Пришлая

Глава 15. Жизнь за жизнь

— Надо же, — снова повторил мужчина, — невероятно редкая способность!

— О чем вы, господин Гуно? — дрожащим голосом выговорила я.

Разумеется, я понимала, что этот мерзкий тип видел, как я исцеляю Ияри. Но просто так признать свою вину и сдаться я не собиралась. Мужчина улыбнулся, словно знал, о чем я думаю, и двинулся на меня.

— Увиливать бесполезно! Мы оба знаем, кто ты. Именем Правителя Алериса Второго, — звучно начал чеканить он, встав в театральную позу, — обвиняю тебя, Елизавета Пришлая, в нарушении пункта 78 книги «Прав и Свобод граждан Федеративного людского государства!»

Мой рот от ужаса приоткрылся, а архивариус добавил с явным желанием напугать меня еще больше.

— Окажешь сопротивление, и я буду вынужден тебя убить.

Решение в моей голове созрело в долю секунды. Я рванула к окну и попыталась отворить его, но Эргон Гуно оказался на редкость проворным. Он бросился вслед за мной и, ухватив за волосы, зашипел, заставив меня осесть на пол, корчась от боли.

— Не смей, мелкая дрянь! От меня не сбежишь!

— Отпустите меня… — сдавленно хрипела я, пытаясь разжать его тонкие пальцы, но они сомкнулись на жгуте из моих волос мертвой хваткой. — Прошу вас! Я ничего не сделала!

— Ни за какие блага мира я тебя теперь не отпущу, — заговорил он, нарочно касаясь сухими губами моего уха. — Но не беспокойся. Прежде чем сдохнуть, ты послужишь великой цели.

— Послужу чему? Ай, — вскрикнула я, а мужчина хрипло засмеялся и поволок меня из комнаты.

Я же едва успевала перебирать ногами, чтобы снова не оказаться на полу. Сил после магического исцеления девочки у меня осталось немного, а от страха и отвращения скручивало желудок и тошнило.

— Что случилось? — раздался сонный голосок Ияри.

Девочка проснулась и теперь сидела в постели и с абсолютным непониманием глядела на все происходящее своими огромными синими глазищами.

— Мама! — закричала вдруг она. — Мама, сюда, скорее!

Ияри попыталась встать с постели, но слабость в теле вынудила ее вновь рухнуть на ворох пуховых одеял. И все, что она смогла это лишь снова слабенько закричать, зовя мать. Гуно же тем временем скривился от недовольства и еще сильнее стиснул пучок моих волос.

Я стонала и извивалась, но мужчина все же был на порядок сильнее меня, а попытаться вырваться — попросту означало оставить в птичьих лапах архивариуса свой скальп. Ну или его часть.

Гуно выволок меня за дверь, протащил по коридору, и я уже со страхом подумала, что архивариус сейчас спустит меня с лестницы. И не сомневаюсь, он бы это сделал! Если бы только громогласный возглас Нолана Роджи не заставил его остановиться.

— Что это вы делаете посреди ночи в моем доме, господин Гуно?

За ним в одном ночном платье, прижав руки к груди и нервно теребя кружевные рюши, стояла Офелия.

— Сохраняйте спокойствие, — прищурился господин Гуно. — Здесь вершатся дела государственной важности! Гражданских я попрошу не вмешиваться.

Нолан нахмурился и принялся медленно закатывать рукава рубахи.

Я видела как острый кадык архивариуса скаканул вверх-вниз, и, несмотря на боль, усмехнулась: «Я бы тоже занервничала, если бы господин Роджи так холодно смотрел на меня!»

— Отпусти девочку, — настоятельно проговорил мужчина. — В чем ее вина?

Гуно захохотал и, острастки ради, что было силы дернул меня вниз, чуть не вырвав при этом знатный пучок волос вместе с корнями. Я вскрикнула и захлюпала носом. Слезы полились сами собой.

— Эта девка маг! — с отвращением выплюнул архивариус. — Думаю, этого более чем достаточно для вынесения смертного приговора.

Офелия охнула и, с неподдельным ужасом глядя на меня, подалась назад. Нолан Роджи же остался недвижим. Лишь кустистые брови мужчины сошлись на широкой переносице.

— Для столь серьезного обвинения, — стиснул он кулаки, — должны быть не менее веские доказательства.

