Подарок для Императора. Меж двух огней

30

— Нет, ты меня выслушаешь, Кал, — выплюнул ему в лицо, схватив за чёрную рубашку на груди.

— Думаешь, я бы сейчас пошёл её убивать? Серьёзно? — хрипло отозвался Калантиэль, потирая ушибленную скулу. — Какой же ты глупец, Хельвдан.

Он силой оторвал мои руки от себя, осторожно стёр кровь с лица, облизнув тонкий палец, и развалился в кресле, словно довольный кот.

— Откуда мне знать, что в твоей голове, когда ты так зол, когда ты орал на весь дворец, что убьёшь любого, кто напал на твоих стерв! Так сложно выслушать? Я не рядовой пацан, Калантиэль, ты не можешь так просто меня затыкать и выгонять, когда тебе вздумается. Ты можешь принять своё решение, но после того, как получишь достаточно информации от твоего главнокомандующего. Не повторяй. Ошибок. Своего. Отца!

Нервы были натянуты до предела. Сбитое дыхание никак не получалось выровнять. Лицо человека, бывшего мне когда-то самым близким другом, вызывало в этот непростой момент только отвращение и желание снова хорошенько врезать. Как много в нём читалось черт сбредившего родителя.

— А ты уверен, что у тебя достаточно информации, дружочек? — сощурил глаза Император.

— На что ты намекаешь?

— Ну, например, известно ли тебе, кто такая на самом деле птичка? — лукавый блеск глаз сбил с толку.

Куда он ведёт?

— Мне известно достаточно, чтобы утверждать, что она не совершала преступление, в котором обвиняется. Разве этого мало в сложившейся ситуации?

Ловким движением Калантиэль вскрыл резную шкатулку на столе, подцепил пальцем тонкую цепочку и победно вытянул руку, покачивая из стороны в сторону кулон. Голубой камень в обрамлении серебряных ветвей. Я искал его! Так-так, значит, любезный друг тоже решил действовать за моей спиной и добрался до заветного украшения быстрее.

Но неужели Калантиэль действительно думает, что я могу чего-то не знать о людях, которые меня окружают? Недооценивает. Как и я его недооценил. Зря! Однако, пусть и дальше думает, что он на шаг впереди меня, пусть тешит своё безразмерное эго. Посмотрим, куда это приведёт.

Не дождавшись моей реакции, он продолжил:

— Фамильная реликвия. Пусть и дешёвенькая безделица, зато красивая и с историей, а главное, что её законная хозяйка — Мирана Фарр. Потерянная наследница Эллесана. Неплохая партия, не так ли? А, дружочек? — ехидная усмешка снова вывела из себя.

Вдох. Выдох. Спокойно Хельвдан. Вдо-о-ох, Вы-ы-ыдох.

— Ну, что ты так взираешь на меня скорбно? Не стану я убивать свою будущую невесту. Отругаю, отшлёпаю, но не убью. Гляди, ей даже понравится, — он залился издевательским звонким смехом, а у меня кровь вскипела в жилах, захлестнула жгучей волной последние попытки всплыть на поверхность, не захлебнувшись в гневе окончательно.

— Оставь при себе свои грязные фантазии. Мира тут не причём. Лучше иди шлёпай своих потаскушек, — прорычал. — Они только этого и ждут. Целый спектакль устроили для привлечения твоего внимания. Но не Мира. Не смей к ней и пальцем прикасаться, она не твоя наложница, не твоя невеста, и никогда не будет твоей! — указательный палец упёрся в упрямое острое плечо.

Взгляд Калантиэля упал на мою руку, вмиг потускнел, шутливость испарилась, будто и не было.

— Не забывайся. И никогда не смей указывать мне, — я не обманывался тихим полушёпотом Императора. Та самая тишина перед всеразрушающей бурей, которая заставляла сердце замирать в тревоге и ожидании неотвратимого. — Ты — мой раб. Ты жив только из-за моей прихоти. Забыл?

— Да неужели? — едкая усмешка сорвалась с губ.

Не думал, что он решится сказать это вслух. Понимает ли он, что слов обратно не взять? Понимает ли, что зашёл слишком далеко, и этого я ему уже не прощу?

— На колени и благодари! — Калантиэль встал, вышел из-за стола и повелительно указал на пол перед собой.

— Ты считал, сколько раз я тебе спасал жизнь? И не только от смерти, — сердце колотилось, голос рваными ошмётками вырывался из горла.

