Пораженные

САЙЛАС

— Лучше бы у тебя было чертовски хорошее объяснение этому, Кинг.

Вены Андерсона вздулись на висках, челюсти сжаты так сильно, что я почти ожидаю, что у него сломаются зубы.

— Мертвый офицер и запасы крови, используемые на человеке?

— Браун напал на человека, — отвечаю я, сцепив руки за спиной.

— И чье у нас на это есть слово? Твое? — Андерсон неопределенно машет мне рукой.

Я бросаю на него мягкий взгляд.

— Мы снова подвергаем сомнению мою честность, не так ли, сэр?

— Учитывая, что ты оторвал голову своему коллеге-офицеру, я думаю, это, вероятно, оправдано.

— Браун напал на человека. Он повалил ее на землю, где насиловал и питался ею.

Мне нужно сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить, потому что, черт возьми, ярость обжигает мои ребра, а сердце болезненно сжимается.

— Ей повезло, что я вовремя подоспел и действовал так быстро. Потому что в противном случае она была бы мертва.

Андерсон тяжело вздыхает и поднимается на ноги.

— Ну, Браун…

— Я не знаю, как, по-вашему, следует поступать с насильниками, но, по-моему, казнь вполне уместна.

От ярости у меня покалывает ладони, и я потираю их за спиной, пытаясь справиться со своим гневом. Мне нужно, по крайней мере, попытаться вести себя разумно.

Андерсон откидывается на спинку стола, скрещивая руки на груди.

— Это было очень похоже на жажду крови, а это проблема, когда ты один из моих старших офицеров.

— Это была не жажда крови.

Это ложь. Я отключился на хрен.

— Я чувствовал себя обязанным защитить невинную женщину.

— Я просмотрел твое досье, — говорит Андерсон, и у меня по спине пробегает холодок. — Я видел твою… историю.

— Мою историю, сэр? — я пожимаю плечами, подавляя гложущий стыд, который переполняет меня. — У каждого есть история.

— А твоя довольно красочная, не так ли, Кинг?

Я сжимаю зубы.

— Это было давным-давно.

— Это все еще делает тебя восприимчивым к приступам жажды крови, — настаивает он. — Употребление тяжелых наркотиков в прошлом оказывает влияние на мозг, и даже в состоянии бессмертия это может быть опасно.

— Это не была жажда крови, — я издаю смешок. — Я не могу поверить, что меня притащили сюда, когда Браун заманил человека и питался ею, насилуя ее, но я здесь, как непослушный школьник, который собирается получить линейкой по костяшкам пальцев?

— Следи за своим тоном, — огрызается Андерсон.

— Вы, блядь, не следите за своим тоном.

Я делаю глубокий вдох. Попытки выглядеть разумным не очень-то срабатывают.

— Послушайте, мне очень жаль. Но у меня очень личное отвращение к изнасилованию, и то, что делал Браун, противоречит не только нашим правилам, но и законам общества в целом.

— Да, спасибо, Кинг, я в курсе этого, — говорит Андерсон, закатывая глаза.

— Отлично, так почему я здесь?

— Потому что тебе нужно ответить за то, что ты сделал, — он поднимает брови. — Это нельзя просто игнорировать.

— Что нельзя игнорировать? — я скрещиваю руки на груди, и его лицо недовольно хмурится. — Тот факт, что я защищал человека? Сэр, у нас только что был гребаный бунт, потому что люди нам не доверяют, и вы хотите, чтобы это стало известно, чтобы вампиры, которые присматривают за ними, были наказаны за это?

Андерсон выглядит мгновенно взволнованным, выпрямляется и поднимает палец, указывая им в мою сторону.

— Так вот, я никогда не говорил…

— Как вы думаете, что они сделают, если узнают, что вы позволяете вампирам насиловать себя без последствий?

— Ну, я никогда не говорил… — он замолкает, потирая подбородок. — В чем-то ты прав.

Я чувствую, что могу пойти по опасному пути прямо сейчас. Это глупо. Но эта идея не отпускает меня, и она заставляет меня выплескивать слова, прежде чем я могу снова подавить их с некоторым чувством самосохранения.

— Сэр, послушайте, нам нужны эти мешки с кровью, и если они будут недовольны и не будут доверять, то всем вокруг станет только хуже. — Я вскидываю руки, пытаясь казаться дружелюбным. — Я не знаю, может быть, если они увидят, что я дружу с этой девушкой, может быть, если они увидят, что я пытаюсь заботиться о ней, узнать ее как личность, ситуация изменится.

Андерсон на мгновение задумывается над моими словами, поджимая губы и обводя взглядом потолок.

— То есть ты имеешь в виду что-то вроде дружбы с мешком крови во имя хорошего пиара?