— Я своими глазами видел, как она упражнялась в своих умениях, — перебил господина Роджи Гуно. — Для Правителя этого будет более чем достаточно.

Пот, скользящий по моему хребту, вдруг сделался холодным.

«Сейчас Гуно расскажет, что я применила магию на Ияри! И все! Пиши-пропало, — зажмурилась я, цепляясь за руки архивариуса, чтобы хоть как-то ослабить его хватку. — Ни Нолан, ни Офелия, ни даже Юджин ни за что не поверят, что я желала девочке только добра!»

Внезапно вспомнилась фраза, которую когда-то давным-давно обронил Велор: «У людей всегда были довольно сложные отношения с магией». Черт побери! Как же он был прав!

Но архивариус к моему удивлению не пустился в повествование. Он лишь сощурил свои темные, миндалевидные глаза и с напряжением в голосе проговорил.

— Или, быть может, вы пытаетесь выгородить девчонку? Вы заодно с ведьмачкой?

Нолан Роджи так рьяно нахмурился, что синих глаз из-за кустистых бровей было практически не различить.

— Вы, находясь в моем доме, обвиняете меня и мою семью в неверности государству? — угрожающе повел плечами Нолан. — Опрометчиво.

Гуно предусмотрительно попятился, мотнув головой с сальными волосами.

— Ну что вы, — усмехнулся он. — Я лишь предположил. Но мои предположения вполне могут быть ошибочны.

— Во всяком случае, — повысил голос господин Роджи, — вам, наверное, необходимо подкрепление, чтобы доставить ведьму в Управление.

— Я справлюсь и сам, — запротестовал Гуно. — Эта чертовка для меня относительно безопасна. Правда? — склонился мужчина надо мной, обнажая ровные, белые зубы в хищном оскале. — Ты же беспомощна, как маленькая птичка, Пришлая…

Я подняла зареванные красные глаза на Эргона Гуно. Внутри меня вдруг что-то запылало, загорелось. Я гордо задрала подбородок и оскалилась в ответ.

— Не будь так в этом уверен, Гуно, — рыкнула я и со всей мочи саданула кулаком мужчине в челюсть.

Удар был явно слабоват. Архивариус лишь слегка покачнулся, а его и без того худощавое лицо удивленно вытянулось.

В кисти у меня тут же разлилась ломота, но я в яростном запале замахнулась еще раз, и мужчина, намереваясь блокировать очередной удар, выпустил-таки мои локоны из захвата.

Все происходящее далее в моей памяти слилось в один сплошной ком.

Помню только отчаянный визг Офелии, и как я со всей силы впиваюсь ногтями в лицо архивариуса. Помню, как мы оба кубарем летим вниз по деревянной лестнице. Помню резкую, перехватывающую дыхание боль в правом подреберье, а дальше…

Лишь темное, пульсирующее пятно перед глазами.

Очнулась я у подножья лестницы практически мгновенно. Эргон Гуно лежал рядом на спине с распростертыми руками. Его веки были плотно сомкнуты, а рот приоткрыт.

— Она его убила! — пронзительно закричала Офелия и вцепилась в спину мужа. — Убила! О, Великие Боги!

Нолан Роджи стоял на самой вершине лестницы и держал, бьющуюся в истерике жену, а висок архивариуса и впрямь нехило кровоточил.

Борясь с время от времени возникающими цветастыми кругами перед глазами, я подползла к мужчине.

— Нет, нет, — шептала я, не зная, с какой стороны взяться за голову господина Гуно. — Боже мой… Только не это…

Животный, всеобъемлющий страх захватил меня: «Я убила человека! Убила!» — повторяла я про себя.

И пусть Эргон Гуно не вызывал у меня ничего кроме чувства глубочайшего презрения, лишить его жизни собственными руками было ужасно, несправедливо, страшно.

— Вы чего так шумите? Вас во дворе слышно, — неспешно вошел в дом Юджин.

Парень сперва замер на месте как истукан, а затем тут же опрометью бросился ко мне, завопив. — Лиза, что с тобой? У тебя кровь! А что с архивариусом?

Я утерла лицо ладонью и, промычав что-то в ответ, взяла наконец в руки безвольно болтающуюся голову господина Гуно. Офелия снова закричала и на этот раз, вывернувшись из объятий мужа, бросилась бежать, ведь я показала свою магическую сущность.

