Под сенью апельсиновых деревьев

Глава 3

Ссора, случившаяся за ужином между Мартиной и Карлом, была внезапно прервана, когда Айку жестом показал, что прибыл гость. Сердце Юлии слегка подпрыгнуло, но она постаралась, чтобы в такой напряженной обстановке по ее виду никто ни о чем не догадался. Господин Риард? Сколько же недель пришлось ей ждать, чтобы снова его увидеть?

Какой чудесный повод отвлечься от бесконечного спора по поводу подготовки к свадьбе! Мартина в очередной раз нажаловалась на Юлию: ей казалось, что организация свадьбы продвигается недостаточно быстро, и она снова захотела привлечь к этому свою тетку, но Карл опять запретил ей это самым строгим образом. Юлия не чувствовала за собой вины, в конце концов, именно Мартина была особой, которая пресекала все попытки наладить с ней общение. За это время придирки падчерицы стали отскакивать от Юлии, как капли летнего дождя: стоит ли обращать внимание на избалованную и невоспитанную девушку? Питер решил вступиться за свою будущую супругу, чем еще больше разозлил Карла.

Между тем их дискуссия нагоняла на Юлию скуку. Почему ее муж так не любил семью своей покойной жены, для нее, как и раньше, оставалось загадкой. Юлия старалась узнать как можно больше о семье Фелис, но натыкалась на стену молчания. Даже Амру заметно вздрагивала каждый раз, когда Юлия случайно упоминала об умершей хозяйке дома.

Может быть, она сможет узнать что-нибудь у тетки Мартины? Однако Юлия не знала, захочет ли та вообще с ней разговаривать. Если семья Фелис будет вести себя так же, как и Карл…

Из коридора послышались голоса, и Юлия устремила взгляд на дверь. Однако, к ее глубокому разочарованию, Карл немедленно встал из-за стола и встретил бухгалтера прямо на пороге, чтобы немедленно увести его в свой рабочий кабинет. Юлия успела увидеть лишь высокую фигуру Риарда, исчезнувшую в дверном проеме, и постаралась усмирить внутреннее волнение, охватившее ее.

На следующее утро Юлия заняла свое место на веранде, надеясь на то, что бухгалтер захочет выполнять свою работу на свежем воздухе. Она не была разочарована: вскоре он появился в дверях со стопкой бумаг в руках. Увидев Юлию, Риард помедлил, но затем тоже сел за стол.

— Доброе утро, мефрау, — тихо сказал он.

— Доброе утро, мийнхеер, — еле слышно ответила Юлия.

О, небеса! Юлия ругала себя за излишнюю робость, ей не хотелось, чтобы эта встреча, о которой она так давно мечтала, была такой сдержанной. Юлии не терпелось поговорить с Риардом, расспросить его о многом, а больше всего… больше всего ей хотелось, чтобы он снова коснулся ее руки. Однако вместо этого наступило неловкое молчание. Юлия попыталась сконцентрироваться на своем рукоделии и как-то уменьшить нервный зуд. Она ни в коем случае не хотела, чтобы Риард заметил, что она нервничает.

Молодой человек уткнулся носом в свои деловые бумаги.

Юлия лихорадочно искала подходящий предлог, для того чтобы начать разговор, однако ничего умного ей в голову не приходило. Вдруг в двери, предназначенной для рабов, появилась Кири. Юлия по ее лицу сразу же поняла, что что-то стряслось.

— Кири, что-то случилось?

Риард оторвал взгляд от бумаг.

— Миси Джульетта… я ищу Амру. Вы не знаете, где она?

Юлия встала и отложила рукоделие в сторону.

— Мне кажется, Амру сейчас наверху, у Мартины. Так что же произошло, Кири? Почему ты так испуганно на меня смотришь?

Обычно рабы не обращались к Амру по пустякам. Значит, у Кири было какое-то важное дело. Однако девочка покачала головой и повернулась, чтобы уйти.

— Секунду! — воскликнула Юлия и чуть было не вышла вслед за Кири в дверь, предназначенную для рабов, однако затем опомнилась и покинула веранду через выход для белых, чтобы затем поймать свою личную рабыню в коридоре за столовой.

Она схватила девочку за плечи и внимательно посмотрела ей в глаза.

— Ну, говори же, что стряслось!

Кири уставилась в пол и не знала, что сказать.

— Ну, я должна позвать Амру. В деревне… одна девочка…

Юлия пристально посмотрела на Кири.

