Рисунок по памяти

Девятая глава

Хадижа сидела на диване и готовилась к завтрашней контрольной. Отец был на работе, а Зулейка и Рания в компании лары Назиры решили обогатить пару магазинчиков в торговом центре. Девушка воспользовалась тем, что в доме остались одни дети и служанки, удобно устроилась на диване, но не успела прочитать и абзац, так как раздалась тревожная трель звонка, прозвучавшая на всю гостиную. Почему она показалась Хадиже тревожной, девушка и сама не могла понять, но поспешила взять трубку, опередив служанку.

— Дом семьи Рашид, слушаю.

— Хадижа, — раздался голос Самиры, — я не могу дозвониться до дяди Саида на работе, кто-нибудь есть дома?

— Нет, — только я, Мунир и Малика. Что случилось? — голос кузины действительно звенел от тревоги.

— Маму, ее отвезли в больницу! О, Аллах!

— Из-за чего? — Хадижа буквально соскочила с дивана.

— У нее началось кровотечение. Все так перепугались и вызвали скорую. С ней сейчас Зорайде. Дядя Али и дядя Абдул с отцом поехали на ткацкую фабрику, а Амин в колледже.

— Успокойся, Самира, — постаралась осмыслить услышанное Хадижа, — Слушай, я поеду на работу к отцу. А ты поезжай в больницу. В какую больницу отвезли тётю Латифу?

Закончив разговор Хадижа отыскала номер телефона такси.

— Фатима! Фатима! — уже набирая номер, позвала служанку Хадижа.

— Что случилось, юная госпожа? — спешила женщина на ее зов.

— Адрес офиса отца?!

— Зачем он вам, юная госпожа? Вам нельзя никуда уходить одной из дома!

— Давай! Давай скорей, — торопила Хадижа, не слушая робких протестов служанки.

Женщина покорно подчинилась, сказав адрес.

— Объясните, юная госпожа, зачем вам ехать к отцу? Меня наругают если, я дам вам одной уйти из дома, — причитала Фатима.

— Тетя Латифа в больнице. Никто не может дозвониться ни до дяди Мохаммеда, ни до моего отца. Я поеду к нему.

— О, Аллах! — воскликнула женщина и возвела руки к небу.

Хадижа воспользовалась этим и выбежала из дома. Охранники ринулись к воротам, обеспокоено переглядываясь.

— Пропустите, я еду к отцу. Он сам вызвал для меня такси, — приказала она, и мужчины отступили.

— Как в тюрьме, — выдохнула девушка, садясь в машину и называя адрес.

Подъехав к высокому зданию, она расплатилась из своих карманных денег. Глубоко вздохнув и напомнив себе, что дело срочное и плевать, что отец не обрадуется ее приходу, девушка поднялась по ступенькам и вошла во внутрь. Хадижа подошла к стойке администратора:

— Здравствуйте, сеньорита, — обратилась она к девушке, мило улыбающейся ей, — Где мне найти офис сеньора Рашида?

— Добрый день, шестой этаж. Лифты слева, — указала служащая вглубь здания.

— Спасибо, — поблагодарила Хадижа, решительно направляясь в нужную сторону.

Стоило ей остановиться у лифта и нажать на кнопку, как двери разъехались, и девушка, буквально столкнувшись с холодным взглядом голубых глаз, в испуге отступила. Из кабины вышел Самат, за ним незнакомый мужчина и, наконец, отец.

— Хадижа?! Что ты тут делаешь? — увидел дочь Саид, — Это моя дочь Хадижа, — представил он девушку незнакомцу, — А это Жаудат Абу Аббас и его сын Самат.

— Салам Але́йкум, — Хадижа опустила глаза, не только потому что того требовали приличия, а, скорее, из-за собственного желания спрятаться от ощущения холодного взгляда, прожигающего насквозь.

— Але́йкум Салам, — поприветствовал мужчина ее, — Ну, мы договорилисьь, — обратился он к Саиду, видимо, продолжая прерванный разговор.

— Да, конечно, — кивнул он, пожав протянутую руку.

Пока мужчины прощались, Хадижа из-за всех сил старалась не замечать Самата, который абсолютно спокойно стоял возле своего отца, но не сводил с нее заинтересованного, изучающего взгляда. Девушка кусала губы, ожидая, пока мужчины Абу Аббас уйдут, и она сможет сказать отцу, почему так внезапно нагрянула. Рассказывать о произошедшем в присутствии чужих ей казалось абсолютно не уместным. Мужчины распрощались и пошли по направлению к выходу, а Саид повернулся к дочери.

