Рисунок по памяти

Десятая глава

Суббота встретила ливнем. Он обрушился с Небес, остужая раскаленный солнцем воздух, принося с собой долгожданную, обволакивающую прохладу. Хадижа наблюдала за стекающими по стеклу каплями дождя, рисуя на окне пальцами. Последние дни она не могла ни на чем толком сосредоточиться: ни читать, ни рисовать, ни танцевать — не хотелось. Девушка гнала от себя это чувство апатии, сваливая вину на резкую смену погоды, но, на самом деле, тревожило ее совершенно другое.

Ей уже давно нужно было собираться на праздник, но предчувствие чего-то нехорошего сжимало юную грудь. С того дня, когда Самат зажал ее в коридоре школы, она его больше не видела. И, кажется, стоило бы успокоиться, но выходило это плохо. Мысль о том, что парень будет на празднике, щекотала нервы.

«Он и ещё целая толпа гостей», — успокаивала она себя, — «И Зейн… Зейн».

Перед глазами возник высокий и стройный силуэт хозяина клуба. Щеки предательски заалели. Обозвав себя «мечтательной дурочкой», Хадижа спрыгнула с подоконника и нечаянно смахнула альбом с рисунками. Страницы, словно специально, открылись на портрете мужчины. Девушка подняла альбом.

Он, наверное, и думать забыл про потерявшуюся девчонку. Вокруг него столько красивых женщин, и каждая смотрит на него с явным желанием и вожделением. Она провела пальцами по контуру эскиза. Ей почему-то хотелось отдать его в руки мужчине. Да, возможно, это глупо. Это сдает ее с потрохами, что она заинтересовалась им, что думала о нем, но желание, чтобы он не забыл о ней, было сильнее. Осторожно выдернув рисунок, девушка свернула его в трубочку, перетянув резинкой. Теперь она обязана явиться на праздник уже только ради того, чтобы вручить Зейну этот подарок. Положив рисунок в сумочку, висящую на спинке стула, Хадижа направилась в гардеробную.

Среди вороха юбок и кофт было несколько платьев. Свободного покроя, с закрытыми плечами, длинным рукавом и подолом в пол. Они отличались красивой отделкой, вышивкой и смотрелись достаточно нарядно. Выбрав платье нежно-персикового цвета с кружевной отделкой, она примерила его.

— Мусульманская вечеринка, идеальный вариант.

Хадижа вспомнила, как выбиралась на дискотеки в Бордо, одетая в узкие черные джинсы и короткий топ — настоящий харам, в чистом виде. Появись она в таком сейчас, дядю Абдула хватил бы удар. Но о чем это она? Это была Зое Вебер, девочка-сирота, а она Хадижа Рашид — хорошая дочь из приличной семьи, дочь достойного человека.

«Повторяй это себе почаще и, может, поверишь», — прошептал язвительный голосок в голове.

Игнорируя собственное плохое настроение, Хадижа села за туалетный столик. Открыв шкатулку, девушка стала перебирать украшения, в которые заглядывала всего пару раз. Носить украшения, особенно такие богатые, в доме, каждый день, казалось Хадиже ненужным, мешающим излишеством, но для праздника… Девушка выбрала широкий золотой браслет с агатовыми вставками и несколько колец. Тут ее взгляд наткнулся на клубок золота, который она раньше не замечала. Она стала распутывать его, почти не веря — это оказалось украшение, состоящее из цепочек и небольших золотых медальонов. Девушка нахмурилась: оно казалось ей знакомым. Она вспомнила, что именно это украшение было на ней на той детской фотографии, что отец привез с собой в Бордо. Хадижа приложила украшение к себе — ободок маленьких золотых медальонов украшал лоб, а золотые цепочки полукругом спускались по волосам. Блеск золота в темных прядях завораживал. Она всматривалась куда-то вглубь зеркальной глади, ни о чем не думая, и не беспокоясь. Внезапно стало настолько спокойно, что даже бесконечные мысли о Зейне, кажется, ушли из ее головы.

