Развод и запах свежего хлеба

Глава 61

Дни пролетают в таком бешеном темпе, что я уже путаю числа и не всегда могу вспомнить, какой сегодня день недели.

Утром офис, вечером бумаги, совещания, встречи, жизнь снова закрутилась в сумасшедшем ритме. Возвращать фирму оказывается непросто, и работы столько, что домой я возвращаюсь совершенно выжатая.

Глеб всё это время почти не вылезает от Ростислава Борисовича. Они поднимают старые архивы, перерывают кучу бумаг, восстанавливают контакты, по крупицам собирая информацию о том, как прижать Сыромятникова и тех, кто когда-то так жестоко подставил Глеба.

У них тоже свой тяжелый фронт работы. Часто мы с ним видимся лишь поздно вечером, на съемной квартире, которую арендуем на это время. Мы оба возвращаемся уставшие, но почти каждый вечер стараемся выделить время, чтобы поговорить и обсудить прошедший день.

Сегодня именно такой вечер. Я прихожу раньше Глеба, скидываю туфли в коридоре и тяжело опускаюсь на диван, обхватив голову руками. Думаю о том, что прошло уже столько дней, а мы никак не сдвигаемся с мёртвой точки с этим Сыромятниковым. В душе противно и тяжело.

Глеб приходит минут через пятнадцать, снимает куртку, устало выдыхает и садится рядом. Он молча берет мою ладонь и сжимает в своей тёплой руке, так привычно и успокаивающе.

– Как день? – спрашивает он тихо, глядя на меня.

– Без конца бегаю, бумаги перебираю, с юристами спорю, – я чуть улыбаюсь. – Легче новую фирму открыть, чем разгрести старую.

Он усмехается и кивает.

– Я тебя понимаю. У нас примерно та же история с Ростиславом Борисовичем. Мы уже закопались в бумагах и свидетелях, но потихоньку выплываем. Дело движется.

Я тяжело вздыхаю и смотрю на него, чувствуя укол вины и сожаления.

– Прости меня, Глеб. Мне так хочется тебе помочь со всем этим, с твоим прошлым, а вместо этого я целыми днями пропадаю в офисе. Совсем ничего не успеваю для тебя сделать.

Он чуть сильнее сжимает мою руку и внимательно смотрит мне в глаза.

– Ника, перестань, – говорит он мягко и твёрдо. – Ты и так делаешь достаточно. Ты рядом, мне этого хватает. А со своими делами я справлюсь.

– И всё-таки, – тихо добавляю я, вздыхая, – ты столько всего делаешь, столько всего пережил. И получается, что этот мерзавец уйдет безнаказанным?

Глеб улыбается и пожимает плечами.

– А вот здесь ты ошибаешься, Ника. Мы с Ростиславом Борисовичем не зря всё это время копаем. Уже нашли кое-кого из бывших сотрудников и партнеров Виктора Григорьевича. Они готовы давать показания, но нам надо всё очень чётко подготовить, потому что у него связи сильные. Если торопиться, он снова вывернется. Тут нужно действовать аккуратно.

– Правда? Уже есть свидетели?

– Да, – уверенно отвечает он. – Пока они осторожничают, боятся последствий, но мы потихоньку всё приводим в порядок. И скоро прижмем его как следует. Он не уйдёт безнаказанным, Ника. Обещаю.

– Ну это же отлично, Глеб! – радуюсь я. – Но почему ты такой подавленный? Что-то случилось?

Глеб смотрит куда-то вдаль и я вижу в его глазах такую неподдельную боль, что мне хочется обнять его крепко, хоть как-то облегчить его страдания. Какое-то нехорошее предчувствие начинает ворочаться в груди.

– Ну же, не молчи, ты пугаешь меня, – требушу я его.

Он переводит на меня тоскливый взгляд:

– Я хотел с дочерью увидеться… Ходил к ней в институт, ждал после занятий. Хотел просто поговорить, объяснить… – он замолкает на секунду, сжимая кулаки. – Но она даже слушать меня не стала. Сказала, что у неё нет отца. И смотреть в мою сторону не захотела.

Я вижу, каких усилий ему стоит сейчас держаться и внутри у меня всё сжимается от боли и сочувствия.

Осторожно обнимаю его, прижимаясь щекой к его плечу, и тихо говорю:

– Глеб, она наверное в шоке, оттого что ты появился. Дай ей время. Я уверена, она поймет, увидит, какой ты человек на самом деле. Ты должен быть сильным и терпеливым. Всё наладится, я в это верю.

– Я думаю, что не нужно больше ей надоедать, – качает головой Глеб. – я оставил ей свою визитку. Если захочет встретиться, позвонит.

Я не знаю, что сказать на это, просто поглаживаю его по спине.

Резкий телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть. Я с удивлением смотрю на экран.

– Кто там? – спрашивает Глеб, увидев моё лицо.

– Анфиса Сыромятникова… – выдыхаю я.

– Отвечай, – напряженно кивает он.

Я принимаю вызов:

– Слушаю вас.

– Вероника, – голос Анфисы Александровны звучит глухо, будто она долго плакала, – Простите, что звоню так поздно. Мне нужно с вами встретиться. Разговор важный, я не хочу откладывать его надолго.

– Конечно, – осторожно отвечаю я. – Когда?

Она молчит секунду, словно решаясь, потом словно в омут:

– Завтра утром, у меня дома.

– Хорошо. Я буду.

Я опускаю телефон и смотрю на Глеба.

– Она хочет встречи…Я думаю она решила дать показания против мужа.

– Только будь осторожна, Ника, они могут сговориться, чтобы нас запутать.

– Буду, – говорю я, вздыхая. – Но я думаю, она наконец поняла, что за перец ее муженек.