Приручить "Демона"

ГЛАВА 9

Беспокойная неделя завершилась маминым отъездом в Москву на съёмки реалити-шоу. В последние дни она была так поглощена и взволнована сборами и переговорами с продюсерами, что интересоваться моей личной и студенческой жизнью просто не успевала. Поэтому в заверения, что у меня всё прекрасно поверила без вопросов. В принципе так оно и было. Маленькая проблемка с Демьяновым не в счёт. Без родительницы разобраться с ним будет намного проще. Осталось придумать как.

Оставшись одна, в понедельник в университет я не пошла. Историк всё ещё был на больничном, а учебный процесс успел порядком надоесть. В Москве мы хотя бы учились реальным вещам: каждую неделю бывали на телевидении, радио, в редакциях газет, принимали участие в подготовке сюжетов и материалов, а тут какая-то сплошная болтология. Да и вообще в последнее время я всё чаще пребывала в состоянии необъяснимой апатии, когда всё привычное вызывало раздражение и отторжение, а ничего нового не хотелось.

Началось это ещё в Москве с чёткого осознания, что больше не собираюсь выступать в нашей полуподростковой группе с примитивными текстами, претендующими на бунтарство и глубокий смысл. На малой родине ощущение недовольства всем вокруг и своей жизнью в частности только усилилось. Я словно была не там, где хотела, занималась ни тем, чем должна и не представляла, что с этим делать. Даже в соцсети, в которых раньше могла пропадать круглосуточно, заходила всё реже и практически перестала постить фото. Оставалось списывать своё состояние на зимний авитаминоз и недавний разрыв с Гаевским.

Планировала весь день провести в компании пиццы и «Игры престолов», даже телефон отключила, чтобы не доставали, но в начале одиннадцатого позвонила Маша и напросилась в гости. Настойчиво напросилась.

Выглядела она расстроенной и напуганной, значит, очередного потока слёзных жалоб не избежать. Впустив её в квартиру, я поспешила предупредить намечающуюся печальную исповедь неприятным вопросом:

- Что случилось? Опять Лёвушка синяков наставил и денег требует? - обычно обвинения её любимого «начинающего маньяка» вынуждали подругу закрывать тему и ретироваться, но в этот раз проверенный метод не сработал.

- Вовсе нет, он больше ничего такого… ни разу, - Маша запнулась и покраснела. - В общем, никаких синяков. У нас всё хорошо.

Эта новость порадовала - выходит, моя воспитательная беседа имела успех, и Свиридов проникся. Почти повод для гордости, вот только, насколько я знаю этот тип парней, долго идиллия не продлится.

- Да при чём тут Лев, ты новости видела? Прошлой ночью убили Бориса Коренева! - выпалила вдруг Климова, сунув мне под нос местную газету.

- Борис Коренев, - имя показалось очень знакомым. Кажется, я его слышала совсем недавно. - Он…

- Один из нас! Его тоже тогда похитили, и вот теперь он мёртв! - в голосе Маши прозвучали нотки близкой истерики, пришлось тащить подругу на кухню и отпаивать сначала водой, потом кофе с коньяком (любимый рецепт Славы от стресса).

- Это всё, конечно, очень печально, но ничего не поделаешь - в мире каждый день кто-то умирает. - Попытка успокоить гостью подобными убеждениями не увенчалась успехом.

- По-твоему, это совпадение? - не верила она. - Двое из пяти - слишком много для совпадений!

Я поморщилась - рассуждения типичной жертвы: если всё не слишком плохо, обязательно нужно сгустить краски, чтобы почувствовать себя ещё несчастнее.

- Да что между этими случаями общего, кроме похищения в детстве?

- Как это что общего? Они же оба мертвы!

- Оба?!

- Да, Алла умерла. Здесь же написано! - всхлипнула Маша, снова сунув мне под нос газету.