— Что случилось с девочкой? Какую девочку ты имеешь в виду?

— Амру должна ее осмотреть. Она…

Юлия повернулась и побежала к лестнице. Не утруждая себя соблюдением правил, она крикнула:

— Амру!

Рабыня тут же появилась наверху лестницы, держа свежие простыни. Обычно в доме так громко не кричали, и негритянка с удивлением смотрела на Юлию, стоявшую внизу.

— Кири говорит, что ты немедленно должна пойти в поселок для рабов. Там что-то случилось с какой-то девочкой!

Амру встрепенулась. Она отложила простыни в сторону и торопливо пошла вслед за Юлией. Они вышли через заднюю дверь и направились в поселок.

В поселении для рабов Кири указала на одну из хижин. Амру помедлила.

— Миси Джульетта, вам лучше подождать здесь.

Она исчезла в хижине, оставив беспомощную Юлию рядом с ее личной рабыней.

— Что случилось? Эта девочка заболела? — озабоченно спросила Юлия, но Кири ничего ей не отвечала.

В дверном проеме хижины появилась голова Амру.

— Кири, принеси свежей воды и чистые полотенца.

Девушка бросилась прочь.

Юлия почувствовала напряжение, царившее вокруг. Что-то здесь не так, и если кому-то требовалась помощь, а она оказалась неподалеку, то тоже хотела помочь. Юлия решительно последовала за Амру внутрь хижины.

Свет здесь был сумрачным, а в воздухе чувствовался какой-то странный металлический запах. Юлия увидела лежащую в гамаке девушку, над которой склонилась Амру и еще одна женщина. Юлия подошла ближе. Женщина-рабыня испуганно взглянула на Юлию, чтобы тут же опустить глаза.

— Миси…

Амру тоже взглянула на хозяйку и сердито поморщилась.

— Миси лучше этого не видеть, — настойчиво произнесла она.

— Так в чем же дело? — Юлия протиснулась между рабынями и сразу же испуганно отшатнулась.

В гамаке лежала совсем юная девушка. Юлия не могла определить, чей это ребенок, хотя некоторое время старалась запомнить имена многочисленных рабов. Состояние девочки было ужасным. Ее лицо опухло, глаза заплыли. Губы полопались, и из них сочилась кровь. Несмотря на темную кожу, вверху на теле девочки виднелись темно-синие гематомы. Ниже тело было накрыто тканью.

— О боже! Что случилось? — заикаясь, произнесла Юлия и закрыла рот рукой, увидев, что не только в верхней части тела ткань была испачкана кровью.

В хижину вошла Кири и протянула Амру калебасу с водой и несколько чистых кусков ткани.

Амру повернулась к Юлии:

— Миси Джульетта, вам лучше уйти!

Юлия молча кивнула. Однако она никак не могла оторвать взгляд от девочки. Застыв от ужаса, Юлия смотрела на ее ожерелье. Оно было зеленого цвета! Юлию затошнило от ужаса, и она, чуть не сбив Кири с ног, выскочила из хижины.

На улице Юлия судорожно хватала воздух ртом. Когда она снова смогла собраться с силами, ее ужас превратился в ярость.

Питер!

Так быстро, как только могли нести ее ноги, Юлия побежала в направлении дома. Возле задней веранды она увидела Жана Риарда, идущего ей навстречу.

— Что случилось? — Его лицо выражало неподдельную тревогу.

Юлия хотела проскочить мимо него, однако он удержал ее за руку. Она остановилась, а затем залилась слезами.

Риард осторожно отвел ее к деревьям. Юлия, не стесняясь, бросилась ему на грудь и горько расплакалась:

— Эта свинья… Он… он…

— Все хорошо. — Риард осторожно обнял ее, и они некоторое время молча стояли в тени деревьев.

Юлия быстро успокоилась, с благодарностью взяла носовой платок, который протянул ей Риард, и промокнула слезы.

— Спасибо. Просто… я…

Ее трясло.

— Так что же случилось? — В голосе Жана Риарда отчетливо слышалась тревога.

Юлия помедлила. Она не могла, не имела права сказать ему о том, что произошло. Слишком… слишком чудовищным было то, что она только что увидела. Она всхлипнула и произнесла так храбро, как только могла:

— Ничего… ничего, все уже хорошо. Просто я…

Риард не стал больше расспрашивать ее, однако подарил ей понимающую улыбку.

