Развод и запах свежего хлеба

Глава 49

Просыпаюсь я медленно после долгого и очень сладкого сна. Лежу, смотрю в потолок, слушаю дыхание Глеба, которое чуть-чуть касается моей щеки, и не верю сама себе: это всё на самом деле происходит со мной?

Поворачиваюсь и осторожно смотрю на него. Он лежит на боку, рука под головой, спокойный и расслабленный, какой-то совсем домашний и невероятно родной. Как будто всю жизнь я просыпалась рядом с ним и другого никогда не было.

– Доброе утро, – тихо говорит Глеб, не открывая глаз. – Хотя уже, наверное, добрый день.

– Добрый, – улыбаюсь я. – Прости, не хотела тебя будить.

– Ты и не будила, – отвечает он и, потянувшись, крепко прижимает меня к себе. – Просто я чувствую, когда на меня смотрят.

– И как ощущения? – улыбаюсь я, поднимая глаза.

– Очень приятные, – усмехается он. – Ты смотри на меня чаще, ладно?

– Договорились, – тихо шепчу я, и Глеб, улыбнувшись, касается губами моего лба.

Такой простой, почти домашний жест, от него по всему телу разливается тепло и уют.

Мы лежим так ещё минут десять, просто обнявшись, а потом мой желудок громко и недвусмысленно напоминает, что завтрак я сегодня явно пропустила.

Глеб тихо смеётся, медленно поднимается и протягивает мне руку:

– Пойдём. Тебя пора кормить, а то тут сейчас музыка будет громче, чем на концерте.

Я шутливо толкаю его в плечо, но не отказываюсь и иду за ним на кухню.

– Так, сейчас посмотрим, что тут у тебя есть, – говорит Глеб, уверенно открывая холодильник. Смотрит туда пару секунд, затем кивает. – Ну что ж, жить будем. Сейчас покажу тебе фирменное рагу от деревенского пекаря.

Я сажусь за стол, наблюдая, как он легко и ловко начинает хозяйничать на моей кухне. Нарезает мясо, чистит овощи, что-то быстро жарит, помешивая деревянной лопаткой. Движения его рук уверенные, четкие и совершенно завораживающие. Я смотрю, и мне так спокойно, так хорошо!

Через какое-то время Глеб ставит передо мной тарелку с густым, ароматным рагу, и сам садится напротив.

– Приятного аппетита, – говорит он с лёгкой улыбкой.

– Спасибо, – отвечаю я и отправляю в рот ложку рагу. На вкус оно просто фантастическое: нежное мясо, яркие, сочные овощи, идеальный баланс специй. – Глеб, это невероятно вкусно!

– Ну конечно, я же не только по хлебу мастер, – усмехается он, но я вижу, что ему приятно. – Когда живешь один, приходится учиться всему.

Мы едим молча, и в этой тишине есть что-то особенное, домашнее и правильное. Наконец Глеб откладывает ложку и внимательно смотрит на меня:

– Слушай, Ника, а ты серьезно собираешься здесь остаться?

Я чуть удивлённо поднимаю глаза:

– Пока не думала об этом, если честно. Деньги у меня пока есть, могу спокойно жить, не задумываясь о работе.

– И что потом? – спрашивает он осторожно. – Будешь искать новую работу в городе или останешься здесь?

Я замолкаю, отложив ложку, и задумчиво смотрю на него:

– Знаешь, я ведь не потеряла надежду вернуть свою фирму. Да, сейчас всё сложно, но я всё равно верю, что смогу добиться справедливости. Ростислав Борисович помогает, держит меня в курсе и не дает опустить руки.

– Ростислав Борисович? – удивленно переспрашивает Глеб. – Морознов?

Я киваю, удивленная его реакцией:

– Да. Ты его знаешь?

Глеб усмехается и чуть кивает головой:

– Да, был знаком. Очень принципиальный человек. Много помогал мне, когда я работал по делу компании Сыромятникова. Мы были на одной стороне. Он тогда чуть ли не единственный был, кто до последнего верил в мою невиновность.

Я пораженно смотрю на него. Мир и правда тесен.

– Ростислав Борисович крутой юрист, – тихо добавляет Глеб, задумчиво глядя куда-то в сторону. – Может у тебя есть шанс всё вернуть. Но что потом?

– В смысле? – удивляюсь я, не понимая, к чему он ведет.

Глеб смотрит на меня очень внимательно, почти пристально:

– Ты вернешь свою фирму, восстановишь репутацию. Что потом? Останешься там или вернёшься сюда?

Я молчу, чувствуя, как внутри всё сжимается от этих вопросов. На самом деле до сегодняшнего дня ответ был однозначным: конечно, я здесь временно, конечно, я вернусь в город! Но теперь…

– Не знаю, Глеб, – честно признаюсь я.

Он чуть улыбается, но взгляд его становится серьёзным и глубоким:

– Просто мне кажется, тебе придётся сделать выбор. И лучше тебе быть готовой к этому.

Я отвожу глаза и нервно усмехаюсь, пытаясь сгладить возникшее напряжение:

– Ты что, уже хочешь от меня избавиться?

Глеб произносит совершенно серьёзно:

– Наоборот, Вероника. Я хочу чтобы ты осталась со мной!

От его слов по коже пробегает озноб, и я понимаю, что сейчас он говорит совершенно искренне, и от этого становится одновременно и радостно, и очень страшно. Потому что выбирать придется действительно очень скоро, и каким бы ни был мой выбор, кто-то из нас может оказаться очень глубоко раненым.