Подмена

Эпилог

В клане Черных волков мало что изменилось, разве что ослепленные в своём стремлении оборотни, наконец, прозрели и осознали, что путь, по которому шел их прежний альфа, вёл в никуда. После гибели Рандольфа и его наследника, Сверр сожалел лишь об одном, что не успел сам оборвать жизни этих никчёмных шакалов.

Жизнь клана за Черной горой шла своим чередом, пусть это нарушало законы кланов двуликих, но наследник семьи Халдор, был назначен главой как клана Серых так и Чёрных волков. Разрываясь между двумя кланами, он правил сильной рукой, был справедливым, иногда жестким, но не жестоким правителем. Его уважали матерые волки и побаивались юные. Многие волчицы томно вздыхали ему во след, но его закалённым сердцем единолично владела лишь одна женщина. Которую он прятал ото всех, о которой слагали немыслимые небылицы.

Кто-то говорил, что она нимфа невероятной красоты, другие твердили, что она страшная болотная ведьма, что околдовала сильного воина, но с виду так ужасна, потому и прячется от людских глаз. Все шептались украдкой по углам, но никто не смел, говорить о жене альфы Халдора в голос, зная, как скор на расправу их лидер и как он был жесток с обидчиками жены, что имели глупость оскорбить её.

Наместник, что был лично отобран альфой двух кланов из сильнейших воинов черных волков, с облегчением провожал взглядом отбывающего восвояси главу. В этот раз, головы не летели с плеч и даже обошлось малой кровью. Ведь в клане Черных ещё оставались недовольные исходом войны и тем, что Серые волки теперь главенствовали над ними. В начале правления альфы Халдора, много предателей казнили, ряды чистокровных поредели, многих оборотниц пришлось отдавать в жёны полукровкам, что так же вызывало недовольство. Но любые протесты были жёстко задушены.

«Гнилой плод, даёт гнилые семена. Пусть полукровки слабее, но кровь чистокровных матерей, позволит появиться на свет здоровым и сильным сыновьям. Кланы двуликих должны быть объединены не только одним правителем, но и единой кровью.»

Эти слова произнес альфа перед недовольными клана и пообещал уничтожить каждого, кто посягнет на тот шаткий мир, что образовался между Серыми и Чёрными оборотнями. Смельчаков что бы сказать своё слово находилось всё меньше и глядя на то, как новый альфа поднимает оба клана с колен, на которые их поставили прежние правители, двуликие всё больше проникались уважением и признательностью, пусть жесткому, но справедливому Сверру Халдору. У такого воина была честь, он чтил законы, за ним хотелось идти, зная, что правитель думает о своём народе.

Вигге Ньял отвернулся от растворившихся среди леса силуэтов серых волков и направился в замок правителя, что стал отныне его домом. Обнажённый мужчина ступил в сторону небольшой двери, которая вела в узкий коридор замка и замер, глядя на услужливо склоненную голову красавицы. Она соблазнительно смотрела на молодого оборотня из-под полуприкрытых век. Вигге видел её раньше, жена сына Рандольфа, оборотница из клана Серых. Её имени Вигге не знал, но по достоинству оценил красоту, большие глаза, тугие блестящие локоны, соблазнительные изгибы и округлости, что едва ли не вываливались из глубокого декольте.

Девушка протягивала одеяние новоиспеченному наместнику. Искушая мужчину улыбкой и взглядом, но сын рода Ньял, что являлся побочной ветвью рода Рандольф, был не так глуп. Красивая она, но хитрая и изворотливая как змея, мужчина помнил, как эта девица вилась у ног Халдора и какой волной презрения одарил её альфа. Вигге знал, что тот ничего просто так не делает, значит и ему нужно быть осторожным с этой двуликой. Хотя осторожность не помешает ему, насладится этим прекрасным телом, что так услужливо она сама предлагает.

Мужчина только усмехнулся, сверкнув глазами и приняв одежды, смачно шлёпнул Вигдис по округлому заду. Шепнув на прощание «придёшь ко мне как сядет солнце». Она поморщилась и бросила ему в след колючий взгляд. Но Ньял уже не видел, какой волной презрения и ненависти окатила его девушка. Он мечтательно улыбался, думая о предстоящей встрече, предвкушая жаркую ночь полную страстных утех.

Сверр Халдор, ныне грозный правитель двух кланов, мчался на пределе возможностей, он знал, что его отряду нужен отдых, но не мог медлить, ведь его ждет Мышонок. За последние пять лет он так и не перестал ласково дразнить свою ведьму этим прозвищем, обожая, когда она злилась и в ответ бросала ему презрительное «пёс». После чего словно фурия набрасывалась со своими крошечными кулаками, думая, что сможет ими что-нибудь сделать. От едва ощутимых ударов он только смеялся, а жена ещё больше распалялась, оскорблённая его смехом. И каждый раз, это безобразие перерастало в вихрь страсти и любви.

За эти годы казалось, его Атира стала даже меньше чем была. Особенно болезненно он перенёс рождение сына. Часы ожидания и страха, провел скитаясь вокруг и беспрестанно воя, сдерживая себя, чтобы не сорваться к ней, ведь мужчина не мог ничем помочь. И когда душевная боль достигла наивысшей точки, Сверр всё-таки не сдержался, вернувшись к жене. К той, что намертво приковала его к себе цепями.

Сначала он желал избавиться от них, рвался, гремел толстыми оковами, а потом осознал, что цепи совсем тонкие и уже в страхе сам наматывал их на кулак. Яростно дергал к себе, охваченный желание, не просто быть связанным с ней, Халдор хотел, чтобы их тела срослись, став единым, цельным существом.

