоставлена своей судьбе, казалось, было для Эрики тяжелее, чем те годы, когда она оставалась одна. Она, запинаясь, рассказала Юлии о том, что ей пришлось пережить за последние дни.

Юлия молча слушала ее, а потом беспомощно взглянула на подругу.

— Но ты ведь не хочешь покинуть Суринам, не так ли?

Она не просто очень боялась за Эрику и детей, но и испытывала подспудный страх из-за того, что теперь потеряет ее. В конце концов, это была ее единственная союзница, которой Юлия могла доверять здесь, в этой стране. Эрика, однако, лишь слабо покачала головой.

— Даже если бы я и хотела, то не смогла бы. У меня нет денег, а такая поездка с маленьким ребенком… с двумя маленькими детьми, — поправила она себя, — была бы слишком рискованной. Ну и, кроме того, куда мне ехать? В Германию? Что я там буду делать? Вернусь в общину в качестве вдовы, которой я, собственно говоря, еще не являюсь?.. Все это очень сложно.

Некоторое время Юлия молчала.

— Ах, Эрика… Я так хотела, чтобы твоя поездка прошла иначе, — сказала она, а затем добавила: — Да и со мной за время твоего отсутствия кое-что случилось. Собственно говоря, я должна благодарить тебя за то, что мне пришлось заменять тебя в лечебнице… — И Юлия рассказала Эрике о своей встрече с Сузанной.

Эрика изумленно уставилась на подругу:

— Ты имеешь в виду, что ты и бывшая любо… твоего мужа… Что вы встретились?

— Ну да, любовница… Я не знаю, правильно ли будет назвать ее так. Сузанна не его… Точнее говоря, она была…

Юлия не знала, как описать словами эту запутанную ситуацию. Она была действительно слишком сложной, и Юлия в последние дни часто спрашивала себя, насколько распространены были такие связи в колонии. Лучше было вообще не думать об этом.

Эрика прервала ее размышления:

— Ты за это время что-нибудь слышала о Жане?

Юлия печально покачала головой:

— К сожалению, уже некоторое время нет никаких вестей и из Розенбурга. Я надеюсь, что там все в порядке.

Правда, она сама не совсем этому верила, потому что Питер был непредсказуемым и мог использовать ее отсутствие как угодно.

— А что ты собираешься делать сейчас? — Эрика вопросительно посмотрела на Юлию. — Я имею в виду, ты хочешь вернуться?

Юлия пожала плечами:

— Я должна вернуться, прежде всего из-за Генри. Как можно скорее. Но сначала я хочу подождать, пока у Сузанны все снова будет в порядке. Я не смогу спать спокойно, зная, что она и ее дети живут в бедности, лишь потому что Карл не позаботился о них!

Сузанне становилось все лучше и лучше. На следующий день и через день Юлия дала указание Фони собрать кое-какие продукты в кухне городского дома и взяла их с собой, отправляясь в дом к Сузанне. Миноу, волнуясь, уже ждала ее у двери и сразу же сунула нос в корзинку.

Сузанна сидела в кухне, когда Юлия вошла в дом. Сегодня им придется поговорить.

— Вы не должны слишком баловать ребенка. Мы не можем… Когда вы перестанете к нам приходить, Миноу будет разочарована, — сказала Сузанна и задумчиво посмотрела вслед дочери, когда та, с кексами в руках, сияя от счастья, вышла из кухни. Затем женщина опустила взгляд. — Нам не нужно подаяние.

Юлия села за стол рядом с ней.

— Сузанна, я принесла не подаяние. Я принесла вам кое-что из еды, поскольку вы были больны и не могли самостоятельно позаботиться о себе и своем ребенке, — упрямо произнесла она. — И вообще, я делаю это с удовольствием, — добавила Юлия тихим голосом.

— Зачем? — Теперь Сузанна смотрела на Юлию. В ее взгляде было неподдельное удивление. — Зачем вы это делаете? Вы ведь должны злиться на меня.

Юлия рассмеялась:

— Сузанна! Я? Я ведь даже четырех лет не прожила в этой стране. А вы, напротив… Вы были здесь задолго до моего появления, и с Карлом тоже… — Юлия не чувствовала ни обиды, ни горечи. — А с каких пор, разрешите спросить, вы знали Карла?

Горькая усмешка промелькнула на лице Сузанны.

