Приручить "Демона"

ГЛАВА 10

Как я и предполагала, Маша отреагировала на пасквиль Кулёвой истерикой. Только гораздо более эмоциональной, чем ожидалось и не в день выхода статьи, а лишь на третьи сутки.

Она вызвала меня с лекции по социологии и при этом выглядела так, словно увидела привидение. Оценив масштаб предстоящего разбора полётов, я потащила её в ближайший туалет - до начала перемены это более или менее уединённое место. По-хорошему, щекотливые темы лучше обсуждать в библиотеке. Там больше шансов не быть подслушанными, но у Маши так дрожали губы, что было ясно - до другого корпуса она просто не дотянет.

В просторном и светлом помещении женского туалета было пусто и отчётливо пахло сигаретным дымом. Вообще-то, за курение в здании здесь наказывали штрафами, но кому-то, похоже, сильно приспичило.

Убедившись, что все кабинки пустуют, я подвела Машу к приоткрытому окну и начала неприятный разговор издалека:

- Ты куда пропала? Я тебе два дня дозвониться не могла.

- Что? А… я к отцу ездила. Он же теперь в другом городе и на звонки не отвечает. Застала перед отъездом в аэропорт. Он с этой своей блондинкой в Милан лететь собрался, - рассеянно пробормотала Маша и замолчала, глядя куда-то в одну точку.

Я пощёлкала пальцами у неё перед глазами, привлекая внимание:

- И как… поговорили? Удачно съездила?

- Да. Он дал денег. Сказал, что по-прежнему будет помогать нам с мамой. Всё было хорошо. Я вернулась, а тут такое…

Вот мы и подошли к самому ответственному моменту. Сейчас главное её успокоить. Статья Кулёвой, к сожалению, не осталась незамеченной, и мне теперь почти постоянно приходилось отмахиваться от назойливых расспросов однокурсников. Даже Морозов сочувствие выказал. Если Маша будет вестись на провокации, это никогда не закончится.

- Какое такое? Ничего ужасного не произошло. Обычная, грязная, высосанная из пальца статейка. Я уже общалась с её авторшей. Она призналась, что всё придумала. Никакого маньяка нет.

- Если его нет, кто же тогда сделал это?! - бледная и взвинченная Климова сунула мне под нос свой смартфон, где в открытом окне мессенджера под фотографией синей спортивной шапки, украшенной цифрой три, было написано: «Готовься, сучка! Ты будешь третьей!»

Внутри что-то тревожно сжалось. Ни хрена себе шуточки!

- Или это, по-твоему, тоже ничего не значит? - всхлипнула Маша, готовая в любую минуту разреветься. Вот что за паникёрша! По любому поводу истерить готова.

- Это значит, что кто-то решил жестоко и зло подшутить. Только при чём тут шапка?

- Ты что не видела ту статью про Коренева? Вот при чём! - она снова покопалась в смартфоне и предъявила мне снимок лежащего на асфальте тела, погибшего Бориса Коренева.

Его неестественная поза вызывала пугающие ассоциации со сломанной и выброшенной куклой. Маша провела по дисплею, увеличивая фото, и стало понятно, что на голове у Бориса похожая шапка только песочного цвета. Она была испачкана кровью и грязью, но цифра два всё равно была отчётливо видна.

А вот это уже было совсем хреново! По позвоночнику пробежал неприятный холодок страха. Я громко выругалась, взяла телефон подруги и погрузилась в чтение статьи.

- Там написано, что перед смертью он тоже получал сообщения с угрозами, - ещё громче всхлипнула Маша.

- А ещё тут написано, что по предварительной версии мотивом для убийства могли стать его долги в подпольном казино. Чёрт, откуда вообще в газете такой снимок? Из полицейских архивов что ли сливают?

- Мира, что мне делать?! До отца теперь не дозвониться, он далеко. Кто меня защитит?! - слёзы, которые до сих пор звучали только в голосе собеседницы, вырвались на волю и заструились по щекам.

- Подожди, успокойся! - я потёрла виски, пытаясь собраться с мыслями. - А что с Синявской? У неё ведь такой шапки не было, верно? И вообще она в больнице умерла. Тут нет никакой связи.

- А если есть? Я не хочу умирать, Мира! - Маша вдруг бросилась ко мне, обняла и разревелась, уткнувшись в моё плечо.

Этого я и боялась. И что с ней теперь делать? Идиотская ситуация! И, разумеется, именно в этот момент по закону подлости дверь распахнулась, впуская Минину. Она увидела нас, замерла, расплылась в гаденькой ухмылочке и ядовито протянула:

- Ого, Злобина, я думала у тебя только с историком любовь-морковь, а ты, оказывается, и девочками не брезгуешь!