«— Я не обменяю мою Хадижу даже на десять сыновей

— Скажи это тёте Назире, а то она не верит!

— Ох, эта Хадижа…»

Украшение упало на стол, прогоняя голоса и на миг мелькнувшую в голове картинку счастливой семьи. Ее память снова покрыло туманом. Девушка резко выдохнула, так как казалось, что легкие сжались, буквально выталкивая весь находящийся в них воздух. По телу пробежали мурашки, оставляя после себя дорожку холодного пота. Хадижа почувствовала, как ее начинает трясти.

«Что это было? Галлюцинация? Игра воображения? Воспоминание?»

В дверь постучали:

— Госпожа, вас уже все ждут внизу, — раздался голос служанки.

— Иду! — отозвалась Хадижа, вскакивая со стула и беря сумочку.

Она взяла себя в руки, стараясь не показать пережитого волнения, спустилась вниз. У входной двери стояли отец, Ранья и Зулейка.

— Я готова, — остановилась девушка возле них.

Саид кивнул, осмотрев ее наряд:

— Тебе идет это платье.

— Спасибо, — улыбнулась она.

С того упоминания про уроки полового воспитания отец вел себя с Хадижей более отстраненно, словно вспомнил, что дочь долгое время росла вдалеке от дома. Осознал, как много он о ней еще не знает. Их будто откинуло в ее первые дни пребывания в Рио. В последнее время Саиду все чаще приходило сравнения старшей дочери с Жади, и это его волновало. Что он будет делать, если девушка выберет иной путь? Если те пять лет, что она прожила вдали от их семьи, окажутся важнее для нее? От таких мыслей Саиду хотелось запереть Хадижу дома или даже отправить в Фес на воспитание, но он гнал от себя эти мысли и страхи, как мог.

— Поехали, еще нужно забрать остальных, — открыл Саид дверь, сначала пропуская жён и дочь.

Мохаммед не захотел оставлять только выписавшуюся из больницы Латифу с маленьким Кави дома в одиночестве. Мужчина даже большинство дел в магазинах переложил на Амина и Зе-Роберту в желании находится практически постоянно с женой и сыном, которых чуть ли не потерял.

Так что, было решено, что дядя Али, Самира и Зе-Роберту приедут на своем автомобиле, а Саид заберет Назиру и дядю Абдула по дороге в клуб. Старый мужчина кидал неодобрительные взгляды на Хадижу, единственную женщину без хиджаба в машине, но ничего не сказал.

Клуб сиял неоновой вывеской, но, в отличие от обычных вечеров, сегодня возле входа не толпился народ, зато на парковке расположилось множество дорогих машин. Водитель остановился у входа. Войдя в клуб, Хадижа остановилась, обомлев. Хоть она и была здесь всего один раз, она понимала, что обстановка заведения очень изменилась. Стены украшали драпировки из тканей и множество гирлянд. Золото, освещенное сиянием свечей, отражалось множеством бликов и погружало еще больше в атмосферу роскошного дворца падишаха. У входа гостей встречал сам Жаудат Абу Аббас со своей первой женой Таджией. Хадижа сразу поняла, что это та самая Таджия — ее богатая одежда и стать королевы отчетливо выделяли ее из других. Женщина смотрела на окружающих свысока, гордо, со спесью — от этого взгляда у Хадиже мороз пошел по коже.

— Жаудат!

— Саид!

Мужчины сердечно приветствовали друг друга.

— Ты помнишь моего дядю? — отступил Саид в сторону, чтобы дать пройти вперед старшему члену семьи.

— Конечно, — поклонился Жаудат, — Дядя Абдул один из самых уважаемых жителей Феса.

Старик смущенно раскраснелся от такой похвалы.

— А это моя сестра Назира, — продолжал представлять родственников Саид.

