Рейз (ЛП)

11 глава

Киса

«Подземелье» было полным. Мужчины, жаждущие делать ставки и играть по-крупному, просочились в тоннель, ведущий к сырому подземному складу в доках Бруклина. Это место было хорошо скрыто от общественности, обычных нормальных людей, которым нравится думать, что ничего страшного не происходит у них под носом. От людей, которые верили, что организованные бои на смерть, не больше чем фикция, фантазия телевизионщиков. Счастливые в своем незнании той действительности, с которой была знакома я.

Люди, которые были здесь, сейчас, они были преступниками, отбросами общества. Ежедневно каждую неделю я приезжала сюда, но ближайшие три ночи были тем, чем славилось «Подземелье» — лучшие бойцы, эти мужчины устраивали шоу и умирали. В этом месте они отдавали все, что у них, было: проливали кровь, делали свой самый последний вздох.

«Подземелье» было тем, чем мы — Братва — славились. Оно было самой большой игорной ареной на всем Восточном Побережье.

Когда Быки выстроились по периметру подвала, контролируя происходящее, центром всеобщего внимания стала клетка. Я осталась в дальней комнате, куда до меня доносились шаги, топот ног, шагающих по старому каменному полу. Волнение о пролитой крови, смерти, наполняло воздух.

«Красные короли», мой отец и Иван, сидели в их отдельной кабине, находящейся в задней части и скрытой от глаз, но с достаточно удобным расположением, чтобы следить за происходящим и наблюдать за тем, как деньги текут в карман. Абрам был с Аликом. Он всегда вертелся поблизости, толкал его, понукал им, а затем наблюдал за своей марионеткой, не отходя от клетки.

На сегодня было запланировано восемь боев, в предпоследнем должен участвовать Рейз, а затем Алик. Они оба были сильными, лучшими бойцами. Я ожидала, что каждый из них сможет выиграть, но здесь, в «Подземелье», точные прогнозы были не уместны. Алик был опытным и полон уверенности, а Рейз? Ну, Рейз был абсолютной загадкой, хотя это место гудело от ожидания боя с его участием. О его мастерстве на арене папа рассказал Ивану, а тот устроил шумиху.

Рейз тренировался всю неделю, мой отец стал чаще задерживаться в тренажерном зале, чтобы посмотреть на него. Он явно становился фаворитом папы. Этот факт сделал Алика еще более неуравновешенным, нестабильным и увеличило собственнические инстинкты. Абрам тоже не испытывал особой радости от вновь прибывших конкурентов его сына.

А я? Я стала полностью одержима Рейзом. Я наблюдала за его тренировками через жалюзи на окне в моем офисе, когда Алика не было в тренажерном зале, чтобы он не заметил меня. Мое тело было словно в огне, когда я наблюдала за его голым торсом, сгибаниями и разгибаниями, как он поднимал вес, или проводил спарринг в клетке либо бегал на тренажере. Мое сердце колотилось, и у меня часто кружилась голова, таковы были ощущения, что я испытывала по отношению к этому мужчине.

Каждая моя мысль была о нем. Рейз всегда приходил первый и уходил последним из тренажерного зала, оставаясь до ночи. Это было похоже на то, что он и вовсе не уходил отсюда. Рейз сфокусировался на том, чтобы стать лучшим бойцом, который когда-либо был у нас. А еще он стал делать нехорошие вещи — смотреть на меня, когда никто не видит. Мужчины говорили о Рейзе. О том, что он никогда не смотрит в глаза, как он яростно тренируется. Но когда я проходила мимо него, чтобы поговорить с тренером, он поднимал на меня свои карие с вкраплением синего глаза, отслеживая каждый мой шаг, как только я появлялась в поле его зрения. Его мышцы напрягались и становились тверже, если я была рядом. Ноздри раздувались, когда он вдыхал мой аромат. Но Рейз никогда не заговаривал со мной. Никогда не общался. Просто смотрел…

Его наблюдение за мной всегда вызывало мурашки на коже, распространяющиеся подобно лесному пожару. Эти знакомые ощущения, возбуждение в животе, я чувствовала последний раз в ранней юности.