Ох, зря она это! Чай, не бессмертная, а я и так уже на взводе.

- Минина, заткнись и исчезни, пока я тебя в сортире не утопила! - Так и быть, сначала просто предупрежу.

Маша испуганно отстранилась и отвернулась к стеклу. А нахалка предупреждению не вняла.

- Не знаю, какой там маньяк тебя ищет, но я ему уже не завидую. Ты же любому Чикатило фору дашь! - прошипела она.

Климова охнула и нервно дёрнулась, а я угрожающе двинулась в сторону Мининой со словами:

- Ну всё, стерва, ты допрыгалась!

Минина взвизгнув, юркнула в первую попавшуюся кабинку, закрылась изнутри и сердито выкрикнула:

- Отстань, психопатка!

- Отлично, вот там и сиди. Попробуй только выползти!

Я заглянула в расположенную здесь же подсобку в поисках швабры, собираясь сунуть её в ручку двери, но уборочный инвентарь на месте, к сожалению, отсутствовал. Через секунду стало ясно почему - в туалет вошла уборщица с ведром и шваброй.

Худощавая пожилая женщина в синем форменном халате вдруг принюхалась и смерила нас суровым взглядом.

- Так, курили! - вынесла она суровый вердикт. - Признавайтесь кто! Или, может, обе сразу?

- Да вы что! Мы за здоровый образ жизни, смотрите, никаких сигарет, - я показала строгой даме содержимое сумочки и дала знак Маше сделать то же самое. Она точно не курила, так что мы ничем не рисковали, а мои три попытки приобщиться к курильщикам, предпринятые ещё в школе, каждый раз заканчивались таким жутким приступом тошноты, что повторять их больше не тянуло.

- Курила девушка из той кабинки, - я не без злорадства показала на разрисованную дверцу, за которой скрылась Минина. - Не забудьте проверить её сумочку, а нам пора на занятия.

Я потянула Машу к выходу, оставив вредную одногруппницу разбираться с уборщицей, застывшей перед кабинкой в позе вратаря, готовящегося отразить пенальти. А в том, что разборка предстоит серьёзная, сомневаться не приходилось. Дочка помощницы мэра каждый день «смолила» на ступеньках универа, так что улики против неё точно найдутся.

- Так что мне делать? - настойчиво повторила Маша, когда вышли в коридор.

- Не знаю. Я уверена, что это чья-то злая шутка, но если так боишься, обратись в полицию. Пусть разбираются. - На самом деле эта идея мне хорошей не казалась. В случае слива информации газетчики получат новую сенсацию и раздуют эту утку с маньяком до невероятных масштабов.

- Я хотела, но Лёва отговаривает, - грустно вздохнула Климова. - Он тоже говорит, что это какой-то развод, и что в полиции меня слушать не станут.

А не сам ли он этот «развод» устроил? Как-то подозрительно это нежелание вмешивать правоохранительные органы, хотя тут я со Свиридовым пока согласна.

- Эм… может, стоит немного подождать?

- Чего? Смерти моей! - истерично возмутилась Маша.

- Потише, пожалуйста! - я осмотрелась по сторонам в поисках лишних ушей, они нам совсем ни к чему. И так по универу сплетни ходят. К счастью, поблизости никого не было. - Хорошо, не хочешь ждать, иди в полицию.

Климова вдруг остановилась, посмотрела на меня глазами голодного потерявшегося котёнка и заканючила:

- Мира, пойдём со мной! Ну, пожалуйста!

Я тоскливо вздохнула, не вдохновлённая подобной перспективой. Но проследить, чтобы она не наговорила лишнего, пожалуй, стоит.

- У меня сегодня два важных семинара, никак не могу пропустить. До завтра продержишься?

Она неохотно кивнула:

- Только с утра, ладно? А я тогда попрошу Лёву переночевать у меня. Не хочу одна оставаться.

- Смотрю, у вас с ним всё хорошо. - Ещё бы! Деньги, что дал отец, наверное, уже перекочевали в карманы этого альфонса. - Он хоть синяков тебе больше не наставил?

- Нет, - Маша смущённо зарумянилась и поторопилась перевести тему: - Значит, договорились насчёт завтра?

- Договорились, только, пожалуйста, не рассказывай пока никому об этой угрозе. Сплетни, сама знаешь, быстро расходятся. Сначала сами разобраться попробуем.

Мне, конечно, очень хотелось узнать, какой придурок додумался до таких шуточек и как следует надрать ему зад, но в глубине души я, признаться, надеялась, что Лёва уговорит подругу не обращаться в полицию. Не хватало, чтобы эта новость дошла до кого-то вроде Дарьи Кулёвой и разнеслась по всему городу со скоростью света.

