Развод. Без права на любовь

Глава 23

Какая же она красивая, как ангелочек. И так похожа на Женю и меня. Светлые волосы собраны в два задорных хвостика на макушке, перехваченных резинками с пластиковыми Куклами Лол. Девочка закусив язычок белыми ровными зубками увлеченно рисовала фломастером самолет на столике из красного дерева.

Саша закатил глаза, одними губами прошептав: «Теперь это и твоя проблема».

Моя! И я с радостью буду ее решать или сяду рядом и нарисую еще один самолет, надеясь, что к тому времени мы взлетим и Саша не выкинет меня за борт.

— Рита! — Окликнул он.

Девочка резко повернулась в нашу сторону, на ее лице виноватое выражение быстро сменилось заинтересованным.

Она показала на меня кончиком фломастера:

— Ты та тетя на улице, которой стало плохо, и Тамара Петровна меня быстро увезла.

Неплохо, медочек, а хорошо, разве рядом с тобой мне может быть плохо?

Спазм перехватил горло, и я лишь кивнула, смущенно улыбнувшись.

— Рита, ты опять проказничаешь, — сказал Саша и добавил, — что о тебе подумает твоя мама?

Девочка растерянно хлопнула пушистыми длинными ресницами, завивающимися, как у куклы.

И я была не лучше, застыла, как к месту приколоченная.

— Моя мама? — Спросила Рита и уставилась на меня голубыми, огромными глазами.

— Да, твоя мама, — повторил Саша и легко подтолкнул меня к ней.

— Настоящая? — Переспросила девочка и прищурилась так, будто Саша сейчас крикнет: «Розыгрыш! Я заказал для тебя маму по интернету на пару дней, поиграем и вернем».

Но я и сама не знала уже, настоящая или нет?

Не верилось в то, что происходило.

— Самая настоящая, малыш, — ответил Саша, его голос дрожал, — я же обещал, что найду ее, и вот нашел. Нашу маму похитил злой волшебник и она не могла от него сбежать.

Рита наморщила носик:

— Волшебников не бывает, ты сам говорил, — на меня девочка смотрела с недоверием, будто я могу исчезнуть.

Саша развел руками:

— Малыш, ты меня раскусила. Не волшебник, но очень злой человек и твоя мама не могла от него уйти.

— И ты ее спас?

— Да, малышка, твой папа меня спас, — наконец-то удалось побороть сковавшее меня оцепенение. Я решилась подойти к ней, но не пыталась обнять, хотела этого невыносимо, прижать к груди, расцеловать в пухлые щечки и не отпускать, больше никогда не отпускать, — он очень смелый, твой папа.

Рита немного оттаяла, хотя в ее голосе все еще звучали скептические нотки:

— Ты красивая.

Проглотила подступившие к горлу слезы, быстро заморгала, сгоняя выступившую на глазах влагу.

— И ты, моя девочка, — подняла руку и все-таки решилась провести по ее волосам, мягким и шелковистым.

Риту не смутило мое обращение, и я продолжила:

— Прости, что столько лет была вдали от тебя. Я так по тебе скучала.

— И я по тебе… мамочка, — нерешительный взгляд на Сашу и шепотом, — ты настоящая? Ты правда моя мама?

— Правда, Рита. Я твоя мама, — все, не могу больше, слезы побежали по щекам, и я склонилась над малышкой и обняла ее, крепко прижав к себе, подняла на руки. Она была легкая как перышко.

— Мамочка, — пальчики вцепились в мою шею, и я почувствовала, как платье на груди промокло от ее слез, — моя мамочка. Папа обещал, что найдет тебя. И нашел.

— Да, у тебя самый лучший папа на свете, — я жадно вдыхала аромат ее волос, пахнувших клубничной жевательной резинкой, целовала заплаканное лицо и крепко прижимала к себе. Не отпущу ее больше, никогда и никуда не отпущу.

— Александр Денисович, взлет через пять минут, пора занять места и пристегнуть ремни, — в салон вошла стюардесса в безупречной голубой форме.

Минуты пока самолет заходил на взлетную полосу и набирал высоту, казались вечностью, хотя дочка и сидела рядом со мной, не отпуская мою руку. Я боялась отвести от нее взгляд. Все это было слишком хорошо, напоминало сбывшуюся грезу, и я боялась, что она растает, как сон.

Когда самолет уже набрал высоту, Рита поманила меня к себе пальчиком, подождала, когда я нагнусь к ней низко, низко и прошептала так, чтобы Саша не слышал:

— Мы летим в Африку, там страшно.

— Что там Бармалей? — Мне казалось, что дочка втягивает меня в игру, но Рита насупилась и очень серьезно, вовсе не как ребенок сказала:

— Там Имани, она злая, она делает больно папе.