Пришлось перечитать небольшую заметку более внимательно. Действительно, умерла в больнице. Вот это уже хреново. И всё же…

- Послушай. Если бы не было того телесюжета про Синявскую, мы бы и не узнали про смерть Коренева. Я бы даже фамилию его не вспомнила без той передачи. Так что да, это совпадение. - Главное уверенность в голосе, остальное - дело техники.

Через полчаса уговоров мне, наконец, удалось её успокоить и выпроводить домой. Не хватало ещё весь день потратить на подтирание чужих соплей. И всё же расслабиться до конца, как изначально планировала, не получилось. Тревожный осадок от неприятной новости легонько царапал, словно хрупкий, но острый осколок тонкого льда.

Я рассчитывала, что эпизод с Синявской скоро забудется, и жизнь вернётся в прежнее русло, но теперь в ближайшее время этого точно не произойдёт. Лишь бы коллеги-журналисты не раздули из мухи слона, как в прошлый раз.

Увы, зря надеялась. Уже в среду «Наблюдатель» разразился скандальной статьёй с провокационным названием «А если это маньяк?». Её автор, небезызвестная Дарья Кулёва, на чьё место меня якобы впихнули по блату, выдвинула дикое предположение, что некто специально истребляет всех похищенных тринадцать лет назад парней и девушек. А значит, в его списке ещё три потенциальных жертвы, включая нас с Машей.

Наверное, Маша, прочитав это, свалится в обморок, а меня подобная сплетня, почему-то возведённая в ранг новости, жутко разозлила. Теперь понятно, почему на эту мисс «прытко-пишущее перо» так много жалоб - оперировать слухами и непроверенными данными, видимо, её конёк.

Громить редакцию «Наблюдателя» я не побежала - в газете чётко прописано, что ответственность за содержание и достоверность материалов несут исключительно авторы, поэтому пообщаться по душам решила именно с Кулёвой.

Поскольку Дарья перевелась на заочное обучение, в универе её сейчас искать бесполезно. Позвонила по одному из редакционных телефонов, представилась её подругой и выяснила, что на работе девушки тоже нет. У нашей старосты узнала её адрес и отправилась в гости с отнюдь не дружеским визитом.

До старой девятиэтажки в спальном районе города пришлось добираться около часа. С опаской оставив свою новенькую, подаренную на двадцатилетие, алую «Шкоду Фабия» в унылом дворике со сломанной лавочкой и покосившимися качелями, я вошла в первый подъезд, благо на двери не было кодовых замков, и поднялась на второй этаж.

Металлическая дверь с нужным номером квартиры открылась после второго звонка. На пороге возникла высокая голубоглазая брюнетка в синей футболке и серых легинсах.

- Дарья Кулёва? - уточнила пока сдержанно. Вдруг претензии нужно предъявлять другой.

- Да, а вы кто? - настороженно спросила брюнетка, чуть придерживая дверь и в случае угрозы явно собираясь за ней спрятаться.

- Потенциальная жертва маньяка, судя по твоей бездарной статейке! - Я достала из сумочки газету и быстро сунула ногу в проём двери, не позволяя её закрыть.

Девушка мельком, словно в поисках помощи, оглянулась назад и осторожно возразила:

- И что? Это же просто предположение.

- То есть сплетни. И никаких даже косвенных доказательств своих слов у тебя нет? Я правильно понимаю?

Кулёва быстро взяла себя в руки и нахально заявила:

- Какие доказательства нужны для предположения? Я же ничего не утверждала. В чём проблема?

- В том, что ты заявила на весь город, что все жертвы давнего похищения обречены на смерть от руки маньяка, - угрожающе прошипела я. - А это как минимум психологическое давление и запугивание. Именно с такой формулировкой я подам заявление в суд. Вот, зашла предупредить лично, готовься!

- Всегда готова. Меня судом многие пугали. Не страшно. Привыкла уже. Профессия обязывает! - пренебрежительно отмахнулась собеседница, разозлив ещё больше.

Ну ничего себе самомнение! Даже мне до неё далеко.