— Пять минут, — объявила я резко, когда постучала в дверь первого бойца. Тренер прокричал, что услышал меня, а я двинулась дальше по коридору к комнате Алика. Он нуждался во мне перед каждым боем. Говорил, что если я не буду рядом, он сойдет с ума, не сможет сосредоточиться и победить. Уверял, что должен знать, где я, чтобы не беспокоиться о моей безопасности. Правда, в том, что он не хотел видеть меня, стоящую рядом с другими мужчинами, а «Подземелье» было наполнено ими. Проще было сделать, как он хотел, а не выслушивать, что это могло повлиять на предстоящий бой.

Он нуждался во мне. Это было очевидно и просто.

Когда я приблизилась к двери Алика, то рядом уловила движение. Я заметила, что Виктор вышел из комнаты Рейза, поэтому я замерла. Рейз был там один. Это был его первый бой, и мне хотелось, чтобы с ним все было хорошо. Мое сердце мучительно сжалось, как и внутренности от мысли, что сегодня я могу его потерять. Боль была настолько сильной, что у меня перехватило дыхание, и я не смогла пройти мимо.

Почему меня так влекло к нему? Я же совсем его не знаю. Ничего о нем, что имело бы хоть какой-нибудь смысл. Он был дикий и необузданный, суровый и грубый. Я знала, он не мой Лука, он не мог быть моим Лукой, но что-то глубоко внутри меня подсказывало, что надо продолжать искать, чтобы узнать наверняка.

Конечно, это необъяснимо! И, конечно, это глупо! И уж тем более было невозможно. Но когда в это так глубоко вовлечено ваше сердце, то логика летит к черту. Я посмотрела на часы и заметила, что было еще рано; у меня есть еще целых пять минут перед тем, как зайти к Алику.

Пять минут.

У меня есть целых пять минут, которые я могу провести с Рейзом.

Я должна убедиться, что он готов к сегодняшнему бою. По крайней мере, это была та ложь, в которой я убеждала себя, чтобы оправдать свое неразумное и опасное поведение.

Я еще не видела Рейза сегодня, и я беспокоюсь о нем. Виктор привел его в тренажерный зал. До этого Алик на весь день закрыл меня в своей спальне и трахал: снова, и снова, и снова. Один раз это было настолько грубо, что остались синяки на бедрах, а мое горло болело от криков.

Алик заставил меня истекать кровью. Он врезался в меня так сильно, что у меня пошла кровь.

— Ты хочешь трахаться с ним, Киса? Думаешь, он лучше меня, прям как твой папа? Хочешь, чтобы Рейз трахал эту киску? — спрашивал Алик, пока грубо толкался в меня, от чего по моим щекам текли слезы.

— Нет, — плакала я. — Малыш, нет. Это не так. Ты все не так понял.

Алик наклонился, приближаясь к моему уху, а его пальцы впились в мои щеки, заставляя меня посмотреть в его наполненные яростью глаза.

— Он наблюдает за тобой, ты знала это? Ни на кого больше не поднимает свои глаза, как чертов трус, но на тебя — смотрит. Ты тоже наблюдаешь за ним? Думаешь, сможешь трахаться с ним, и бросить меня? — взревел он. Алик укусил меня за плечо, когда я покачала головой, пытаясь сказать нет.

Алик толкался в меня как безумный, а у меня лишь тихо капали слезы.

— Тебе никогда не избавиться от меня, Киса. Я владею тобой. Каждый твой дюйм принадлежит мне. Ты будешь со мной до конца.

Дрожа от воспоминаний, до сих пор чувствуя боль между ног, я действовала инстинктивно и следовала своему сердцу, а не разуму. Я подошла к двери Рейза. Трясущейся рукой потянулась к ручке двери, хватаясь за нее, и убедившись, что в коридоре пусто, открыла дверь, зашла и заперла ее изнутри. Я сделала это.

Закрыв глаза, прижалась к дереву, и выдохнула с облегчением, потому что Алик не поймал меня. И тут же я почувствовала темное, доминирующее присутствие …

Рейз.

