Приручить "Демона"

ГЛАВА 18

Визит к Маше окончательно убедил в правильности моего поступка. Она по-прежнему выглядела жалко и убивалась по своему Лёвушке. Я ей уподобляться не собиралась, но состояние подруги вызывало тревогу. Климова даже на рассказ о сообщении с шаром не реагировала, зато то и дело порывалась бежать к Свиридову - просить прощения непонятно за что.

Пришлось везти её к себе на профилактическую промывку мозгов, чтобы глупостей не наделала. Гаевского рядом с домом не было. Ну кто бы сомневался! Не променяет же он папочкин юбилей на очередную безуспешную попытку добиться моей благосклонности. Настроение испортилось окончательно.

Когда вечером позвонил охранник и сообщил, что ко мне пришёл посетитель, я, признаться, сначала подумала, что это всё-таки вернулся Макс, но на экране видеофона возникло другое знакомое лицо.

Я пребывала в таком шоке, что не сразу разобрала слова охранника и только после повторенного трижды вопроса разрешила впустить нежданного гостя, мысленно гадая, что от меня могло понадобиться Демьянову?

***

Осознав, что историк с минуты на минуту войдёт сюда, я в панике осмотрелась, лихорадочно соображая, стоит ли его впускать и куда вести?

В гостиной спала Маша. Я плеснула ей в кофе совсем немного коньяка для успокоения нервов, а когда отвлеклась, она уже по личной инициативе выдула почти четверть бутылки и в течение часа вырубилась.

В моей комнате бардак - в последнее время всё как-то не до уборки. Комната мамы - тоже не вариант. Белая с позолотой мебель и уродливая по моим меркам кровать с балдахином (вот такой у нашего знаменитого психолога странный вкус) превратили её в будуар наложницы шейха. Остаётся кухня. Хорошо, что там посудомоечная машина и в раковине нет горы немытых тарелок, только пара кофейных чашек завалялась.

Тут я увидела своё отражение в огромном настенном зеркале и чертыхнулась. Видок у меня был ещё тот - по-домашнему уютный, но нелепый: разноцветные гетры до колен, любимая растянутая жёлтая футболка с изображением чёрной кошки и короткие потёртые джинсовые шорты.

Эх, права была мама, когда говорила, что женщина в любое время дня и ночи должна выглядеть на все сто. Но сейчас переодеваться уже некогда, да и ни к чему. Красоваться перед Демьяновым я не собиралась, хотя, признаться, его появление взволновало. Машинально пригладила растрепавшиеся волосы и открыла дверь.

Демьянов в куртке накинутой поверх неизменного строгого костюма и с чёрной борсеткой в руках выглядел так, словно только что пришёл с пары, хотя часы отсчитали начало девятого. А вот взгляд у него был другим - непривычным, неуниверситетским. Во всяком случае, с таким волнением и тревогой он на меня ещё никогда не смотрел. Прямо ощупал глазами с ног до головы.

Почувствовав себя насекомым под микроскопом, невольно одёрнула шорты и выдавила:

- Здрасьте, что случилось?

- Здравствуй, - небрежно кивнул историк, - войти можно?

- Зачем? - цель его визита была непонятна и это смущало. Надо же хоть понимать, к чему готовиться. Может, опять в чём-то обвинить собрался.

- Сама же в гости приглашала, - напомнил Демьянов.

Он помедлил пару секунд, а потом вошёл, бесцеремонно оттеснив меня в сторону. Разулся, снял куртку и по-хозяйски повесил её в приоткрытый шкаф-купе. Я отстранённо наблюдала за Демоном, удивлённая таким дерзким поведением. Вот так ботаник! И что мне с ним делать?

- Я ночью приглашала. Вы что-то рановато, - напомнила не слишком дружелюбно и со вздохом закрыла дверь. - Так что произошло?

- Это ты мне расскажи, что произошло и что вот из этого правда? - он достал из борсетки газету с хорошо знакомой мне статьёй и сунул в руки.