- Я не пугаю, а провожу профилактическую работу, чтобы впредь не повадно было. И если решение суда меня не удовлетворит, приму меры уже сама! Поверь, они тебе очень не понравятся.

- Да что я такого сделала? - возмутилась эта нахалка с видом оскорблённой невинности.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, собираясь объяснить ей всё более обстоятельно и не по-детски жёстко, чтобы она раз и навсегда поняла - со мной лучше не связываться. Не успела.

- Даша, что там у тебя? - раздался до боли знакомый голос, и из полумрака коридора в проёме полуоткрытой двери материализовался Демьянов собственной персоной.

Без привычного костюма - в джинсах и плотном коричневом свитере под горло - я его сразу не узнала, а узнав, мысленно чертыхнулась. Вот же засада! Забыла, что они родственники. Интересно, историк уже в курсе, гуляющих по универу сплетен, или пока не жаждет моей крови настолько, чтобы растерзать прямо здесь?

Пожалуй, всё же второе. В чёрных глазах преподавателя читались лишь удивление и недовольство.

- Злобина, ты меня преследуешь? - возмутился он, вынудив презрительно фыркнуть от нелепости предположения.

Ну и семейка - одна мнит себя профессионалом, даже диплома на руках не имея, второй, похоже, искренне уверен в том, что я от него без ума. Не спорю, в наших взаимоотношениях была некая доля азарта, и Демьянов вызывал у меня интерес, но исключительно спортивно-состязательный, в смысле - кто кого. Не более!

- Мания величия - это у вас семейное? Я, вообще-то, к госпоже Кулёвой приехала. У меня к ней серьёзная претензия имеется, - я помахала скандальной статьёй теперь уже у него под носом.

Дарья, ощутив подоспевшую поддержку, вдруг перестала корчить из себя крутую журналистку и жалобно заныла:

- Она даже не представилась, с порога судом грозиться начала! - Вот же стерва! Как будто не она минуту назад нагло заявляла, что к судам привыкшая и ничего не боится.

- То есть ты признаёшь, что мы незнакомы, но это не помешало тебе объявить меня и остальных будущими жертвами маньяка! - Нет, я не давлю на жалость, как некоторые, просто констатирую факт.

- Да что произошло? - Демьянов оттеснил родственницу в сторону, вышел на площадку, взял у меня газету и углубился в чтение.

Он изучил злополучный текст, бросил на меня странный, нечитаемый взгляд и повернулся к Даше со словами:

- По поводу маньяка, ты руководствовалась какими-то конкретными сведениями?

Девушка закатила глаза и раздражённо повторила:

- Какими сведениями? Там же не написано, что это обязательно произойдёт, я просто предположила. С этим в суд обращаться нелепо.

Поразительная логика! Даже не женская - идиотская.

- Нелепо публично предрекать людям смерть и надеяться, что за это ничего не прилетит!

Из глубины квартиры раздался подозрительный грохот и детский визг, но не испуганный, а радостный и победный.

Демьянов настороженно прислушался и со вздохом велел:

- Даша, иди к сестре, пока она всё не перебила. Я тут сам разберусь.

Кулёва хмыкнула и ушла, скользнув по мне пренебрежительным взглядом. Историк плотно прикрыл за ней дверь. Понятно, в дом меня приглашать никто не собирается, а Демон сейчас начнёт всячески отмазывать свою любимицу.

- Ну и как разбираться будем? - уточнила, нахмурившись и скрестив на груди руки. Пусть даже не надеется, что удастся всё спустить на тормозах.

- Послушай, я признаю, что в данной ситуации Дарья не права, - Демьянов со вздохом потёр переносицу и устало продолжил: - Мне жаль. Я понимаю, что этот материал, наверное, вызвал неприятные воспоминания…

- При чём тут воспоминания? У Климовой вчера после новостей чуть ли не истерика случилась, а эта статейка про маньяка, боюсь, её до нервного срыва доведёт.