Как ему только совесть позволяет говорить такое⁈ Осталась ли она у него или его разум застилает густой туман безумия? Настолько густой, что ни проблеска не добирается до сознания.

— На колени, отродье предателей, поднимай корону и благодари за мою милость! Или отправишься к таким же неблагодарным маменьке и папеньке, — псих ядовито скривился, а на плечи будто груда камней осыпалась.

Либо я сейчас уйду, либо убью его. Меч в ножнах так и просился в руку, так и зудело в груди, в висках пульсировала жажда снести чёртову голову ублюдка. Пальцы подрагивали в ожидании момента, чтобы выхватить оружие и броситься вперёд. Ещё капля, и сосуд переполнится, и вслед за собой эта капля необратимо утащит остатки самообладания.

Нет! Нельзя! Не время! Терпи Хельвдан, недолго осталось! Будь мудрее, будь спокойнее и не поддавайся на эти жестокие провокации!

Я рвано дёрнулся в сторону и выскочил за дверь, захлопнув её за собой так, что грохот пронёсся по пустым коридорам оглушающей волной.

К чёрту этого больного! Нет сил больше с ним возиться. С каждым днём всё хуже и хуже, и эти разговоры о родителях, о предательстве, напоминания о его «великодушном» спасении моей жизни не сулят ничего хорошего. Я никогда не зависел от тебя, Калантиэль, и не буду. Ты не верил, что я могу уйти, а я уйду.

Пора. Пока не поздно. Нужно забирать Миру и бежать. Мы ещё добьёмся правды и справедливости, отстоим Иллеманну, подавим беорхийские натиски, и не допустим упадка из-за спятившего Императора. Сыграем тихо и хитро, но сначала нужно выбираться из опасной хватки.

Мирана

Лея сидела совсем близко и чутко гладила меня по руке. В её бездонных глазах не отображалось ни капли злости, осуждения или обиды.

— Эти мегеры кого угодно со свету сживут, — тонкий голос светловолосой красавицы вернул в реальность. — Не повезло тебе, конечно, впасть в их немилость.

— Лея, ты… — нужные мысли никак не лезли в голову. — Ты меня не презираешь? После того, как Хельвдан… И я…

Я боялась ранить нежное девичье сердце ещё больше, оттого слова застревали в горле. Но на лице девушки ни один мускул не дрогнул при упоминании неприятной темы, будто она не испытывала сожаления из-за случившегося. Не понимаю…

— Знаешь, поначалу я злилась. Очень. Что скрывать, я хотела тебя прибить! — она поморщила аккуратный носик, а ладошкой разгладила складку на белоснежном переднике. — Но затем поставила себя на твоё место, — короткий вздох. — У тебя такая судьба трудная: вечно какие-то неприятности, вокруг опасность, и всё наперекор твоим желаниям. Пусть хотя бы любовь тебе достанется. Ты не выбирала оказаться здесь, ещё и почти в заложниках, а я даже работу служанки выбрала сама, чтобы попасть во дворец, — тяжёлая пауза повисла в комнате густым полотном, оседая на хрупкие плечи. — Да и вообще, Париса и Хели правы — я не была бы с ним счастлива, ведь его сердце уже занято тобой. Уверена, он меня никогда не любил, просто согласился на брак и старался привыкнуть. Нет более несчастной женщины, чем та, что стучит в закрытую дверь, не так ли?

Сочная летняя зелень её глаз согревала, напряжение между нами стремительно таяло от ласкового взгляда. Она действительно больше не держала зла. Я чувствовала это. Удивительно, как легко человек может отпустить обиду и встать на сторону своего обидчика.

— А про стерв этих даже не думай, — между тем продолжила Лея, игриво теребя золотистый локон. — Хели скоро докопается до истины и ничего тебе не будет. С радостью посмотрю, как их накажут за интриги и клевету.

— Ты веришь, что это не я?

— Конечно!

— Но столько доказательств…

— Ай! — она махнула рукой. — Поверь, они и не на такое способны, лишь бы не потерять свою позицию при Повелителе. Уж я их знаю. Это во-первых. А во-вторых, — она взяла с подноса пару ягод и закинула в рот, второй рукой пододвигая ко мне глубокую тарелку с чем-то горячим, — у тебя не было причин это делать. Я знаю, что ты влюблена в Хели, и как ненавидишь, когда тебя причисляют к любовницам Повелителя. Так что делаю вывод, что тебе не нужен наш Император. А значит, устранять тебе этих дамочек незачем.

