Пораженные

ДЖУЛЬЕТТА

Я доедаю остатки еды, которую Саттон упаковала для меня, пока Сайлас отключает генератор от грузовика.

— Интересно, есть ли что-нибудь в Нью-Йорке, — размышляет он вслух. — Некоторые ковены, которые были несчастливы в Бостоне, переехали туда.

— Однажды я была в Нью-Йорке, когда мне было 13.

Он улыбается мне через плечо.

— О да?

— Да, моя мама водила меня в Музей искусств.

— О, это место было потрясающим.

— Ты там бывал?

— Это было первое место, куда я захотел поехать, когда мы приземлились в Штатах, — говорит он со смехом. — Прости, ангел, мне неприятно говорить тебе, что ты замужем за ужасно помешанным на искусстве.

Наши взгляды встречаются, когда он, кажется, осознает, что только что сказал, и мы оба широко улыбаемся.

Замужем.

Меня не волнует, что это была неподходящая церемония. Это не имеет значения.

— Думаю, я справлюсь с этим. — Я поднимаюсь на ноги, и он прислоняется спиной к грузовику, когда я подхожу к нему. Я обвиваю руками его шею. — Вместе мы можем стать ужасными знатоками искусства.

Он проводит пальцами по моим волосам.

— Мы действительно можем. — Он целует меня в кончик носа. — А теперь давай начнем. Я хочу занять хорошую позицию до наступления темноты.

Мы забираемся в грузовик, оставляя не традиционное место нашей свадьбы позади, и пока мы едем, моя рука находит руку Сайласа. Солнце светит вовсю, и небо голубое. День прекрасный, и я продолжаю смотреть на Сайласа — на своего мужа. Боже, от этого слова у меня так кружится голова. Он не отрывает взгляда от дороги, когда подносит мою руку к своим губам.

— Все в порядке, ангел?

— Более чем в порядке. — Я перебираюсь через сиденье и устраиваюсь поудобнее у него под мышкой. — Полагаю, это наш медовый месяц, да?

Он громко смеется.

— Не хочешь остановиться и заявить об этом официально?

Мой взгляд блуждает по лобовому стеклу, пока я смеюсь, но смех быстро обрывается. Я задыхаюсь от разреженного воздуха и наклоняюсь вперед.

— Что это, черт возьми, такое?

Сайлас жмет на тормоза.

— Твою мать.

— Сайлас, какого хрена? — Я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. — Что это? Это…

— Танки. У них, блядь, танки.

Мы сидим на гребне холма, обозревая раскинувшуюся под нами долину, и наблюдаем, как караван танков, движущийся за огромным стадом Пораженных, поднимает пыль с разбитого шоссе. Большие красные и синие буквы «NG» видны даже отсюда.

— Это Национальная гвардия. — Я провожу рукой по рту, чувствуя, как над верхней губой выступает пот при виде всех тварях.

— Они все еще используют Пораженных. Что, черт возьми, с ними не так?

— Они направляются на юг. — Сайлас поворачивается ко мне, его лицо мрачнеет.

— Как ты думаешь, куда они направляются?

— Если бы мне пришлось рискнуть предположить, я бы сказал, что в Роанок.

Я задыхаюсь, качая головой.

— Нет, ни за что, зачем им нападать на людей?

— Они тоже думают, что это вампиры. — Он снова смотрит в лобовое стекло. — Слух о том, что там жили вампиры, распространился по Саванне, и нет причин думать, что он не распространился бы еще дальше.

— Они собираются убить их всех. Боже мой, там дети.

Сайлас заводит двигатель, дает грузовику задний ход и выполняет поворот под визг шин, прежде чем рвануть обратно тем путем, которым мы приехали.

— Мы должны предупредить их, — говорит он, беря меня за руку. — Все будет хорошо, мы будем двигаться намного быстрее их. Мы доберемся туда и предупредим их. У них будет время убраться оттуда.

