Развод. Без права на любовь

Глава 25

Крошечное надгробие без имени, только дата. Крошечная ограда и холмик, присыпанный первым снегом. Все, как игрушечное и до рези в глазах настоящее. Мое будущее, мой сын. Мой…

Тест ДНК подтвердил, Лена не лгала, не изменяла мне.

Вцепился в волосы, сжал виски со всей силы, словно старался проломить череп. Бесполезно, боль не уходила, не уходила разъедающая душу и сердце вина. Уже месяц не уходила, жалила, как скорпион прямо в мозг снова и снова, не давая спать по ночам, не давая думать ни о чем, кроме той ночи.

Самое страшное наказание — это ясное, как нынешний солнечный зимний день, воспоминание.

Я толкаю Лену, она падает. Даже сквозь ярость я замечаю, какая она безумно красивая. В вечернем платье, с разметавшимися по плечам светлыми волосами, горевшими, как лунный свет в темноте осенней ночи. Приказываю себе не смотреть на нее, не замечать боли на лице, слез в ярких голубых глазах.

Быстрее уезжаю, чтобы не думать, не вспоминать о ней. Женщине, которую любил так сильно, что пошел на все, чтобы заполучить ее. Любил с того самого дня, когда увидел ее еще девчонкой на летнем пикнике, который устраивал для партнеров и спонсоров ее отец. Лена выпорхнула из машины в простом легком платье, красном в белый крупный горох. Целомудренная юбка ниже колен открывала только изящные щиколотки и стройные голени. В тонких пальцах пианистки девушка держала крошечный букет из белых маргариток. Светлые волосы, заплетенные в две косы, лежали на плечах. Идеальное лицо без единого изъяна, не испачканное даже крошечными родинками. Чувственные губы, нежно-розовые, как утренняя заря. И бездонные голубые глаза. Ей тогда едва исполнилось семнадцать и о замужестве не могло быть и речи, но уже вечером я обо всем договорился с ее отцом. Когда Лене исполнится восемнадцать, она станет моей женой. Не стала…

В восемнадцать моя невеста забеременела и решила выйти замуж за Евгения Кольцова.

Ее отец невозмутимо сказал, что наша помолвка в силе, надо лишь устранить Кольцова и его семью. Я хотел ее так сильно, что даже думать не стал. Оставалась одна проблема — ребенок от другого, но ее можно было решить и после. Хотя судьба все решила за меня, и с ее женихом, и с ребенком. Мои люди едва успели занять позиции, окружив дом и сняв охрану. План был простой и эффективный. Ворваться в дом, убить всех, не забыв про контрольные в головы. Обставить все, как нападение конкурентов. Врагов у Кольцова старшего всегда хватало. Перед нападением убедился, что Лены в доме нет, она осталась в нищенской квартирке, выделенной им с женихом, родителями.

Все было готово, люди ждали на позициях, когда в доме начался пожар. Резко, в нескольких комнатах сразу. Особняк Кольцова подожгли, сработали чисто.

— Это не наши? — Спросил у наемника, отвечавшего за организацию нападения. Он покачал головой, глядя, как разгорается пламя. Сквозь рев огня раздавались крики. Кто бы ни решил избавиться от Кольцова той ночью, но сработал он четко. Отчет о пожаре сухо сообщал, что произошло замыкание. Несчастный случай. Точка. Но я был там, видел, как огонь вспыхнул в нескольких комнатах сразу на всех двух этажах. Шансов выбраться не было. Кто-то очень сильно ненавидел семью Кольцовых, раз решился на такое.

Мне оставалось только отозвать людей и ждать свадьбы. Сообщать о том, что работу сделали за меня, отцу Лены я не собирался. С дочкой ее тоже подсобил неизвестный, уничтоживший дом. Ребенок родился мертвым. Официальное заключение. Но ничего подобного. Девочку записали на другое имя, а потом удочерили. Сработали снова четко и аккуратно. Мне даже вмешиваться не понадобилось, только сказать спасибо неизвестному, который помог решить проблему. Оставалось только дождаться, когда Лена придет в себя и взять в жены.

Все сложилось превосходно. И все было превосходно, красавица жена, будущий наследник, пока не рухнуло, пока кому-то не понадобилось все разрушить.

Вариантов было не так и много. О том, что произошло почти десять лет назад, знали не так много человек.

За спиной хрустнул снег.

— Тебе здесь не рады, — процедил сквозь зубы, о том, что тесть приехал на кладбище, мне доложили пять минут назад. Ждал его, ненавидел и ждал.

— Это мой внук, я имею право навещать его, — голос старика дрожал, будто он старался сдержать слезы. Может, и старался. Только это было неважно. Он очень убедительно рассказывал мне, как его дочь спит с каждым, кто поманит ее в свою постель.

— Твой внук тебя не заботил, когда ты врал мне в глаза. Знал же, что я могу с ней сделать, но все равно врал.

— Егор, ты не понимаешь. Нас заставили, всех нас и Свету тоже, — тесть повысил голос.

Я поморщился, ну, в кровать ко мне прыгать Свету точно никто не заставлял, туда она легла сама и с большим удовольствием.

— Они знали про то, что мы собирались убить Кольцовых, знали про махинации с землей, если бы я отказался, то меня посадили. Я уговорил жену и дочь соврать тебе. А Света… она давно тебя любит, если бы тогда ты выбрал не Лену, а ее…

— Что тогда, старик?! Тогда бы ты отказался, и мой сын был бы жив?! — Резко обернулся к тестю. Гнев сразу же схлынул.

Он и правда сейчас напоминал старика. Осунувшийся, небритый, глаза красные, как с похмелья.

Это расплата. Это нам за все, что мы сделали и то, чего не сделали.

— Ты знаешь, где Лена? — Спросил тесть и посмотрел с надеждой.

Неужели впервые за столько лет он вспомнил, что у него есть еще одна дочь?

— В Намибии вместе с Александром Кольцовым, — выплюнул имя как кислоту. Оно словно обожгло мне язык.

Моя жена живет с другим мужчиной, потому что я несправедливо обвинил ее в измене, выгнал из дома и убил нашего ребенка. Прикрыл веки, глубоко вдохнул морозный зимний воздух. Я мужчина и должен принимать свои поступки, отвечать за них. Но как принять такое? Как принять то, что я чуть не убил женщину, которую люблю до умопомрачения? Как принять то, что под слоем мерзлой земли лежит мой сын?

— Думаешь, это он? Он так нам мстит? — Спросил тесть.

И меня передернуло от отвращения, когда заметил, как дрожит его поросший седой щетиной подбородок.

Конечно, он же не знает, что не я убил родителей и брата Кольцова.

Вопрос: знает ли об этом Кольцов?

И этот вопрос не дает мне покоя уже несколько недель, потому что девочка, которую Кольцов растил, дочь Лены и ее мертвого жениха, что наводит на очень страшные мысли.

— Спаси ее, она же твоя жена, — в голосе тестя слышались умоляющие нотки.

Да, и останется. Никакого развода не будет. И где бы Кольцов ее ни прятал, я ее найду.

Отступил, давая тестю пройти к могиле, и положить цветы.

Хватит горевать, пора действовать.