— Да принесет Аллах Вам счастья и благополучие, — широко улыбаясь, воскликнула Назира.

— Ты пришла! — подскочила к Хадиже Сабира.

Девушка сияла, облаченная в свои лучшие наряды, и была буквально увешена золотом.

— Какая ты красивая, — улыбнулась Хадижа.

— Да, — гордо вскинув голову, проговорила Сабира, — А вот это кольцо отец подарил мне сегодня, — она показала золотое украшение с драгоценным камнем.

— Очень красивое. Эми уже тут? — спросила Хадижа, высматривая подругу.

— Да, она там, пошли, — потянула та девушку в глубь клуба.

Зал был разделен на две части. В одной располагался подиум, на котором кружилась танцовщица, исполняя великолепный танец живота, вокруг стояли люди, аплодируя; чуть дальше находился танцпол для гостей. Во второй же части были расставлены столы со множеством угощений.

— Ткани, которыми украсили зал, отец заказал в Марокко. А также он привез лучших танцовщиц, — продолжала с восторгом рассказывать юная хозяйка праздника, сияя от восхищения.

— Хадижа! — из толпы танцующих выбежала Эми, обнимая девушку, — Пошли танцевать! Как у меня получается? — девушка сделала несколько пока что не очень умелых па.

— Прекрасно, — рассмеялась та.

Атмосфера праздника и веселья заражала, и настроение Хадижи улучшилось. Она практически забыла о том, что произошло в комнате перед уходом; только вот мысли о Самате назойливо крутились в голове, заставляя оглядываться вокруг в поисках высокой, ненавистной фигуры.

— А где твой брат? — осторожно спросила она у Сабиры.

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — Он сказал, что приедет позже.

«Значит, Самата пока здесь нет», — Хадижа облегченно выдохнула.

Она позволила себе расслабиться и утянуть себя на танцпол. Отдаваясь музыке, зовущей туда, где нет ничего кроме танца, движения тела и настоящего счастья свободы. Вдруг чей-то взгляд словно прошелся по коже, ровной строчкой идя по венам, и заставил ее поднять голову.

На втором этаже возле перил стоял Зейн. Она не могла точно разглядеть его лица, но ощущение, что он смотрит именно на нее, заставило нежные щеки заалеть. Тут же Хадижа вспомнила о рисунке. Она осмотрелась вокруг: никого из ее семьи не было видно, а подруги что-то увлеченно обсуждали, засмотревшись на танцовщицу. Хадижа, воспользовалась тем, что на нее никто не обращает внимание, юркнула в толпу в поисках лестницы на второй этаж; вскоре та показалась за одной из драпировок.

Вбежав наверх, девушка остановилась. Сердце стучало как бешеное. Руки похолодели.

«И что она ему скажет? Привет, помните меня. Я — Хадижа. Глупо, как же все глупо!» — покачала головой девушка. Может, она зря все это затеяла? Может, ей показалось, там, внизу, что он смотрел на нее?

Она оглянулась в поисках высокой черной фигуры и чуть не вскрикнула от неожиданности. Мужчина стоял прямо за ней.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — извинился он, увидев, как девушка невольно отступила на пару шагов.

— Все хорошо, — опустив взгляд, ответила она.

— Я вижу, ты освоилась. Ты очень красиво танцевала. И выглядишь сегодня счастливой и красивой, — улыбаясь своей обычной улыбкой, продолжил разговор Зейн.

«Значит, все-таки, смотрел», — щеки загорелись ещё пуще прежнего.

— Да, все хорошо, спасибо, — она посмотрела на толпу гостей внизу.

Такой шикарный праздник во «дворце падишаха», а мужчина смотрел на нее. Зейн действительно был рад видеть Хадижу веселой, радостно кружащейся под музыку. Сейчас она больше не казалась ему маленькой растерянной девочкой. Как ценитель женской красоты, он отметил грацию и просыпающуюся в Рашид женственность. Так легко было представить ее в костюме для танцев, перед собственным мужем, соблазняющую, откровенную, обжигающую…красивую.