— Как ты думаешь, они нас послушают?

У Сайласа сводит челюсть.

— Я чертовски на это надеюсь.

Я уверена, что мы не так уж далеко отъехали от Роанока, но мои ладони чешутся с каждой пройденной милей, с каждой минутой, которая тянется. Я все время оглядываюсь через плечо, как будто вдруг увижу кавалькаду танков позади нас или Пораженных, забирающихся на кузов грузовика. Сайлас продолжает пытаться успокоить меня, но теперь я вне паники.

Наконец-то мы на окраине Роанока.

— Как ты думаешь, сколько времени им потребуется, чтобы добраться сюда? — спрашиваю я, потирая руки о бедра.

— Я не знаю, несколько часов? Может быть? Трудно сказать. — Он смотрит на небо, где начинают собираться переливающиеся серебристые облака. — Похоже, что идет снег. Это задержит их.

— Как 800 человек собираются найти убежище здесь, в дикой природе, когда идет снег? — у меня начинают щипать глаза, потому что вся эта ситуация кажется такой чертовски безнадежной. — И там есть эти бандиты, что, если их больше?

Сайлас резко останавливает грузовик и тянется ко мне. Он притягивает меня ближе и крепко целует. Его рот такой теплый, и я пытаюсь унять свое бешеное сердцебиение, держась за него всем, что у меня есть.

— Все будет хорошо, — шепчет он, пристально глядя мне в глаза. — Все будет хорошо, ангел. Я обещаю тебе. Несмотря ни на что, я позабочусь о твоей безопасности.

— Не оставляй меня.

— Ну же, давайте войдем туда и поможем этим людям.

Он отпускает меня, и я остаюсь рядом с ним на сиденье, пока мы направляемся к воротам колонии. Сайлас начинает сигналить, и я опускаю стекло, дико размахивая руками и высовываясь из грузовика.

— Открывайте! — Я кричу так громко, как только могу, холодный воздух обжигает мне горло и легкие. — Откройте ворота!

Мы останавливаемся и выпрыгиваем, продолжая махать руками и кричать.

— Там опасно! — Сайлас кричит на сторожевую башню, указывая туда, откуда мы пришли. — Откройте ворота!

Почти сразу же ворота начинают скрипеть и сдвигаться, медленно открываясь. Появляются двое охранников, явно быстро натянувших бронежилеты, сбоку болтаются расстегнутые пряжки.

— Что происходит? — спрашивает один из них, прижимая штурмовую винтовку к груди. По крайней мере, они не направлены на нас.

— Национальная гвардия приближается, — слова вырываются из меня почти истерично. — Они совершили налет на нашу базу в Джорджии, используя Пораженных, и теперь они собираются сделать то же самое с вами.

Охранники переглядываются, у них отвисают челюсти.

— Что за… что вы имеете в виду? — тот, что повыше, подходит на шаг ближе, переводя взгляд с меня на Сайласа и обратно. — Мы человеческая колония, зачем Национальной гвардии приходить сюда?

— Когда я был в Саванне, мне сказали, что здесь живут и вампиры. Более чем вероятно, что до Национальной гвардии тоже дошли эти слухи. — Голос Сайласа становится глубоким от беспокойства, он вытягивает руки перед собой. — Нам нужно немедленно всех отсюда вывести.

— Что происходит? — за спинами охранников раздается голос Саттон, и они расступаются, один из них тычет большим пальцем в нашу сторону.

— Эти двое думают, что Национальная гвардия ведет сюда Пораженных, чтобы убрать нас. — Охранник потирает рукой затылок, переминаясь с ноги на ногу. — Господи Иисусе.

— Пока без паники, — говорит Саттон, неуверенно глядя на нас. — Почему Национальная гвардия использует Пораженных? В качестве оружия? Отвлекающий маневр?

