Развод и запах свежего хлеба

Глава 58

Кафе на набережной почти пустое. Я захожу первой, Глеб придерживает дверь и чуть касается моей спины, так, чтобы я чувствовала его поддержку.

Встреча с бывшей подружкой мне сейчас нужна меньше всего на свете. Я бы и рада её не видеть вовсе, но та настойчиво сказала, что речь пойдет о чём-то важном, касающемся моей фирмы, моей жизни. Да и голос ее был такой… странный.

Юля уже ждет за столиком в самом углу. Сидит сгорбившись, теребит край салфетки и напряженно смотрит в окно. Вид у неё совсем потерянный и такой жалкий, что мне на секунду становится ее жаль. Совсем чуть-чуть, ровно до того момента, пока я не вспоминаю, как она меня предала.

Она замечает нас и вздрагивает. Взгляд сразу становится виноватым. Она кивает на свободные места за столиком и нервно улыбается. Косится на Глеба, но задавать вопросы не смеет.

– Спасибо, что пришла, Ника. Я боялась, что ты не согласишься.

Я сажусь напротив, Глеб молча устраивается рядом со мной.

– Давай без долгих вступлений, – сухо говорю я. – Зачем тебе понадобилось со мной встретиться? Что такого важного ты хотела сказать?

Она глубоко вздыхает и достает из сумки тонкую папку. Руки у неё при этом мелко дрожат, она неловко кладет бумаги на стол и подталкивает их ко мне.

– Вот, – голос ее звучит тихо и напряженно. – Здесь документы, фотографии. Важная информация, Ника.

Я медленно открываю папку, не сводя с Юли напряженного взгляда. Внутри фотографии и какие-то бумаги, чеки, распечатки. На первых же снимках Карина. И рядом с ней вовсе не Макс!

Рядом с ней улыбается и нежно придерживает её за руку никто иной, как Виктор Григорьевич Сыромятников собственной персоной.

Я медленно поднимаю глаза на Юлю, чувствуя, как внутри всё холодеет от увиденного.

– Что это? Объясни нормально..

Она нервно сглатывает, кивает и чуть подаётся вперёд:

– Ника, ребёнок Карины не от Макса. Я случайно их увидела вместе, её и Виктора Григорьевича, в одной очень дорогой клинике. Сначала думала, обозналась, но потом начала копать дальше, тихо, чтобы никто не узнал. Карина уже давно его любовница. Он полностью её содержит, лучшая клиника, косметологи, одежда, рестораны. Всё по высшему классу. Жена его, Анфиса Александровна, ничего не знает. Ребёнок скорее всего от него, Ника, иначе зачем Сыромятникову давать ей деньги? За молчание. Они твоего Макса как лоха провели!

Сердце моё проваливается куда-то вниз, и я на мгновение даже не нахожу слов. В голове всё смешалось в одну большую, горькую кашу.

– И что ты хочешь за эту информацию? – резко спрашиваю я.

– Ничего…– тихо отвечает она, – может…может ты сможешь меня простить? Я осталась без работы и…

– Работать вместе мы не будем, – перебиваю я ее, и добавляю с горечью, – Почему, Юля? Ну за что? Ты же знала, что я бы тебе помогла. Ты могла просто прийти и сказать, что у тебя проблемы. Я всегда была на твоей стороне. Столько лет дружбы… и всё коту под хвост.

Юля опускает глаза, сжимает в руках салфетку и едва слышно произносит:

– Прости меня, Ника. Я… я боялась, что ты меня осудишь…

– А теперь я тебя конечно похвалю! – невесело усмехаюсь я, – ну да ладно, прошлого не воротишь, – я беру папку, – благодарить не буду.

Я встаю и иду к выходу, не оборачиваясь. Глеб молча следует за мной, но стоит мне выйти на улицу, как он останавливает меня и берёт за руку.

– Как ты, Ника? Всё нормально?

– Нормально. Просто снова больно и мерзко от того, что столько лет верила человеку, который предал. Но если это правда, у нас появился шанс, понимаешь? Это ведь… бомба!

– Не понял? – хмурится он, – извини, но как сведения о том что твой муж рогатый олень нам помогут?

– Эх ты, – смеюсь я, – ничего не понимаешь! Скоро жена Сыромятникова даст нам показания на своего мужа!

– Ты думаешь? – с сомнением говорит он.

– Уверена! – твердо отвечаю я.