Он покачал головой. Аромат благовоний, смешанный с запахом всевозможных яств, и музыка далекого Марокко навевали чудные образы, воспоминания и открывали старые раны.

«Тебе стоит остановиться в своих мыслях», — требовал голос разума, — «А то твое влюбчивое сердце снова заведет тебя не на тот путь».

— Сегодняшний вечер, наверное, принесет Вам одни убытки? — снова заговорила Хадижа.

— Почему же? — покачал головой Зейн, — Я закрыл клуб для посетителей, но Сид Абу Аббас заплатил мне достаточно. Он очень любит свою дочь и готов исполнить любое ее желание.

— А сына? — Хадижа нахмурилась, и ее голос предательски дрогнул.

— Сына? — удивился Зейн, — Все отцы любят своих наследников. Они их продолжение.

— В детстве отец говорил, что не променяет меня даже на десять сыновей, — сама не зная почему, сказала Хадижа.

— Ты что-то вспомнила?

— Это как вспышки, — пожала плечами девушка, — Внезапные, непонятные и пугающие. Я никому не говорила. Не хочу обнадеживать, — она нашла глазами в толпе отца.

— Но это хорошо, — в голосе Зейна звучали одобрение и поддержка, — Возможно, настанет день, когда ты вспомнишь абсолютно всё.

Хадижа пожала плечами. Она не смела об этом задумываться. Не смела надеяться. Когда у тебя нет воспоминаний — это страшно, но наступает момент, когда ты уже боишься и их возвращения.

Снова наступило молчание. Глубоко вздохнув, девушка вытащила из сумочки сверток и протянула Зейну:

— Это подарок за то, что помогли тогда.

Мужчина разверзнул листок. На него смотрел он сам. Точность линий, гармония штрихов. Портрет казался живым, фотографией, зеркальным отражением.

— Очень красиво. Тебе удалось поймать мою душу, но мне нечего подарить в ответ, — он оторвал взгляд от рисунка, вновь посмотрев на Хадижу.

— Мне ничего не надо, — голос задрожал, — Я просто хочу, что бы он был у Вас.

Теперь, когда Хадижа сделала то, зачем пришла, она почувствовала себя неловко под взглядом этих внимательных глаз. Сейчас она больше всего желала уйти, хотя понимала, что потом до следующей случайной встречи с ним будет вспоминать каждое мгновение их странного, неловкого разговора. Но, разумом она понимала, что ей уже нужно было уходить. Во-первых, ее уже могли хватиться, а, во-вторых, тот взгляд, каким Зейн одаривал ее, что-то переворачивал внутри.

Так мужчина смотрит на женщину.

Взгляд, который притягивает, заставляет чувствовать себя особенной. Возможно, он просто не может, не умеет смотреть по-другому, а, возможно, она просто хочет видеть это в его глазах. В любом случае, оставаться было опасно, но стоило ей сделать несколько шагов, как она услышала:

— Подожди! — окликнул ее Зейн.

Хадижа с непониманием посмотрела на мужчину.

Он вытащил из кармана небольшой кулон в виде золотой скрижали с выдавленными на нем иероглифами.

— Я хочу, что бы он принес тебе удачу, — почти не касаясь девушки, лишь вытягивая руки и чуть склоняясь в ее сторону, чтобы застегнуть замочек цепочки на ее шее, сказал он.

На секунду его лицо было в нескольких сантиметрах от ее. Они смотрели друг на друга, и именно тогда Хадиже показалось, что она забыла, как дышать. Мурашки побежали по коже, и она утонула в темно-карих, почти черных, глазах — Зейн начал отстраняться, и невольно подалась вперед, вслед за ним, тут же удержавшись на носочках своих туфель. Нужно взять себя в руки.