— Больше похоже на таран, — отвечает Сайлас. — Они сделали это в Милледжвилле, отправили Туда Пораженных, прежде чем самим штурмовать лагерь. Это была катастрофа. Они не уничтожили ни одного вампира, но погибло 20 человек. Это была кровавая баня.

Глаза Саттон слегка расширяются.

— О черт.

— И, как я только что сказал вашим людям, гвардия, скорее всего, думает, что здесь есть вампиры. Я слышал, что они были, и они, вероятно, тоже.

— Где они сейчас? — Саттон скрещивает руки на груди, без сомнения, пытаясь скрыть дрожь в руках.

— Примерно в 25 милях к северу отсюда, по крайней мере, были, когда мы их заметили. У них есть танки, так что…

— Танки? — Саттон перебивает Сайласа восклицанием. — У них есть танки?

— Боюсь, что так. Но они едут позади Пораженных, так что продвигаются медленно. У нас есть время.

— Время? — Саттон проводит рукой по голове, а другую прижимает к талии. — Господи Иисусе, у нас здесь 800 человек. Есть старики, дети, беременные, я имею в виду… — она замолкает, закрывая лицо руками. — О боже.

— Позвольте нам помочь. — Я делаю шаг вперед и беру ее за руки. — Я знаю, что нас всего двое, но у нас есть грузовик, мы можем взять немного в кузов и помочь вам доставить людей в безопасное место.

— Откуда мы знаем, что они едут сюда? — спрашивает она, явно цепляясь за надежду. — Может быть, они едут куда-то еще.

— Здесь больше ничего нет, босс. — Слова низкорослого охранника рушат надежду Саттон.

Я вижу это по ее лицу, по тому, как хмурятся ее брови, как стискиваются зубы.

— Нет, я думаю, что нет. — Она берет меня за руки, тяжело опираясь на них. — Мы так усердно работали, чтобы все были в безопасности.

— Может быть, мы сможем забаррикадироваться внутри? — говорит охранник повыше.

Сайлас качает головой.

— Послушай, я бы не советовал этого. Пораженные безумно сильны.

— Нет, он прав. — Саттон медленно кивает головой. — Здесь у нас больше шансов, чем там, в дикой природе.

— Послушайте, ваши системы хороши, но эта орда огромна. — Голос Сайласа звенит от нетерпения. — Вам нужно убираться отсюда.

— И что потом? — Саттон отпускает руки, расправляя плечи. — Значит, у меня 800 человек там, в лесу, без крова, без еды?

— Пожалуйста, вам нужно убраться отсюда. — Я делаю шаг ближе к Саттон. — Я не хочу, чтобы это случилось с вами. Это было ужасно. Пожалуйста.

На ее лице появляется выражение поражения, и она кивает. Тяжело вздохнув, она жестом приглашает нас следовать за ней.

— Подавай свой грузовик, мы включим сигнализацию и отправим людей в путь.

Сайлас кивает, и я следую за ним обратно к грузовику, пока Саттон отдает команды охране.

— Слава богу, что она послушалась, — бормочет он, медленно въезжая вслед за охранниками. — Я думал, что у нас на секунду намечается драка.

— Я тоже.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Саттон разговаривает со стражниками у ворот. Она указывает на ограждающую стену, скрещивает руки на груди и бросает взгляд на грузовик.

— Что она делает? — спрашивает она.

— Что ты имеешь в виду? — Сайлас смотрит в зеркало заднего вида, его глаза расширяются, когда ворота начинают закрываться. — Что она делает?

Он останавливает грузовик, и мы оба спрыгиваем вниз, когда ворота закрываются и охранники начинают заковывать их в цепи.

— Эй! Какого черта вы делаете? Мы должны вытащить этих людей отсюда!

Саттон смотрит на нас, поджав губы.

— Я передумала.

