Развод. Без права на любовь

Глава 27

Похоже, Рита начала что-то подозревать, умная девочка. Вся в папу, вернее, в пап. От Жени в ней было столько же, сколько от Саши. Иногда я подолгу смотрела, как она играет или рисует, высунув кончик языка. В том числе, на стенах, за что от Саши мы обе уже не раз получали нагоняй, а потом вдвоем отмывали рисунки. Хихикали над суровым взглядом, которым на нас смотрел Саша и стирали фантастических животных и людей только для того, чтобы они появились снова через пару дней. Я смотрела на нее и не видела ничего от себя, ее мамы. Только волосы и глаза, но я для нее так и оставалась чужой, фантастической, как рисунок на стене, который завтра можно будет смыть, а послезавтра на его месте появится новый.

Новая нарисованная воображением мама.

Рита не переняла ни одной моей привычки, а иногда и так смотрела на меня, словно не могла понять, кто я и что вообще здесь делаю. Но все, что я могла сделать — это любить ее, быть с ней каждую минуту, не словами, но поступками доказывая, что я рядом, что я не исчезну. Хотя у самой такой уверенности и не было. Чем закончится наш с Сашей «брак»? У него наверняка кто-то есть, возлюбленная или невеста. Он подолгу уединялся в кабинете для работы, но меня не покидало мысль, что в это время он созванивается с девушкой, которая ждет его в Москве. Иногда он улетал на несколько дней в Россию, нам с Ритой говорил, что этого требует бизнес. И наверняка это действительно так, но меня не покидало чувство, что дело не только в этом. Чем дольше мы были в Африке, тем злее и раздражительнее становился Саша. Нет, он не срывался на мне и Рите, никогда не повышал на нас голос, но мы обе чувствовали это. Рита еще острее, чем я. И если вначале она радовалась мне, не отлипала от меня, мы засыпали с ней в одной кровати после того, как я ей читала детские книжки, то дня три назад все изменилось. Дочка начала отдаляться от меня, будто винила в том, что происходит с Сашей. Я была лишней в их семье.

Их семье… не моей…

— Мама, а ты любишь папу? — Спросила Рита серьезно.

— Рита, что за вопрос? Конечно, мама меня любит. Ешь, — Саша отрезал кусочек мяса и положил в рот.

Мы ужинали на открытой веранде. С океана долетал легкий бриз, принося долгожданную прохладу. Никогда мне привыкнуть к тому, насколько темная здесь ночь. Вилла Саши располагалась вдали от больших городов, рядом с океаном и элитными отелями, в ряде других шикарных особняков за высокими заборами, камерами и охраной, отгораживающей дома от опасностей за стенами этих искусственных уютных мирков.

— Я спросила маму, — Рита насупилась, поддела вилкой кусочек стручковой фасоли и с сомнением на него посмотрела, решая достоин ли он отправиться в ее ротик или нет. Решила, прожевала, сморщилась, но проглотила. Саша обещал оставить ее без десерта, если она не съест все овощи с тарелки.

— Очень люблю, солнышко, — удивительно, как легко ложь стала срываться с моих губ. Что я люблю папу, что мы женаты, что муж удерживал меня силой. Мы никогда не говорили об этом, но иногда Рита сочувственно гладила меня по руке и говорила: «Мамочка, теперь ты с нами, папа тебя никому не отдаст. Он мне пообещал».

— Но вы не целуетесь и не обнимаетесь, — выдала Рита и сначала внимательно посмотрела на Сашу, а потом на меня, — папа и мама должны целоваться и обниматься.

Сказала она так, будто вынесла приговор на суде.

Мы с Сашей переглянулись, я понятия не имела, что ответить Рите. И даже Сашино непоколебимое спокойствие дало трещину. Он нервно улыбнулся, подмигнул мне и сказал:

— А знаешь, медочек, ты права. Я должен обнимать и целовать твою маму чаще.

Он взял со стола телефон и включил медленную, красивую песню о вечной любви, ведь в детстве другой и не быть не может. Встал, обогнул стол и подошел ко мне, протянул руку, приглашая на танец. Рита радостно захлопала в ладоши и серьезно подсказала:

— И обязательно поцелуй, — подумав немного, серьезно добавила, — в губы.

Я покраснела, как рак.

— Еще пожелания? — Спросил Саша дочку.

— И обними, крепко-крепко.

— Лена, мне велено тебя обнять и поцеловать, крепко-крепко, — усмехнулся Саша, а я все еще пунцовая, вложила пальцы в его ладонь и поднялась.

Саша вывел меня на небольшую площадку перед столом, одной рукой обнял за талию, вторую продолжая удерживать, я положила свободную руку ему на плечо.

Было ужасно неловко, я все не могла избавиться от мысли о его Московской невесте, которую себе нафантазировала. И все же его прикосновения не были мне неприятны. Раны, нанесенные Егором, еще ныли, но я вдруг поняла, что могла бы полюбить Сашу. Он был добр ко мне, вернул дочь, хотя мог бы бросить умирать на той дороге и не взваливать на плечи мои проблемы. Ведь, что такое обещание, данное много лет назад умершему брату? Просто слова.

— Расслабься, Лена, просто слушай музыку. Все хорошо, — Саша подмигнул мне и повел в танце.

Музыка обволакивала, утешала. Спустя несколько минут песня сменилась, но Саша меня не отпускал, продолжал вести в танце, тихо напевая мне на ухо. В этот момент было так легко поверить, что мы и правда муж и жена, что Рита наша общая дочь.

Саша потянулся к моим губам, я не стала отстраняться, позволила ему поцеловать себя. Неловкости не осталось, между нами возникло робкое тепло, пока еще крошечный шарик света, согревший мое мертвое сердце.

— Лена, я хочу, чтобы ты стала моей женой по-настоящему. После того, как разведешься с Егором. Я люблю тебя, — прошептал Саша мне так тихо, чтобы Рита ничего не услышала, — люблю с того самого дня, когда увидел в первый раз на собственной свадьбе.