Мои веки открылись, и взгляд натолкнулся на уже знакомую широкую грудь в татуировках и торс, изуродованный шрамами. Мускусный запах достиг моих ноздрей, и это заставило мою киску сжаться в желании.

Мой взгляд скользил вверх по загорелой коже со шрамами, вдоль накаченной груди, мощной дельтовидной мышце, мимо квадратной челюсти к паре горящих карих глаз.

Он был подготовлен к бою.

Полон адреналина.

— Рейз, — прошептала я, а дальше все слова застряли в горле, потому что он наклонился ближе ко мне, и его дыхание коснулось нежной кожи на впадинке, между плечом и шеей. Рейз поднял руки над моей головой. Потом он сделал вдох, медленный и долгий. Мои веки прикрылись, а ладони встретились с горячей кожей Рейза, пальцами я стала неспешно водить вокруг сосков, чувствуя, как горячий стальной член уперся в вершину моих бедер.

Он вдыхал меня, из его груди вырвалось глубокое рычание, когда почувствовал мои цветочные духи. Внимание, которое он давал мне, было почти примитивным… пещерным. Было похоже, что у Рейза напрочь отсутствовали любые манеры, словно он из каменного века, и не существовало границ.

И я еще никогда не была так очарована, настолько загипнотизирована кем-то в моей жизни.

Теплый нос Рейза двинулся в сторону, его теплое дыхание коснулось моего лица. Кончиком носа он потерся о мое ухо, а потом и его полные губы потянулись к моей мочке. По позвоночнику начала разливаться дрожь удовольствия, наполняя каждую клеточку моего тела.

Никогда ранее я не чувствовала ничего подобного. Никогда не ощущала такой подавляющей жажды, такого мгновенного притяжения… такой дикой и ненасытной потребности быть с мужчиной. Это было опасно. Это было навязчивой идеей. Это было запретно. И хотя это было так неправильно, но ощущалось совершенно правильно.

Мои длинные каштановые волосы обдуло его резким выдохом, когда Рейз произнес:

— Тебе не следовало приходить. Почему ты здесь?

Мне на голову будто вылили ведро холодной воды, я отодвинулась так резко, что ударилась головой о деревянную дверь. Рейз отстранился, но лишь на дюйм, что все равно не давало мне возможности нормально дышать. Он оставался в пределах моего личного пространства, что невероятно нервировало меня.

Его темный пристальный взгляд был холодным, а серьезным его делали черные полосы под глазами, хотя был и огонь в его глазах, когда он смотрел на меня. Он не был равнодушен ко мне. Возможно… просто возможно, что он тоже чувствовал эту сильную странную связь со мной.

— Я… Я пришла, чтобы посмотреть, готов ли ты к своему первому бою, — с нервозностью ответила я.

Легкое подергивание щеки и его прищуренные глаза говорили, что мой вопрос был неприятным.

— Всегда. Я всегда готов. Всегда готов убить.

Я собралась с духом и посмотрела ему в глаза. Знала, что такое невозможно, но эти глаза были так знакомы, словно я знала их всю жизнь. Мой разум наполняли хаос, надежда, сомнения и необходимость узнать как можно больше об этом мужчине.

— Скажи мне свое настоящее имя, — выпалила я.

Лицо Рейза мгновенно изменилось, все чувства отражали черты лица. Он отступил, и я сразу почувствовала потерю, ощутила холод без его горячего тела.

Отступив от двери, я попросила:

— Рейз, пожалуйста, это преследует меня. Это глупо… но мне надо знать твое имя. Ты напоминаешь мне… я просто чувствую, что знаю тебя.

Рейз резко поднял голову и ответил:

— Восемь один восемь.

Мой взгляд упал на большую татуировку на груди. Сбитая с толку, я проследила за цифрами… 818.

— Восемь один восемь? — тихо произнесла я себе под нос, но Рейз точно услышал мой шепот и шагнул ко мне.

Схватив мои руки, он взялся за мой указательный палец и потянул на себя. Мои голубые глаза посмотрели в его карие, и он начал водить по его большой татуировке 818 нашими объединенными руками. У меня перехватило дыхание, сердце стучало, как барабан, словно оно пыталось вырваться и соединиться с его сердцем.