Демьянов нервно провёл ладонью по волосам и повторил:

- Понимаю и сожалею, но если ты устроишь показательные разборки с судом и опровержением, станет только хуже.

Ну вот, что и требовалось доказать - начались отмазки. Я почувствовала лёгкий укол разочарования. Конечно, с самого начала было ясно, что он будет защищать интересы своей Даши и всё же… неприятно.

- И почему же?

- Потому что лишняя шумиха привлечёт к этой истории ещё больше внимания. И тогда уже точно каждый второй начнёт трубить о маньяке. Ты этого хочешь?

Здравый смысл в его словах был, но…

- Я хочу, чтобы ваша Кулёва навсегда запомнила, что так поступать нельзя!

- Запомнит, я с ней поговорю, обещаю, - терпеливо заверил Демьянов.

Оказывается, он может быть вполне миролюбивым и даже лояльным, когда заинтересован в том, чтобы не злить меня.

- Кажется, с ней уже многие пытались поговорить на эту тему, включая ректора. Что-то пока не помогло. Она, похоже, все материалы пишет по принципу - меньше правды, больше бредовых предположений. Этому её в нашем хвалёном универе научили?

- Злобина, а тебя-то чему научили? - вяло огрызнулся Демьянов. - Дарья перегнула палку. Она не права, но не ошибается тот, кто ничего не делает. А вот твоих материалов я вообще никогда не видел. Они, конечно, безупречны, да?

Я поморщилась, задетая издёвкой в его голосе. В этом плане похвастать было нечем. На журфак я пошла вовсе не из любви к журналистке, а чтобы быть ближе к Гаевскому, который поступил в тот же ВУЗ. Решила, что это лучше психологии, на которой настаивала мама, ну и с работой следователя что-то общее имеется - журналисты ведь тоже расследования порой проводят. Правда, мне этого делать пока не довелось, как и работать над серьёзными материалами. Как-то всегда другие, более интересные дела находились, а практику проходила в мамином еженедельнике, отделываясь проходными статейками, за которые сейчас мне впервые стало стыдно.

- По крайней мере, из-за моих материалов ни у кого не было нервного срыва! - И это чистая правда - их просто никто не замечал.

- Чего не скажешь о твоих поступках, - ворчливо напомнил Демьянов, ненадолго же хватило его лояльности. - Я же сказал, что поговорю с Дашей.

Хм, помнится, со мной он провёл немало воспитательных бесед, только толку от них не было.

- Хотелось бы чего-то более результативного.

- Например, добиться её увольнения? Это ведь твой любимый метод нейтрализации противника.

Не любимый, а просто самый действенный.

- Если вы о том, что случилось в Москве, то я поступила правильно. Там не было другого выхода.

- Ах, да, ты же спасала честь какой-то студентки, - пренебрежительно хмыкнул Демьянов. - Ну и как, успешно?

- Вполне, этот моральный урод там больше не работает.

- И всё? Он был привлечён к ответственности и лишён возможности занимать подобные должности? Нет. Значит, лис просто перебрался в другой курятник. То есть никакой справедливости ты не добилась, только в очередной раз потешила своё эго, - безжалостно подвёл итог Демон и, не дав мне опомниться, продолжил внеплановый «разбор полётов»: - А, кстати, что случилось с той девушкой, после того, как ты сбежала, переполошив весь ректорат? Она там ещё учится? Как, ты не удосужилась этим поинтересоваться?

- Я не сбегала! - процедила, раздосадованная его правотой. Ведь действительно не выяснила, чем закончилась та некрасивая история, хотя следовало бы. Но не признаваться же ему в этом. - Хватит заговаривать мне зубы, я прекрасно помню, зачем сюда приехала!

Демьянов устало покачал головой и уже спокойно, без неприязни и осуждения сказал:

- Поступай, как знаешь. Только скандалом ничего, кроме лишнего шума не добьёшься.