— Почему ты тут? Одна! — голос Саида звенел от возмущения.

— Тетя Латифа в больнице, — не стала тянуть Хадижа.

— Что?! Как?! — лицо мужчины побледнело.

— Позвонила Самира. Она не смогла дозвониться до тебя, а дядя Мохаммед с дядей Али и дядей Абдулом на ткацкой фабрике, — скороговоркой выпалила девушка.

— О, Аллах! — воздел руки к небу Саид, — Я знаю, где это. Поехали.

Они сели в автомобиль, припаркованный у здания. Несколько фраз водителю, и вот уже машина выезжает на шоссе.

— Как ты добралась? — спросил Саид, откидываясь на спинку заднего сидения, и посмотрел на дочь, сидящую рядом.

— На такси. Я просто испугалась. Самира была взволнована. Решила, что не могу так просто сидеть и ждать, пока кто-нибудь вернется домой. Ты очень сердишься?

— Нет, — покачал головой Саид, — Я не сержусь. Просто, ты знаешь…

— Девушкам нельзя одним выходить из дома и открывать двери чужим, — повторила она заученную наизусть фразу, — Но тут особый случай.

Отец посмотрел на дочь. Упрямая и решительная точь-в-точь как Жади — полностью уверенная в собственной правоте, хотя знает, что нарушила несколько правил. Он устало вздохнул. Удастся ли ему снова привить дочери мусульманские истины, снова научить ее жить по законам? А стоит ли?

Саид вспомнил тот взгляд, которым одарил его дочь Жаудат. Приехала одна, с непокрытой головой — для его компаньона это было равносильно, если бы Хадижа прошлась по улицам города в купальнике. Мужчина, можно сказать, являлся более молодой версией дяди Абдула — даже переехав в Рио он жил исключительно по мусульманским законам. Его дом разделялся на женскую и мужскую половину, и женщина не имела права входить на мужскую без разрешения. В доме не было телевизора, а компьютер стоял только в кабинете у хозяина; все, включая слуг, молились по пять раз в день. Ни у одной из жен Абу Аббаса не было образования. Двух старших дочерей от первых жен Жаудат выдал замуж едва им исполнилось восемнадцать, и Саид знал, что и Сабире уже присмотрели жениха, знал, что ее выдадут замуж уже этой зимой.

Саид еще раз украдкой посмотрел на Хадижу, которая рассматривала пейзаж за окном.

«Выдать Хадижу замуж», — от одной только мысли об этом Саид почувствовал, как холодеют ладони. Нет, он совсем не был готов расстаться со своей «маленькой принцессой».

— Господин, мы приехали, — обратился к нему водитель, когда автомобиль затормозил возле ткацкой фабрики.

— Сиди здесь, — строго сказал Саид дочери.

Она лишь кивнула.

Не более чем через полчаса четверо мужчин уже сидели в машине взволнованные и бледные. Мохаммед по десятому разу заставлял Хадижу пересказать телефонный разговор с Самирой и с каждым разом бледнел все больше:

— Бедная, моя козочка. Латифа моя! О, сохрани ее, Аллах! Ее и малыша, что она носит под сердцем!

— Успокойся, Мохаммед, все будет хорошо. Твоя жена еще молода и здорова. Она уже родина тебе двух детей, родит и третьего, — как мог успокаивал племянника дядя Абдул.

Хадижа молчала, сцепив руки в замок, понимая, что какие бы слова сейчас не произносились, спокойнее всем станет лишь после того, как все убедятся в том, что жизни матери и ребенка ничего не угрожает.

Ей казалось, что в больницу они ехали очень долго, поэтому не успел автомобиль затормозить, как все устремились ко входу в госпиталь.

— Сеньоры! Сеньоры! — медсестра выбежала им навстречу из-за поста, — Вы к кому?

— Латифа Рашид, — ответил Саид. — Где она? В какой палате?

— Она в операционной, — ответила женщина. — Вы можете подождать ее там, — она указала в сторону холла.

— Спасибо, — коротко кивнул мужчина.

— Операция! О, Аллах! — Мохаммед, казалось, стал еще бледнее и был готов сам свалится без чувств.

Они прошли в холл. На ближайших креслах сидели Самира, Зе-Роберту и Зорайде.