Мгновение спустя мои пальцы вновь засияли ярким изумрудно-золотистым огнем. Но на этот раз искры были на порядок ярче, чем те, которыми я исцеляла Ияри. Видимо животный страх заставил мой дар проявиться в полную силу.

Кровоточащая рана на голове Эргона Гуно тут же принялась стремительно затягиваться, но я в ужасе отпрянула, не доведя дело до конца.

— Ты… — побелевшими губами прошептал Юджин, пятясь назад. — Этого не может быть!

— Прости! — попыталась встать я, но ноги совсем ослабли и не слушались. Чересчур много сил я отдала Эргону Гуно.

Уперевшись руками в пол, я так и осталась стоять на четвереньках, тяжело дыша.

Было уже далеко за полночь, а Юджин все кружил по гостиной, словно загнанный в клетку дикий зверь. Я же сидела в кресле и смиренно ждала своей участи. В голове был полный раздрай, а поджилки все еще тряслись от пережитого кошмара.

Сидел и Нолан Роджи. Вид у него был ошарашенный, но вместе с тем, грозный. Синие глаза, словно небо перед бурей, потемнели.

— Как же так? — время от времени повторял Юджин, меряя шагами пол. — Как же…

К кому именно он обращался? Полагаю, ко мне. Но я упорно молчала. Молчала до тех пор, пока в гостиную не вошла Офелия.

— Архивариус жив, но все еще без сознания.

У меня словно второе дыхание открылось.

— Слава Богу… — прошептала я, опустив голову.

— Что теперь делать, Нолан? — с тревогой обратилась госпожа Роджи к мужу, искоса поглядывая на меня. — Вызвать кого-то из Управления?

Мужчина развел руками.

— Сын, что скажешь? — поглядел он на Юджина.

Парень зарычал в ответ и рухнул на диван, впившись в свой длинный русый чуб руками. Пару минут он просто сидел без движения и глядел в пол.

Офелия, сторонясь меня, подошла к окну и поплотнее задернула шторы. Ночная тьма, и без того чернильная, словно тут же сгустилась. Настенные немагические лампы Барбуса уже практически исчерпали свой запас энергии и светили тускло, печально. Они гасли.

Гас и огонек надежды у меня в груди.

— Нужно что-то решать, — поторопил сына господин Нолан, одобрительно кивнув жене, вставшей позади него. — Времени осталось немного.

— Я знаю, — огрызнулся Юджин и, еще сильнее зарывшись пальцами в волосы, помотал головой. — Гуно скоро очнется.

Меня как током ударило.

— Юджин, — негромко позвала я.

Взгляды всего семейства тут же устремились ко мне. И только я все никак не могла поднять глаза и посмотреть хотя бы на того, к кому обращалась.

— Юджин, — повторила я. — Ты можешь мне не верить, ведь я знаю, что не заслужила твоего доверия. Но я прошу лишь об одном: выслушай меня, — я пересилила себя и подняла голову. — Выслушай! И тогда… ты решишь как поступить.

Парень шумно выдохнул и, кажется, кивнул.

— Я не знаю, откуда взялась во мне эта сила, — начала я. — Но зла я никому не причинила. И ни за что не причиню!

Юджин недоверчиво хмыкнул, а господин Роджи вдруг подал голос.

— Это ты излечила Ияри?

— Да, — просто ответила я, и мужчина склонил голову, подперев широким кулаком подбородок.

Офелия что-то зашептала, прижав руки к губам, а у Юджина удивленно приоткрылся рот.

— Я клянусь, что не знала о своей силе! — запричитала я, попеременно глядя то на госпожу Роджи, то на парня, то на Нолана. — Я могу это доказать, ведь Барбус и Ридд проверяли меня. Разве дала бы я надеть на себя тот браслет, знай, что я маг?

— Ты целитель, — перебил меня Юджин. — Не боевой маг. Поэтому тест не сработал, — парень вдруг зло захохотал. — Надо же! Ты обвела вокруг пальца самого Ридда!

— Я никого не обманывала! — рассерженно воскликнула я. — Я не знала, что я могу исцелять. И поверь, сама бы я не пожелала себе такой доли. Это отнимает слишком много сил… Я не знаю, как этим управлять!

Юджин снова хмыкнул и одарил меня недоверчивым взглядом.