— Ты что? — Сайлас поднимает руки вверх. — Ты должна выслушать меня, это…

— Я ничего не обязана делать, — Саттон перебивает, и рядом с ней появляется один из охранников. — Мне нужно подумать о 800 людях. Беременные, старики, маленькие дети. Сегодня ночью пойдет снег. Я не могу обеспечить безопасность 800 человек в лесу.

— Пораженные разорвут этих людей на части! — я качаю головой, направляясь к ней, и она в точности повторяет это движение, отходя от меня на три шага. — Эти люди умрут!

— Национальная гвардия не собирается нападать на человеческую колонию. Я вступлю с ними в контакт, и они отступят.

— Они не дадут тебе времени сделать это! — Сайлас проводит руками по голове, отворачиваясь, чтобы обхватить меня за талию.

В этот момент трое маленьких детей перебегают дорогу, смеясь и гоняя мяч. Сайлас поворачивается к Саттон с выражением боли на лице.

— Пожалуйста, мы должны отвести этих людей в безопасное место. Национальная гвардия сначала стреляет, а потом задает вопросы. У вас не будет ни единого шанса.

— Я не согласна. — Лицо Саттон остается невыносимо спокойным, когда она смотрит на нас обоих. — Я ценю тот факт, что вы пришли предупредить нас. Я не забываю о подобных услугах и отплачу вам добром.

— Мне не нужны твои одолжения, леди, мне нужны эти люди, эти дети, чтобы выжить, черт возьми. — Сайлас указывает себе за спину, на здания. — Все эти люди…

— Я несу ответственность за них, и здесь они в безопасности.

— Ну, мы здесь не останемся. — Я встречаюсь взглядом с Сайласом и показываю большим пальцем в сторону грузовика. — Давай выбираться отсюда.

— Эти ворота не открываются.

Мы с Сайласом оба уставились на Саттон.

— Вы нас запираете? — недоверчиво спрашиваю я.

— Я обеспечиваю безопасность вас обоих на ночь. Утром вы сможете уйти. — Саттон машет охраннику. — Отведите их под замок. Они наши гости до утра, а потом вольны делать все, что им заблагорассудится.

Она уходит, оставляя нас пялиться ей в спину.

— Мы в карантине до рассвета, — отрывисто произносит голос. — Я повторяю, условия карантина до рассвета.

Охранник протягивает руки за ключами от грузовика.

— Я пока возьму их.

Мы с Сайласом обмениваемся взглядами. Здесь мы бессильны. Заперты с вооруженной охраной и ни в чем не повинными гражданскими. Сопротивляться бесполезно. Сайлас со вздохом бросает ключи от грузовика в руку охранника.

— Есть огнестрельное оружие? — спрашивает охранник, кивая подбородком в сторону грузовика.

— Три, но патронов нет, — отвечает Сайлас. — Там есть сумка, которую я хотел бы достать, если ты не против.

Глаза охранника сужаются.

— Что в ней?

— Только кое-какая одежда, кассета, блокнот и медальон. Ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия.

Охранник усмехается.

— Нет, оно у тебя прямо во рту.

Сайлас расправляет плечи.

— Я не представляю для тебя опасности.

— Хорошо, — охранник кивает. — Иди вперед и возьми свою сумку. Тогда тебе придется зайти сюда со мной.

Он указывает на здание рядом с нами с решетками на окнах.

— Это изолятор.

— Ты собираешься запереть нас? — спрашиваю я. — Ты не запирал меня, когда я была здесь.

— Ну, тогда тебя здесь не было с Кормящимся, не так ли? — Руки охранника сжимаются на стволе его винтовки. — Мы не собираемся рисковать. Не волнуйтесь. Вам будет вполне комфортно.

— Прекрасно. — Сайлас разворачивается на каблуках, берет сумку с заднего сиденья и перекидывает ее через плечо, прежде чем мы следуем за охранником в здание.

Мы проходим через широкие двойные двери в вестибюль здания, которое, похоже, когда-то было банком. Узорчатый ковер под ногами потертый, но чистый, странный сине-желтый узор выцвел.