— Отец!

— Сид Али!

Обе женщины ринулись навстречу пришедшим.

— Доченька моя, — обнял Самиру Мохаммед. — Как твоя мать? Что говорят врачи?

— Отслойка плаценты, врачи сказали, что нужно срочно делать кесарево.

— О, Аллах! — ноги у Мохаммеда подкосились, и он буквально рухнул на ближайший стул.

Хадижа села рядом с Зорайде и сжала ее ладонь:

— Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.

— Да услышит тебя Аллах, — вымученно улыбнулась ей женщина.

Наступила тишина. Никто больше ничего не говорил — все напряженно ждали, вздрагивая от звука открывающихся дверей и оглядываясь на приближающийся шорох шагов. Хадижа крутила в руках стаканчик с отвратительным кофе, который невозможно было пить, но его запах хоть как-то перебивал запах лекарств и чистящих средств, казалось, пропитавших сами стены больницы.

Громкий стук каблуков и голос Назиры, потребовавшей ответить, где Латифа, заставил всех как по команде повернуть головы.

— О, Аллах, — одними губами прошептал Саид, закатывая глаза.

Старшая сестра, конечно, не смогла усидеть дома и примчалась сюда. Ни одно событие в жизни братьев и их жен не могло обходиться без Назиры, уж если она оказывалась где-то поблизости.

— Сестра! — вышел из холла Саид, чтобы остановить весь шум, что принесло с собой появление женщины.

Женщина услышала брата и решительно направилась в его сторону; тут же стало понятно, что она пришла не одна — за ней шли Ранья и Зулейка.

— Хабиби, — кинулась к Саиду Ранья, видя недовольство мужа, — Мы решили приехать, как только вернулись домой и узнали обо всём от Фатимы. Как Латифа?

— Ее оперируют, — коротко ответил Саид.

— О, Аллах! — воскликнула она.

— А это все из-за того, что Латифа перестала следовать нашим традициям. Она стала, как все западные женщины: слабой и болезненной, — своим обычным тоном начала Назира. — Раньше рожала дома и ничего, а теперь Аллах отвернулся от нее!

— Назира!!! — хором воскликнули братья и дядя Али.

— А что такого? Самира и Амин были рождены в стенах родного дома, а это ребенок будет вытащен через живот, среди чужих людей.

— Вообще-то домашние роды — это очень опасно, — не поднимая взгляда от стаканчика кофе произнесла Хадижа.

Ей вдруг стало обидно от несправедливых слов, когда дядя Абдул обвинял ее маму, но, если там она ничего не могла сказать против, тот тут слова нашлись сами собой.

— На уроках нам рассказывали, что смертность при домашних родах в четыре раза превышает больничных. Особенно, у женщин старше тридцати лет.

— На каких таких уроках? — нахмурилась Назира, недовольная тем, что с ней спорят.

— Уроках по половому воспитанию. Нам рассказывали о контрацепции, заболеваниях, беременности и родах, — ответила Хадижа до того, как поняла, что и кому сказала.

— Какой харам! — Ранья прикрыла рот ладонью, смотря на девушку таким взглядом, словно Хадижа призналась, что сама беременна.

Лица остальных тоже были хмурыми и напряженными. Хадиже показалось, что отец снова смотрит на нее осуждающе, поворачивать же голову в сторону дяди Абдула, или дяди Али девушка просто боялась. Надо же было так опростоволоситься. От каких-либо еще комментариев девушку спасло появление врача.

— Вы родственники сеньоры Латифы Рашид? — спросил он, осматривая всех собравшихся.

— Да, я ее муж, — довольно резво поднялся на ноги Мохаммед, — Как она?

— Операция прошла успешно. Поздравляю, у вас мальчик, — улыбнулся доктор, — Он немного недоношен, так как родился раньше срока, но в общем здоров. Вы сможете его увидеть в отделении новорождённых.

— А Латифа? — голос мужчины дрогнул.

— С ней тоже все будет хорошо, Слава Богу, мы успели вовремя, но увидеть вы ее сможете лишь завтра. Сейчас ей нужно отойти после наркоза.

— О, спасибо вам, доктор! — на глазах Мохаммеда навернулись слезы, и он порывисто обнял врача, — Вы спасли мое сокровище. Да, благословит вас Аллах!

— Ну, полно вам, полно, — похлопал мужчину врач, несколько смутившийся от таких проявлений эмоций, и мягко высвободился из объятий, — Вам всем стоит отдохнуть. Еще раз поздравляю.