Брезгливо поморщилась, увидев сей шедевр жёлтой прессы в очередной раз, и неохотно махнула в сторону кухни:

- Проходите туда.

Без особого энтузиазма поплелась следом. Ситуация была странной, и я не знала, как себя с ним вести, а когда увидела, на что смотрит на мгновение застывший в проёме двери историк, мысленно застонала. Чёрт! Початая бутылка коньяка всё ещё стояла на столе. Прекрасно! Теперь он меня ещё и в алкоголички запишет!

Демьянов медленно обернулся, снова внимательно осмотрел меня, видимо, в поисках признаков опьянения и, выгнув бровь, спросил:

- Неужели всё настолько плохо?

Промчалась мимо него и быстро сунула бутылку в шкаф, досадуя, что в очередной раз оказалась в дурацкой ситуации.

- Это подруга от несчастной любви лечилась. Теперь в гостиной спит. Так что потише меня тут воспитывайте. Не разбудите её.

- А ты от чего лечилась? - ещё один настороженный взгляд.

Я начала заводиться, но от ответной колкости удержалась, а вот от желания подразнить его - нет.

- А разве не от чего? - вздохнула с несчастным видом. - Взять хотя бы ту же несчастную любовь - вы на меня то внимания не обращаете, то в каких-то преступных замыслах обвиняете. Обидно!

- Злобина, ты опять за старое?! Что ж, смотрю, тебе не так уж плохо, как там написано! - недовольно проворчал нежданный гость, скрестив на груди руки, а до меня, наконец, дошло, что именно его привело.

Он, что, беспокоился?! Да так, что сам приехать не поленился, хотя мог бы просто позвонить как Потапов! Эта мысль заметно подняла настроение, и на душе впервые за этот день стало тепло.

- Да не пила я! Так вы за меня переживали?

Демьянов неопределённо передёрнул плечами, осмотрелся, сел за стол и, проигнорировав мой вопрос, уточнил:

- Значит, в статье правды мало?

- Очень мало, - демонстративно скомкала газету и села напротив.

- Выглядишь ты, во всяком случае, не так неплохо, как можно было ожидать, - резюмировал историк, окинув ещё одним сканирующим взглядом, и продолжил допрос: - Нападение и ограбление были?

- Не в таких масштабах, как там расписали, - машинально помассировала голову в месте удара и, поймав встревоженный взгляд собеседника, поспешила увести разговор от обсуждения моего здоровья. - Я к газетчикам с утра уже заехала. Пообщалась с главным редактором. Завтра будет опровержение.

Демьянов вдруг усмехнулся и расслабленно откинулся на спинку стула, съязвив:

- Надеюсь, после этого общения в редакции все остались живы и здоровы?

- Разумеется, зато информацию они теперь будут проверять тщательнее. Эх, найти бы ещё того, кто эту информацию сливает, - я кровожадно воткнула нож для фруктов в одно из зелёных яблок, лежащих в большой вазе.

Историк фыркнул и покачал головой:

- Я категорически против искажения фактов, но ты сама в этом плане далеко не ангел. Посмотрю, какие материалы будут выходить под твоим авторством.

- То есть, вы собираетесь отслеживать мой дальнейший творческий путь? Я польщена, - не удержалась от колкости.

В комнате повисло неловкое молчание.

- Значит, у тебя всё нормально? - вклинился в затянувшуюся паузу Демьянов.

- Да.

- Почему тогда на занятия не ходишь?

Вот блин! Сейчас опять неаттестацией пугать будет. Что же придумать?

- После травмы головы ездила в поликлинику, врач сказал - нужно пару дней отлежаться.

На самом деле до больницы я так и не добралась. Головная боль почти утихла, а когда появлялась, легко глушилась обезболивающим. Так зачем время тратить?

- Может, чаю? - предложила, вспомнив о вежливости, а потом поняла, что поторопилась - холодильник и шкаф с утра пустовали. - Правда, у меня ничего из сладостей не осталось. Есть только мамины диетические крекеры.