Мужчина встал прямо, ощущая это напряжение, электричеством повисшее в воздухе. Он напомнил себе, что она почти ребенок, и что она дочь Саида. В чью бы сторону ему следовало обращать свой взор, так уж точно не в ее.

— Спасибо, — тихо прошептала она, отступая назад, и повернулась к нему спиной, почти бегом сбежав по невысоким, широким ступенькам.

— Где ты была? — спросила ее Сабира, стоило Хадиже вернуться обратно к подругам.

— Нигде, — покачала головой девушка, машинально зажимая в кулаке кулон, обжигающе висящий на груди.

— Пошли, сейчас будет выступать самая известная танцовщица Марокко, — подхватила ее под руку Сабира.

В ожидании представления там собрались практически все гости. Музыка звенела, переливаясь мелодией, окутывала пространство, подчиняя всех вокруг своей непоколебимой власти. Это было схоже с трансом, какой бывает на больших концертах. Счастливые лица, улыбки, хлопанье в ладоши и радостные возгласы. Казалось, каждый уголок этого клуба, каждый гость был охвачен праздником. Все, кроме Самата. Юноша действительно приехал в клуб с опозданием. Семейство Рашид уже было здесь. Быстро поздоровавшись с Саидом, что-то обсуждающим с его отцом, Самат пошел дальше в поисках своей сестры. Он знал, что Хадижа Рашид тоже будет там. Девушка оскорбила его. Она слишком независима, слишком упряма и…слишком притягательна. Хадижа понравилась молодому человеку, как только он увидел ее во дворе школы, но еще больше запала ему в мысли, когда, в отличие от всех остальных девушек вокруг, она не посмотрела на него восторженно-влюбленным взглядом. Самату хотелось обуздать ее, заставить ее признать своим мужем, своим господином; ему хотелось поставить ее на колени, подчинить своей власти, и обладать ею, обладать без остатка — забирать, забирать, забирать…сделав ее абсолютно своей. Да и сама женитьба на дочери Саида Рашида была выгодной сделкой и для бизнеса, так что этим браком Самат надеялся убить сразу двух зайцев.

Он заметил Хадижу еще до того, как успел приблизиться к сестре и ее подругам, но тут же увидел, что девушка направилась куда-то в сторону. Последовав за ней, он остановился на ступенях лестницы, что вела на второй этаж. Хадижа стояла рядом с мужчиной. Самат без труда узнал в нем хозяина клуба Зейна. Тот заслужил репутацию ловеласа, не пропускающим ни одной хорошенькой женщины, и тут, в Бразилии, такому, как он, давно предавшему и позабывшему законы Корана, было легко и вольготно. Из-за музыки Самат не смог расслышать, о чем они говорили, но сам факт того, что девушка так просто, свободно общалась с мужчиной, не являющимся ей родственником или женихом, был возмутительным. Самат презирал египтянина, но теперь к этому чувству прибавилась еще и ревность. Мужчина посмел посягнуть на ту, кого Самат уже считал своей. На то, что он уже нарек своим. Молодому человеку пришлось изо всех сил сжать кулаки, взяв себя в руки, чтобы не преодолеть несколько ступенек и не вмешаться в их разговор.

Самат спустился вниз и огляделся. Гости уже собирались на представление. В толпе молодой человек заметил и отца с женами, и семейство Рашид. Немного в стороне стояла и Хадижа с его сестрой и своей подругой. Вид у девушки был немного взволнованный, и она то и дело теребила кулон, висевший на груди. Хадижа что-то сказала Сабире, та кивнула и отпустила руку подруги, и девушка отправилась в ту часть зала, где находились угощения. Самат последовал за ней.

Хадижа почти не слушала Сабиру. Она прокручивала в голове весь разговор с Зейном. Его подарок отчаянно жёг ей кожу, даже через ткань платья и кружево. Она не могла сосредоточиться на представлении; в горле пересохло. Рашид, освободившись от ладони подруги, направилась в ту часть зала, где были расставлены столы, надеясь найти там попить. В зале больше никого не было, и Хадижа подошла к бокалам. Налив сок, она чуть не подавилась, сделав один глоток, когда услышала позади себя:

— Салам Але́йкум, Хадижа Рашид.