Воздух вокруг нас наполнился электричеством, мои нервные окончания вспыхивали один за другим. Когда моя плоть соприкоснулась с его, тишину нарушил проскользнувший шум первого боя. Взгляд Рейза остекленел, будто он находился в параллельном мире. Затем он наклонился к моим волосам и снова вдохнул их аромат, слегка царапнув мое горло своей щетиной.

Руки все еще оставались на его грудной клетке, мои груди вздымались от потребности.

— Рейз, — прошептала я, чувствуя пламя похоти, которое пожирало мой разум благодаря неконтролируемым своенравным гормонам. Я не понимала, откуда у меня это напряжение. Я не понимала, почему мое желание к Рейзу было таким сильным, очень сильным. Настолько сильным, что я едва могла противостоять ему.

Рейз глубоко вздохнул и произнес:

— Все, что я могу вспомнить, когда вдыхаю твой запах — это песок… солнце… и море. — Он тряхнул головой, и на его лице отразилось недоумение, а в выражении лица промелькнул намек на уязвимость. — Но я никогда не был на пляже, никогда не чувствовал песок под ногами или как пахнет море.

И он расслабился.

Зато каждая клеточка моего тела застыла. Весь воздух вышел из моих легких. Удушающая напряженность росла в моей груди, когда я наблюдала за лицом Рейза и отражающейся гамме эмоций в нем. Я замерла.

Надежда или недоверие наполняли мое сердце?

Невозможно.

Невозможно.

Невозможно, пыталась я убедить себя, но…

Песок, солнце и море…Лука и я…Брайтон Бич…Боже! Пляж, пляж, соленый воздух, запах песка.… Это всегда напоминало мне о Люке. Он всегда говорил мне, что это напоминает ему меня… нашу бухту, наш первый поцелуй.

Мои колени подогнулись, я отшатнулась, чтобы дотянуться до щек Рейза, притронуться к ним, удерживая огромное как камень тело на месте, пока пристально смотрела в эти знакомые гипнотические шоколадные глаза.

— Что? Почему? Почему ты это сказал? Мне?

Глаза Рейза сузились, и он отдернул голову, руки соскользнули с его лица, как опадающие осенью с деревьев листья. Та же холодная манера держаться снова отразилась на его лице, холод, что он всегда носил с собой, ни единого следа уязвимости. Рейз начал вышагивать по дрожащему полу комнаты, как дикий зверь в клетке, как тигр в неволе. Его тело, казалось, занимало все пространство комнаты, а я продолжала чувствовать смущение, волнение, наполнившие воздух вокруг нас.

Рейз несколько раз подряд закрывал и открывал глаза, мотал головой, словно боролся с мыслями в голове. Мышцы его шеи были напряжены или выражали быль?

Господи, похоже, что он страдает от боли.

— Я здесь не из-за тебя, не из-за воспоминаний, которых я не хочу. Я здесь ради мести! — прорычал он, когда его мягкая сторона уступила место леденящему душу убийце. — Я –— 818, и я здесь, чтобы отомстить человеку, который солгал. Человеку, который превратил меня в это.

Он обхватил голову ладонями, после чего тряхнул ею. Руки опустились вниз, и он сжал их в кулаки. Затем из него вырвался рев разочарования.

У меня кружилась голова.

Почему он думает о пляже? Почему его глаза были в точности такими, о которых я помнила? Почему он помнил запах песка, солнце и море, когда был рядом со мной?

Не задумываясь о том, что я делаю, решительно шагнула вперед и обхватила лицо Рейза своими руками. Я искала среди резких черт его лица хоть какие-нибудь признаки, но под густой темной щетиной, его шрамами и обветренной кожей не смогла найти ни одного намека.

— Сколько тебе лет? — спросила я, задерживая дыхание.

Рейз замер, нахмурил брови, похоже, что мыслями он был далеко отсюда:

— Я… я не знаю.

Мое сердце сжалось от боли, когда я посмотрела ему в лицо. Его пристальный взгляд выглядел испуганным, он боялся?