Историк небрежно откинул со лба тёмную прядь, норовящую упасть на глаза, и я вдруг заметила, как сильно он осунулся и побледнел за те дни, что не появлялся в универе. Да и под глазами залегли нездоровые тёмные круги.

Некстати вспомнилось, что он до сих пор на больничном и, судя по внешнему виду, прихватило его не слабо. Грубить в ответ как-то перехотелось. Ладно, пусть пока живёт. Мы сейчас в разных весовых категориях - больных и лежачих я не бью. Ну а когда оправится, вернёмся к плану «Б».

- Вы правы, Глеб Константинович, мне не нужна шумиха. А вам не нужны проблемы, постарайтесь донести это до своей дражайшей Даши. Со мной, как видите, можно договориться. Но если сюда нагрянут родители погибшего парня, кстати, очень влиятельные люди, посчитав оскорбительным заявление о маньяке, вот тогда ей мало не покажется. Всего доброго, выздоравливайте!

Заметив, как нахмурился Демьянов, я поняла, что главную мысль до него донести удалось и, послав ему воздушный поцелуй, направилась в сторону лифта.

- Злобина, подожди, - раздалось за спиной.

Я неохотно обернулась. Историк смотрел исподлобья и как будто колебался. Наконец, словно решившись на что-то, он неуверенно спросил:

- Те синяки на руке... во что ты ввязалась? У тебя проблемы?

И как на это реагировать? Обидеться, припомнив его подозрения в наркомании, или растрогаться от проявляемой заботы, если это, конечно, она. С Демоном ни в чём нельзя быть до конца уверенной.

- Насчёт синяков не переживайте. Я умею за себя постоять. Так что единственная моя проблема - это вы, Глеб Константинович, - всё-таки не удержалась от выпада в его сторону.

- В таком случае, почему ты не на занятиях? - из голоса преподавателя исчезли неуверенность и сомнение, мгновенно сменившись привычным холодом. - Сейчас, между прочим, идёт история отечественной журналистики, ставлю тебе прогул.

Недолго музыка играла, заботится он обо мне, как же!

- Не имеете права. Я, видите ли, тоже болею. Сейчас как раз еду к врачу, так что у меня будет справка.

- Купленная, - мрачно констатировал Демьянов.

Я с невинной улыбкой пожала плечами, мол, если знаешь, зачем спрашивать.

- Если тебе настолько плевать на учёбу, почему бы сразу и диплом где-нибудь в подворотне не купить? Знания тебе не нужны, так какая разница, как его получить? - ядовито поддел он и скрылся в квартире, оставив за собой последнее слово и раздражающий осадок в виде неприятных сомнений.

Я показала закрывшейся двери средний палец, спустилась на первый этаж и набрала номер однокурсницы с московского журфака. Мы не то чтобы близко дружили, но периодически обменивались приветствиями и лайками в инстаграме.

Увы, она мои опасения подтвердила. Первокурсница, которая стала первопричиной скандала, под давлением со стороны некоторых представителей педагогического состава, вынуждена была перевестись в учреждение попроще, а «выдворенный из курятника лис» спокойно устроился в другое престижное тёплое место, где также полно беззащитных студенток. Сменил, так сказать, место охоты.

На душе стало совсем муторно. Демьянов правильно сказал - я ничего этим своим порывом не добилась. Выплеснула адреналин, поиграла в крутую журналистку, а на деле просто подставила ту девчонку. И сделать уже ничего нельзя, кроме, пожалуй, одного. Приехав домой, нашла в контакте страницу «лиса», отправила ему часть оставшегося у меня видео, заверив, что слежу за каждым его шагом и, узнав о новых преступных поползновениях извращенца-педагога, непременно разошлю эти кадры по всем учебным учреждениям страны и вообще сделаю его звездой ютуба.

Стало немного легче, но до конца не отпустило. Испытывать недовольство собой мне раньше приходилось нечасто, а теперь это случалось с пугающий регулярностью. А всё из-за Демьянова. Он плохо на меня влияет. Скорее бы добиться его увольнения!