Развод в 45. Я не вернусь

Эпилог 1

— Подсекай! Подсекай! — несся к берегу Фёдор, едва не опрокинув жестяную банку с червями, когда удочка Егора задергалась. — Сейчас уйдет, Егор, ну! Матвей, и у тебя клюет! — тут же добавил он, заметив, как дрожит удочка его сына. — Не упусти!

Мальчишки с гиканьем понеслись к своим снастям, они азартно тянули их на себя, с горящими глазами подбадривая друг друга. Егор, широко расставив ноги для устойчивости, вцепился обеими руками в удилище, леска на котором натянулась до предела.

— Моби Дик! — завопил он, захлебываясь восторгом. — Я его чувствую! Мам, дядь Федь, это он! Вон как тянет!

— Здоровая рыбина, точно! — подбадривал Фёдор, басовито смеясь, будто и правда верил, что на глубине поймал наживку легендарный кит-великан.

Тем временем Матвей уже светился от радости, когда его рыбка, сверкая серебристой чешуей, забилась на берегу. Небольшая, но зато не сорвалась.

— Так держать, сын! — Фёдор одобрительно хлопнул его по плечу. — Настоящий рыбак — весь в отца!

— Дядь Федь… — позвал Егор, и видно было, что у него никак не получается вытащить гиганта.

Фёдор тут же подоспел на помощь, ухватившись за удилище.

— Егорыч, держи крепче! — подбадривал Матвей. — Пап, сачок тащить?

— Тащи, тащи! — велел Фёдор, и они с Егором дружно дернули удочку вверх.

Задрав штанины по самые колени, Матвей уверенно вошел в воду, готовый в любой момент поймать рыбину в сачок.

— Давайте его сюда!

Когда на берег взлетел зеркальный карп, его золотистая чешуя сверкнула на солнце.

— Вот это да! Мам, ты видела? — обернулся ко мне сын с сияющими глазами. — Он же огромный! Настоящий гигант!

— Еще бы! — воскликнула я, поднимая большие пальцы вверх. — Молодец!

— Мам, сними на видео, — попросил Егор.

— Сейчас-сейчас, — засуетилась я, нащупывая в кармане телефон, а потом начала снимать, как сын позирует с пойманным красавцем.

А потом стала делать фото, потому что ну невозможно было не запечатлеть моменты этого идеального дня! Все с удовольствием мне позировали. Оставалось только нажимать на кнопки. Дома я закачаю все фотографии в фоторамку, которая будет без конца показывать эти кадры. Отлично решение, чтобы отснятые фото не лежали мертвым грузом в памяти мобильных.

— Ну что, Федь, — подмигнула я мужу. — Судя по всему, твой рекорд побит.

— Рано радуешься! Еще не вечер! — смеясь, заявил он, хлопая сына по плечу. — Матвей, мы же не сдаемся?

— Ни фига, — покачал тот головой, с восхищением глядя на улов друга, с уважением и без зависти.

Сын гордо улыбнулся, а потом все трое — Фёдор и мальчишки — склонились над пойманным карпом, наперебой восхищаясь его размерами. Я не могла сдержать улыбки, глядя, как мои самые родные люди с таким азартом возятся с уловом.

Этот летний вечер на берегу был совершенен. Даже Алина с мужем Артёмом, обычно такие занятые, нашли время присоединиться к нам.

Солнце, огромный оранжевый шар, медленно катилось к горизонту, заливая всё вокруг теплым янтарным светом. Легкий ветерок шевелил листья, рисуя на воде ленивые круги. Стрекозы с перламутровыми крылышками порхали над самой поверхностью, а воздух был наполнен ароматами дыма, свежей зелени и спелых ягод.

Мы расположились за столом с клетчатой скатертью, доедая невероятно вкусный шашлык. Фёдор оказался отличным мангальщиком. Алина нежно поглаживала округлившийся животик, а Артём не сводил с нее влюбленного взгляда, крепко держа ее руку в своей. Материнское сердце радовалось, когда я видела этих двоих.

Знала, что моя дочь исцелилась сердцем и нашла свою любовь и счастье.

Я же откинулась на спинку складного стула, подставив лицо последним теплым лучам. Меня охватила легкость. Счастье заискрилось внутри.

И так хорошо стало. Так легко. Так свободно. И так правильно.

Всё, что со мной случилось за последние четыре года, привело меня к этой минуте.

Мой взгляд невольно остановился на Фёдоре.

Его сильная фигура, освещенная закатом, вызвала прилив нежности.

Федя, мой теперь уже муж. К этому человеку я пришла с разбитым сердцем, потеряв веру в мужчин, в себя. Но он не испугался. День за днем он бился в стену, которую я вокруг себя построила. Не сдавался. Ухаживал, оберегал, ненавязчиво окружал заботой.

Доказывал, что не все такие, как Алексей, и что ему можно верить.

В него можно верить. Дать ему шанс. И себе самой. Дать нам обоим возможность попробовать построить из обломков прошлого что-то по-настоящему крепкое.

И я буду ему за это бесконечно благодарна.

Сейчас, с хулиганской ухмылкой и растрепанными ветром волосами, он был совсем не похож на того строгого чиновника, который занял пост в столице. После того, как наладил жизнь в деревне и передал пост главы достойному преемнику.

Я вспомнила вдруг того Торопова, хмурого соседа, которого впервые увидела у забора отцовского дома. Сдержанного, холодного, с цепким взглядом.

Сейчас он был совсем другим. Босым, в мокрых шортах. Озорным, таким простым. И в этом и заключалась его настоящая сила. В том, как он мог быть разным, официальным и домашним, но всегда, вот что самое главное, настоящим.

— Ну что? — обратился Фёдор ко всем, подхватив садок с трепыхающимся уловом, поднял его вверх. — Кто-то тут хочет запеченной рыбы?

— Не-е-ет… — застонали все почти хором, поглаживая набитые животы. — Отнесем ее домой, будет роскошный ужин!

— Тогда запеку ее на мангале, и отнесем домой уже готовую рыбу, — заключил Торопов.

— Учись, Тём, — подначила своего мужа Алина, поглядывая на моего, — видишь, какой дядя Фёдор хозяйственный?

— А чего? Я же не против, — пожал тот плечами и бодро подскочил, отряхивая руки. — Что надо делать?

— Чистить, специями посыпать, за огнем следить, — командовал Фёдор, Артём кивал, — а женщины пусть отдыхают, они вон какой стол нам сварганили.

Нам том и порешили.

Пока Фёдор возился с углями, раздувая пламя, а Артём сноровисто чистил рыбу, я наполнила бокалы домашним смородиновым морсом, из тех самых ягод, которые мы собирали всей семьей у отца в саду.

Егор с Матвеем сначала помогли с разделкой рыбы, а потом с чистой совестью развалились на пледе животами вниз, как два ленивых тюленя, и с упоением пересматривали “героическое видео”, то и дело хохоча и обмениваясь впечатлениями. Наши с Фёдором сыновья очень сдружились и сейчас выглядели как братья.

— Идиллия, — довольно улыбнулась Алина, вытягивая ноги, — как здорово, что вы уговорили нас поехать в деревню.

— И не говори, — ласково улыбнулась я, глядя в счастливое лицо дочки, которое вдруг исказилось. — Что?!

— Ничего, мам, просто… толкается, — прошептала она с благоговением, будто так и не привыкла еще к тому, что происходит в животе у беременной женщины. — Хочешь потрогать? — предложила мне.

И я, конечно же, согласилась. Скоро я стану бабушкой, а сейчас мои дети были рядом со мной, и я чувствовала себя самой счастливой на свете!