Подмена

Глава 14

Повозка весело поскрипывала, а я в нетерпении оглядывала окрестности деревеньки, к которой мы приближались. Утоптанная земляная дорога, пересекала огромное засеянное поле. Я глубоко вздохнула запахи свежескошенной травы, полевых цветов и дикой мяты, они пьянили. Запах свободы и новой жизни, кружил голову, заставляя улыбаться. Узкими улочками бегали, резвясь, дети, гоняя кур, что отчаянно кудахтая, разбегались от проказников. Какая-то женщина, крича, грозила им кулаком. Пространство наполнилось звуками деревенской жизни. Я вертела головой, желая впитать в себя эту волшебную картину.

Мы пересекли половину деревни, подъезжая к добротному дому. Из него вышла дородная женщина. Она была по-своему красива. Краснощекая, с пышным бюстом, пухленькими руками и ногами. Довольно проворно направившись в нашу сторону, громко заговорила.

— По какому делу прибыли? — грозно начала она, хотя её типичное лицо пампушки-хохотушки, нельзя было назвать грозным. Смешным или скорее комичным.

— Приказ главы Фолке! — гаркнул мой извозчик. Он не был воином, потому был намного мельче в размерах по сравнению с деревенской дамой. И видимо решил компенсировать этот недостаток голосом. Стараясь придать и себе, толику важности. Это смешило меня, хотя я старалась сидеть тихо, не смеяться. Вероятно, всё-таки слова извозчика возымели свой определённый эффект, так как женщина взбледнула лицом, и услужливо пробормотав «прошу сюда», резво поковыляла, направляя, указывая путь.

Приехав на окраину, дама привела нас к старому слегка покосившемуся дому. Я спрыгнула с повозки, желая рассмотреть своё новое жилище. Ну что ж вполне неплохо, я ожидала и худшего. Конечно, меня очень насторожило, что глава так просто отпускал от себя ведьму. Наверное, он думал, что накажет меня этим дряхлым домом, увы, я была рада и такой свободе. Нет ничего, что бы я не смогла пережить и преодолеть. До зимы еще долго, а деньги у меня имеются, так что с деревенскими смогу договорится, и наладить дом.

Шаткие деревянные ступеньки, противно поскрипывали. Я поднялась на крыльцо и дернула старую дверь, что с протяжным воем отворилась. В доме был полумрак, замызганные оконные стекла не пропускали дневной свет.

— Это дом покойной целительницы. — раздался голос женщины за спиной. Я оглянулась на неё. — Как четверть века померла, так и стоит дом, нетронутый.

Отвернувшись, шагнула в полумрак. Толстый слой пыли, покрывал всё здесь. На столе стояли чашки, склянки и другие ёмкости. Полки на стенах были занавешены плотной паутиной, покрытой всё той же пылью. На стуле лежало тряпье, когда-то бывшее одеждой. Похоже, здесь и правда, никто ни к чему не прикасался много лет.

— А кто она такая? — приглушенный голос деревенской женщины, заставил меня замереть. — Что это её глава, отослал в такие дали к нам? — хитро выспрашивала она.

— Дык, да, знамо кто девка. — важно отвечал мужик. — Ведьма.

Я подошла к окну, через непрозрачное стекло рассматривая собеседников. Пышный бюст дородной женщины качнулся и взгляд мужика приковало к этой картине.

— Батюшки! — ахнула хитрая баба. — Да что ж, неужели сама ведьма? Где же это наш глава изловил её?

Извозчик, всё еще пялясь на прелести деревенской дамы, как на духу выдал все, что знал обо мне.

— Так она то ли дочь его, то ли любовница, никому не ведомо. Сама в деревню попросилась. Глава и отослал её, только на любовницу не похожа, щуплая больно. Говорят еще, что при дочери главы нашего была, только ведьма она, как есть ведьма. — мужик поднял голову и ткнул пальцами в сторону своих глаз. — Как глянет, глазищами своими зелёными, аж дыхание перехватывает от страха!