- Приличные хозяева гостей на пустой чай не приглашают, - то ли пошутил, то ли поддел собеседник.

- Приличные гости с пустыми руками не приходят. Но я понимаю, на зарплату учителя много не купишь, - не осталась в долгу и тут же пожалела о сказанном.

Блин, я же не собиралась его больше задевать. Само как-то вырвалось. Похоже, мы просто не способны находиться в одном помещении и не цепляться друг к другу.

- Извините, - вздохнула покаянно, - я без сладкого совсем злой становлюсь.

- Такое впечатление, что тебе оно вообще никогда не достаётся, - сострил Демьянов, а потом вдруг вытащил из борсетки плитку шоколада «Алёнка» и торжественно вручил мне, заявив: - Держи, исключительно в целях безопасности.

Обалдев от такой щедрости, совершенно не укладывающейся в привычный мне образ историка, осторожно уточнила:

- Он детский. Это, наверное, для... Леры?

Демьянов бросил на меня быстрый испытывающий взгляд и возразил:

- Лера сегодня у бабушки, так что ешь. Может, правда, подобреешь.

Долго упрашивать меня не пришлось. Разломила плитку на несколько частей и сделала себе и гостю чай, благо в термопоте всегда в наличии горячая вода. Не скажу, что обстановка была совсем уж непринуждённой, но в этот раз молчание сильно не напрягало, и чаепитие получилось довольно приятным. В общем, всё складывалось неплохо, пока Демьянов снова не начал задавать вопросы:

- Значит, врач велел отлёживаться, а ты вместо этого поехала громить «Вечёрку»?

- А что мне было делать?!

- Вариант посоветоваться с кем-то из взрослых и опытных людей не рассматривался? Где твоя мать? Где другие родственники? Они вообще знают, что тут у тебя происходит?

Первая часть фразы задела.

- Вообще-то, я давно не ребёнок!

- Видимо, не знают, - сделал историк вывод, который ему явно не понравился. - Они хотя бы дома?

- А вы думаете, мы бы пили тут чай вдвоём, если бы они были дома?

Собеседник помрачнел, и я поняла, что выбрала неправильную тактику. Сейчас опять превратится в типичного зануду и начнёт воспитывать, нужно было ответить положительно.

- Мама пока на съёмках в Москве, зато Слава скоро приедет.

На самом деле не факт. Я пока так и не решилась ему позвонить, рассудив, что не все читают жёлтую прессу, а значит, у него есть шанс остаться в неведении.

- Слава - это кто?

Хотела ответить честно, но снова не удержалась от желания немного подразнить собеседника и, кокетливо взмахнув ресницами, выдохнула:

- Мой самый любимый мужчина.

Нахмурился. Неужели ревнует? Не сдержала довольную улыбку.

- И почему же его нет рядом? - голос спокойный, ровный и только лёгкая прохлада намекает на недовольство.

- Занят. Дела. Свой бизнес. Командировки. Вот он, кстати. - Покопавшись в смартфоне, вошла на свою страницу в инстаграме и предъявила прошлогоднюю летнюю фотографию, где обнимала Славу за плечи.

- Он же, как минимум, вдвое старше! Сколько ему лет? - продолжая хмуриться, спросил историк. Вот теперь прохладу в его голосе и во взгляде сменил настоящий лёд.

- В августе будет пятьдесят, - заявила невинным тоном, но увидев ошарашенное выражение лица собеседника, не выдержала и расхохоталась, простонав: - какой же вы извращенец, Глеб Константинович! Слава - мой отчим, практически отец.

- Ну и шуточки у тебя, Злобина! - рассердился Демьянов. - Теперь я вижу, что у тебя, действительно, всё в порядке. Мне пора. Не провожай.

Он поднялся и направился к выходу. Стало неловко. Человек, возможно, какими-то своими принципами поступился, чтобы ко мне прийти. Переживал, вон, не то что некоторые предатели, пожелавшие откупиться цветами. Да и вообще, кроме него, Потапова и ещё парочки однокурсников никому и в голову не пришло поинтересоваться как у меня дела. Догнала преподавателя уже в прихожей.