Доктор, кивнув, пошел дальше.

— У меня сын, — прошептал Мохаммед, — У меня сын!

После новостей, что с Латифой и ребенком всё в порядке, все вздохнули с облегчением и теперь с радостью обнимали счастливого отца.

— Я назову его Кави. Мой сын рожден сильным и здоровым.

— Да, пусть будет так. Благослови его, Аллах! — воздев руки вверх, произнес дядя Абдул.

На следующий день в школе, на контрольной Хадижа старалась вспомнить хоть что-то из читаемого вчера. Вечером, после того, как они вернулись домой, отец не сказал ей ни слова и отправил в свою комнату. Утром же она специально дольше провозилась со сборами в школу, что не вышла к завтраку, чтобы лишний раз не встречаться ни с отцом, ни с Раньей, ни с Зулейкой и чуть ли не бегом запрыгнула в машину, на ходу дожёвывая бутерброд.

«Вот нужно было ей вспомнить о тех уроках по половому воспитанию, да еще и ляпнуть об этом при всех?»

Хотя ей не было ни стыдно за свои слова. Девушка действительно считала, что глупо ставить под угрозу свою жизнь и жизнь ребенка из-за, пусть и вековых, традиций.

«Когда у нее будут дети, она ни за что не согласится рожать дома. Стоп! Какие еще дети?!» — тряхнула головой девушка.

Она не хотела ни замуж, ни детей, во всяком случае, пока она не получит полноценное образование. Ей нужно лишь набраться смелости и поговорить с отцом; но как подойти к нему после вчерашнего?! Вдруг он решит отправить ее в Фес вместе с дядей Абдулом — Аллах, только от одной мысли об этом ее руки холодели, и юное тело сковывал страх.

Прозвенел звонок, когда Хадижа, наконец, очнулась от своих раздумий и наспех поставила галочку в варианте ответа на последний вопрос. У стола преподавателя толпился практически весь класс, спеша сдать работу и отправиться на обед. Девушка терпеливо ждала, пока народа станет по меньше, заодно повторно пробегая глазами строчки теста. Поменять уже ничего было нельзя, но ещё раз убедиться, что она ответила на все вопросы — можно. Девушка нисколько не удивится, если узнает, что провалила тест. Обреченно положив лист в стопку таких же, Хадижа покинула класс самой последней.

Она шла по коридору в сторону выхода, когда на ее пути встал Самат. Девушка испуганно остановилась; вокруг никого не было, и душа убежало в пятки, когда молодой человек уверенным шагом начал приближаться к ней. У Хадижи возникло постыдное желание повернуться и убежать обратно в класс, но Самат не дал ей такой возможности. Буквально прижав девушку к стене и нависнув над ней, он отрезал ей дорогу как и назад, так и вперед.

— Але́йкум Салам, Хадижа Рашид, — голос молодого человека был спокойным, даже каким-то ленивым.

— Салам Але́йкум, Самат Абу Аббас, — в тон ему проговорила девушка, опустив взгляд, — Я думаю, что молодому человеку нельзя так близко стоять к девушке.

— Можно, если она его невеста.

— Невеста?! — девушка вздрогнула и подняла взгляд, встретившись с его взглядом, — Ты лжешь.

— Почему же? — ухмыльнулся он. — Я богат, красив и религиозен, не вижу причин твоему отцу отказываться. Моя семья очень уважаема и влиятельна. Сама подумай, Хадижа, будешь жить, как принцесса — я осыплю тебя золотом, и ты ни в чем не будешь знать отказа.

Хадижа почувствовала, как противный страх и сомнение заползали в ее душу. Действительно, со стороны ее родственников Самат выглядел более чем привлекательным кандидатом.

— Я польщена, но…нет, Самат, я не хочу за тебя замуж, — покачала она головой, — И я уверена, что мой отец не пойдет против моего желания.

Парень, казалось, не ожидал такой наглости отказа, и удивился, но через секунду его взгляд стал бессовестно жестоким. Сердце Хадижи забилось так отчаянно, словно хотело сломать ребра; девушка точно знала, что нужно делать, если на тебя смотрят так — бежать, бежать быстро, поэтому она, поднырнув под рукой Самата, пустилась наутек.

Выбежав на школьный двор, Хадижа почувствовала себя в относительной безопасности. Эми и Сабира махали ей из-за одного и столов, подзывая.