— Да, если вы хотите это так назвать, — я издаю короткий смешок. — Я имею в виду, она собирается заговорить, не так ли? Расскажет всем, какой я хороший, какой понимающий. Как я защищал ее, когда не должен был. И вдруг мы перестаем быть кровожадными монстрами, которые сносят всем головы при первых признаках беды.

Прямо сейчас я решительно отправляю Сэм под откос, но мои слова возымели желаемый эффект. Андерсон приподнимает брови и выдыхает.

— Да, Феррис определенно не оказала нам никакой услуги этим маленьким представлением.

Я сжимаю зубы и киваю. Я гребаный предатель.

— Нет, она этого не делала. Но прямо сейчас у нас есть возможность избежать еще большей катастрофы.

— И что, ты и эта девушка будете проводить время вместе, чтобы это выглядело хорошо? — Андерсон потирает подбородок. — Ты думаешь, этого будет достаточно?

Я пожимаю плечами, позволяя моей груди расслабиться, потому что я думаю, что мой план чертовски хорошо сработал.

— Да, я так думаю. Послушайте, никто из них не ищет многого, не так ли? Они просто хотят чувствовать, что мы не представляем угрозы. Напуганные и несчастные, они нам не нужны. Но наполовину доверяют нам? Да. Я думаю, этого будет достаточно.

Андерсон кивает.

— Ты прав, ты прав. — Он подходит ко мне и хлопает по плечу. — Нам нужно попытаться двигаться вперед как колонии. Ты поступил правильно.

— Благодарю вас, сэр.

— Ты хороший вампир, Кинг.

Я далеко не хороший. Потому что прямо сейчас все, чего я хочу — это найти парня Джульетты и вырвать ему внутренности. Я хочу услышать, как он кричит, умирая.

На мгновение я подумываю рассказать Андерсону о причастности Мэтта к нападению на Джульетту, но потом останавливаю себя. Потому что кое-что встает на свои места. Кое-что, о чем я раньше не подумал. Что-то, что смотрело мне в лицо. Может быть, я неправильно это помню. Может быть, мой разум играет со мной злую шутку. Но что-то, что он сказал, что-то о том, что произошло тем вечером…

Андерсон выжидающе смотрит на меня.

— Все в порядке?

Я быстро киваю, одаривая его улыбкой.

— Конечно, да, спасибо, сэр. Просто хочу пойти и еще раз проверить файлы с камер наблюдения.

— О, конечно, очень хорошо. — Он обходит свой стол и, садясь, отмахивается от меня. — Продолжай и дай мне знать, если что-нибудь найдешь.

— Конечно, сэр. — Я выбегаю из кабинета и несусь по коридору.

Я дурак. Как я раньше этого не заметил?

Когда я захожу в тесный офис для хранения документов, он пуст. Я пересекаю комнату, подхожу к столу и открываю ноутбук, который стоит на нем. Я открываю файл с записью ночи нападения, ожидая, когда фигура попадет в кадр. Я постукиваю ногой по земле, не желая перематывать отснятый материал на случай, если я что-то упущу.

Затем появляется фигура в черной толстовке с капюшоном. Он похож на мужчину: широкие плечи, большие руки. Он держит голову опущенной.

Затем он поднимает взгляд и подпрыгивает. Делает два спотыкающихся шага назад. Кадр вспыхивает, и он исчезает. Я перематываю и снова смотрю эти спотыкающиеся шаги назад. Раздается треск, и я раздавливаю мышь у себя под рукой.

Фигура в черной толстовке — Мэтт. Он реагирует на того, кто напал на него у забора по периметру, точно так же, как на то, что я поймал его возле склада. Мне приходится сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, чтобы не броситься туда и не схватить его сейчас.

Я открываю файл Мэтта, пытаясь найти что-нибудь, что указывало бы на то, что он знал, что делал. У него должно было быть какое-то представление об электронике и генераторах, чтобы провернуть это. Я вспоминаю слова Сэм о революционерах и на мгновение задумываюсь, не был ли перевод Мэтта сюда преднамеренным.

Я просматриваю файл и нахожу слова, которые ожидал увидеть — Диплом инженера. Он работал механиком, но в спортивных промоутерах, имея дело со сложными высокопроизводительными транспортными средствами. Он бы знал, на что смотрит, когда перерезает провода. Это был он.

Я снова перематываю запись с камеры наблюдения, фокусируясь на этот раз на голове, которая появляется в поле зрения в нижней части экрана. Это всего лишь вспышка, но я останавливаюсь, чтобы разглядеть жесткие волосы на макушке. Они все черно-белые, так что я не вижу цвета.