Нас ведут через большую комнату и поднимают по лестнице. В конце длинного коридора охранник останавливается и открывает дверь, оставаясь снаружи, когда жестом приглашает нас войти. Комната похожа на номер в мотеле, с двуспальной кроватью, лампой и дверью, которая, как я предполагаю, ведет в ванную.

— Полотенца там, — говорит охранник, указывая на дверь. — Оставайтесь на месте и ведите себя прилично, возможно, вы даже проведете здесь приятную ночь. Я распоряжусь, чтобы вам принесли еду, но это будет не скоро из-за карантина.

Он идет, чтобы закрыть дверь, затем останавливается.

— О, и не включайте свет после захода солнца, — он смотрит на Сайласа, приподняв бровь. — Я думаю, с твоими странными глазами это не будет проблемой.

— Эй! — кричу я, но он уже закрывает дверь. — Господи, ну и засранец.

— Не могу его винить, — тихо отвечает Сайлас, снимая сумку с плеча и ставя ее в изножье кровати. — Не то чтобы вампиры много делали, чтобы завоевать чье-либо доверие.

— Ему все равно не обязательно быть мудаком, — ворчу я, и Сайлас улыбается мне.

— Так защищаешь меня, ангел. Любой бы подумал, что я тебе нравлюсь.

— Ха-ха, — я обнимаю его за талию и слабо улыбаюсь. — Так что там было насчет медового месяца?

— Заперты в старом банке, в то время как вот-вот разразится Третья мировая война. Поистине материал для мечтаний.

Я ненавижу чувство страха, которое подкрадывается ко мне, болезненное ощущение, когда мой желудок сводит, когда я осознаю то, что только что сказал Сайлас.

— Ты думаешь, есть хоть какой-то шанс, что Саттон права? Что они смогут связаться с ними и остановить атаку?

— Конечно.

Сайлас откидывает мои волосы за плечи, отводя от меня взгляд.

— Абсолютно. Если они пошлют кого-нибудь или установят сигналы, что угодно. Это может сработать. Если они найдут частоту, на которой работает Охрана, они, возможно, смогут сообщить, что это за место на самом деле. Все может быть в порядке. И, может быть, мы действительно находимся в самом безопасном месте, какое только может быть.

Его голос звучит неуверенно, и я прикусываю губу, обдумывая все возможности. Может быть, здесь мы будем в безопасности. Может быть, нет. Если все закончится так, как в Милледжвилле…

— Малышка…

Я поднимаю взгляд на Сайласа, и он мягко улыбается.

— Все будет хорошо.

У меня вырывается дрожащий смешок.

— Да, конечно.

Он тянет меня к себе на кровать, и я с тяжелым вздохом кладу голову ему на грудь.

— Куда мы отправимся в первую очередь, эй?

— Первую? — я хмуро смотрю на него. — Что ты имеешь в виду?

— Когда все это закончится. Когда мир вернется в нормальное русло. — Кончиками пальцев он гладит меня по щеке. — Тебе выбирать. Куда мы направимся?

Предаваться фантазиям причиняет больше боли, чем я думала. Словно вращая в уме земной шар, я лежу и думаю обо всех местах, которые хочу посетить, обо всех вещах, которые я хотела увидеть раньше. Раньше.

— Париж.

Сайлас поднимает брови.

— О, да? Ты когда-нибудь была там?

— Да, когда я была ребенком. Это было потрясающе.

— Значит, Париж. — Он обнимает меня, прижимая к себе, целует в макушку. — Идеальное место для медового месяца.

Вдалеке тихо гудит сирена, и я держусь за Сайласа, тихо молясь.

Пожалуйста, пусть все это пройдет. Позволь миру вернуться в нормальное русло. Мне даже не нужен Париж. Мне нужен только Сайлас. Пожалуйста, позволь нам выбраться отсюда живыми.