— Что с тобой ты словно стометровку пробежала, — посмотрела на подругу Эми, — Что случилось?

Посмотрев на Сабиру, девушка прикусила себе язык. Рассказывать, что произошло между ней и Саматом при обожающей его сестре — лишь повод для скандала.

— Ничего, — приказывая себе успокоиться, ответила Хадижа.

Выпив воды, девушка немного пришла в себя, тем более, что Самата так и не было видно, следовательно, из здания школы он не вышел. Куда ушел молодой человек, Хадижа не знала, но сама мысль о том, что он не погнался за ней, успокаивала.

— Эй, ты слушаешь? — помахала ладонью перед лицом Эми.

— Да, что? — посмотрела на подруг.

— Ты помнишь, что будет в субботу? — спросила ее Сабира.

— Большой праздник, — на автомате ответила Хадижа.

Будущая именинница уже успела прожужжать все уши предстоящим праздником, но после случившегося Хадиже хотелось идти в их дом еще меньше, чем прежде. Оставалось придумать, как отказаться, чтобы не обидеть подругу.

— Мне удалось уговорить отца, чтобы он арендовал клуб Нефертити на вечер, — чуть ли, не подпрыгивая на месте, сообщила Сабира.

— Ух, ты! Это же один из самых роскошных клубов Рио! — восторгу Эми не было придела.

— Да, и на один день он будет открыт только для моей семьи и наших гостей, — гордо вскинув подбородок, заключила Сабира, — Отец обещал привести самых лучших танцовщиц. Это будет словно прием в восточном дворце.

Дальнейшее восхищение Сабиры будущим праздником Хадижа пропустила мимо ушей. Как только прозвучало название клуба, перед глазами тут же встал образ Зейна, и девушка невольно заулыбалась. Хоть девушка и не видела его с того вечера, она не забывала о нем. Сколько она сидела над своим заветным альбомом, рисуя и снова стирая штрихи, воскрешая в памяти выражение его глаз и то, с каким вниманием он смотрел на нее. Да, она определенно хотела снова увидеть хозяина клуба.

— Я же приглашена? — спросила она.

— Конечно! — воскликнула Сабира, — И ты, и вся твоя семья! Вы не можете пропустить мой праздник даже если заболеете! — посмотрела она уже на обеих девушек, — Вам все ясно?

— Так точно, госпожа, — хором ответили Хадижа и Эми, шутливо поклонившись.

— Пора на урок, — Эми посмотрела на часы, — А ты так и не поела, — с упреком проговорила она, посмотрев на нетронутый обед подруги.

— Я не голодна, — покачала головой Хадижа, у которой от одной мысли, что сейчас придётся возвращаться в класс, сводило живот.

— Уж не заболеваешь? — нахмурилась Эми, — Ты, какая-то бледная.

— Только посмей, — шутливо пригрозила Сабира.

— Девочки, не собираюсь я болеть, просто вчера переволновалась. У меня родился еще один кузен.

— О, Аллах! Что же ты молчала! Ребенок, какое счастье! — захлопала Сабира. — Когда я выйду замуж, у меня будет много детей, желательно, сыновей.

— Сначала закончи школу, — Эми остудила пыл подруги.

Они вернулись в класс за минуту до звонка. Остальные одноклассники уже расселись за партами; на своем месте сидел и Самат. Он, казалось, не обращал на Хадижу ни малейшего внимания и привычным движением отодвинул стул подошедшей сестре. Юная Рашид, выпрямив спину и стараясь ни о чем не думать и не вспоминать, села на свое место.

— Почему они все время сидят вместе, если он в школе, — украдкой взглянула на Самата Эми.

— Может, потому что они брат и сестра, — пожала плечами Хадижа.

— Вот бы он обратил на меня внимание, — горестно вздохнула Эми.

«О, его внимание просто отвратительно! С удовольствием поменялась бы с тобой местами», — подумала дочь Саида.

Преподаватель вошел в класс и начал урок. Хадижа пыталась сосредоточиться на его речи, стараясь игнорировать тяжелый взгляд позади нее.

«Может, заболеть — это не такая уж и плохая идея?» — трусливо подумала она, но воображение снова нарисовало высокий мужественный силуэт Зейна, — «Нет, я не упущу шанс встретиться с ним вновь. И никакой Самат с его планами на женитьбу мне не помешает.»