Юлия старалась сохранять самообладание, по крайней мере, не проявлять своих чувств. Когда позже ей пришлось сидеть за одним столом с Питером, в ее душе снова поднялись отвращение и гнев. Она попыталась собраться с мыслями, и у нее быстро созрело решение: надо что-то предпринять. Возможно, это был лишь вопрос времени, когда следующая девочка станет очередной жертвой Питера. Юлия подумала, не поговорить ли ей с мужем, однако быстро отогнала эту мысль. Карл, как и прежде, не отличался гуманным отношением к рабам. Кроме того, он до сих пор ничего не предпринимал, когда рабы Питера насиловали его рабынь. Однако если сейчас станет известно, что его будущий зять… Это, вероятно, вызовет скандал. Юлия слишком хорошо знала, что такое гнев Карла — она боялась, что эта история ударит и по ней.

В последующие дни Юлия несколько раз наносила визиты в поселок рабов. Последние недели она была так занята ненавистными приготовлениями к свадьбе, что почти не находила времени на то, чтобы уделять внимание жителям поселка. Однако теперь Юлия недремлющим оком наблюдала за девочками-рабынями. Все, казалось, были целы, за исключением пострадавшей девочки, которая постепенно поправлялась. Попытки Юлии расспросить Амру о том, что произошло, потерпели неудачу. Домашняя рабыня с горестным выражением лица лишь пожала плечами и коротко ответила Юлии, что это — дело рабов. Отец, наверное, так воспитал свою девочку.

— Отец вряд ли смог бы так поступить со своим ребенком! — возмутилась Юлия, однако замолчала, увидев выражение лица рабыни.

У Амру ей ничего не удастся выяснить. И Кири тоже мало чем могла ей помочь: она, казалось, и вправду ничего не знала о том, что произошло.

Единственным человеком, который не закрывал глаза на непорядки на плантации, был бухгалтер Жан Риард. Он снова и снова с озабоченным видом задавал Юлии вопросы. Но та, однако, не хотела рассказывать ему о том, что тяжким грузом лежало у нее на сердце. Так что они часто просто молча сидели на веранде друг напротив друга: Юлия, которая, погрузившись в свои мысли, наблюдала за попугаем Нико, и Риард, читавший свои бумаги. В конце концов молодой человек заговорил:

— Как идут дела с подготовкой к свадьбе, мефрау Леевкен? До этого знаменательного дня осталось всего несколько недель.

Юлия уронила вышивку на колени.

— Мартина ничего не позволяет мне делать, — вырвалось у нее. — Я с удовольствием помогла бы ей торжественно отпраздновать это событие. В принципе, всем распоряжается Карл — он решает, как все должно происходить. Мартина злится и капризничает, а я оказалась меж двух огней.

Юлия вздохнула. В тот же миг она почувствовала облегчение: так подробно она еще никому не рассказывала об этой проблеме. Да и кому она могла бы об этом рассказать?

Риард, казалось, почувствовал волнение своей собеседницы. Он наморщил лоб, отложил в сторону карандаш и задумчиво посмотрел вдаль. Затем он коротко и тихо рассмеялся.

— Мейюфрау Леевкен настаивает на том, чтобы ее тетя взяла все под свой контроль, — в конце концов сказал он.

Короткие, но резкие прения за столом не укрылись от его внимания.

— На самом деле это серьезная проблема. Потому что, насколько я знаю мийнхеера Леевкена, он вряд ли позволит себя уговорить. Мне кажется, что разногласия между семьями…

Юлия пожала плечами. Она уже давно это заметила.

— Из-за чего они рассорились?

Риард с заговорщическим видом наклонился к ней.

— На самом деле я не должен был вам этого говорить, — тихо вздохнул он, — но, поскольку, кажется, никто, кроме меня, этого не сделает, я считаю, что вы имеете право узнать о том, что здесь произошло. Так вот: ходит очень много слухов об обстоятельствах смерти мефрау Леевкен. Поймите меня правильно, я не хочу никого обвинять или пугать вас. Однако поговаривали, что не обошлось без участия мийнхеера Леевкена. Очевидно, родители мефрау Леевкен тоже так считали и много спорили по этому поводу. В конце концов это свело старого мийнхеера Фиамонда в могилу. Тогда его жена стала ожесточенно бороться с мийнхеером Леевкеном, чтобы хотя бы забрать назад приданое своей дочери. По поводу ребенка мефрау Леевкен тоже велись острые споры. Фиамонды пожелали забрать Мартину к себе, однако им позволили лишь видеться с ней время от времени. Поэтому мейюфрау Леевкен ездит в город к своей тетке. Ее бабушка тоже еще жива, однако она постоянно болеет.