Ворвавшись в покои, что так сильно пропахли её кровью и болью увидел то, о чем даже не мечтал. Жену и ту нить, что теперь намертво соединила их вместе — его сына. Зеленоглазый малыш, перепачканный и сморщенный, уютно лежал возле жены, крепко цепляясь за неё. Теперь Халдор был уверен, что это первый шаг их единства, после которого будет ещё много других.

Хотя счастье их было не безгранично, рождение очень сильного и одаренного ребенка, подкосило здоровье жены. Сверр искал любые средства, чтобы помочь любимой. Но никто не мог исцелить её слабое тело, что отдало магию сыну. Он молился богу лесов Святобору, защитнику созданий леса, молился Деване и был услышан. Ведьмы пришли ему на помощь, они смогли научить жену пользоваться магией природы, она смогла исцелить больное тело и вернуть часть магии Атире.

Слишком нежная и хрупкая, она казалась тонкой тростиночкой, будучи рядом с заматерелым Сверром, чья кровь пробудилась, после того как он заглянул за край и вернулся разбуженный чистой незамутненной энергией природы. Кровь погибшей матери, как и её магия, проснулись в нём. Халдор не мог использовать магию как другие одарённые, но теперь он был сильнее, выносливее и видел то, чего не могли видеть остальные двуликие. Чувствовал ложь, подчинял чужой разум, как и его владельца, своей воле. Магия белых волков была особенной, сильной. Вот и сейчас вынырнув из своих мыслей, Сверр заметил как устали его воины. Он мог бежать ещё много часов, но простым двуликим такое не под силу.

Клан Серых волков изменился как внешне, так и внутренне. Сверр изменил многое и первое о чем попросила его горячо любимая жена, это отменить статус «луддер». Слёзы на её глазах рвали душу, а мысли о том, что Атира чудом избежала такой участи, заставляли закипать от злости. Отношение к женщинам изменилось, глядя на то, как их альфа бережно относится к своей Луне, двуликие не боялись проявить чувства к своим любимым. Со временем обидеть женщину, что априори слабее, стало несмываемым позором для всех мужчин клана.

Жизнь ускоряла свой бег, и война привнесла в клан Серых как разруху, так и новые возможности. Выгодные договоры с кланом Чёрных, чистокровные оборотницы, дети которых, станут славными воинами и защитниками для клана. Всё менялось и преображалось.

Пускай и были недовольные его решением женится на Атире, Халдор не сошёл с намеченного пути, заставив всех и каждого в клане, уважать жену.

«Они не обязаны любить тебя, Атира, но уважать должны!»

Эти слова он прорычал своей жене, которая, как и весь клан, стала свидетелем наказания тех, кто проявил непокорность и неуважение к ней.

Дом главы больше не был громадным строением, что раньше делало резкий контраст, между правителем и рядовыми волками. Его небольшой дом, в изобилии оплетённый розовыми кустами ничем примечательным не выделялся среди других. Разве тем, что стоял поодаль от остальных. Сверр не желал жить в родовом поместье Халдоров. Спокойствие и довольство жены, было очень важно для него, и глядя на то как неуютно она чувствует себя среди оборотней его семьи, Сверр решил иметь свой собственный дом. Где будут только они и их мир.

И вот сейчас ступив на порог своего уютного жилища, он жадно вдыхал запах дома, еды и жженого сахара. Его любимая была настоящей сладкоежкой, сам он не ел сладостей, ему всегда хватало её сладких губ. Мужчина, словно хищник на охоте, беззвучно пробрался к приоткрытым дверям кухни и в очередной раз залюбовался своей женой. У неё были длинные волосы, что на солнце блестели тёмным золотом, светлая, нежная как лепестки цветов кожа, но больше всего он любил её глаза. Большие, зеленые, словно бескрайний лес, в котором можно затеряться, как и в глубине этих глаз.

Но сейчас он не мог в них заглянуть, жена стояла к нему спиной, занятая сладким тестом, подобно нимфе покачивалась, напевала себе под нос песню. Едва, очарованный этой картиной Сверр, ступил к ней, как ему наперерез прыгнул светловолосый мальчишка. Он дико оскалился и зарычал, заняв оборонительную позицию стоя перед матерью и в любой момент был готов, броситься в атаку. Атира от неожиданности обернулась качнувшись и схватившись за стол, громко ахнула.

— Лассе! Ты напугал меня! — но увидев мужа, ещё шире распахнула глаза.

Сверр сделал шаг ближе, но сын преградил ему путь, рыча.

— Нет! Мама плакала по твоей вине! Тебя долго не было, отец! — обвинительный тон позабавил мужчину.

Лассе было всего лишь четыре года, но не смотря на это, он был свирепым защитником и ревнивцем. Не позволял обижать мать никому, даже отцу. И вероятно готов был драться с ним. Но Атира медленными шагами обошла сердитого сына, потрепав того по волосам и раскрыла объятья для мужа.

— Мам! — обиженно воскликнул светловолосый малец, сверкая зелёными глазами.

— Ты долго. — она не обвиняла его, но Сверр видел, как много беспокойства плескалось во взгляде жены.

— Дела в клане Чёрных я завершил, пусть дальше о них печётся наместник. — довольно проговорил мужчина. — Теперь я весь твой.

— Наш. — тихо прошептав, Атира нежно прильнула к его губам.

— Да. — улыбнулся Халдор, оторвавшись от губ жены и нежно погладил её прилично округлившийся живот. Маленькое существо в ответ на ласку толкнулось и восторженный взгляд мужчины встретился с любящими глазами жены. Он и не мечтал, что любимая снова подарит ему свою частичку, связывая их судьбы ещё одной прочной нитью.