***

День выдался насыщенным, и я почти забыла об утреннем происшествии. О нём напоминал только неприятный осадок в виде лёгкой тревоги. А вечером после беседы с мамой, которая с восторгом делилась впечатлениями о первых днях съёмок, на WhatsApp пришло сообщение с незнакомого номера.

Тревога трансформировалась в страх, близкий к панике, когда я увидела фото уже знакомой спортивной шапки с номером четыре и всего несколько слов под ней: «Готовь гроб! Ты будешь четвёртой!»

Мысли испуганно заметались, а если это не шутка, и Климова, «назначенная» третьей жертвой, уже мертва? Подрагивавшими пальцами нашла в контактах её номер и облегчённо выдохнула, услышав знакомый, сонный голос:

- Мира? Ты чего так поздно?

- Маша, ты где? У тебя всё в порядке?

- Да, я сейчас дома с Лёвой.

- У себя дома?

- Да, а что случилось? - в голос подруги просочились тревожные нотки. Не хватало ещё и её напугать, это ж потом всю ночь успокаивать придётся!

- Ничего, просто уточняю, куда за тобой заехать. Значит, завтра утром вместе отправляемся в полицию! - Теперь этого точно не избежать.

***

Новый день с утра не задался. Несмотря на начало марта, погода была отвратительной - к холодному ветру добавился мокрый снег.

Визит в полицию получился каким-то скомканным и невнятным. В дежурной части к нам отнеслись снисходительно, выслушали недоверчиво, но всё же направили в расположенный по соседству отдел следственного комитета к некому следователю Измайлову, который вёл дело Бориса Коренева. Тот проявил чуть больше внимания, даже переписал номера отправителей пугающих посланий, но сами угрозы всерьёз не воспринял, и нас убедил в том, что они - всего лишь чей-то жестокий розыгрыш.

О подробностях убийства парня следователь, несмотря на мои настойчивые вопросы, распространяться не стал, заверил, только что его смерть никак не связана с тем, что случилось с Аллой Синявской, следовательно, ни о каком маньяке речи быть не может.

В итоге на Машу, которая, узнав о полученном мной сообщении, была близка к обмороку, общение с Измайловым подействовало благотворно и успокоило. А вот меня не на шутку разозлило. Значит, всё-таки розыгрыш! Это кто же у нас там такой весёлый и бесстрашный? Найду, ноги повыдёргиваю и челюсть сломаю!

В числе первых подозреваемых, разумеется, оказались Кулёва и Минина. Первая, потому что идея с маньяком принадлежала именно ей, а расстались мы как бы не друзьями. Вторая, как выяснилось, была неравнодушна к Косте Потапову, который игнорировал её и клеился ко мне, вот и не упускала случая сделать гадость. Правда, до сих пор она ограничивалась словесными выпадами, не замахиваясь на глобальные пакости.

За малинововолосой заразой я решила пока просто понаблюдать, а Кулёву навестить сразу после занятий. Она всё же больше подходила на роль телефонного террориста.

***

На историю отечественной журналистики я особо не торопилась. Опоздала, ну и что с того? Демон до сих пор отсутствовал, а его аспирантке мозги запудрить несложно.

Я предварительно постучала, смело вошла в аудиторию и замерла от неожиданности, увидев за кафедрой Демьянова в неизменном чёрном костюме. Заметив меня, историк прервал лекцию и с кислой миной демонстративно посмотрел на часы.

- Занятие началось двадцать пять минут назад. Поздравляю с новым рекордом, Злобина. Но ты, разумеется, только что от врача и можешь предоставить справку, подтверждающую, что прийти вовремя тебе помешала несовместимая с учёбой болезнь, верно?

Издёвка в голосе преподавателя вдруг напомнила, что он, между прочим, родственник Кулёвой и вновь разожгла начинающую утихать злость.

- И вам доброе утро, Глеб Константинович! - процедила сквозь зубы. - А справку я после лекции предоставлю. Не сомневайтесь!

Я села за один из последних столов и смерила Демьянова сердитым, многообещающим взглядом. Пусть только попробует вызвать и потребовать эту справку прямо сейчас. Пожалеет! Видимо, прочитав это в моих глазах, историк не стал настаивать и, недовольно скривившись, продолжил рассказ о системе советских СМИ в послевоенное время.

Когда я неторопливо подошла к Демьянову после пары, он демонстративно достал из кармана диктофон, включил его и, скрестив на груди руки, хмуро проворчал:

- Совсем обнаглела - целую лекцию прогулять!

- У меня была очень уважительная причина, - остановилась в паре шагов от Демона и тоже сложила руки в защитной позе, отзеркалив его жест.

- Даже не сомневаюсь. Ты переводила старушку через дорогу? - съязвил историк тоном, не предвещающим ничего хорошего.