В этот момент он напоминал мне маленького мальчика. Именно тогда мое сердце дало трещину, и мне захотелось подарить ему комфорт. Мне, женщине, пожелавшей утешить этого здоровенного брутального убийцу. Но вдруг это был Лука? Что если невозможное — возможно? Тело Луки так и не вернули семье, не опознали, чтобы похоронить…

Мое сердце начало бешено колотиться от тех предположений, что кружились в моей голове. А когда Рейза слегка наклонил голову набок, и на его полных губах появилась усмешка, то мое безумное сердце почти взорвалось…

— Лука, оставь меня в покое! — сказала я, складывая руки на груди, а Лука рассмеялся позади меня, потом подошел и обнял за плечи.

— Ну чего ты, Киса. Я и Родион просто пошутили.

— Ты и мой брат дразнили меня. Когда вы двое вместе, это кошмар!

Лука развернул меня, его потрясающие, красивые глаза сосредоточились на мне. Его улыбка исчезла, он склонил голову набок самым очаровательным образом и поджал полные губы:

— Простишь меня, солнышко?

Я любила, когда он вот так наклонял свою голову набок и поджимал полные губы. Он делал это только в тех случаях, когда ему было жаль или он был смущен. Это делало его невероятно красивым. Мое сердце плавилось, когда он так смотрел на меня.

Вздохнув, признавая поражение, я поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам:

— Я прощаю тебя, Лука. Я всегда буду прощать тебя.

Дверь распахнулась, вырывая меня из детских воспоминаний. Я тут же опустила руки, кожа Рейза осталась незащищенной и пылала. Потрясенный и пристальный взгляд Виктора встретился с моим, так как он стал свидетелем нашей интимной сцены. Я отскочила и быстро поправила волосы:

— Мисс Волкова? — произнес Виктор. Прошмыгнув мимо нашего грузинского тренера, я выскочила в коридор, и в этот момент дверь в комнату Алика распахнулась, и в проеме показался мой жених в ярости.

Мое тело застыло от страха. Алик с его собственническим взглядом быстро отыскал меня. Меня лишь беспокоило то, что по моему выражению лица он способен догадаться, будто Рейз может быть моим Лукой. Алик ненавидел Луку. До меня вдруг дошло, что он не проявил никаких эмоций, когда Родион и Лука погибли. Я знала это, потому что он был рад оттого, что теперь мог полностью заполучить меня, Лука больше не стоял у него на пути, он получил то, чем хотел обладать.

Губы Алика были напряжены, он гневно сжимал челюсть, пока шел туда, где я стояла, его тяжелые руки схватили меня за предплечья. Он притянул меня к своей влажной груди.

— Где ты, мать твою, была? — прорычал он, двигая своей левой рукой вверх и хватаясь за мой затылок.

— Я… я работала, — ответила я быстро. Чтобы развеять его подозрения, положила свою ладонь на его щеку. — Но теперь я тут, малыш, — успокаивала я его, ощущая, как ослабла его хватка, и он облегченно вздохнул. — Я здесь, чтобы помочь тебе выиграть этот бой.

Алик прижался своим липким лбом к моему, а затем заставил меня пойти в закрепленную за ним комнату, которую он всегда использовал в «Подземелье». После того, как дверь закрылась, он прижал меня к стене, и его руки начали блуждать по моему телу. Я заметила флаконы с креатином, стероидами и таблетками тестостерона.

Как только его палец проник в меня, я закрыла глаза и позволила себе унестись подальше, на волнах воспоминаний… Алик свободной рукой подтянул вверх мое платье, и начал трахать меня напротив двери.

Я рисовала в воображении пляж. Песок. Солнце и море… я представляла, как Лука целует меня в губы… мой Лука, смотрит на меня, слегка склонив голову набок, и поджимает полные губы. А затем я представила жесткое выражение лица Рейза. Того, кем я была одержима. Я представляла, как бы выглядело лицо Луки, будь он старше, покрытое щетиной, шрамами, с отпечатком жизненных тягот, которые ему пришлось пережить… и часть меня с глупым азартом надеялась, что мой Лука мог быть бойцом из соседней комнаты…

Этим Лукой мог быть Рейз.