— Ты права, не нужен, и устранять незачем, — согласилась с её доводами и приняла еду. Желудок истошно забурчал, напоминая, как давно мы с ним не ели.

Тушёное мясо с овощами пахло изумительно, как и всё, что готовила Париса. Я с удовольствием поглотила содержимое посудины в считанные минуты, тишины которых Лея не прерывала, позволяя вдоволь насытиться, не отвлекаясь на болтовню. Девушка тем временем изящно подхватила заварник и разлила по расписным чашкам ягодный отвар.

— Не возражаешь, если я останусь на чай? — она подмигнула. — Будем тебя отвлекать от печальных мыслей о нехорошем.

Я благодарно кивнула, а Лея задорно захохотала.

— Вот и отлично!

Мы забрались на кровать с ногами: я откинулась на подушки, а она легла поперёк на живот, опираясь на локти. Внезапная союзница шутила, раскрывала тайны придворных, делилась последними сплетнями и своим мнением по их поводу, и снова шутила. Мы заливались смехом, активно обсуждали новый вид усов смотрителя Делиса, его тайные чувства к Парисе, которые уже давно ни для кого не тайные, как каждая из нас познакомилась с де-Миртом. Отвар в чашках заканчивался раза три, пока не закончился и в заварнике. Настроение заметно улучшилось. Как минимум, уже не хотелось зарываться под одеяло подальше от мира, даже появился некий оптимизм и надежда на то, что история с наложницами закончится хорошо. Лея вселяла чувство уверенности и спокойствия, заражая своим примером. Душевный разговор с подругой — лучшее лекарство от хандры. Могу ли я теперь считать Лею своей подругой?

— Не хочется, но уже нужно уходить, — с нотками сожаления в голосе констатировала Лея, взглянув на холодный лунный свет, медленно растёкшийся по ковру бледной лужей. — И тебе нужно отдыхать, и мне бы тоже не помешало. Завтра ещё зайду! Я же теперь буду жить совсем рядом, представляешь? Поскольку замуж за аристократа я так и не вышла, и меня приставили служить на этом этаже, то дали новую комнату.

— Ого! Ничего себе! Надеюсь, эта комната будет лучше предыдущей. И на новом месте приснись жених невесте! — улыбнулась в ответ.

— Спасибо, Мира. А тебе пусть приснится красавчик Хели. Я не против, — она тихонько захихикала, соскочила с кровати, ловко сгребла посуду на поднос и двинулась на выход.

— Приятных снов, Лея. Буду ждать рассказ о прекрасном мужчине из сна, — я хитро сощурила глаза.

Глаза девушки тут же вспыхнули, а губы расплылись в широченной улыбке.

— Обязательно!

— Уже есть тот, кого ты надеешься увидеть сегодня ночью?

— А это мы обсудим уже в другой раз, — лукавый блеск глаз, мечтательный вид, необычайная легкость в каждом движении — очевидно, Лея имела на примете как минимум одного кандидата. — Доброй ночи, Мира!

Она выпорхнула из покоев, а я наспех скинула потрёпанное платье, схватила первую попавшуюся ночную сорочку из шкафа и упала в мягкие подушки с глупой улыбкой на лице.

Мы так мало виделись с де-Миртом, что я была бы счастлива чаще видеть его хотя бы в своих ночных грёзах. Глядя на яркие серебристые огоньки в небе, невольно вспоминала ночи, проведённые в объятиях Хельвдана под открытым небом. Как он прижимал меня к себе, его тёплое дыхание на моих висках, нежный заботливый взгляд наедине, неуловимые искорки между нами, шкалящие эмоции, мысли о поцелуе. Как мне хотелось его тогда поцеловать! Почувствовать больше, чем шаткую неопределённость, и поддаться противостоящему ей невыносимому притяжению. Я и сейчас хочу!

Щемящее чувство в груди столкнуло меня с широкой перины, вынудило найти небольшой фонарь, зажечь его и пойти на поиски любимого мужчины. Я нуждалась в нём, в его прикосновениях, в тихом бархатном голосе, в чувстве безопасности, которое испытывала только в кольце его объятий.

Я не могла больше сидеть и вздыхать. В конце концов, сколько можно грызть себя тревогой и чувством вины? Я люблю его и буду бороться за свои чувства, пусть даже со всем миром. Дала себе время расклеиться — и хватит. Я ведь никогда не была слабачкой! И отныне я буду слабой только в руках Хельвдана.