— Я так беспокоилась за Ию, что дар во мне проснулся сам собой, — я вновь опустила голову. — Наверное… По крайней мере, я так думаю.

Офелия вдруг ринулась ко мне и подала какую-то тряпку.

— У тебя губа разбита, — кивнула она и вновь ретировалась за спину мужа.

Я коснулась рта пальцами: «И правда. Нижняя губа заметно припухла».

— Спасибо, госпожа Роджи, — приложила я тряпицу к лицу, пытаясь оттереть уже подсохшую кровь.

— Ты спасла мою дочь, — дрожащим голосом выдавила из себя она. — Это самое малое, что я могу сделать для тебя. И мне все равно, кто ты есть на самом деле.

Юджин вдруг резко вскинул голову.

— Мама! Ты слишком многого не знаешь!

— А я и не хочу знать! — тоже повысила голос женщина. — Мне все равно кто эта девочка и откуда. Ведьма? Да пусть хоть сама «темная»!

Глаза у парня при этих ее словах на лоб полезли. Он привстал с дивана и набрал побольше воздуха в грудь, но мать остановила его гневную тираду жестким взмахом руки.

— Ты разве не понимаешь, как нам повезло? Ияри бы умерла, Юджин! — наполнились глаза Офелии слезами. — Умерла, слышишь? Ты должен быть благодарен…

— Ни за что, — процедил Юджин. — Я не стану благодарить мага!

Госпожа Роджи нетерпеливо всплеснула руками.

— Нолан, скажи что-нибудь, — набросилась она на мужа, все еще с задумчивым видом подпирающим голову. — Нолан!

— Я прекрасно тебя слышу, Офелия, — с недовольством пробасил господин Роджи. — Не нужно кричать.

— Тогда скажи своему сыну, что мы в долгу у Елизаветы! — вскинула женщина в негодовании руки к потолку. — Скажи хоть что-нибудь, наконец!

Я вцепилась в тряпку, словно в спасательный круг: «Сейчас решится моя судьба! Пан или пропал».

Нолан Роджи тем временем тяжело поднялся на ноги и поглядел на меня.

— Похоже, у нас и впрямь нет выбора. Мы должны тебя отпустить, — мое сердце застучало от радости, но мужчина тут же добавил, обращаясь к Юджину. — Однако решать все же тебе, сын. Ты привел эту девушку в наш дом.

Юджин, словно бетонной плитой придавленный грузом ответственности, завыл и вновь рухнул на диван. Он молчал, как мне показалось, целую вечность.

— Мы отпустим тебя, — наконец собрался с мыслями он. — Видимо, у нас и правда нет выбора.

— Жизнь за жизнь, — согласно кивнул Нолан сыну. — Я с тобой согласен. Так будет правильно.

— Но куда же ей отправится? — с жалостью в голосе проговорила госпожа Роджи.

Ее муж нахмурился и скрестил руки на груди.

— Офелия, пойди проверь, как там господин архивариус.

Женщина сердито подбоченилась, но спорить не стала. Понимала, что Гуно скоро очнется, и уж лучше об этом факте узнать вовремя.

— Юджин, когда откроют Главные ворота? — выслав жену, обратился Нолан к сыну.

Парень поднялся на ноги, оправил свой камзол.

— Думаю, на рассвете. Но она не сможет покинуть город незамеченной, — всеми силами пытаясь не смотреть на меня, ответил он.

— Сама нет, — пробубнил мужчина, зачесывая волосы назад пятерней. — Я приготовлю телегу, а наутро я отправлюсь на ферму в Залесье, — Нолан уже вновь глядел на меня. — И ты поедешь вместе со мной, Лиза.

— Погодите, — вскочила я. — господин Роджи, мне бы… — я замялась, боясь глядеть на Юджина. — Мне бы попасть в столицу «темных»…

Я оказалась права. Юджин не просто взвыл, он заревел, как раненый зверь.

— Даже знать не хочу, — с жаром заговорил он, — зачем именно тебе в Нур-Асера!

— Вы обещали помочь, — пожала я плечами. — А это единственное место на Иппоре, где мне не смогут навредить ваши люди.

— Откуда такая уверенность? — взвился парень, но Нолан положил руку ему на плечо, призывая успокоится.