Сердце пропустило удар. Дрожащей рукой девушка поставила стакан обратно на стол. Она медленно обернулась, все еще надеясь, что обозналась, но, нет, возле импровизированного входа в зал стоял именно Самат. Парень, сложив руки на груди, пристально смотрел на Хадижу, словно впервые ее увидел.

Ее кошмар сбывался наяву, да ещё и в самом ужасном варианте — она не просто столкнулась с Саматом, она оказалась с ним наедине. Хадижа опустила взгляд в пол, лишь бы не встречаться с парнем глазами, поспешно обдумывая, как же ей ускользнуть от него. Просто пройти мимо. Даже если сейчас они одни, то в любой момент может кто-то зайти, а, это значит, что он не посмеет что-либо с ней сделать.

Хадижа быстрыми шагами направилась в сторону выхода. Самат не двигался, следя за нею лишь глазами, но стоило ей поравняться с ним, как он быстро схватил её за руку. Девушка испуганно посмотрела на парня.

— Отпусти ме… — хотела уже возмутиться она, как его вопрос заставил ее замолчать.

— Я не знал, что ты знакома с хозяином клуба. О чем вы так мило беседовали?

Хадиже показалось, что ее сердце вот-вот покинет грудную клетку, сломав ребра.

«Он их видел! Но как?! Он следил за ней?!» — злость на этого самодовольного мальчишку вспыхнула, лишая чувства самосохранения, и девушка, гордо вскинув голову и посмотрев ему прямо в глаза, четко, по слогам произнесла:

— Не. Твоё. Дело.

Хадижа хотела вырвать свою руку из хватки Самата, но его пальцы вмиг сжали запястье сильнее, заставив девушку буквально зашипеть от боли.

До этого момента Самат хотел сдержаться, хотел поступить по чести, так как предписывают законы Аллаха, но, видит Бог, девчонка сама вынудила его. Он резко дёрнул ее, прижимая к себе. Впиваясь пальцами в тонкие предплечья с такой силой, что Хадижа поморщилась от боли. Но ему было плевать.

— Поверь, это будет мое и только мое дело, когда ты станешь моей женой, — зло прошипел он.

Хадижа не успела ничего ответить, как одна из ладоней парня легла на ее затылок. И его губы буквально смяли ее. В этом поцелуе не было и намека на нежность, нет…лишь на жажду обладания. Зубы парня покусывали ее нижнюю губу, не давая возможности повернуть голову.

Хадижа упиралась ладонями в плечи Самата, в попытке оттолкнуть, но легче было бы сдвинуть каменную глыбу. Она уже было решилась на крайний метод, каким обычно отшивала особо прытких парней в приюте: удар коленом в пах, когда услышала испугано-удивленный женский вскрик. В тот же момент Самат оборвал поцелуй и выпустил её из своих рук.

Возле входа стояла толпа гостей, в которой Хадижа без труда нашла и отца, и дядю Абдула, и Назиру, что стояла ближе всех; на их лицах застыли шок и неверие. Девушка внутренне похолодела, она уже попыталась найти слова, чтобы хоть как-то оправдаться, объяснить, что это все устроил Самат, как вмиг все стало ещё хуже. Парень взял ее за руку и громко заявил:

— Отец, Сид Рашид, я хочу взять в жены Вашу дочь Хадижу!

Удивленный гул прошёл по толпе, кажется, заглушая даже музыку, но Хадижа уже ничего не понимала — мир вокруг плыл и тонул в темноте, как в худшем ночном кошмаре. Возможно, это действительно страшный сон, и она сейчас проснется, но этого момента так и не на ступило. Никогда не наступит. Ее мир померк в абсолютной тьме. И девушка в обмороке упала прямо на руки будущего мужа.