Понятно, наверное, уже наслушался гуляющих по универу сплетен и теперь жаждет мести. Что ж, у меня тоже есть, что ему сказать.

- Нет, писала заявление в полицию на вашу драгоценную Кулёву!

- Что? - пока что он выглядел, скорее удивлённым, чем злым. - Ты всё никак не успокоишься из-за той статьи?

- При чём тут статья? У меня появилась более веская причина свести с ней счёты, раз уж ваша воспитательная беседа не подействовала!

- Да что случилось? О чём ты?

- Вот об этом! - я продемонстрировала ему экран айфона, «украшенный» полученным ранее сообщением. - И Климовой это прислали! Похоже, Кулёва, решила таким образом прокачать свою гениальную идею про маньяка.

- Что за чушь? - нахмурился Демьянов, пристально разглядывая фото и угрожающее послание. - Это шутка такая? - он, наконец, выключил и убрал диктофон.

- Ага, в полиции так и сказали - чья-то дебильная шутка. И я даже знаю чья!

- Эм… Злобина, успокойся, пожалуйста. Я понимаю, ты расстроена. Это всё, действительно, очень неприятно и… жестоко, - в чёрных глазах историка мелькнуло что-то похожее на жалость, раззадорив меня ещё больше. - Но при чём здесь Даша? У тебя есть хоть одно доказательство, что она причастна к… вот этому всему?

- Скоро будет! - пообещала ледяным тоном. - Полиция разберётся, угроза убийством, между прочим, потянет на уголовное дело. Я тоже проведу независимое расследование. Если выяснится, что это тюремное творчество всё-таки дело рук Кулёвой, в суд обращаться не буду, сама её и осужу, и приговорю, так что мало не покажется!

Демон нахмурился, помрачнел, от него сразу повеяло холодом, зато из взгляда, наконец, испарился даже намёк на сочувствие. Так-то лучше - ненавижу, когда меня жалеют.

- А давай без угроз! Я уверен, Даша не имеет к этой истории отношения. Злые шутки - это больше по твоей части.

Вот неправда, такими извращениями я не занималась! Только подбросила однажды химичке (даме бальзаковского возраста, мечтающей устроить личную жизнь) записку с признанием в любви от его имени. Было забавно наблюдать, как он потом от неё по всей школе шарахался. Да, не лучший мой поступок. Теперь понимаю. Но смертью я точно никому не угрожала.

- Ладно, допустим, это, действительно, не она. Тогда ничего не рассказывайте Кулёвой об этих сообщениях, иначе уже завтра в газетах появится сенсационная новость о маньяке, выбравшем следующую жертву. - Только сейчас поняла, какую большую глупость совершила, доверившись родственнику охотницы за сенсациями. - И в этом случае я уже одним предупреждением не ограничусь!

Демьянов привычно поморщился и проворчал:

- Не суди других по себе, Злобина. Я не распространяю слухи и сплетни. Лучше составь список всех, кому ты насолила. И не забудь включить того, кто оставил тебе синяки. Любой из них мог прочитать статью и воспользоваться ситуацией, чтобы отомстить. Вот возьми. - Он вдруг взял со стола толстую общую тетрадь и протянул мне.

Сбитая с толку, я пролистала совершенно чистые страницы и посмотрела на собеседника в ожидании подвоха.

- Это ещё зачем?

- Говорю же, составь список своих недоброжелателей. С твоим характером, их наберётся немало. Здесь девяносто шесть листов - как раз должно хватить, - Демон ухмыльнулся явно довольный собой. Типа удачно пошутил.

Прямо руки зачесались снова съездить по этой самодовольной физиономии. И чего это я его в прошлый раз пожалела, не стала скандал устраивать? Он что больной, что здоровый - редкостный гад и даже не скрывает, что терпеть меня не может.

- Спасибо за совет, Глеб Константинович. А знаете, вы правы. Кулёва пойдёт в этом списке вторым номером, а первым я, пожалуй, запишу вас. Вы на меня давно зуб точите, а в последнее время как-то странно посматриваете. Украдкой, как злоумышленник или влюблённый шестиклассник. - Да, да. И сегодня тоже.

Его щека странно дёрнулась, историк помрачнел и сухо отрезал:

- Снова выдаёшь желаемое за действительное? Я на тебя смотрю только потому, что нельзя выпускать из вида обезьяну с гранатой. И, кстати, раз уж справки у тебя нет, после занятий поможешь техслужащим убирать территорию возле университета.

- Не имеете права. У меня аллергия на пыль, - напомнила сердито.

- А там нет пыли, только снег, - Демьянов со злорадной ухмылочкой кивнул на окно, за которым продолжали кружить крупные белые хлопья. - С самого утра валит. Так что тебе будет, чем заняться.

Ага, счас!