Но я знаю, что они красные. Я знаю, на что похожи эти волосы, потому что они были у меня в руке, когда я отрывал Брауну голову.

Я даже не утруждаю себя проверкой кода на записи с камер наблюдения на предмет подписи Брауна. Я знаю, что он там есть, этот гребаный дурак был слишком глуп, чтобы как следует замести следы. Он удалил эту запись, потому что именно он поймал Мэтта.

Я ударяю кулаком по столу, раскалывая поверхность. Он умрет.

Мне нужно пока подождать с этим. Я нужен Джульетте.

Я пересекаю двор обратно в клинику, которая занята тем, что людей привозят для сбора крови. Я прохожу мимо них всех, направляясь обратно в комнату, где я оставил Джульетту тем утром. Она лежит в постели и смотрит в окно, когда я открываю ее дверь. Как только ее глаза останавливаются на мне, они загораются, и она слегка улыбается мне.

— Привет, — говорит она, пытаясь сесть.

— Привет. — Я сажусь рядом с ней. — Как ты себя чувствуешь?

— Немного ослабла, но со мной все будет в порядке. — Она бросает на меня застенчивый взгляд. — Я немного волновалась. Что они, я не знаю, выведут меня на задний двор и застрелят. Теперь, когда от меня какое-то время не будет никакой пользы.

Я решительно качаю головой.

— Они бы так с тобой не поступили, обещаю. Я бы им не позволил.

Она кивает, заправляя прядь волос за ухо.

— Можешь… можешь убедиться, что Мэтта не подпустят ко мне?

— Конечно.

— А можно меня переселить в другое общежитие? — Когда она смотрит на меня, ее глаза наполняются слезами. — Я больше не хочу спать в постели рядом с ним.

— Я распоряжусь, чтобы его перевезли, — говорю я, сопротивляясь желанию протянуть руку и взять ее за руку. — У тебя есть друзья в этом общежитии.

— Спасибо. — Ее голос срывается, и она зажимает рот рукой. — Я просто хотела бы понять, почему.

Кажется, я знаю почему. Я уверен, что точно знаю почему. Но пока я не услышу это от него, я ничего не собираюсь говорить.

— Хотел бы я дать тебе объяснение, — я качаю головой, гнев лавой наполняет мои вены. — Все, что я знаю, это то, что такой парень, как этот, не стоит земли, на которую ты плюешь.

— Я сделала что-то не так? — Ее голос звучит так грустно, когда она это говорит.

Я уверен, что мое сердце вот-вот выскочит из моего тела и разобьется вдребезги об пол.

— Я имею в виду, я…

— Нет, никогда, — я склоняюсь над ней на кровати, и она смотрит на меня снизу вверх, а по ее щекам начинают катиться слезы.

— Ты этого не заслужила, — тихо говорю я и смахиваю слезы большим пальцем. — Мне нужно, чтобы ты это знала.

Я знаю, что не должен, я знаю, что сейчас не время, но я нежно целую ее в лоб. Она не вздрагивает и не напрягается. Вместо этого она издает тихий всхлип.

Я хочу забрать ее отсюда. Я хочу сказать ей, что, если бы она была моей, я бы убил любого, кто хотя бы взглянул на нее так, как мне не нравится. Я хочу отнести ее в свою хижину, где смогу позаботиться о ней и убить любого, кто прикоснется к ней. Я хочу показать ей, как бы к ней относился мужчина, который действительно заботится о ней.

Вместо этого я отстраняюсь от нее и улыбаюсь.

— Я всегда буду защищать тебя.

— Но почему? — Ее губы дрожат. — Я все еще не понимаю.

— Тебе не нужно понимать, потому что это не поддается объяснению. Ты просто заслуживаешь, чтобы о тебе заботились. И я хочу это сделать, если ты мне позволишь.

Она шмыгает носом и кивает.

— Хорошо. — Я провожу своей рукой по ее руке. — Ты в безопасности. Всегда. Я обещаю.

— Спасибо.

Я в последний раз сжимаю ее тонкие пальцы, прежде чем подняться на ноги.

— Мне нужно идти, но я скоро вернусь, чтобы проверить, как ты. — Я неохотно направляюсь к двери.

— Сайлас.

Каждый раз, когда она произносит мое имя, у меня по спине пробегают мурашки.

— Да? — я останавливаюсь в дверях, и серые глаза малышки устремлены на меня.

— Я просто хотела, чтобы ты знал… Я счастлива, что я для тебя не пустое место. — Она пожимает плечами, немного застенчиво улыбаясь. — Я не знаю, мне показалось важным сказать это. И я хотела, чтобы ты знал, что ты не пустое место для меня. Я рада, что ты мой друг.