Развод в 45. Я не вернусь

Глава 3

Я постояла, дала себе время прийти в себя и пошла дальше. Волочила ноги, не поднимая головы. Страшно было ускориться и увидеть то, ради чего меня позвала Маша. Но рано или поздно я дошла до зала. Остановилась.

Только обратила внимание на информационный баннер около входа:

“Будущее кафедры: новые исследования, новые имена”.

Новые имена.

Эта фраза зацепила.

Новые имена в почете, приоритете, но постойте…

А что же со старыми, опытными, уважаемыми?

Зал гудел, будто там собралось большое количество народа.

Маша не сказала, что будет какое-то официальное мероприятие, поэтому я удивилась. Я всё еще думала, что, может, речь идет о собрании. Или обсуждении. Или о какой-то встрече, где я могу высказаться и мое мнение будет иметь вес.

Но по факту, открыв дверь, я вошла в зал как гостья, как будто меня туда пригласили, и я не имею право быть там.

В конференц-зале были заняты все места, царил полумрак для того, чтобы сосредоточить внимание зрителей на сцене.

А там были слайды. Заголовки. Таблицы. Фамилии.

На сцене держал речь Алексей.

Его высокая фигура сосредоточила на себе всё внимание. В сердце кольнуло…

Он был одет в строгий серый костюм и голубую рубашку. Безукоризненный, как всегда. Я заботилась об его внешнем виде, собственноручно гладя его рубашки, отдавая костюмы в химчистку. Записывая его в барбер-шоп.

Стильная бородка, дорогие очки, эксклюзивная марка часов.

Весь с иголочки. Тот, кем можно гордиться.

Человек, к созданию которого приложила руку я.

Я медленно прошла по боковому ряду и села с края. Никто не обернулся, не обратил на меня внимания. Всё еще не понимая, что происходит, я прислушалась, Алексей говорил уверенно, четко, выверяя паузы паузами, сопровождая речь уместной улыбкой. Студенты смотрели на него снизу вверх, слушали без единого звука. Преподаватели, находящиеся в зале, кивали, кто-то конспектировал.

Муж был хорош. Ровная спина, чуть поднятый подбородок, уверенный взгляд.

Он был весь в своем привычном амплуа — яркий, харизматичный оратор…

Как в тот день, когда я впервые увидела его в этом же зале. Щуплого, высокого студента, который читал доклад, а я сидела в последнем ряду и думала: “Вот бы хоть раз с ним поговорить, вот бы он на меня посмотрел…”

Потом мы пошли вместе гулять на набережной.

Первое свидание, поцелуй, признание в любви.

Он откровенничал, что я казалась ему слишком строгой, но он всегда засматривался на меня.

— Ты — самая умная студентка из всех, кого я встречал!

А теперь он стоял на сцене — и я не считала себя умной.

Я думала, что я дура! Дура, у которой украли работу!

Муж говорил о развитии направления, о цифровой трансформации социальных моделей. Но это…

Это было мое направление. И мои формулы. Даже таблицы и те мои!

–...мы начали этот проект три года назад. Тогда еще это была всего лишь гипотеза. Но благодаря коллегам, кафедре и, конечно, нашему вдохновению мы сделали почти невозможное. Построили методологию, которую уже цитируют в трех странах.

Мы? Кто это мы?

Я сглотнула и перевела взгляд на его спутницу, которой он мягко улыбнулся.

И вмиг замерзла изнутри. От шеи до кончиков пальцев. До того стало холодно.

Верочка Селиверстова. То есть сейчас, по мужу, Фарафонова.

Та самая Вера, которую я когда-то брала к себе на курсы, поправляла ей статьи, редактировала диссертацию, подсказывала, как лучше формулировать идеи, которую я во многом поддерживала.

Вера нарядилась в светлое строгое платье и стояла на сцене с микрофоном в руках. Она что-то комментировала, включала слайды, кивала Алексею.

Он бросал на нее покровительственные взгляды, она украдкой улыбалась.

Ловила взгляды зрителей и вела себя так, как будто это ее праздник.

А может, он и был ее.

То есть, можно сказать, это был их праздник!

Праздник жизни, на котором я была лишняя.

Да я и сидела у самого выхода, незамеченная никем.

Даже не дышала почти, совсем не шевелилась. И даже не моргала.

Как статуя каменная застыла, и кажется, кровь по жилам не текла.

И только сердце пульсировало внутри от боли, обиды и гнева.

Доказывая, что я живая…

Живая и не понимающая, что происходит.

Наконец я поймала взгляд Маши, которая пристально на меня смотрела. Она сидела в третьем ряду, и ее глаза выражали сочувствие и будто бы капельку вины. Вины за то, что она знала о том, что творится, скрывала, но потом не выдержала и позвонила. Потому что не могла не предупредить.

Она встала с места, пробралась ко мне и села рядом.

— Ты знала? — спросила я одними губами.

Она кивнула. Ее рука скользнула по моей ладони и легла поверх.

— Прости… — прошептала она, а я…

Я лишь глотнула воздуха, но ничего не поймала, будто у меня украли и его.

— Маша, как же так… — просипела я.

— Я пыталась что-то сделать, но что я могла? Меня никто не слушал…

Слайды сменялись. Алексей бодро рапортовал:

— Эта модель была создана нами в период с сентября по декабрь.

Сентябрь. Это время, когда мама умирала.

Декабрь — когда я не спала ночами и писала в стол.

Чтобы не сойти с ума. Чтобы спасти саму себя. Чтобы не потерять труд всей жизни отца! Его наработки! Чтобы отдать дань уважения моей маме.

Я больше не слушала. В ушах стоял гул.

Я словно попала в воронку смерча и только смотрела, смотрела на него. На мужа, которого я любила. Люблю. До сих пор люблю.

Даже сейчас я ловила себя на том, как слежу за его руками, за голосом, за движениями Как горжусь им. Он хорош, просто идеален.

Идеальный лжец.

Моя душа не успела перестроиться. Она всё еще считала его родным.

И только оглушительные аплодисменты заставили стряхнуть с себя морок.

И наконец я поняла — мой муж украл мою научную работу и представил ее на сцене как свою. Нет. Не только свою. Свою и своей коллеги.

И что страшнее всего — вероятно, своей любовницы.