Развод и запах свежего хлеба

Глава 45

Я поплотнее запахиваю кофту, поеживаюсь и ускоряю шаг по деревенской улице. В голове крутится одна мысль: «Ну кто меня тянул за язык соглашаться на это издевательство? В такую-то рань!»

Но отступать поздно, иначе Глеб точно не упустит случая подколоть. А такого удовольствия я ему не доставлю.

Подхожу к пекарне и нерешительно стучу в дверь. Стою, переминаюсь с ноги на ногу, и стараюсь не стучать зубами.

Дверь тут же распахивается, и на пороге появляется Глеб – свежий, спокойный и совершенно довольный.

– Всё-таки пришла, – чуть насмешливо улыбается он, пропуская меня внутрь. – Думал, проспишь.

– Вот ещё! – фыркаю я, заходя вслед за ним и невольно замирая на пороге.

Запах! Боже мой, какой здесь запах! Меня словно мгновенно окутывает волшебное облако ароматов, смешанных так умело и тонко, что кружится голова: свежеиспеченный хлеб, сладкая ваниль, чуть терпкий шоколад и что-то ещё неуловимое, домашнее и уютное, мгновенно заставляющее почувствовать себя маленькой девочкой, забежавшей на мамину кухню.

– Ну, добро пожаловать в моё царство, – усмехается Глеб, и глаза его тёплые и такие живые, что в груди становится жарко. Он легко касается моей руки и проводит внутрь.

– Вот, надень фартук и помой руки, – командует он.

Я послушно натягиваю идеально чистый фартук, мою руки, ступаю в пекарский цех и замираю, пытаясь охватить взглядом всё сразу. Длинные деревянные столы, присыпанные мукой, на полках аккуратно стоят корзины и подносы, на которых ровными рядами разложена уже готовая выпечка.

– Здесь всё начинается, – негромко говорит он, подходя к столу и бережно беря в руки мягкий, послушный кусок теста. – Смотри внимательно.

Он начинает легко и уверенно замешивать тесто, и я зачарованно слежу за его движениями: уверенными, сильными, точными. Вокруг его пальцев кружатся облачка муки, а тесто словно живёт в его руках, обретая новую форму и текстуру.

– Ты смотришь, как будто волшебство показываю, – замечает он с лукавой улыбкой, не отрываясь от работы.

– Для меня это и есть волшебство, – признаюсь я, не сводя взгляда с его рук. – Никогда не видела, как делают хлеб.

– Хлеб чувствует руки того, кто его печет, – говорит он, сосредоточенно формируя круглые буханки. – Здесь нельзя обмануть, нельзя притвориться. Тесто сразу поймет, если что-то не так.

Его голос звучит спокойно и уверенно, и я понимаю, что сейчас передо мной совсем другой Глеб. Не тот строгий и слегка высокомерный мужлан, каким он казался раньше. Сейчас он выглядит невероятно увлеченным, сосредоточенным, почти счастливым.

Он осторожно укладывает заготовки на деревянный поднос, затем берёт следующий кусок теста и формирует небольшие шарики, аккуратно раскатывает их тонкими полосками, ловко сворачивая в рогалики.

– Это будут круассаны, – поясняет он, бросая на меня быстрый взгляд. – Самые нежные и хрустящие.

– А пахнет как… – я невольно закрываю глаза, вдыхая аромат ванили и свежего теста. – Это же с ума можно сойти от такого запаха!

Он негромко смеется и кладет передо мной тонкий кусочек шоколада.

– Попробуй положить начинку, – предлагает он, показывая, как завернуть шоколад в тесто. – Давай, не бойся.

Я беру тонкий треугольник теста, осторожно кладу шоколад и, стараясь повторить его движения, аккуратно сворачиваю круассан. Получается коряво и смешно, но Глеб улыбается и одобрительно кивает:

– Неплохо для первого раза. Теперь клади на поднос и подожди.

Он бережно берет поднос и отправляет его в горячую печь. Затем берет уже готовый хлеб и буханки поменьше и выкладывает на деревянный стол передо мной.

– Ну, смотри, теперь самое главное, – говорит он и осторожно надрезает хрустящую золотистую корочку хлеба.

Тёплый пар, невероятный аромат, нежный мякиш, воздушный и слегка пористый – я смотрю на это, и у меня буквально текут слюнки.

Глеб замечает мой взгляд и снова смеётся:

– Ну что, попробуешь хлеб, испеченный обычным деревенским пекарем?

Я не отвечаю, только киваю и протягиваю руку, принимая из его рук ломтик хлеба. Кладу его в рот, и глаза непроизвольно закрываются от удовольствия: вкус теплый, насыщенный, с легкой, едва уловимой кислинкой. Он тает во рту, наполняя теплом всё тело.

– Глеб, это невероятно! – искренне говорю я. – Я правда никогда не ела такого хлеба. Ты и правда волшебник.

Он смотрит на меня своими глубокими янтарными глазами и вдруг серьезно произносит:

– Теперь понимаешь, почему я здесь, Ника? Вот оно, мое счастье. Простое и настоящее.

И я смотрю на него и действительно понимаю. И даже немного, по доброму завидую.