Развод в 45. Я не вернусь

Глава 32

Лидия

У меня не было никакой уверенности, что ходить по разрушенной школе безопасно и законно, но отец привел нас сюда, и спорить я не стала.

Внутри пахло сыростью и немного штукатуркой. Школа производила ощущение полной заброшенности, вокруг всё заросло травой, внутри обшарпанный пол скрипел под ногами, пластик, который покрывал стенды, где-то покрылся пылью, а где-то потрескался. В углах висела паутина, тут и там валялись какие-то доски с гвоздями, обломки стульев, перевернутые парты. И я задавалась вопросом, с какой целью здесь всё перевернули.

Отец будто мысли прочитал:

— Да хотели же ремонтировать, думали, что старое не понадобится. Вернее, разбирали, сортировали — старое вон, новое купить хотели.

— Так что случилось? — поинтересовалась я, нахмуренным взглядом осматривая разбитые в некоторых местах стекла.

— После пожара у нас как раз глава сменился, — рассказывал отец, почесывая затылок.

Егор подошел, чтобы послушать. У меня мелькнула запоздалая мысль, что из лагеря никто так и не позвонил, и это было странно. Может быть, я должна была позвонить сама? Но я настолько испугалась, когда сына привел полицейский, а потом, когда он ушел, накрыло такое облегчение, что все разумные мысли из головы вылетели.

Пообещав себе вернуться к этой теме сразу после посещения школы, я стала слушать отца.

— Так новый глава пока дела перенимал, до школы поздно добрался. Ходили к нему, он сказал, что ремонтировать уже поздно, тем более ту часть, где пожар был. Средства не успеют выделить.

Он поглядел туда, где черные остовы стен указывали, что хода туда нет, во избежание травм, лучше в сгоревшее крыло не соваться. Вдруг пол провалится или что-то сверху упадет. Кто-то даже заколотил окна возле входа в сгоревшее крыло досками, и выглядело это всё непрезентабельно.

Но всё равно… Даже такая, разрушенная, с поломанной мебелью, школа будто так и ждала новых учеников. И у меня сердце заболело от мысли, что она так и обветшает окончательно и больше здесь не будут учиться дети.

Когда-то здесь кипела жизнь. Раздавался детский смех, звонок звал всех на урок, а на переменах стоял гул. А теперь… лишь тишина, да и та давит на уши.

— Так он проблему-то решил — сказал, что дети пойдут в городскую школу, автобус выделил, будут каждый день мотаться, по пятьдесят километров туда и обратно.

Егор присвистнул, прикидывая время и расстояние. Я сделала то же самое.

— Ну, это не дело, — поморщилась я, чувствуя, как внутри поднимается решимость. — Надо что-то делать. Дети должны учиться! И учиться по месту жительства!

— А я о чем? — обрадованно заулыбался отец, видя, что мы мыслим с ним в одном направлении. — Я и сходил сюда, и с Раисой мы ходили, и еще с деревенскими. Тут бы если поднять всех, то можно было бы что-то делать. Конечно, сгоревшее крыло мы отремонтировать не успеем, но вот это-то целое! Немного подлатать, неужели в деревне мужиков нет? — закончил он свою пламенную речь и раскинул руки.

— Так в чем дело? — поинтересовался Егор. — Может, бригаду ремонтников нанять?

— Ты голова, — усмехнулся отец наивности внука, — школа-то не наша. Мы не можем тут распоряжаться. Тут и ходить-то запрещено. Сторож детей гоняет, которые так и хотят тут полазать. Сегодня он уехал, поэтому мы сюда и пришли.

— Надо что-то делать, нельзя опускать руки, — сказала я.

Сердце болезненно сжалось от мысли, что это возможно. Что это не просто мечта, а вполне достижимая реальность. Что я могу что-то сделать, как-то помочь.

Отец, заряженный моим энтузиазмом, подхватил тему:

— Я тоже так считаю. Но тут не только ремонтники нужны. Электрик еще. Работник по зданию. Тут же после пожара электрику по всему зданию обесточили. Воду перекрыли. В библиотеке тогда всё сгорело.

— Это плохо, — вздохнула я, потянулась в открытую дверь одного из классов, табличка двери с которого валялась на полу, будто вырванная с мясом. — Пойдемте посмотрим, что тут вообще осталось живого.

На удивление, в самом классе всё было на месте — и доска, и дидактические материалы, и столы, парты, стулья. Я замерла, почему-то представляя себя на месте учителя. Странная мысль кольнула — а я ведь могла бы учить детишек, если… Если вдруг и учителей не хватает.

— А что по педагогическому составу? — спросила я отца. — Если ремонт всё же сделают, будет электричество и вода, то хватит ли учителей?

— Лид… А мы с тобой кто? — серьезно посмотрел на меня отец, я сперва взглянула на Егора, который удивленно приподнял брови, а потом снова вернула взгляд к отцу.

— Ты хочешь сказать, что? Но я не знаю… я…

— Лид, я считаю, что тебе надо пойти к главе и донести до него информацию по школе. Проявить инициативу. Он тебя послушает.

От этих слов по телу побежал озноб, я вдруг вспомнила то колючий, то пренебрежительный взгляд Торопова в мой адрес, фыркнула:

— Скажешь тоже. Да с чего он меня будет слушать?

— Потому что ты интеллигентная женщина. Умеешь облекать свои мысли в слова. Доходчиво. Сумеешь внушить ему, что возить детей за тридевять земель не дело.

— Пап, не прибедняйся, у тебя тоже прекрасно подвешен язык и академическое образование.

— А кто сказал, что я не пытался? — Он усмехнулся. — Я же к нему когда знакомиться пришел, за мной Раиса увязалась, поддакивала, сбила его с толку. Она же нахрапистая, ты видела. А тут нужен тонкий подход. Ты принарядись и иди к нему в администрацию. Не как соседка, а как деловое лицо. Скажи, что представляешь жителей деревни и…

— Пап, я никуда не пойду, — насупилась я, чувствуя себя в какой-то степени обманутой.

Папа явно задумал мой визит к Торопову задолго до прихода сюда. Зачем скрывал? Или эта мысль действительно пришла ему в голову только сейчас.

— Анатолий… — послышался звонкий голос Раисы, а потом уже и она сама влетела в класс. — О, вы здесь. Я так и знала, — заулыбалась она, поправляя растрепанные под косынкой волосы. — Лид, там тебя полицейский ищет и… какой-то мужчина…