— Я согласен с Юджином, — кивнул он мне. — Для человека Нур-Асера одно из самых опасных мест на Иппоре. Но раз ты так уверена в том, что будешь там в безопасности… — мужчина покривил лицо, помычал, раздумывая. — Туда ты можешь добраться из эльфийского или драконьего королевства. Они ближе… да и людские торговые корабли, хоть и нечасто, но навещают эти земли. Но я не советовал бы тебе делать этого.

— Почему? — осела я обратно на кресло, чувствуя, как надежда на спасение тает, словно пломбир под июльским солнцем.

Юджин уже выглядел гораздо спокойнее и поэтому ответил вместо отца.

— Потому что тебя теперь будут искать, — пересилил себя он и одарил меня взглядом своих синющих глаз. — Весть о тебе разлетится быстро. Уж поверь, Гуно постарается.

Паренек нервно дернулся и прислушался: тишина. Значит архивариус все еще в беспамятстве.

— Главное для меня, выбраться из Онтаса, — залепетала я. — Договориться с торговцами, сесть на корабль…

— Лиза, послушай! — шагнул Юджин ко мне. На лице парня отразилась такая тревога, что я тут же мысленно поставила жирный крест на своем едва зародившемся плане спасения. — Даже если кто-то из торговцев согласится взять тебя с собой, и ты каким-то чудом целой и невредимой доберешься до эльфийского или драконьего порта, это ничего не изменит. Ни одно из государств Иппора не станет укрывать беглянку! — Нолан Роджи, подтверждая слова сына, согласно закивал. — Ни одно! А еще, когда все узнают, что ты из другого мира…

Парень замялся, косясь отца, глаза которого от удивления выкатились на лоб.

— Как ни крути, ты здесь чужая, — вполголоса проговорил Юджин. — Тебя найдут наши люди и возвратят в Онтас. А уж потом…

— Казнят? — горько усмехнулась я. — Обвинят во всех злодеяниях, лишь потому, что я хотела помочь? Разве это справедливо?

Паренек безнадежно махнул на меня рукой, мол, все равно мне не понять всей масштабности проблемы.

— Юджин прав, — пробасил Нолан, сразившись с удивлением и теперь неспешно поглаживая бороду. — Ты попросту не сумеешь добраться до владений Сынов Ночи.

«Отлично! — расплылась я в нездоровой улыбке, полной ужаса и отчаяния. — Меня казнят на Иппоре, а Велор об этом даже не узнает. Да и никто не узнает! — глаза защипало. — А как же мои родные? Для них я просто пропаду без вести? Но мама ведь всю оставшуюся жизнь будет надеяться, что я когда-нибудь вернусь домой…»

Внутри зажгло. Мне показалось, я на секунду прочувствовала ту боль, которую испытают мои близкие. Но и этой секунды мне было достаточно для того, чтобы окончательно потерять над собой контроль и, уткнувшись в ладони, громко зарыдать.

Мужчины перепугались не на шутку. Пожалуй, Юджин особенно. Он тут же позабыл о своей ненависти к магам и бросился ко мне. Накрыл своими ладонями мои вздрагивающие плечи.

— Юджин, — всхлипывала я, утирая градом катящиеся слезы. — Но у меня нет выбора! Я должна попытаться, иначе меня…

Я снова зарыдала, уткнувшись носом в грудь паренька.

— Вообще-то, — протянул Нолан Роджи, все еще с отстраненным видом поглаживающий растительность на своем лице, — есть одно место, где тебя защитят: остров Авэль.

Я тут же прекратила стенания и уставилась на мужчину.

— Авэль? — переспросила я, прикрыв глаза, ведь Юджин легким касанием пальцев принялся стирать с моих щек слезинки.

— Ты гений, отец, — отозвался он, все еще не выпуская из рук мое лицо. — Как же я сам не догадался?

Что за таинственный «Авэль» я разузнать не успела. Раздавшийся наверху топот вперемешку с истошными криками заставил меня вскочить на ноги как ошпаренную.

— В коморку, оба, — процедил господин Роджи, — Живо!

Мы с Юджином без лишних слов рванули из гостиной и нырнули в крохотный хозяйственный чуланчик под лестницей. Было тесно. Мне пришлось практически вдавиться спиной в грудь парня, чтобы ненароком не толкнуть хлипкую дверь кладовки и не вывалиться наружу.

На наши головы посыпалась пыль. Кто-то, яростно топоча ногами, несся вниз.