— Ох! — Юлия ничего не знала о драме, разыгравшейся после смерти Фелис. — Значит… значит, у меня нет никаких шансов что-либо исправить, — сказала она подавленно.

— Нет, мефрау Леевкен, разумеется, такая возможность есть! Я думаю, что, хоть ваши отношения с мейюфрау Леевкен оставляют желать лучшего, однако…

Юлия презрительно засмеялась.

— …однако вы могли бы… Не знаю, как воспримет это Мартина…

— Ну, говорите же. — Юлия действительно была благодарна за любую идею, которая помогла бы разрядить обстановку.

— Согласитесь с тем, чтобы мейюфрау Леевкен получила то, чего она желает. Поезжайте вместе с ней к ее тетке в город и привлеките ее к организации свадьбы. Мийнхееру Леевкену ведь не обязательно об этом знать. Таким образом у вас будет одной проблемой меньше, а мейюфрау Леевкен, может быть, станет более обходительной. — И, подмигнув, Риард добавил: — Валерия Фиамонд, собственно говоря, очень милая женщина. Вам не следует ее бояться. В конце концов, вы последняя, кто может себя в чем-то упрекнуть. Вы ведь не имеете ко всей этой истории никакого отношения.

Несколько дней Юлия раздумывала над предложением Риарда. В общем-то, это была неплохая идея. Мартина добилась бы исполнения своего желания, ведь ее свадьба была бы организована в соответствии с ее общественным положением. Очевидно, девушка очень внимательно прислушивалась к мнению тетки. К тому же Юлия считала: вероятность того, что Мартина выдаст их план Карлу, вряд ли существует.

Юлия предполагала, что Мартина на протяжении всех этих лет, находясь в городе в семье своей матери, чувствовала себя лучше, чем на плантации, где была вынуждена предаваться скуке. Хотя, конечно, в материальном смысле она никогда ни в чем не нуждалась. Впрочем, в остальном Карл, вероятно, был не особо заботливым отцом. Так что привязанность Мартины к тетке объяснялась многими причинами, и Юлия в чем-то даже могла ее понять. Она смутно помнила первые дни в пансионе — без семьи, без подруг. Иногда ей ничего не хотелось так сильно, как чтобы у нее была семья: мама, сестра или подружка, которой можно было бы доверять.

Может быть, они с Мартиной в конце концов поладят. Мартина никогда не давала повода сомневаться в том, что она не любит свою мачеху. Но, как бы там ни было, она все же была падчерицей Юлии. Может быть, пришла пора немного изменить их отношения?

Свадьба должна была состояться в конце марта. Карл снова перенес сроки. Он не имел понятия, с какими дополнительными расходами это будет связано. Для Юлии было бы лучше, если бы праздник состоялся только после большого сезона дождей, однако в августе у Мартины уже будет ребенок, а представить себе рождение ребенка до свадьбы было немыслимо! Таким образом, у них не оставалось иного выхода, как отпраздновать свадьбу сейчас. Время поджимало. Теоретически все было организовано, однако до практического воплощения было еще очень далеко.

И, кроме того, имелись дополнительные аргументы, которые убеждали Юлию в разумности этого плана: Питер не упустит возможности поехать с Мартиной в город и, таким образом, будет находиться подальше от девочек-рабынь. И сама Юлия наконец-то покинет плантацию и окажется в городе. А если уж она будет там, то, вероятно, сможет встретиться с Жаном Риардом.

Юлия вознамерилась претворить его идею в жизнь. Правда, она еще не знала, как воспримут ее решение Мартина и Питер, но надеялась, что сможет их убедить.

Когда немного спустя наступило время отъезда Риарда, Юлия проводила его к берегу, где его ждала лодка:

— Мийнхеер Риард, вы… вы будете… Я имею в виду, вы будете в городе? — Юлия не знала, как сформулировать свой вопрос.

Но он, казалось, понял ее и храбро улыбнулся ей, причем в его синих глазах засияли радостные искорки:

— Разумеется. И я зайду к вам в гости, когда вы будете в городе. Очень жаль, что вы до сих пор не видели ничего, кроме плантации.