- Глеб Константинович, извините. Я просто не привыкла, что кто-то кроме очень узкого круга людей может обо мне беспокоиться. Тем более, вы. Тем более, после всего, что я натворила. - В качестве уступки, так и быть, повинюсь. Хотя далеко не во всех наших ссорах виновата исключительно я.

- Какая поразительная самокритичность! Неужели шоколад подействовал? - съязвил Демьянов, самостоятельно извлекая куртку из шкафа. - И не придумывай лишнего, я просто был у тебя классным руководителем, вот и привык в некотором роде нести ответственность.

- То есть вы ко всем бывшим ученикам приходите, если у них проблемы? - Да, опять провокация, но очень уж на его реакцию посмотреть хотелось. Понять, что его ко мне привело - всего лишь ответственность или что-то большее?

- Пока что, Злобина, нужды в этом не было, потому что звездой прессы умудрилась стать только ты, - буркнул историк, отводя взгляд, и принялся молча одеваться.

Понятно, умирать будет, не признается, партизан! Но всё равно было чертовски приятно сознавать, что такому суровому, неприступному, всегда держащему дистанцию Демону я, оказывается, небезразлична. Даже обида на Гаевского померкла и почти растаяла на этом фоне.

- Не нужно нести ответственность, Глеб Константинович. Вы мне лучше сладости приносите, как сегодня, и вообще, приходите ещё, - пригласила теперь уже вполне искренне.

- Нет уж, ты лучше сама приходи, - возразил историк и, выдержав эффектную паузу, добавил: - в университет. Там, по крайней мере, безопасно.

- Слушай, - он снова нахмурился, словно что-то вспомнив, - а те сообщения с угрозами, что ты получала, имеют отношение к случившемуся?

- Возможно. Полиция пока молчит.

- А этот твой Слава точно всё знает и точно скоро приедет?

А вот теперь дотошность Демьянова начала раздражать. Как бы его отвлечь? О! Кажется, я знаю прекрасный способ.

- У вас тут шоколад, - подошла ближе и, глядя прямо в глаза, мягко провела пальцем по его губе, потом медленно продолжила движение по скуле и щеке.

Историк напрягся, замер и с подозрением спросил:

- Ты точно не пила?

- Проверьте сами, - приблизилась к нему почти вплотную и выдохнула прямо в губы.

- Перестань! - внезапно севшим голосом велел Демьянов не слишком, впрочем, убедительно. Да и отступать особо не пытался - дёрнулся в сторону и застыл на месте как истукан.

Я в принципе так и собиралась поступить. Заходить далеко не планировала, но сейчас почему-то не могла отвести взгляд от его глаз и губ. Прерывать этот контакт не хотелось, а от внезапного осознания того, чего именно хотелось, запылали щёки. Я что всерьёз думала о поцелуе с Демоном?! Не для прикола и не ради каких-то планов, мне этого действительно хотелось!

- Мира, ты где? Мне плохо! - громко простонала Климова из гостиной, разрушив магию момента.

Демьянов, словно очнувшись от наваждения, резко шагнул к двери.

- Телефон дай, пожалуйста, позвонить нужно. Я свой забыл, - попросил он, внимательно изучая узор обоев над моим плечом.

Я тоже чувствовала себя неловко. Молча протянула ему разблокированный смартфон и пошла к Маше. Когда вернулась, в прихожей было пусто, смартфон лежал на полочке возле зеркала.

А через двадцать минут позвонил возмущённый Слава, который уже в подробностях знал, что именно со мной произошло. Причём об анонимных угрозах - тоже, хотя в материале они не упоминались. Стало понятно, зачем Демьянову понадобился мой телефон. Ещё один предатель и доносчик!

Но к раздражению примешивалось и значительное облегчение, ведь в итоге Слава приедет уже завтра. Мне больше не придётся разбираться с этой мутной, пугающей историей одной.