Развод и запах свежего хлеба

Глава 46

– Ну вот и дома, – негромко говорит Глеб, замедляя шаг возле моей калитки.

Я останавливаюсь рядом, чувствуя, как сердце бьется чаще, словно сейчас произойдет что-то важное и необратимое.

Дышу медленно и глубоко, пытаясь взять себя в руки, но получается так себе. В груди отчаянно колотится сердце, а ладони, как назло, становятся холодными и влажными.

Глеб чуть касается моей руки, и я непроизвольно поднимаю глаза. Он смотрит так пристально, что я почти физически ощущаю тяжесть его взгляда, такого глубокого и теплого, цвета расплавленного янтаря.

– Ты сегодня держалась молодцом, – тихо говорит он. – Даже не думал, что ты выдержишь это испытание ранним утром.

– Говорила же, я не из тех, кто сдаётся, – непринужденно отвечаю.

– Верю, – улыбается он, чуть наклоняя голову и внимательно всматриваясь в мое лицо. – Но знаешь, ты всё время меня удивляешь.

– Это плохо? – спрашиваю я чуть слышно.

– Нет, – его голос становится ниже, и он делает шаг ближе. – Это то, что мне в тебе нравится.

Я вдруг совершенно забываю, как нужно дышать. Между нами повисает тишина, наполненная чем-то новым, тонким и таким волнующим, что я невольно чуть приподнимаю голову. Лишь на секунду мы замираем, глядя друг другу в глаза, а затем всё происходит так быстро и естественно, словно это было предначертано.

Его губы легко касаются моих, осторожно, почти невесомо, словно боясь испугать или причинить боль. Я закрываю глаза, ощущая, как все внутри вздрагивает от неожиданного тепла и нежности.

Он бережно обнимает меня за талию, прижимая ближе, и поцелуй становится глубже, увереннее, но всё так же удивительно бережно, как будто я что-то очень важное и хрупкое, что нельзя потерять или сломать.

Сердце готово выскочить из груди, и на мгновение я забываю обо всём на свете, кроме этих губ, этого тепла, этого запаха свежего хлеба, смешанного с ароматом древесного дыма. Сейчас в моём мире не остаётся ничего, кроме Глеба и этого поцелуя, который настолько правильный и своевременный, что я даже не думаю протестовать.

Но вдруг мир вокруг резко возвращается с громким визгом автомобильных тормозов.

Мы мгновенно отскакиваем друг от друга, словно два подростка, которых застали за чем-то неприличным, и ошарашенно смотрим в сторону дороги.

Возле моего дома стоит автомобиль, дверь резко открывается, и из машины выскакивает Макс. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, словно не веря собственному зрению. Его взгляд мечется от меня к Глебу и обратно, а лицо постепенно заливает злость, смешанная с потрясением.

– Ника… – хрипло выдавливает он, с трудом находя слова. – Это что такое?!

Я замираю, совершенно потеряв дар речи, чувствуя, как щеки вспыхивают от стыда и гнева. Ну что за день такой? Почему именно сейчас, когда я, кажется, наконец нашла хоть какое-то счастье, появляется человек, которого меньше всего хотела видеть?

Глеб медленно, но уверенно становится чуть впереди, загораживая меня собой. Голос его звучит ровно, спокойно и так холодно, что мне невольно становится страшно за Макса:

– А вы, собственно, кто такой? И почему решили, что можете врываться сюда вот так?

Макс с презрением мерит Глеба взглядом, словно только сейчас замечая его существование, и резко отмахивается:

– А ты вообще помолчи! Это моя жена, если что!

– Бывшая жена, – напоминаю я холодно, наконец справляясь с собой. – И вообще, какого чёрта ты здесь делаешь, Макс? Как ты меня нашёл?

Макс снова переводит взгляд на меня, и глаза его сужаются от злости:

– А что, помешал, да? Вижу, время зря не теряешь! – он презрительно фыркает и кивает в сторону Глеба. – Ну надо же, не ожидал я от тебя, Ника. Думал, ты тут плачешь, горюешь. А ты быстро устроилась, да? С этим… деревенским…

– Осторожнее, – тихо говорит Глеб, и в голосе его появляется металл. – Ты здесь явно лишний.

Макс вспыхивает:

– Ты вообще не лезь! Это наши дела!

Я резко шагаю вперёд, глядя Максу прямо в глаза:

– Нет у нас с тобой никаких дел! И быть не может. Ты разрушил всё, что мог, Макс! Что ты вообще здесь забыл?

– Я приехал поговорить с тобой! – кричит он, явно теряя самообладание. – Думал помириться, забрать тебя обратно…

– Обратно? – усмехаюсь я зло. – Ты что, совсем больной? Ты меня предал, забрал фирму, а теперь хочешь обратно? С чего ты взял, что я вообще хочу тебя видеть?

Макс задыхается от ярости, снова бросает взгляд на Глеба, и вдруг глаза его расширяются:

– Ты…ты… я тебя знаю! Так вот где ты?! Ну я это так не оставлю! А с тобой Ника, я еще разберусь!

Он резко разворачивается, хлопает дверью машины и с визгом шин разворачивается, исчезая за поворотом дороги.

Я остаюсь стоять, чувствуя, как меня колотит от пережитого. Глеб подходит ближе, осторожно кладёт руку на моё плечо.

– Всё в порядке? – спрашивает он негромко.

Я киваю, хотя ноги предательски подкашиваются.

– Да, просто неожиданно…

Он обнимает меня, прижимая к себе, словно защищая от всего на свете. И от его тепла я понимаю, что больше не одна, что рядом есть кто-то, кто не даст меня в обиду.

Но почему-то именно сейчас от осознания этого на глаза наворачиваются слёзы, и я прячу лицо в его плечо, впервые позволяя себе быть слабой, доверяясь ему полностью.