Юлию согрело приятное тепло. Ей показалось, что у нее в животе бьют крыльями тысячи мотыльков.

— Я буду рада. Всего вам доброго.

— Мартина, мы можем с тобой поговорить?

Юлия встретила падчерицу в дамском салоне, где Мартина вязала крючком распашонку для своего будущего малыша. Пока что ее беременность не была заметна, и, поскольку свадьба должна была состояться через несколько недель, Мартине не придется скрывать свой живот. Это было главной заботой Карла, поскольку свадьба по столь очевидной причине казалась ему крайне постыдной.

Мартина подняла глаза и сердито посмотрела на Юлию своим кошачьим, выжидательным взглядом.

— Какая прекрасная идея насчет свадьбы опять появилась у отца?

Мартина и Юлия общались лишь тогда, когда этого нельзя было избежать. И это происходило чаще всего в тех случаях, когда Карл что-то приказывал, а на Юлию ложилась незавидная задача довести этот приказ до своей падчерицы, что обычно заканчивалось ссорой, хотя Юлия никоим образом не была повинна в том, что Карл давал такие указания. Если бы Карл обращался непосредственно к Мартине, его дочь, может быть, вела бы себя не так агрессивно по отношению к Юлии, однако он, казалось, даже получал определенное удовольствие, сталкивая жену со сварливой дочерью.

— Нет, Мартина. Я хочу кое-что тебе предложить.

Юлия уселась напротив падчерицы, Мартина окаменела в кресле. Юлия сделала вид, будто ничего не замечает. Женщина надеялась, что ей удастся объяснить Мартине: она не хочет ничего плохого. Поэтому она спокойным голосом продолжила:

— Мартина, я знаю, что ты настроена против того, что я делаю. Но это не приносит пользы ни тебе, ни мне, а я ведь тоже хочу, чтобы твоя свадьба стала незабываемой. Ты обязательно хочешь привлечь к подготовке свою тетю. Однако твой отец этого не потерпит. Я, кстати, тоже не совсем его понимаю. — Юлия глубоко вздохнула. — Поскольку некоторые вопросы нужно решать в городе, мы могли бы вдвоем уехать на некоторое время в Парамарибо, чтобы там заниматься подготовкой к свадьбе. Что касается меня, я ничего не имею против того, чтобы ты все организовывала с помощью своей тети. Но перед твоим отцом мы должны сделать вид, будто мы ее не привлекаем. Ты меня понимаешь? Я не хочу иметь неприятности со своим мужем и думаю, что у тебя тоже нет желания ссориться с отцом.

Юлия храбро взяла Мартину за руку и пожала ее:

— Может быть, так будет проще для нас обеих?

Мартина, казалось, хотела возмутиться. Однако затем по ее лицу стало понятно, что искушение перевесило сомнения.

— Мы поедем в город? К тете Валерии? И ты ничего не скажешь отцу? — В ее взгляде читалось недоверие.

Юлия закивала головой и твердо посмотрела Мартине в глаза.

— Это останется между нами, Мартина, — пообещала она.

Вдруг лицо девушки просветлело. Таким Юлия его еще никогда не видела.

— Правда? Когда мы поедем?

Карла было нелегко убедить в том, что для подготовки к свадьбе им придется съездить в Парамарибо. Казалось, он противился не столько планам Мартины поехать в город, сколько желанию Юлии ее сопровождать.

— Почему вы здесь не можете ничего уладить? — недовольно ворчал он.

Юлия была возмущена. Неужели Карл в первые дни после прибытия показывал ее в городе везде, где только можно, а в последующие месяцы таскал по соседям, чтобы затем навечно заточить на плантации, словно пленницу? Почему он так вел себя, когда у нее возникало желание поехать в город? Здесь, на плантации, она была ему не нужна. В городе, по крайней мере, Юлия могла бы играть роль куколки, что явно ему нравилось.

Затем Мартина все же убедила отца. Может быть, действительно было бы неплохо, если бы дочь с мачехой показались в городе. Совет держаться поближе к высшему свету в колонии, ради чего он привез молодую жену в эту страну, снова прозвучал у него в голове. А времена не становились лучше. Свадьбу Карл рассматривал как неизбежное зло, но также и как подходящую возможность усиленно заняться установлением деловых контактов. Бухгалтер не оставил у него никаких сомнений: дела на плантации снова обстояли не лучшим образом. Пришла пора привлечь резервы, а они состояли из приданого и наследства Джульетты.