— Я — дочь бывшей няньки Карла. Дочь рабыни. Когда я родилась, Карлу было десять лет. С самой первой секунды я была его собственностью. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать. Я осталась в семье Леевкенов.

— О! А ваш отец?

Сузанна немного помолчала, а затем тихо ответила:

— Знаете, в этой стране… У меня не было отца. Моя мать принадлежала отцу Карла, который… Вы понимаете, о чем я?

Сузанна не только с самого начала была рабыней Карла, но и, вероятнее всего, была его сестрой по отцу! Его сводной сестрой! Таким образом, ее дети…

Юлия содрогнулась от этой мысли.

— О, боже! — вырвалось у Юлии. — Мне так жаль! Я ведь не знала… — Юлия была в ужасе. Она сокрушенно добавила: — Значит, вы уже… уже очень давно знали Карла.

Сузанна пожала плечами:

— Да, собственно говоря, всю жизнь. Вот как бывает в этой стране.

— А ваши дети? — Юлия должна была это выяснить. — Я имею в виду, Карл — их отец?

Сузанна кивнула:

— Да, оба ребенка от Карла.

Юлия удрученно замолчала.

— Кстати, Карл был очень счастлив, когда вы подарили ему сына. Хотя…

— Хотя что?

— Ну, последние годы я не беременела. Кажется, Карл больше не… Ну, вы понимаете… Он был на самом деле доволен, что вы подарили ему сына. Мой сын ведь никогда не смог бы стать его наследником.

— Карл говорил с вами об этом? — Юлия снова была удивлена.

— Конечно. Он очень много говорил о плантации.

Юлия не переставала удивляться. В конце концов, Сузанна всю свою жизнь провела рядом с мужчиной, для которого никогда не могла стать законной женой. И вообще, хотела ли она этого? Или же союз с Карлом был заключен помимо ее воли?

Сузанна опустила глаза и тихо спросила:

— Я слышала… произошел несчастный случай… И поскольку Карл не вернулся…

Юлия поняла, что эта женщина действительно испытывала к нему какие-то чувства.

— Да, несчастный случай…

Юлия не хотела об этом говорить.

— Если бы я знала… Я бы распорядилась, чтобы вас поставили об этом в известность.

И снова у нее появилось чувство вины, которое в последнее время так часто одолевало ее.

Юлия все еще испытывала угрызения совести, из-за того что отняла у Мартины отца, но сейчас осознала, что разрушила целую семью. Но это была необходимая оборона! «Действительно необходимая оборона», — пыталась успокоить она себя.

— Карл вам что-нибудь… Я имею в виду, он вам что-нибудь оставил? — осторожно спросила Юлия.

Сузанна тихо засмеялась:

— Нет.

— А этот дом? Он принадлежит вам?

— Нет, дом — собственность плантации. Зять Карла… ваш зять уже сообщил мне, что этот дом плантация вскоре не будет в состоянии оплачивать. И что я должна подыскать себе другое жилье.

— Что? — Юлия вскочила на ноги.

Это было похоже на Питера!

— Он не может выбросить вас на улицу, вас и ваших детей! Я имею в виду, мы ведь все… вы с Мартиной…

Сузанна махнула рукой.

— Такое родство здесь не признается. Родственниками в Суринаме являются люди с одинаковым цветом кожи. — В ее голосе даже не было горечи.

Юлия понимала, что Сузанна права. Никто из белых людей не признал бы, что у него есть дети от цветного человека. Наследники, появившиеся на этот свет не по своей воле, предлагали себя в качестве рабочей силы, а выкупленных на свободу «подруг по играм» белые хозяева снабжали тайно. Но признаться в этом публично? Никогда!

Юлия слышала об одном случае, когда молодой человек пару лет назад попытался бороться за права своей цветной жены. Через несколько месяцев общественного осуждения и унижений он был вынужден уехать с ней в Европу. Юлия была уверена, что в Европе люди были более терпимыми, чем в этой маленькой колонии. Точнее говоря, в Европе уже не было рабства.

Она была исполнена решимости помочь Сузанне.

— Не беспокойтесь. Пока что я тоже имею право голоса на плантации.

Это было ложью, ведь Питер практически по всем правилам лишил ее родительских прав. Но теперь, когда речь шла не только о ней или о Генри, но и о Сузанне и ее детях, Юлия снова почувствовала в себе мужество для борьбы с Питером. Она должна спасти плантацию. А для этого ей нужна помощь Жана. И она его найдет.