Развод. Без права на любовь

Глава 10

Не понимала, что значит: ко мне не пускали. Кто не пускал? Егору на меня наплевать, он меня ненавидит. Саша? Защищал меня таким способом?

Проверила время на телефоне. Половина первого ночи. Велик был соблазн набрать его номер, но не решилась. И не верила я в то, что он хотел причинить мне вред. Он спас меня той ночью, когда я потеряла ребенка. Не бросил в больнице и после. Даже позаботился об одежде, жилье и еде. Не лучшая идея — звонить ему среди ночи и требовать ответов, поверив словам отца, который уже раз обманул моего мужа.

Пока единственное, что я могу сделать — это вернуться в постель и снова попытаться уснуть. Я встала с кровати, погасила свет в спальне, но не решилась выключить в других комнатах. Стало очень страшно от мысли, что я буду ходить по квартире, оставляя за собой темноту.

В больнице я никогда не оставалась одна. В коридоре на сестринском посту всегда дежурил персонал. Ко мне то и дело заходили врачи и медсестры. Из-под двери просачивался слабый свет даже ночью. Но в пентхаусе не было никого, кроме меня. Как той ночью, никого не было рядом в лесу. Только я и мой малыш. Я боялась темноты, как маленький ребенок. Боялась того, что вместе с мраком в квартиру, спальню и мои сны снова проникнут кошмары, в которых я буду искать моих детей, но так и не найду.

Я ошибалась. Ночью мне снились не дети, а Женя. С забинтованным лицом, грудью и руками, едва слышно повторявший, что я должна жить, что я должна быть счастлива ради него и нашей девочки.

Проснулась я от аромата кофе и свежей выпечки, плывших по комнатам. С трудом вспомнила, что Саша говорил о приходящей прислуге. Часы показывали половину восьмого. Надо собираться на встречу с отцом, и еще Саша говорил что-то об адвокатах Егора. Быстро привела себя в порядок, воспользовавшись ванной, располагавшейся напротив спальни. В гардеробной и правда нашлась новая одежда моего размера, все идеально отутюженное, новое и дорогое. Мне было очень неловко злоупотреблять Сашиным гостеприимством, но и голой я ходить не могла. Выбрала серые спортивные брюки на широкой резинке, не сдавливавшие живот и мятное худи.

— Доброе утро, — Саша доставал из духовки противень с румяными, божественно пахнувшими круассанами.

Я осмотрелась, больше на кухне никого не было.

— Доброе, — поздоровалась неуверенно, — я думала, что это кухарка. Ты говорил, что она будет приходить с утра.

— Да, но сегодня я ее отпустил. Мне было неловко за то, как я вчера сорвался, бросил тебя, — он поставил противень на подставку, поймал мой недоуменный взгляд, улыбнулся, — в морозилке запас замороженных заготовок для выпечки. В кулинарии я профан.

Я кивнула, но думала вовсе не о круассанах. Саша наверняка заметил горевший по всей квартире свет. Он словно прочитал мои мысли:

— Лена, хочешь поговорить о том, что было ночью? Ты испугалась чего-то?

— Прости, я больше так не буду делать.

Рассказать о ночных страхах я бы ему не смогла, я и себе боялась в них признаться. Но раз Саша сам пришел ко мне, то решила задать ему мучивший меня с ночи вопрос:

— Это ты приказал охране в больнице не пускать ко мне никого?

Саша нахмурился, положил на стол рядом с противнем прихватки. Сказал серьезно:

— Да, и человека, который за взятку пропустил к тебе Егора, уволил без содержания в тот же день.

— Значит, родители приходили ко мне? И их не пустили? — Отец не солгал. Хотя бы в этом он сказал правду.

— Да, Лена. Ни твоих родителей, ни сестру, ни друзей, — Саша нахмурился сильнее, — пока ты замужем за Егором Соболевым тебе нельзя видеться ни с кем из них. Считай, что все они твои враги.

— Но почему? Что во мне такого? Они же отобрали у меня абсолютно все.

— Не все. Перед смертью Женя оформил на твое имя дарственную, передал крошечную фирму, занимающуюся добычей алмазов. Но попросил меня руководить ею для тебя.

— Но я ничего об этом не знаю. Он ничего мне не сказал.

— Не сказал, потому что боялся за тебя. Лена, та фирма теперь огромная корпорация. С рудниками по добыче драгоценных камней, нефтяными скважинами и миллиардной прибылью.

Это же бред. Дурная шутка. Такое не может быть правдой. Меня снимают скрытой камерой и ждут реакции. Сейчас Саша рассмеется и скажет, что разыграл меня. Ведь, так?