Женщина отшатнулась, а я подумала, что пора прекращать этот цирк, надо забирать свои вещи, и наконец, начинать обживаться здесь. Мужик помог мне выгрузить барахло, да только еще в доме убраться нужно было. Я все что имелось в доме, выгребла на улицу, вываливая прямо на траву. Правда книги свалила в отдельную кучу, их мыть не нужно было, в отличие от других грязных вещей. К вечеру, наконец, добралась до мытья полов. Тяжелей всего, было снять паутину под потолком. Я была низенькой и не могла дотянуться. После окончания уборки, которая особого эффекта не возымела, так и не поужинав, уснула на полу, едва сумев доползти до своих неразобранных вещей.

А с утра уныло смотрела на разваливающийся дом, серый и старый, но теперь чистый. Воду можно было набрать из колодца, что за деревенькой, а вещи помыть в реке за колодцем. За полдня я справилась и с этим. Много чего пришлось выбросить, потому, как оно было уже непригодным. Только разве очаг истопить. Есть хотелось неимоверно, голод и погнал меня в деревню. Пройдясь по улице, я поняла, какую силу имеют досужие слухи. Если вчера никто особенно не обращал на меня внимания, так лишь пара любопытных взглядов. То сегодня, меня обходили, шарахаясь в сторону, пристально следя за каждым шагом. Отовсюду были слышны шепотки «ведьма», «ведьма идёт». Было неприятно. Нигде я не могла купить продуктов, от меня отворачивались и уходили прочь. Возле одного из похожих друг на друга двориков, я устало присела у калитки.

— Чего это ты здесь рассиживаешься? — старческий голос напугал меня, отчего я подпрыгнула на месте. Скрюченная старушка пристально меня рассматривала.

— Здравствуйте, бабушка. — поздоровалась я. Как на зло живот заурчал, опозорив меня окончательно перед бабулей.

— Голодная? Пойдем! — буркнула она крепко ухватив меня за руку, потащила к дому.

— Послушайте, я продукты пришла в деревеньку купить и…

— Так ты и есть та страшная ведьма, которая самого главу в руках вертит? — с хриплым смехом спрашивала бабка. — Ты больше похожа на щуплого воробушка, чем на грозную колдунью.

Пожилая женщина втащила меня в дом, и толкнула к столу.

— Руки-то мыла? — спросила она. — Чумазая какая. Не мудрено, что детишки напугались, тебе бы только умертвия пугать в Мертвом лесу.

А я только сейчас поняла, почему все шарахались и сбегали. После уборки, я была вся в пыли и грязи. В волосах паутина, одежда испачкана. Мне стало стыдно. Я так воодушевилась мыслью о своём новом жилище, что совсем забыла в каком внешнем виде вышла из дома.

— Ты, Атира, внучка Антаиды, ведьмы с болот. — устало говорила она, пододвигая тарелку с похлёбкой поближе ко мне. — Бабка твоя меня с того света вытащила, спасла жизнь сыну и меня заодно. Зачахла бы без него. Никому не помогала, а к моему сыну приехала. Он молод был еще, только женился, двое ребятишек крошек. На деревню рурвы напали, многих подрали тогда, а сына моего сильнее всех. Я узнала тебя по глазам. Острые как у неё, глядишь, и проткнут душу насквозь. Ешь уже! — скомандовала она.

Я зачерпнула наваристой мясной похлёбки и откусила свежего хлеба, чуть не замычав от удовольствия. Да, простит меня Аврель, но похлебка у бабки вкуснейшее из всего, что я ела. Резво работая ложкой, даже слегка поперхнулась, услышав мужской смех на улице. Громкий топот, и двое здоровых лбов, одинаковых как две капли воды, влетели в дом, громко споря с друг другом. Бабка встала предо мной, закрыв обзор и скрыв собственно меня от визитёров.

— Бабушка Гильда, вы слышали, в деревню ведьма прибыла! — воскликнул один.

— Да! — заговорил второй. — И даже уже колдовать начала, бродила в посёлке, бормотала свои заклинания чумазая вся. Наверное, в болоте пальцы утопленников искала, для зелья какого. И представляешь, на глазах людей раз и пропала! Колдовство!

А я округлила глаза. Никто не говорил, что будет легко, но такие небылицы были смешными! Что за вздор!

— И как, страшная ведьма? — спрашивала старушка.

