Развод. Без права на любовь

Глава 20

Саша ушел спать в одну из гостевых спален, а я так и не сомкнула глаз до конца ночи, лежала и думала о том, как Рита примет меня, как отнесется к тому, что мама отсутствовала столько лет и внезапно появилась. Мне вдруг стало очень страшно, что она не захочет меня видеть, говорить со мной. Саша прав, я для нее чужая. И не знаю, как стать своей. Но теперь у меня появилась надежда, что я моя девочка узнает меня, что назовет «мамой», пусть не сразу, пусть спустя время, но назовет и это будет самый счастливый день в моей жизни. Егор лишил меня сына, Саша вернул дочь.

А я глупая даже не сказала ему за это «спасибо».

Утром едва рассвело, встала с кровати и направилась на кухню приготовить завтрак. Мне надо было чем-то себя занять, ожидание сводило с ума. Нашла в морозильнике заготовки под круассаны, поставила их в духовку, взбила омлет. Поставила вариться кофе, круассанов показалось мало, и я замесила тесто на оладушки. Потом вдруг подумала, что явиться к дочке вот так с пустыми руками, даже не приготовив никакого подарка, нельзя. Закусила губу, у меня не было денег. Совсем. Карты, наличные все осталось в особняке Егора. К тому же, он наверняка их заблокировал. Но и просить денег у Саши не вариант. Я радоваться должна, что он вообще разрешил мне увидеться с Ритой.

Замерла с лопаткой так и не донесенной до шкворчащего на сковороде оладушка.

А с чего я вообще решила, что Саша скажет Рите, что я ее мама?

Он может представить меня просто подругой, знакомой. Руки задрожали, я едва не выронила лопатку.

Пусть так, это лучше, чем ничего.

— Доброе утро, Лена. У тебя что-то горит, — раздался за спиной Сашин голос.

Я резко обернулась, хотела спросить, как он собирается представить меня дочке, но вопрос так и умер на губах. Саша хмуро окидывал меня оценивающим взглядом, будто прикидывал достаточно ли я хороша для матери. Захотелось поправить одежду, разгладить складки, стряхнуть пылинки. Вдруг, он передумал? Испугавшись этой мысли, я поспешила отвернуться от него и перевернуть оладушек. Но руки дрожали и я, неловко действуя лопаткой, чуть не уронила его пол. Дернулась второй рукой удержать и сбила сковороду с плиты, обожгла руку расплескавшимся маслом. Вскрикнула от боли и неожиданности.

— Лена! — Саша уже был рядом, осторожно взял меня за руку и подвел к раковине, включил холодную воду. Я поднесла ладонь к струе, кожа на месте ожога краснела, было больно, но я сжала зубы и терпела, не подавая вида, как н самом деле мне больно.

— Надо в травмпункт, — задумчиво сказал Саша, рассматривая поврежденный участок.

— Нет! Я в порядке, ничего страшного, — я выдернула руку из-под воды. Ожег не помешает мне увидеть дочь.

Саша покачал головой, угадав мои мысли:

— Из травмпункта поедем ко мне, я не бросаю слов на ветер, если обещал, что познакомлю тебя с Ритой, значит познакомлю.

— Как ты меня ей представишь? — Задала вопрос, мучивший меня всю ночь.

Саша сверкнул зелеными глазами, нахмурился:

— Ты ее мать, значит скажу ей правду. Не всю, конечно, про пожар и прочее она узнает не раньше, чем вырастет. Но нет смысла говорить, что ты моя подруга или кто-то в этом роде.

— Но как ты ей объяснишь, что ее мертвая мать внезапно воскресла?

— Я никогда и не говорил Рите, что ты умерла, — сказал Саша устало, будто только что проиграл бой с самим собой.

— Но вчера…

— Рита думает, что ее мама пропала. Это все, что она знает, — в голосе Саши прозвучал металл, — собирайся, у нас скоро самолет.

— Значит, ты все-так хочешь увезти ее из страны? — Неужели у меня есть только одно утро, чтобы побыть с дочерью?

— Не ее, Лена, а вас. Егор не отступит, пока не вернет тебя. Вам обеим небезопасно оставаться в России.