— Господин Гуно, — квохтала Офелия. Ее практически невесомые шажки неотрывно следовали за топотом. — Вам поберечься бы! Вы ранены!

— Мне наплевать! — орал всегда сдержанный архивариус. — Где она? Вы ее отпустили?

— Господин…

— Что здесь происходит? — подал голос Нолан Роджи.

Я живо представила, как он складывает свои мощные руки на груди и пепелит взглядом тонкого Гуно. Шаги тут же остановились.

— Где девка? — в гневе потерявший способность здраво размышлять, архивариус напал на хозяина дома.

— Ушла, — просто ответил господин Роджи.

Воцарилось молчание. Так обычно затихает природа перед тем как разразиться грозой.

— Как такое могло случиться? — в голосе архивариуса скользили нотки едва сдерживаемой ярости.

— Она маг, — с усмешкой ответил Нолан. — Разве я, простой трактирщик, мог остановить это чудовище?

— Верно, верно, — вновь зачастила госпожа Роджи, а я чуть вновь не разразилась слезами от обиды.

Отчего-то в этих словах я не почувствовала фальши. Для них я все же чудовище. Не спаситель.

— Вы ее нарочно отпустили, — зашипел Гуно. Разве что только не запенился.

— Вы вновь обвиняете меня и мою семью в измене? — спокойно, но с некоторой угрозой в голосе спросил Нолан.

— Девка исцелила вашу дочь, — наконец взял себя в руки архивариус и заговорил суховато и официально. — И у меня есть все основания утверждать, что вы отпустили ее на свободу, а не передали под стражу, намеренно. Из благодарности.

Юджин за моей спиной напрягся. Напряглась и я. Сердце затукотило где-то в горле: «Если у семейства Роджи по моей вине будут проблемы с властями… Что же тогда делать? Сдаться?»

Одному ему известным образом, Юджин понял, о чем я думаю, и приложил к моим губам палец, призывая не шуметь и не делать глупостей.

Нолан Роджи же тем временем хохотнул и весело промолвил.

— Господин Гуно, о вас в городе говорят как о человеке с не дюжим умом! — Гуно что-то промычал, явно не понимая, к чему клонит мужчина. — Но, тем не менее, вы не в состоянии видеть очевидных вещей. Полагаю, вы сейчас просто не в себе из-за ранения.

Архивариус переступил с ноги на ногу. Похоже, поднялся на пару ступеней вверх, поближе к Нолану.

— Не понимаю, о чем вы, господин Роджи, — бесстрастно проговорил он.

— Я это к тому, — по голосу Нолана я понимала, он улыбается, — что мы дали этой девочке кров и работу. Она нашла у нас приют. И лишь из глубокой признательности она, в тайне от меня, и уж тем более от моего старшего сына и жены, исцелила мою дочь. Однако, даже не смотря на то, что девушка совершила столь благое деяние, — оговорился господин Роджи, — я не стал бы укрывать в своем доме человека, обвиняемого в преступлении. Мне проблемы с законом ни к чему.

Повисла напряженная пауза, после которой Эргон Гуно что-то процедил сквозь зубы, разом перемахнул через пару ступенек, скатился вниз по лестнице и как ошпаренный выскочил на улицу.

— Ох, — вывалилась я со вздохом из тесной коморки.

Юджин обошел меня, с тревогой глядя на отца.

— Гуно не поверил тебе. Он вернется.

— Тогда не станем терять времени, — с готовностью кивнул Нолан. — Отправляйся в Управление. Там ты сейчас нужнее, да и подозрения тебе ни к чему.

Парень с готовностью тут же кивнул и ринулся на выход.

— Юджин! — окликнула я его.

Мне вдруг нестерпимо захотелось как-нибудь отблагодарить парня. Сказать что-то такое, что было бы важным и правильным. Хотелось извиниться, в конце концов! Но слова предательски застряли где-то в глотке.

— Юджин, ты столько сделал для меня… — проскрипела я.

— Не надо, — мотнул головой паренек. — Просто постарайся добраться до Авэль живой, — я покорно кивнула, а парень помолчал и добавил. — И постарайся никогда не возвращаться в Онтас, Лиза. Никогда.

Слова ударили меня словно плеть по щеке. Я приоткрыла рот, но сказать ничего не успела. Юджин резво развернулся на каблуках и, не оглядываясь, покинул дом.