— Страшная! Говорят вся серая, глаза как у змеи, и язык змеиный. Вся бородавками покрыта, болячками. В волосах змеи шевелятся, еще крысиный хвост по полу волочит! — как на духу выдал парень.

— Ой, а что у тебя гости, бабуля? Пахнет сладко! — юноши как я теперь поняла, любопытно заглядывали за спину своей бабке. — Хорошенькая какая!

Женщина отошла в сторону и произнесла, ошарашив своих внуков.

— А это ведьма наша. — Молодые парни онемели от таких новостей. — Ты не сердись Атира, это младшенькие внуки мои, силы много, а ума почитай нет. Вот что, любопытные сороки, идите ка за водой, ведьме искупаться нужно!

Оба внука бабки Гильды рванули к двери, попеременно оглядываясь назад, и в итоге столкнувшись в дверях, кубарем выкатились на улицу. Ахнув, я подскочила, но бабка даже бровью не повела, видать такое бывало часто.

— Ешь, чего вскочила-то? — и под строгим взглядом старушки, я вернулась к еде. — Куда тебя поселили-то?

— В дом целительницы…

Бабка смачно сплюнула на пол, разразившись бранью. Я смущенно опустила глаза, чувствуя себя неловко.

— Вот что мы сделаем, милая. — уверенно говорила она. — У меня жить останешься…

— Но…

— Не перебивай! Останешься у меня! Оболтусы мои, принесут воды искупаем тебя, а затем добро твоё сюда принесут. Ты девка молодая, да одинокая. Хоть ведьмой тебя кличут, боятся пока, а время пройдет — перестанут. И тогда заинтересуются тобой мужики. У нас, как и кругом, у них один интерес если девка красивая. А ты хоть и тощая, но дух захватывает, видела, как всполошились сорванцы. Так что одна жить не будешь. Да и мне помощница не помешает. Где пыль протереть, где воды подать, а где чего принести. В тягость не будешь. А захочешь уйти, так не держу. Только имей ввиду, жена старосты тебя туда поселила зная, что дом прохудился совсем. Поэтому помощи от деревенских не жди! Сама в той хибаре не проживёшь. Ветром задувает, крыша течет. Это летом кое-как можно жить, а зимой — замёрзнешь! Так что, останешься? А то бегут уже.

И в правду, вскоре юноши вошли в дом более спокойно. Искоса на меня поглядывая.

— Хорошо бабушка, согласна. — ответила я. Делать было нечего. Я не напрашивалась ведь. Она кивнула, и лихо стала командовать молодыми полукровками. Деревянная лохань стояла позади дома, огорожена высоким забором, парни быстро носили горячую и холодную воду, наполняя её. Я только с удивлением наблюдала, как бабка вертит своими помощниками. Пока я мылась, часть моих вещей перекочевала в дом бабули Гильды. К счастью первое что принесли, была одежда, и я смогла одеть чистую и сухую. Я боялась, что дети или внуки воспротивятся её решению приютить меня, но мои страхи развеял громогласный хохот старухи, когда я поделилась с ней своими сомнениями.

Жизнь налаживалась. Деревенские, правда, еще смотрели косо, но уже не так как раньше. Привыкали, наверное. Да и я привыкала к новой жизни, к добродушной семье бабки Гильды, что приняла меня к себе. Глава о себе не напоминал, а я старалась не вспоминать, да и честно сказать не вспоминала. Жизнь была шумной, наполненной смехом с неугомонными внуками Гильды, и её долгими разговорами за чаем.

В тот день, весело напевая под нос, я ожидала мальчишек с малиной для пирогов, за которой, они пошли в лес. Я заходилась месить тесто, а бабуля Гильда ушла за молоком к Батире. Что жила через три дома от нашего. Услышав звук, тяжелых, быстрых шагов за дверью, я совсем не испугалась, думая, что это один из близнецов пришел так быстро. Когда дверь хлопнула, я всё еще вымешивала тесто, наваливаясь на него всем своим весом. И потому громко произнесла шутя.

— Что-то ты быстро вернулся, если ты пришёл без малины для пирога, получишь трёпки от бабули Гильды! — смеясь, обернулась к притихшему парню. Но за моей спиной стоял совсем не один из братьев близнецов. Это был Сверр Халдор.