Развод и запах свежего хлеба

Глава 68

Дорога к деревне кажется бесконечной. Лиза молчит, глядит в окно, а я всё время ловлю себя на мысли, что тоже боюсь этой встречи.

Что если Глеб уже забыл меня? Что если все уже для себя решил? А вдруг…вдруг нашел уже себе деревенскую красотку?!

Когда поворачиваю на знакомую улицу, сердце начинает биться чаще. Дом Глеба виден уже издалека, родная крыша, крыльцо… только что-то не так. Тишина какая-то неправильная, тревожная. Обычно от пекарни тянется запах свежего хлеба, а сейчас ничего. Даже дым из трубы не идёт.

– Мы приехали, – тихо говорю я, Лиза коротко кивает.

Я глушу мотор, и мы выходим из машины. Воздух холодный, влажный. Становится зябко, хотя на мне плотное пальто.

Подходим к дому, я стучу. Тишина. Стучу громче, потом еще. Никакого ответа. Сердце сжимается, и в голове мелькает неприятная мысль. Неужели что-то случилось?

– Может, он в пекарне? – робко спрашивает Лиза. – Он же пекарь…

– Может быть, – киваю я, но тревога только растёт.

Мы идём к пекарне. Там тоже пусто. Дверь заперта, за стеклом – темно, на витрине пыль. На прилавке, под стеклом, остались какие-то черствые булочки, как будто он просто… ушёл.

– Он что, уехал? – спрашивает Лиза и смотрит на меня растерянно.

– Не знаю, – признаюсь я, чувствуя, как внутри холодеет. – Но он бы не уехал, не предупредив. Это не похоже на Глеба.

Я достаю телефон, набираю его номер. Гудки идут долго, потом обрываются. Еще раз. И снова – ничего.

– Не отвечает, – шепчу я, и голос дрожит.

Мы возвращаемся к дому. Маркиз, рыжая тень, появляется откуда-то из кустов и садится у порога. Смотрит на меня своими умными глазами, будто что-то знает.

– Маркиз, где он? – почти шепчу я, присаживаясь перед ним. – Где Глеб?

Кот молча мигает и поворачивает голову в сторону дома тети Маши. Меня отпускает! Точно, наши бабушки! Наверняка, Глеб у кого-то из них!

– Пойдем к тете Маше, Лиза. – говорю я, поднимаясь. – Скорее всего он там.

Лиза идёт рядом, молчит. Я вижу, как она волнуется, как крепко сжимает ремешок сумочки. Осторожно кладу руку ей на плечо, она замирает на мгновение, но не сбрасывает.

У тети Маши калитка, как всегда, приоткрыта. Я стучу, и уже через секунду она сама появляется на крыльце, вытирая руки о фартук.

– Вероничка! – радуется она, – Ой, а кто это с тобой? Ты когда приехала?

– Теть Маш, – перебиваю я, – Глеб у вас?

– Нет, – пожимает она плечами, – два дня уже как не заходил, а что?

– Вы не знаете, где он может быть? Мы приехали, а его нет. Телефон не отвечает, пекарня закрыта.

Тётя Маша хмурится, перестаёт улыбаться и качает головой.

– Не знаю, Вероничка, – говорит она, задумчиво, – а может рыбу удить пошел?

Я опускаю голову. Маркиз снова появляется из-за угла, виляя хвостом, и садится прямо у моих ног. Нет, Глеб не любитель рыбалки. Если бы он был поблизости, Маркиз бы уже показал.

Мы с Лизой выходим на улицу, и вечернее солнце уже садится за горизонт, окрашивая небо в красновато-золотой цвет.

– Он вернётся, – повторяет Лиза, тихо, но уверенно. – Он просто не может не вернуться.

Я смотрю на её лицо, на этот знакомый янтарный блеск в глазах и чувствую, что она права.

Он вернётся. Просто пока мы не знаем откуда.